Христианство — психология

Психология и христианство — Программа

2613 Гипнотизм и внушение. СПб., 1893.

Вундт В.

Миф и религия. СПб., 1910.

Вундт В.

Проблемы психологии народов. М.: Космос, 1912.

Джемс У.

Зависимость веры от воли и другие опыты популярной философии. СПб., 1904. Многообразие религиозного опыта. СПб., 1993 (М., 1910).

Джемс У.

О человеческом бессмертии. М., 1901.

Джемс У.

Психология. 8-е изд. Пг.: Наука и школа, 1922.

Ла Грассери Р. де

. Психология религии. СПб., 1901.

Макшеева Н.

Мистика в освещении современных французских психологов // Христианское обозрение. 1914, № 5, с.226-239.

Флурнуа Т.

Принципы религиозной психологии. Киев, 1913.

Allport G.

The Individual and his Religion. New York, 1960.

Maslow A.

Religions, Values and Peak-Experiences. New York, 1970. Слово о невещественности души человеческой и из оной происходящем ее бессмертии. М.: Изд-во Имп. Моск. ун-та, 1777.

Владиславлев М.

Психология. Исследование основных явлений душевной жизни. В 2-х т. СПб., 1881.

Гавриил архим.

Основания опытной психологии. СПб.: Тип. А. Якобсона, 1858.

Давыденко В. Ф.

Святоотеческое учение о душе человека. Харьков, 1908 (Харьков, 1903).

Зенько Ю. М.

Психология и религия в России: основные работы, авторы и темы с 1724 по 1925 год // Его же. Психология и религия. СПб.: Алетейя, 2002, с.19-96.

Зенько Ю. М.

Трехвековой диалог психологии и религии в России // Христианское чтение. 2000, № 19, с.82-164.

Золотницкий В. Т.

Рассуждение о бессмертии человеческой души. СПб., /1768/.

Кандорский И. М.

Наука о душе или Ясное изображение ее совершенств, способностей и бессмертия. М., 1796.

Кашменский С.

Систематический свод учения св. отцов церкви о душе человеческой. В 3-х ч. Вятка, 1860-1865.

Феофан Авсенев архим.

Из записок по психологии. Киев, 1869 (в «Сборнике из лекций бывших профессоров Киевской Духовной Академии…». Киев, 1869. Нумерация отдельная). Грехи чувств. М., 1888.

Виссарион (Нечаев) еп.

О телесных действиях при богослужении. 3-е изд. М., 1895.

Ефрем Сирин.

О хранении очей и языка // Его же. Творения. Т. 5. М., 1995, с.189-191.

Зенько Ю. М.

Органы чувств: сенсуалистский и христианский подходы // Диалог отечественных светской и церковной образовательных традиций. СПб., 2001, с.123-126.

Коул М., Скрибнер С.

Культура и мышление. Психологический очерк. М.: Прогресс, 1977.

Кравков С. В.

Взаимодействие органов чувств. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948.

Мерло-Понти М.

Око и дух. Пер. с франц. М.: Искусство, 1992.

Основы сенсорной физиологии. Под ред. Р. Шмидта. Пер. с англ. М.: Мир, 1984.

Седзабуро Кимура.

«Люди зрения» и «люди голоса» // Человек и мир в японской культуре. М., 1985, с.248-251. Сенестезия и схема тела // Советская невропсихиатрия. Т. 6. 1941, с.555-562.

Большаков А. О.

Представление о двойнике в Египте Старого царства // Вестник древней истории. 1987, № 2, 3-36.

Василий (Кривошеин) архиеп.

Несколько слов по вопросу о стигматах // Журнал московской патриархии. 1986, № 4, с.67-68.

Елисеев В. А.

Психическая активность и психосоматические соотношения в традиционных воззрениях китайской народной медицины // Хрестоматия по телесно-ориентированной психотерапии и психотехнике. 2-е изд. М., 1997, с.104-111.

Меерович Р. И.

Расстройства «схемы тела» при психических заболеваниях. Л., 1948.

Смирнов В. М., Шандурина А. Н.

Таламо-париетальная система и ее участие в механизмах схемы тела // Эволюция функций теменных долей мозга. Л., 1973, с.126-166.

Тхостов А. Ш.

Топология субъекта // Вестник Московского университета. 1994, № 2, 3-13. Беседы о молитве. СПб.: Сатисъ, 1996.

Борис (Плотников) архим.

О целебной силе молитвы. СПб., 1899.

Григорий Палама.

О молитве и чистоте сердца // Добротолюбие. 2-е изд. Т. 5. М., 1900, с.300-302. Слово о молитве умной, сердечной и душевной // Его же. Творения в семи томах. Т. 2. М., 1993, с.202-232.

Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. Введен. Оптина Пустынь, 1991 (1-е изд.: Казань, 1881; 2-е изд.: Казань, 1883; 3-е изд.: Казань, 1884; 5-е изд., доп.: Париж, 1989; Загорск, 1991; М.: Сов. Россия, 1992; Минск, 1995; Коломна, 1995; М., 1998; М., Киев: София, 1999).

Платонов В.

Психология молитвы. СПб., 1913.

Умное делание. О молитве Иисусовой. Сост. игумен Харитон. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1998 (Троице-Сергиева Лавра, 1992; Сердоболь, 1936).

Феофан Затворник еп.

Четыре слова о молитве и трезвении. М., 1882 (6-е изд.: М., 1912). Развитие личности как религиозная задача // Киносценарии. 1991, № 4, с.167-169.

Виноградов В. В.

Из истории слова «личность» в русском языке до середины ХIХ века // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. Вып. 1. 1946, с.10-12.

Зенько Ю. М.

Жизнь человека: опыт междисциплинарного описания // Жизнь человека. Материалы конф. СПб., февраль 1997 г. СПб., 1997, с.13-15.

Зеньковский В. В.

Принципы православной антропологии // Русская религиозная антропология. Т. 2. М., 1997, с.431-466 (переизд.: Вестник РСХД. № 153, 1989, с.5-20; № 154, 1989, с.67-91). Был ли древний грек личностью? // Труды Тбилисского университета. Философия. 1989, т. 292, с.135-138.

Климков О. C.

Психология аскетизма и целостность личности // Психология XXI века. Сборник тезисов. СПб., 2000, с. 24-26.

Клитин А.

Личность Божества и дистелеология мира. Одесса, 1909.

Корнилов М. Н.

Проблема личности в Японии. М., 1983 (Японское общество и культура. Вып. 1).

Психология личности в трудах отечественных психологов. Сост. Л. В. Куликов. СПб.: Питер, 2000.

Фатеев А. Н.

Что нового внесло христианство в созидание идеи личности и ее прав по сравнению с античной этико-политической философией. Харьков, 1906.

Хоружий С.

Проблема личности в православии // Здесь и теперь: Философия, литература, культура. 1992, № 1, с.94-106.

Шеховцова Л. Ф.

Сравнительный анализ концепций человека в современной психологии и христианской антропологии. СПб.: СПбУПМ, 2000.

Штейнер Е. С.

О личности, преимущественно в Японии и Китае, хотя, строго говоря, в Японии и Китае личности не было // Одиссей. 1990. М., 1990, с.38-47. Критический обзор материалистических теорий против субстанциональности души. М., 1912 (Голос церкви. 1912).

Аничков Д. С.

Слово о невещественности души человеческой и из оной происходящем ее бессмертии. М.: Изд-во Имп. Моск. ун-та, 1777 (переизд.: Мысли о душе. М., 1996, с.89-108).

Афанасий Александрийский.

О том, что человек может познавать Бога в душе своим умом, и что душа человеческая разумна и бессмертна // Христианское чтение. 1837, ч. 4, с.113-125.

Григорий Богослов.

. Душа и ангел – не тело, а дух. М.: Талан, 1997 (3-е изд.: М., 1913; 2-е изд.: М., 1902; 1-е изд.: М., 1891). Христианская психология как новое движение в России // Психология и христианство. М., 1995, с.21.

Бухина О. Б.

Психологические предпосылки ухода в секты и христианский психотерапевтический ответ // Психология и христианство. М., 1995, с.23-24.

Владимир (Цветков) о., Веселова Е. К., Волохонская Е. Я., Манеров В. Х., Черняева С. А., Шеховцова Л. Ф.

Предмет и метод православной психологии // Психология и христианство. М., 1995, с.79-80.

Зенько Ю. М., Коваленко М. И.

Актуальные проблемы психологии религии // Философия религии и религиозная философия: Россия. Запад. Восток. СПб., 1995, с.67-69.

Зеньковский В. В.

Задачи религиозной психологии // Христианская мысль. 1917, № 1, с.24-45.

Киссель М. А.

Христианская метафизика как фактор становления и прогресса науки нового времени // Философско-религиозные истоки науки. М., 1997, с.265-318.

Начала христианской психологии. Учебное пособие для вузов. Отв. ред. Б. С. Братусь. М.: Наука, 1995.

Ничипоров Борис свящ.

Введение в христианскую психологию: Размышления священника-психолога. М.: Школа-Пресс, 1994.

Психология и христианство: Путь интеграции. Под ред. А. В. Махнач. Межд. конф. Москва, 7-9 сентября 1995 г. М.: Моск. Центр психологии и психотер., Христианская Перспектива в Психологии, 1995.

Психология и христианство: путь интеграции. 3-я междунар. конфер. СПб., 10-13 мая 1997 г. СПб.: ИМАТОН, 1997.

Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М.: Смысл, 1997.

Яновский М. И.

Перспективы сближения психологии и христианства // Психология и христианство. М., 1995, с.89-90.

Последнее обновление файла: 04.02.2011.

Источник: http://www.xpa-spb.ru/programma/psihologiya-i-hristianstvo.html

Игум. Нектарий (Морозов). Нужна ли Церкви психология? (+ВИДЕО) / Православие.Ru

Сегодня, в эпоху постоянных стрессов и депрессий, в церковной среде все чаще звучат дискуссии о том, стоит ли верующим в каких-то ситуациях прибегать к помощи психолога или психотерапевта или все это – блажь, ведь для решения подобных проблем достаточно священника. В ряде духовных семинарий курс психологии включен в программу, однако верующие то и дело высказывают опасения, что в этих веяниях проявляется та самая секуляризация церковной жизни – «подстраивание» Православия под модные тенденции времени.

Так нужна ли Церкви психология? Возможно ли соработничество психолога и священника, и если да, то в каких случаях? Об этом рассуждает игумен Нектарий (Морозов).

Если психолог, то православный

На мой взгляд, огромную ошибку совершают те священники и просто верующие, которые отрицают психологию как таковую, возможность использования психологии в пастырском служении.

И в то же время не меньшей ошибкой будет обращаться к психологам, которые являются неверующими или и вовсе откровенными безбожниками.

Если ты пытаешься жить по Евангелию и сталкиваешься с какими-то непреодолимыми трудностями, то не стоит искать их разрешения в советах людей, совершенно не принимающих твоей системы ценностей, – ничего хорошего из этого не получится, как в басне «Лебедь, рак и щука».

Кроме того, к сожалению, очень часто приходится сталкиваться с тем, что психологическую помощь оказывают люди, хотя и имеющие психологическое образование, но не имеющие должной квалификации. Очень часто приходится встречать психологов, которые сами явно страдают от каких-то психологических проблем. В этом случае больной пытается лечить больного, и оба преуспевают на горшее.

Но вместе с тем не счесть случаев, когда обращение к психологу приводит к положительным результатам. Более того, многим помогло и просто чтение книг по психологии – помогло разобраться в себе.

Казалось бы, почему нельзя читать только лишь святых отцов, подвижников благочестия и благодаря этому в самом себе разобраться? На самом деле – можно, в идеале. Если человек является внутренне цельным, то он, находя и исправляя свои ошибки, обойдется без помощи психолога и без психологии как таковой.

Но среди нас таких очень и очень мало. Большинство – это люди, в себе запутавшиеся, буквально заблудившиеся, и для того, чтобы им идти дальше, бывает необходимо весь их жизненный клубок размотать и распутать.

Ты начинаешь с человеком говорить и понимаешь, что значительная часть его сегодняшних проблем связана с детством или с началом его взрослой жизни, семейной жизни.

Человек может быть глубоко травмирован, причем не какими-то катастрофическими событиями, а достаточно заурядными, но с которыми, тем не менее, его душа справиться не смогла. И все, что с ним происходит дальше, уже является следствием этого. Так что ему прежде, чем попытаться себя к чему-то понудить, надо сначала разобраться с той психологической ловушкой, в которую он постоянно проваливается.

Психология не является истиной в последней инстанции, она вообще не является истиной как таковой. Как наука, она достаточно спорна, но вместе с тем она выявляет в жизни конкретного человека и людей в целом, во взаимоотношениях между людьми определенные закономерности.

Когда мы хотим что-либо узнать по определенному вопросу за самое короткое время, естественно обращаться к опыту тех людей, которые этим вопросом углубленно занимаются.

Они могут в чем-то заблуждаться, но у них накоплен достаточно большой материал, которым можно воспользоваться и который можно проанализировать, в том числе с учетом собственного опыта христианской жизни или пастырского служения, если речь идет о священнике.

И вот если такое соединение знаний по психологии и опыта христианской жизни происходит, оно бывает очень полезно.

О пользе теории игр

Например, еще в юности я прочитал книгу «Игры, в которые играют люди, и люди, которые играют в игры» Эрика Бёрна, и, с одной стороны, она меня как-то даже ужаснула, а с другой стороны, принесла мне, как я считаю, огромную пользу.

Автор утверждает, что большая часть людей, осознанно или неосознанно, в течение жизни играет, и различные, даже самые примитивные бытовые конфликты – это такие маленькие игры.

Мы, конечно, не должны свою жизнь строить на основании таких моделей игр, но вместе с тем если мы в этой области жизни более-менее разбираемся и понимаем действующие в ней закономерности, то от очень многих опасностей можем таким образом уклониться.

Есть, например, категория людей, которые вроде бы и верующие, вроде бы и церковные, но приходят к священнику не для того, чтобы что-то изменить в своей жизни посредством исполнения услышанного от него, а для того, чтобы находиться в процессе общения. Говоришь такому человеку, что нужно делать, а он отвечает: а это не поможет, а это я пробовал, а это я не могу по такой-то причине.

И понимаешь: что бы ты ни сказал, всё при этом будет упираться в стену, потому что человек не хочет ничего делать, он хочет общаться, он хочет участия, но не созидательного, а просто траты твоего времени, твоей энергии. И можно было бы на это пойти, но рядом еще стоит множество людей, которые нуждаются в реальной помощи, и ты обделяешь их.

Хорошо это, правильно? Нет, священник не должен играть в подобные игры. Такого человека как раз-таки можно отправить к психологу – причем желательно к платному, у которого лимитировано время. Хочешь платить за пустые разговоры – пожалуйста, а специалист потерпит, знает за что.

Вот, как ни странно, финансовый фактор заставляет человека с большей ответственностью, с большей серьезностью подходить к общению с психологом, чем к общению со священником.

А еще мы можем в себе самих увидеть это желание играть и жить не по-настоящему – и это желание в себе пресечь. Когда я, например, хочу свалить на кого-то свою собственную вину и нахожу для этого способы, то должен остановиться и сказать: «Стоп. Ведь ты играешь в какую-то игру, ты не живешь по истине». А христианин не должен играть, он должен жить.

Когда кто-то не приемлет слова духовного

С моей точки зрения, идеальна ситуация, когда при храме есть приходской психолог. Для чего? Например, бездомному человеку, который просит деньги на лекарства или сами лекарства, одежду, еду, мы не говорим: «Ты должен сначала начать читать утреннее и вечернее правило, прочесть Евангелие, и тогда мы тебе будем помогать.

А если ты к тому времени умрешь с голоду, значит, тебе просто не повезло». Мы помогаем этому человеку без каких-либо условий, потому что помощь – это необходимое, требующееся от нас дело милосердия.

Если нам удастся сердце этого человека привлечь ко Христу, привести его в Церковь и помочь там остаться, то, безусловно, мы выполним некую программу-максимум – то, ради чего мы, собственно, существуем. А если нет, то просто окажем ему милость в том, в чем возможно.

Точно так же в храм сегодня очень часто приходят люди, которые не ищут Бога или помощи от Бога – просто им идти больше некуда, никто и нигде их больше не выслушает, не поговорит с ними, тем более бесплатно.

Нередко такие люди не созрели даже для размышления о каких-то духовных вопросах и ничего не хотят ни слышать, ни знать о Евангелии. В таком случае не стоит пытаться предлагать им слово о Христе.

Если мы заговорили о Спасителе, и это вызвало отторжение, то, значит, надо смотреть, что для человека мы можем в данный момент сделать еще хорошего. Как раз этим было бы закономерно заняться приходскому психологу.

Ведь священник, допустим, не готовит еду для бездомных и не ищет для них одежду – для этого в храме есть социальный работник. Так же и психолог может провести с человеком некую первичную работу, помочь ему выйти из тяжелого состояния, а дальше уже станет понятно, сможет ли этот человек остаться в Церкви и прийти ко Христу или этой первичной помощью нам придется ограничиться.

Конечно, бывает на приходе либо священник, либо кто-то из прихожан с опытом и с рассуждением, с горячим добрым сердцем, который может справиться и без психолога. А порой такой человек по своему житейскому опыту, любви, уму, глубине даже лучше любого психолога. Но такого рода людей не всегда найдешь.

Если на приходе психолога нет, но священник знает какого-то специалиста, взгляды которого совместимы с христианством, то имеет смысл людей к нему отправлять.

Бывает, что человеку не могут рекомендовать психолога в храме и он находит кого-то самостоятельно; в таком случае не вижу ничего предосудительного, если священник познакомится с этим психологом – ведь надо разобраться, насколько безопасно будет обращение к нему.

Психология в помощь пастырю

Но сказать просто: «Вам надо обратиться к психологу» – нельзя. Это значит отмахнуться. Если специалиста нет, то я буду человеком заниматься сам.

И тут возникает закономерный вопрос: должен ли священник обладать какими-то знаниями в области психологии? Я считаю, что на сегодняшний день – должен, по всем вышеозначенным причинам: для того, чтобы иметь возможность помочь тем, кто слова духовного не приемлет, но кому помочь, тем не менее, необходимо. Да, это, может быть, не задача священника; да, может быть, он таким образом будет забирать время у своего непосредственного служения. Но вот есть человек – разве его бросишь? Если у тебя нет социального работника – снова приведу этот пример, – ты будешь сам оказывать помощь: и одевать, и кормить, а может быть, даже еще и мыть, если человек пришел к тебе в струпьях. То же самое и при отсутствии психолога.

Сегодня фактически каждый священник – по крайней мере, каждый настоятель – берет на себя в силу необходимости множество несвойственных ему функций, хотя вообще-то священнослужитель поставлен на то, чтобы совершать богослужения и духовно окормлять свою паству.

Не его дело – заниматься административно-хозяйственными вопросами, стройкой, экономикой прихода, не его дело – искать деньги. Всем этим должны заниматься люди, которые не предстоят перед Престолом и не совершают Евхаристию.

И если поставить в ряд такие невольные послушания, которыми мы, настоятели храмов, обременены, то необходимость оказать человеку не только духовную, но и психологическую помощь будет среди них чем-то наиболее близким к служению священника и наиболее ему свойственным.

Случается, что какой-то человек не играет, а искренне заходит в тупик и не слушает доводов. Духовник не имеет права сказать: «Уходи, я больше тебе не буду помогать, ты сам сделал свой выбор».

И он начинает искать способы человека переубедить, дав ему для принятия решения не духовную основу, которую тот на данный момент отвергает, а основу житейскую. Это может действительно заставить человека посмотреть на ситуацию с другой точки зрения.

Условно говоря, можно предложить такое рассуждение: «Вот ты совершаешь такой греховный выбор, ради чего? Ты ведь чего-то хочешь? Давай разберемся. Ты этого не получишь. Почему? – А потому что опыт жизненный – не только мой, а десятков тысяч людей – об этом свидетельствует. Многие этот опыт игнорируют и поступают по-своему.

Можешь игнорировать и ты. Но есть законы жизни, которые дал Создатель этой жизни, и они реально действуют». Человек может задуматься, и в нем что-то переменится. Поэтому я уверен, что на таком уровне практическое знание психологии, безусловно, необходимо.

А еще нужно знать и понимать, что священник в процессе общения с людьми хоть и испытывает сильное напряжение, порой даже опустошение, потому что отдает все свои силы, а иногда и переживает самый настоящий надрыв, – но есть благодать Божия, которая оскудевающее восполняет.

И священник не только лишь от себя что-то дает – за ним стоит Господь, поэтому он все-таки в гораздо большей степени сохраняется от тех состояний, в которые часто впадают практикующие психологи: выгорание, бесчувствие, нарушения в собственной психике.

Хотя, опять-таки, если психолог – верующий человек, то он, наверное, будет действовать в чем-то подобно священнику, то есть не сам по себе, а понимая, что он служит таким образом Богу, – будет молиться, будет помощи просить.

А когда человек в чем-либо просит помощи и благословения Божия, то, безусловно, он уже действует не только лишь сам, и Господь его силы оскудевающие тоже восполняет.

В поисках смысла

Я думаю, что сегодня очень хорошей практикой является введение в семинариях курсов, дающих хотя бы базовые познания в области психологии. Естественно, что вести подобного рода занятия должен психолог, который тоже является человеком верующим и который будущим пастырям может дать что-то, не идущее вразрез с христианским учением. Вопреки мнению скептиков, это возможно.

Виктор ФранклЕсть три венские школы психологии. Первая – школа З. Фрейда, с точки зрения которого базовой потребностью человека является наслаждение со всеми вытекающими из этого последствиями. Вторая – школа А.

Адлера, который считал базовой потребностью человека статусность, то есть, по большому счету, положение, власть и прочее. Третья же – школа Виктора Франкла, по мнению которого базовой потребностью каждого человека является смысл.

Франкл не говорит о религиозном смысле, не говорит о превосходстве одного смысла над другим, существуют различные точки зрения на то, верующим ли человеком он был или нет.

Но такое понимание психологии вплотную подходит к христианству, потому что когда ты начинаешь искать смысл своего бытия, то, найдя, подвергаешь его проверке таким универсальным фактом, как смерть.

И по большому счету, состоятелен лишь тот смысл, который выдерживает эту проверку, а выдерживает ее только религиозный смысл, то есть тот, который предполагает жизнь за пределами этой временной жизни. Таким образом, мы в любом случае подходим к религии и дальше – к христианству.

И лично мне кажется, что с тем же Франклом имеет смысл каждому пастырю, интересующемуся психологией, познакомиться.

Более того, когда священник сталкивается с человеком, страдающим какой-либо зависимостью, он рано или поздно понимает, что к наркотикам, алкоголю, игре, компьютерам, деньгам, даже другим людям человека столь болезненно привязывает огромная внутренняя пустота – как раз-таки отсутствие смысла и попытка заменить его неким кумиром. И здесь даже молодому пастырю, у которого большого опыта душепопечения еще нет, знания по психологии могут помочь.

Видеть человека

Отдельная тема, на которой тоже надо остановиться, говоря о психологии, – это тема семейного насилия. Жизнь, которая нас окружает, очень страшна, жестока, и порою в семьях происходят вещи просто ужасающие.

Столкнувшись с жертвами домашнего насилия в разных его формах, священник должен понимать, что психика этих людей сильнейшим образом повреждена и требуется огромный опыт и колоссальные усилия для того, чтобы им помочь.

Да, благодать Божия может исцелить от любой травмы и болезни, но только тогда, когда человек захочет в благодати жить. Однако ему надо на этот путь еще встать. Тот, кто сломал ногу или позвоночник, сначала лежит в гипсе и только потом проходит реабилитацию.

Если ее начать сразу, то результат может быть вплоть до летального исхода. То же самое и здесь. Священник должен знать, что с такими людьми бывает, насколько высок риск суицида, риск развития психических и психосоматических заболеваний, и действовать с учетом этого, а не общим порядком.

И совершенно естественно не ждать, пока накопится собственный опыт общения – может быть слишком поздно, – а воспользоваться тем опытом, который в этой области накоплен множеством специалистов и отражен в профильной литературе. Хотя бы в какой-то минимальной мере – в той, которая необходима для того, чтобы иметь возможность помогать.

Но психологией, как и вообще всем, нельзя чрезмерно увлекаться. И когда ты общаешься с человеком, нельзя видеть схему или психотип, – нужно видеть человека, в поведении которого есть какие-то закономерности, которые могут помочь тебе его понять. Но не должно этими закономерностями подменять его самого как уникальную и неповторимую личность, потому что это будет серьезнейшей ошибкой.

Если помутнено сознание

В церковной среде довольно распространено мнение, что искренняя церковная жизнь может не только решить любые психологические проблемы, но даже излечить психические болезни. Не могу с этим всецело согласиться, и вот почему.

Психическая болезнь предполагает не только изменения душевного состояния, но и какие-то изменения на психофизическом уровне, то есть определенные процессы в коре головного мозга. Безусловно, для Бога нет ничего невозможного, но мы не можем от Него в каждой ситуации требовать чуда и считать, что чудо обязательно должно произойти.

Состояние человека действительно может улучшиться, но ведь нельзя его просто поместить в церковную жизнь как в какую-то среду, которая будет его менять, – он должен войти в нее сам, он должен начать стремиться к какому-то изменению. Если человек шаг за шагом идет ко Христу, он будет меняться, будет выздоравливать, а надломы в нем и травмы, им пережитые, будут заглаживаться.

Всё благодать может преодолеть, и человек станет совершенно иным. Но это происходит тогда, когда человек действительно сам ко Христу тянется. Однако такое стремление мы, к сожалению, сегодня мало в ком обретаем во всей его полноте.

Люди приходят в Церковь, что-то получают, им это кажется достаточным, и они останавливаются, а движение к Богу должно носить характер необратимый и ничем не остановимый. Это удовлетворение малым – один из самых страшных пороков современной христианской жизни. Тем более от человека психически больного трудно ожидать какой-то ярко выраженной воли, потому что сознание его помутнено.

***

Человек – достаточно сложная система, потому что он отступил от той простоты и от той цельности, которая была присуща ему первоначально до грехопадения. Те законы, которые изучает психология, не есть что-то постороннее или потустороннее – они некая данность.

Они тоже следствие грехопадения, но Господь дает нам возможность знанием об этих законах и процессах обладать и этим знанием пользоваться. Не стоит это игнорировать: как врачей сотворил Господь, как говорили отцы, так в каком-то смысле Он сотворил и психологов.

Источник: http://www.pravoslavie.ru/92541.html

Имашева Александра Григорьевна

Всякое направление в психологии имеет то или иное отношение к концепции человека, к тому или иному пониманию человека. Психология не существует вообще, сама по себе, это всегда психология человека.

Следовательно, для того чтобы изучать психологию человека, мы должны иметь образ самого человека, должны понимать, в чем его суть, в чем заключается его природа.

Каждое направление в психологии по-своему соотносится с этим вопросом – прямо или косвенно.

Таким образом, когда мы говорим о христианской психологии, мы прежде всего говорим об определенной концепции человека. В христианской психологии человек — это образ и подобие Божие, человек имеет бессмертную душу и целый ряд других оснований.

Психология в этом свете рассматривается не как существующая сама по себе, а как существующая для служения человеку. Дело в том, что психика — это, в известной степени, инструмент. С помощью этого инструмента мы мыслим, запоминаем, принимаем решения и так далее.

Но есть такое известное высказывание: «мыслит не мышление». То есть само по себе ваше мышление мыслить не может, и ваша память сама по себе, ради интереса, ничего не запоминает. Вы запоминаете и мыслите потому, что это входит в ваши задачи как человека.

В этом плане изучение психики не является прерогативой христианина или психолога, который придерживается какого-либо другого направления в психологии. Законы психики вполне инвариантны, они у всех одни и те же.

Не существует какой-то особой психики запоминания или психики восприятия человека христианского вероисповедания. Законы психики — это общие законы, другое дело, к чему они отнесены и в каких рамках они находятся.

Собственно говоря, христианская психология как некое новое направление пытается соотнести корпус психологических знаний, как уже существующих, так и новых, с христианской концепцией человека. В этом и заключается простое, но важное отличие ее от других направлений психологии.

Это отличие проявляет себя прежде всего в тех областях, которые связаны с личностью, психотерапией, в общем, с человеком. В исследованиях, скажем, особенностей симультанного восприятия или в чем-то подобном вряд ли можно найти какие-то специальные вещи, взгляд на которые христианского психолога отличался бы от взгляда представителей других направлений психологии.

Но, кроме этого, есть все-таки разница в отношении к испытуемому. Здесь можно привести в пример христианскую медицину. Христианская медицина не подразумевает, что врач не использует новейшие медицинские средства, не использует хирургию, — конечно, использует, но там другое отношение к пациентам, основанное на принципах доброго и милосердного отношения к человеку.

Христианскую психологию от традиционных психологических направлений отличает другое отношение к человеку?

Да, и не просто другое отношение, а другое понимание человека. На мой взгляд, в этом суть христианской психологии.

Как применяется на практике теория христианской психологии?

Если брать все поле психологии, то выясняется, что христианских психологов не так уж много. Но некоторые все же применяют теорию христианской психологии в своей работе. Скажем, Ф.Е. Василюк занимается психотерапией, и в его концепцию психотерапии входят некоторые постулаты христианской психологии.

Христианская психология ставит перед психотерапевтом другие задачи, и, соответственно, отсюда вытекают и другие способы их выполнения, которые не подразумеваются традиционными направлениями психотерапии.

Не вступает ли христианская психология в противоречие с традиционными психологическими направлениями?

На мой взгляд, здесь нет конфронтации. Новая позиция в науке не отметает все уже накопленные к ее появлению знания. Действительно, так получилось, что психология долгое время находилась в конфронтации с теологией, эта конфронтация с точки зрения, так сказать, подросткового возраста была неизбежна и необходима. Как науке, психологии нужно было становиться на ноги.

И образцом научности для психологии были естественные науки. Но сейчас становится очевидно, что за всем этим мы потеряли человека. И не потому, что мы были такие плохие, а потому, что становящаяся наука требовала максимальной конкретизации рамок исследования и не могла себе позволить заниматься общими вопросами, имеющими моральную и этическую сторону.

Другими словами, был накоплен огромный материал, проведено множество специальных исследований, которые сделали психологию равноправной с другими науками, но вдруг оказалось, что мы упустили человека.И когда сейчас встает проблема целостного человека, то, естественно, встает проблема той теории, с позиций которой мы будем говорить об этой целостности.

Если же мы, напротив, будем пренебрегать накопленным в науке опытом, мы впадем в ошибку. Поскольку христианский врач не может себя оправдать (если он упустил больного) тем, что он басурманской фармакологии не доверяет, — он должен быть хорошим врачом. Другое дело, что он по-другому смотрит на пациента, он представляет себе, что он может молиться за его душу.

Поэтому, когда меня спрашивают, кто такой христианский психолог, где он может работать (со студентами мы это обсуждали), ответ простой: это хороший психолог, он может работать где угодно, но при этом у него есть еще некое представление о человекеБ. С. Братусь, доктор психол. наук,  зав.

кафедрой общей психологии факультета психологии МГУ

Источник статьи: http://scepsis.net/library/id_402.html

Источник: http://www.imasheva.ru/library-list/papers/15-christian-psychology/55-what-is-christian-psychology

Христианство и психология

T —

(Конспект)

Меня искренне огорчает, что современная постфрейдовская психология в основном на дурном счету у моих собратьев по вере. А мне кажется, что – несмотря на тысячи спорных и непонятных вопросов – она важна именно для христиан. Во всяком случае, достойна рассмотрения беспристрастного и с презумпцией невиновности.

 В конце концов, Отцы Церкви не боялись Платона и Аристотеля. Тоже, надо сказать, не совсем ортодоксальных мыслителей, вдобавок – толерантных к однополой любви… Так, Василий Великий написал трактат «К юношам о том, как получать пользу от языческих книг». А вот наследники Отцов порой слишком боятся всего чужого.

Правильно ли это? На мой взгляд, лучше следовать св. Григорию Паламе. Обсудив противоречия между Отцами относительно вопроса, где пребывает ум, святитель заключает: «Здесь каждому можно говорить, что он думает…

Все это неясно открыл нам Дух, дающий точное познание только истины, проницающей всяческая.

Потому если и увидишь, что мы в подобных вещах противоречим божественному и премудрому Григорию Нисскому, тебе не следует нападать на нас за это» (Триады в защиту священно-безмолвствущих).

Антропологических догматов нам не оставили, о том, что есть человек, мы судим по Откровению только косвенно. И появление Фрейда, а также всего того, что за ним последовало, заставляет нас думать, бросает вызов – хотя и не расставляет все наши знания и факты по полочкам, отнюдь нет. Но уклоняться от вызова – не выигрышная тактика.

Почему я этим озабочен

Как вьюношей XIX и, в меньшей степени, XX века вдохновляла философия, которая, на мой взгляд, сегодня уже мертва, – так меня занимала психология. Сначала теоретически, потом и практически.

Я многое перепробовал на себе, уже будучи христианином: элементы психоанализа и гештальт-упражнения, самогипноз и НЛП. Замечу, что ничего бесовского во всем этом я не обнаружил.

Бесовское может появиться там, где психология занимает неподобающее место, скажем, превращается в основное содержание самодельной религии.

Некоторые вещи, касающиеся веры, психология помогала мне понимать точнее, но что еще дороже – о многом заставляла думать, создавая когнитивный диссонанс, то есть интеллектуальный неуют. А потом, когда я стал работать с людьми, появилось множество новых проклятых вопросов, на которые необходим четкий ответ. А его – нету.

Например, готовя к работе на телефоне доверия добровольцев, среди которых было немало христиан, мы обсуждали нашу рабочую этику: за что мы отвечаем при чьем-то самоубийстве или что для нас значат гомосексуализм и мастурбация. Психолог, как частный человек, имеет право думать, что мастурбация – грех.

Но вот беда: для работы с клиентом этой концепции явно недостаточно – или психологу надо менять профессию. Про грех его никто не спрашивал, как не спрашивал и «благословения» что-либо делать или не делать.

Клиент нерелигиозен, а психолог-миссионер, который тайно пытается с помощью своей работы обратить клиента в истинную веру, – на мой взгляд, абсолютно профнепригоден (ситуация может быть иной при консультировании внутри прихода, т.е. где заведомо договорено, что люди разделяют некоторые ценности). Ибо профессия психолога по определению секулярна.

Никто бы не обрадовался, если бы вызвал водопроводчика для починки крана, а тот бы начал рассказывать о воде новой жизни, которая, дескать, куда важнее всяких текущих кранов. Можно было бы с полным основанием усомниться в профессионализме такого мастера.

Короче говоря, современная постфрейдовская психология для меня – это тысяча вопросов, на которые стоит искать ясного ответа, и это не всегда получается.

Психолог и христианин во мне борются и не достигают гармонии, оставляя один противный неуют.

Но я думаю, что правильнее жить с таким неуютом, чем насильно подгонять реальность под одну стройную схему, которой – если говорить об антропологии – не оставила нам Церковь.

Позиции

У христианина относительно психологии может быть несколько позиций. 

1. Психология – враг. «У меня нет ни малейших признаков бессознательного, да и Фрейда я читать не собираюсь, но это чушь и происки врагов». Подход грешит невежеством, ненавистью к незнакомому и слишком упрощает реальность.

2. Психология – знай свое место. «Когда у меня обнаружится невроз, я обращусь к психологам, а с вопросами молитвы или отношений с духовником уж позвольте мне без психологов разбираться»…

Конечно, тут есть своя правда, и ради комфорта проще было бы развести мою веру и психологию по разным комнатам. Но беда в том, что часто психологию и духовную жизнь никак не разграничишь.

И теоретически – задавая себе, например, вопросы про человеческую любовь – и практически (скажем, размышляя о периодах упадка: что это — депрессия или «Бог оставил»).

3. Культ психологии. Кажется, православным на сегодняшний день это не слишком грозит. Помещаю просто для полноты картины.

Характернее такой подход для либеральных христиан, чаще протестантов, старающихся догнать современность: призывающих обновить христианство на основе психологических практик или теории Юнга.

Кроме того, появились новые религии, типа New Age, использующие, скажем, юнгианский гностицизм и практики прочих психологов – иногда очень даже достойных и не стремившихся к позиции гуру.

4. Диалог. Как можно догадаться, я стою именно на этой позиции. Лучше, ничего не предрешая, болеть когнитивным диссонансом. Это поиск, окончательный результат которого мне неизвестен, но я не готов верить в его полную невозможность.

Священная история психологии 

Можно описать возникновение психологии как своего рода священную историю. Фрейд отправился во Францию, где научился творить «чудеса» (лечение истерии), и затем основал новую религию – психоанализ.

Такое отклонение от существовавшей до него ортодоксии вызвало желание «распять» отступника, но Фрейд выжил, и с помощью его «апостолов» новая религия пустила корни. Себя Фрейд видел новым Моисеем (про которого написал весьма неудачную книгу).

И все же некоторые из первых апостолов – Адлер, Юнг, Ранк, Штекель и Ференци – отклонились в ересь от догматов Фрейда и основали свои собственные «секты». Тем не менее, новое учение начало расти и завоевывать мир. 

Так появился агент изменения и служитель нового культа – психоаналитик (или психотерапевт). Со своими ритуалами – кушетка для исповеди.

Который практиковал спасение через инсайт (кто-то сравнил ценности психоанализа с известным евангельским изречением: «Истина сделает вас свободными»).

Адлер прямо говорил: «Индивидуальная психология оказывается хорошей религией для тех, кому не повезло и кто не сумел стать приверженцем другой религии».

1960-е годы, когда в качестве протеста против психоанализа появилась гуманистическая психология, можно сравнить с Реформацией в западной церкви.

Это выход на сцену более свободных служителей, не прошедших психоаналитического «рукоположения», сопровождавшийся ростом популярности психологии.

(Любопытно, что один из отцов гуманистической психологии, К. Роджерс, – сын пастора. Как, впрочем, и К. Г. Юнг.) 

Почему психология и религия не интегрируются? 

За что вменяемые христиане критикуют психологию? Вот список претензий, которые я мог слышать. Каждый пункт тут не лишен оснований, но по каждому можно и возразить. 

1. Иногда психология, вторгаясь на нашу территорию, слишком смело и неумно судит о духовности и вере – претендуя на душу (поскольку психологу в секулярном обществе дан авторитет, подобный священническому: советовать и объяснять). 

Ответим: Человек в нашем обществе свободен все-таки слушаться или не слушаться психологов. 

2. Психология поменяла словарь нравственной жизни. Назвала, например, грех неврозом, который подлежит терапии. Так что вместо покаяния человек идет разговаривать о своих грехах к психологу. 

Ответим: Психологии не нужна концепция греха. И возможно, одно другому – грех и болезнь – не так уж сильно противоречит. Очень часто человек делает зло из-за детерменированности. Взять хотя бы алкоголизм: пойди разберись, где там моральный порок, где болезнь. Во всяком случае, оба подхода по отдельности не работают, зато (в Анонимных Алкоголиках) работают вместе. 

3. Психология ввела в человеческую жизнь детерминизм, отменив представления о свободе. Как будто в основном добро или зло данного человека зависят от его раннего детства. 

Ответим: Действительно, психология изучала детерминизм и очень мало знает про ответственность, сознание или волю. То есть мало знает про свободу человека. Тем не менее, если детерминизмы существуют, разве не полезно о них знать? 

4. Психологи претендуют на роль врача души.

Ответим: Если Церковь утратила исцеляющую силу, кто в этом виноват? А для тех, кто далек от христианства, не говоря уже о Церкви, психологи тоже нужны.

5. Психологи проповедуют несовместимые с христианством ценности, такие как гедонизм, веру в «мудрость организма», карму и т.д.

Ответим: Действительно, в России психологи 1980-90-х, как я мог видеть, внесли свой вклад в дело так называемого «сексуального раскрепощения», то есть оказались проповедниками специфических ценностей. На самом же деле существуют сотни психологических подходов. Чаще их ценности прописаны или высчитываются, и с ними следует разбираться.

И обращаясь к конкретному психологу, христианин может выбрать более подходящий подход, чем исследование кармы или «как стать богиней». Экологичный для души клиента психотерапевт, по моему мнению, не должен навязывать своих ценностей, хотя вправе опираться на ценности совпадающие, общие для участников терапевтического процесса.

С ним лучше всего об этом прямо поговорить.

6. Психологи вовлекают клиентов в неприемлемые практики. Скажем, призывают заниматься мастурбацией для разрешения сексуальных проблем или обращаться со своего рода молитвой к Энергии.

Ответим: Такое встречается, но всегда можно поговорить с психологом и выбрать приемлемый для себя подход. А многие системы, начиная с того же классического психоанализа, вообще не навязывают клиентам никаких форм поведения. 

7. На данном этапе это просто не наука. Множество техник и методов и теорий ни на чем не основаны. 

Ответим: Часто это так. Это рабочая философия. Доказать существование Эдипова комплекса невозможно, мы вправе относиться к нему, как к рабочей концепции психоанализа или конкретного практикующего психолога. Тем не менее, представление о «точном» и «неточном» в науках – начиная с физики – уже в середине ХХ века сильно изменилось. 

8. Психология стала секулярной религией, со своими гуру и символами веры. Поэтому участие в ее практиках сродни вероотступничеству.

Ответим: Священники тоже бывают гуру, которые скорее заслоняют, чем показывают Путь. Это не аргумент против церкви. И нас лично никто не заставляет делать из психологии  религию, хотя такое встречается.

9. Несмотря на великие претензии, психология не сделала человеческий род счастливее. 

Ответим: Это правда. Но не аргумент против. В конце концов, многим кажется, что и замысел Церкви провалился. 

10. Наконец, стоит ли мне лично тратить время на эту муру? Ведь у меня есть исповедь, Писание и община.

Ответим: Тут нечего сказать. Если оно не заботит – может, и правда не стоит. Хотя я сам верю, что и психология может оказаться орудием освобождения и роста, а также, как теория, инструментом для понимания нашей жизни.

Подсказка из Ветхого Завета: Премудрость 

Есть ряд книг Ветхого Завета, относящихся к категории Премудрости (Притчи, второканонические Премудрость и кн.Сираха, некоторые Псалмы, Екклесиаст и Иов). Появляется жанр при царе Соломоне вместе с царской властью, среди писцов и собирателей житейской мудрости.

Многое там откровенно заимствованно из Египта (Поучения Аменемопе). Первоначально Премудрость – это умение управлять для подготовки чиновников, элиты, политтехнологов. Долгоденствие – в правой руке ее, а в левой у нее – богатство и слава; пути ее – пути приятные, и все стези ее – мирные (Прит. 1:16-17).

Искусство манипулировать людьми – и благоденствовать, которое по умолчанию воспринимается авторами и как искусство жить в согласии с Богом, как благочестие (Подарок у человека дает ему простор и до вельмож доведет его, Прит. 18: 17;  Предай Господу дела твои, и предприятия твои совершатся, Прит. 18: 17).

Иногда же – просто интерес к загадкам бытия, бескорыстная любознательность.

Это, очевидно, подход к миру и человеку снизу. Такая мирская наука опирается на повседневный человеческий опыт. Семья, любовь, дружба, работа, начальники, медицина, проблемы – как ни странно, это тематика глянцевых журналов. Секрет успеха и счастья, ключевой вопрос там: «как добиться того-то и сего-то?».

Там даже есть аналоги «10 способов сделать Х», популярных в глянце: Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице (Прит. 30: 18-19).

Так вот, эта линия Премудрости, которая далее – через вопросы Иова и вопль 21 Псалма – ведет далеко за пределы земного благоустройства – помогает мне, метафорически, понять ценность психологии.

Авторы книг Премудрости начинают как бы с нуля, не упоминая про Откровение и Священную Историю, не ссылаясь на авторитет пророков и патриархов. Они верят, что Премудрость не противоречит Откровению.

Этот жанр интернационален, подобными пословицами и советами легко курсирует между соседними народами. Там присутствует естественное добро и зло, и зло несет в себе самонаказание. Популярный жанр «полезных советов» опирается на эмпирические реалии и чужд эсотерике.

Это путь человека, который любит земное и ищет в нем небесного. И он, такой подход, тоже нашел свое место в Писании.

Потому психология вовсе не обязана совпадать с метафизической христианской антропологией (как это пытаются делать создатели «православной синэргийной психотерапии», которая, на мой вкус, слишком смахивает на отвлеченную философскую систему). Как книга Притч разительно отличается от Пятикнижия и писаний Пророков, так и у психологии, даже когда ее осмысливает христианин, может быть свой язык и свой подход – от земли к небу, а не наоборот, от Откровения – к человеку. 

Зачем психология христианам?

– Она бросает вызов и есть испытание нашей веры: по меньшей мере, как пища для ума и исходный пункт для апологетики; 

– заставляет всерьез подумать об антропологии;

– отлично раскрывает иные механизмы зла (например, осуждение и проекция);

– очеловечивает психиатрию: делает симптом сообщением и устраняет пропасть между «больным» и «здоровым»;

– учит быть реалистами;

– самое главное: отучает от спиритуализма, что, на мой взгляд, особенно актуально для христиан: напоминает, что мы всерьез – даже до веры в воскрешение – относимся к нашему телу. 

Фрейд и фрейдизм – критика религии и церкви. Ищем ценное.

Я часто нахожу в атеистической критике очень ценные штуки, потому что историческое христианство в целом не достойно своего призвания. Ведь никто мне не запрещает думать, что это критика не христианства, а христиан. 

Психоаналитическое мнение: Христианская мораль – это проекция Супер-Эго, контроль над импульсами + инфантильная асексуальная радость (братская любовь).

Что тут ценного: Действительно, мораль «Бог наблюдает за тобой и в случае чего накажет» исторически и практически часто встречается, но не имеет отношения к Богу Евангелия, а есть человеческое изобретение и социальная проекция. Христианство не есть контроль над импульсами. Про асексуальную братскую любовь Фрейд выразился глупо, просто основатель психоанализа свято верил, что любовь бывает только сексуальная.

Психоаналитическое мнение: Христианам присуща злость, направлена вовне (апокалиптика есть спроецированная агрессия).

Что тут ценного: Очень справедливое описание психологии однобоких параноидальных христиан, которые искренно радуются, обнаруживая ереси и апостасии и разоблачая врагов, и для которых характерна злорадость: «чем хуже у них – тем лучше нам». К счастью, не все христиане такие.

Психоаналитическое мнение: Религия – это принцип удовольствия в сноподобной реальности.

Что тут ценного: Конечно, такое встречается, потому что отражает склонность человека придумывать удобные для себя идеи. Но религия Креста, где «первый да будет всем слугой», сюда как-то не слишком укладывается. Религия же: «Мы русско-православные, и потому всех лучше» – вполне укладывается. 

Психоаналитическое мнение: Образ Бога всегда перенос образа родителей.

Что тут ценного: Да, подозреваю, что это так. Каждому человеку в детстве преподается притча о любви через родителей. Только этот образ меняется, развивается.

Психоаналитическое мнение: Ритуалы христиан подобны ритуалам навязчивого невротика. Это коллективный невроз. 

Что тут ценного: На это возразил уже Юнг: скорее это терапевтические ритуалы, потому что символы – единственно возможный язык для исцеления, соединения несоединимого.

Психоаналитическое мнение: Все «высшее» происходит из сублимации телесного.

Что тут ценного: Это вполне библейская антропология, где разделение на дух и плоть отсутствует или весьма условно, где тело слишком связано с духом. Христианство не есть спиритуализация, но Воплощение.

Источник: https://snob.ru/go-to-comment/834005