Подлинное «Я»
Что такое подлинное «Я»? Вам знакома такая категория? Вы слышали такое словосочетание, как Вы его понимаете? У каждого, возможно, есть свои представления на данный счет, но что это такое можно доподлинно ощутить только изнутри, все остальное – просто описание.
Мне интересно не само понятие, а то, как оно переживается, что человек чувствует, когда живет, опираясь на свое подлинное «Я» и что он ощущает, когда живет ему вопреки. Давайте все же попробуем обрисовать это понятие.
Подлинное или истинное «Я» — это та глубинная часть Вас, где Вы настоящий.
Спрашивается, а где Вы не настоящий? Вот о чем речь: часто в жизни мы живем, опираясь на категории, придуманные кем-то, условности, нормы поведения, этикет, в конце концов, но это не всегда совпадает с нашим личным мироощущением, пониманием действительности и тем, как нужно/ можно/ хочется в этой действительности существовать.
С детства нас так или иначе вписывают в общество – человек, мол, животное социальное. Это неплохо и было бы вообще здорово, если бы при этом «вписывании» не нарушалось наше подлинное понимание себя и своей сути.
Но так как все мы и каждый из нас – существо абсолютно уникальное, то естественно, когда мы пытаемся следовать чьим-то, а не своим собственным, правилам, то действуем вразрез с нашим истинным «Я». Каковы последствия и почему эта тема так важна? Допустим, человек как хорошо выращенный овощ жил 15-20-40-50 лет определенным образом, жил – не тужил, все было неплохо, но… Как бы это сказать поточнее…
И не хорошо.
Говорят: «Лучшее – враг хорошего», есть в этом определенная мудрость, но однажды
наступает момент
когда Вы понимаете – просто понимаете и все,
что дальше так жить нельзя.
Бьется сердечко? Вспомнили? Страшно стало? Не бойтесь, все в порядке, Вы просто живы.
Почему возникает этот момент?Как он возникает, зачем? Зачем раскачивать лодку, ведь все было так прекрасно!? Охи-вздохи, Вы, может, и рады были бы повернуть назад, но назад дороги нет, там все повыгорело.
Конечно, это метафора. Конечно, вернуться вроде и можно и жить так, как жили раньше, но что-то ушло, что-то уже не то и ощущаете Вы это не так.
Вы изменились? Ситуация изменилась? Люди вокруг стали другими?
Как это происходит – у меня ответа нет, то есть сказать можно очень много, но у каждого это происходит по-разному.
Момент наступает для каждого в свое время, а у кого-то не наступает вовсе, и давайте поздравим этого в чем-то счастливца! До свидания, друг, как мы рады за Вас! Но у большинства людей этот момент, когда старое уже не устраивает, а нового еще нет приходит и, если верить опытным психологам, наступает не раз.
Это кризисный момент в жизни, кризиса – в смысле какого-то перелома и переоценки. А что случилось-то? С чего все началось?
А началось все там и тогда, когда Вы стали чуточку больше собой. Вы изменились – Вы сделали шаг на встречу СЕБЕ, подлинному «Я».
И это Ваше «Я» настолько прекрасно, что раз увидев его, жить по-старому, опираясь на пустые и кем-то созданные социальные нормы-правила-установки больше нет никаких сил. Вы просто вымотаны, просто устали, просто не хотите в конце концов. Это Ваше право.
На самом деле это больше чем право. Это Ваше ощущение. Наши ощущения не врут: если Вы чувствуете себя плохо, значит, Вы так себя чувствуете. Если Вы чувствуете себя хорошо – значит, Вы так себя чувствуете. И вот буквально вчера все было нормально или даже неплохо или даже супер, а вот сегодня, сейчас, может всего пару минут как…
Вы чувствуете, что что-то не так.
Что произошло? Все просто: Вы отклонились от Вашего вектра развития, который сугубо индивидуален и не похож ни на чей больше, это Ваша линия, Ваша правда, Ваши желания и стремления.
И вот ведь что удивительно – эти стремления/ желания/ векторы могут быть ни на чем не основаны кроме как на Вашем ощущении и понимании, знании, что это Ваше. Вы так хотите. А по-старому больше не хотите.
И вот что я Вам скажу – это очень важное послание, для меня оно было очень значимым в свое время, когда я проходила через похожий процесс. Итак послание: Ваше желание или нежелание – это достаточно веское основание для того чтобы что-то делать или не делать.
Услышали? Вам не нужны на самом деле никакие доводы (читай: логические выкладки, рассуждения рассудка), доказательства (факты, прошлый опыт) или что-либо еще. Если Вы чего-то хотите – это достаточно веское основание сделать что-то. И наоборот: если Вы чувствуете, что Вам что-то не по душе, то это достаточно веское основание не делать этого.
И вескость здесь идет не из самовнушений типа: Вы этого достойны, а из того, что это правда. Если Вы чего-то хотите – это Ваша глубинная правда, Вы можете это отрицать хоть до посинения и окончания времен, но это правда. Вы можете это признать – и Вы тут же станете сильнее.
Ну, давайте! Вспомните примеры из Вашей жизни, когда Вы делали то, что Вам на самом деле хотелось и как Вы потом себя ощущали, сколько силы и радости это Вам добавляло. И вспомните примеры, когда Вы отказывали себе в том, что Вам очень хотелось.
Как Вы себя чувствовали потом? Только чур не хитрить: примеры должны быть реальными, то есть касаться вещей, идущих от души, а не просто капризов. Хочу синюю кофточку или машину BMW… Не это. А чуть более основательные вещи, связанные с Вашими душевными потребностями.
Знаю, отличить одно от другого иногда бывает нелегко, но Вы всегда чувствуете, что есть что, если загляните вглубь себя.
Жить из подлинного «Я» не только более выгодно со всех возможных точек зрения, это и легче и приятнее – ведь это Ваша правда и Вы живете в соответствии с ней, не нарушая никаких выдуманных кем-то правил, потому что все правила – Ваши. И хозяин Вашей жизни один – Вы сами.
Подлинное «Я». Какова цена успеха?
Эта тема никогда не была так актуальна в моей жизни и жизни моих близких друзей, знакомых, родных. Скорее даже так: я не знаю людей, кого эта тема НЕ касается.
Быть собой, проявлять подлинное «Я» — это залог успеха.
Мы можем достичь успеха только, если мы являемся подлинными собой. То есть если мы – это мы. Почему? Потому что если мы играем чью-то чужую роль, то вся наша жизнь становится фарсом, лицемерием, мы воспринимаем ее так, будто фальшивую постановку. Но постановка чаще всего верна, просто мы играем чужую роль.
Все, что нам нужно, чтобы почувствовать вкус своей жизни – это быть собой. Если Вы долго жили чьей-то чужой жизнью, в чужой роли, эта задача может представиться страшной или даже неподъемной, но это не так. Быть собой на самом деле гораздо более легко и приятно, чем жить кем-то другим, играя другого и представляясь им. Но при этом ставки возрастают.
Если живя чужой жизнью или в чужой роли, Вы могли ощущать, что живете будто на черновик, то начав жить Вашим подлинным «Я», Вы начинаете писать чистовик, Вы живете «в белую», у Вас нет запасного плана, Вы играете без плана «Б».
Сложно переключиться на этот вариант жизни – вначале – когда Вы жили долго, а часто это много лет жизни, играя чужую роль, думая, полагая, что таковы Вы.
Но когда Вы переключаетесь и пусть постепенно, пусть понемногу начинаете жить Вашей жизнью, чувствовать себя настоящего в каждый момент времени, Вы испытываете ни с чем не сравнимую свободу, легкость и правдивость бытия, а самое главное – счастье. Счастливым можно быть только тогда, когда Вы живете Вашей подлинной жизнью, из Вашего подлинного «Я».
Потому что только будучи собой, Вы можете ощущать счастье. Маска (Вы в чужой роли) не чувствует ничего, потому что маска не может чувствовать, чувствовать может только живой человек. Поэтому создавая себе маску, играя чью-то, какую-то выбранную роль, Вы автоматически не только защищаете себя от провала, но также и от счастья, радости, успеха.
Как может достичь успеха тот, кто играет кого-то другого? Достичь он может, это не проблема, но почувствовать вкус от этого достижения – вот в чем вопрос. КТО будет чувствовать вкус, если нет того, кто достиг? Нет подлинного человека, есть маска, есть роль, пустой набор слов и правил, норм и предписаний, нет живого и чувствующего человека.
Люди знающие говорят, что достичь успеха по-настоящему может только тот, кто живет из подлинного «Я». Успех маски невозможен. Как сказал один оратор (к сожалению, не помню его имени): «У успеха есть своя цена. Хочешь достичь успеха – заплати его цену сполна». Ценой подлинного успеха становится тогда жизнь настоящего человека, Вас. Живите своей жизнью, будьте собою, это и есть цена успеха. По крайней мере часть этой цены. Заплатите цену, и успех придет к Вам. Попробуйте обойти Вашу истинную природу, и успех Вас минует.
Успех – это не только достижения на работе, в бизнесе или карьере, это и счастье в личных отношениях, семье, общение с друзьями, хорошее здоровье.
Ваш успех складывается из Вашего уникального набора инструментов, но ключик ко всему этому многообразию один – Вы, настоящий неприкрытый, во всей красе.
Иногда может казаться, что Вы, подлинный Вы, не такой красивый. Не достаточно умный, не слишком удачливый и т.д.
и т.п., но это все неважно, потому что важно только одно – это все равно Вы. Вы не можете быть другим. Я не говорю о том, что Вы не можете измениться, конечно – Ваш характер, опыт, навыки и умения в Ваших руках, однако основа Вас неизменна.
Поэтому ее надо принять, научиться с ней жить, ее использовать и тогда успех придет к Вам. Заплатите цену успеха — будьте собой на 100%.
С. Дильман «Интурон»
Источник: http://www.profitpsy.net/2010/12/blog-post_11.html
Быть честным с самим собой. Полнота человеческой жизни. Продолжение
Начало данной статьи смотрите здесь
* …Ваша задача заключается в том, чтобы научиться осознавать свои чувства такими, какие они есть. ЛЮБЫЕ. В этом виде они дают ключ к решению всех ваших проблем.
Каким образом? Это уже другая и сложная тема, тяжело объяснять, не зная особенностей конкретного человека, потому что все очень индивидуально и потребует консультации психолога. (Ха-ха! Ну ладно, можно и без психолога, но всё действительно очень индивидуально и сложно). Хотя можете посмотреть с пользой для себя ответы на вопросы о психологии и любви.
Я только «За», если человек учится сам решать свои проблемы. Это нелегко, но те, кто обещают легкие пути, — обманывают. Слегка лукавят, скажем так.
* Когда человек не может высказать другому то, что является для него самым главным, самым сильным переживанием, тогда он одинок. Если вы не прислушиваетесь к своим чувствам — никто не будет прислушиваться к вашим чувствам. Если вы цените себя — другие будут ценить вас. * Но если человек не может признать свои истинные чувства даже перед самим собой, тогда он вообще наполовину мертв. Обидно будет умирать, если ты так никогда и не жил. Ад может быть описан как вечное отчуждение от своего подлинного бытия, подлинного «я». «Как известно, нет ничего столь полезного для человека, как познать самого себя. Познавший себя, познал Бога». Схимонах Илларион.
* Когда человек сдерживает свои чувства, это не является признаком мужества.
Мужество состоит в том, чтобы быть тем человеком, которым вы на самом деле являетесь, даже если окружающие будут иметь другое мнение, как вам «надлежит» вести себя.
И если выражать свои чувства перед другими не всегда возможно, то уж никто не мешает вам быть самим собой, быть честным с самим собой. Мешают только те самые поспешно принятые ответы и правила, навязанные авторитарным путем.
* По мере того как будет расти ваше понимание и изменяться восприятие действительности, будут меняться и так называемые «недостойные» или «неправильные» чувства. Они изменятся гораздо быстрее, если вы позволите себе их пережить. Отрицание чувств лишает нас возможности узнать то, что они могли бы сказать: ведь чувства — это тот самый опыт, на основе которого возникает новое понимание. «Трудность людей, обращающихся за консультацией по поводу своих личных проблем, заключается в том, что они не умеют быть самими собой, не могут выразить свою индивидуальность» Ролло Мей. * Более того, ничто не способствует укоренению «недостойных» чувств больше, чем наши попытки избавиться от них. Когда сознание отвергает какое-то чувство, это чувство «уходит в подполье» и продолжает влиять на поведение человека через бессознательное, над которым человек практически не властен. И тогда вы попадаете в зависимость от этого чувства. Но если чувства принимаются, человеку гораздо легче освободиться от них или их изменить. * Если вы замечаете, что пытаетесь повлиять на то, что чувствуют другие люди, — остановите себя. Это может привести только к боли и нарушению связи между вами. Вы ничего не можете поделать с вашими чувствами и чувствами ваших близких. Вы можете их только выслушать. От вас даже не требуется их понимания. И уж конечно, не пробуйте их изменить, иначе вы добьетесь только того, что вашему близкому человеку станет хуже. Ничто не наносит такой вред отношениям, как ощущение человека, что он не может быть самим собой, находясь рядом с вами. Потому что, не принимая себя, накладывая на себя ограничения, вы автоматически накладываете такие же ограничения на всех других людей. И потом, когда они эти ограничения нарушают – вы приходите в негодование! Вы не даете возможности другим людям жить так, как им нравится. Потому что в первую очередь вы не даете такой возможности самому себе, боитесь быть собой, потому что считаете себя плохими, думая, что стоит расслабиться и выпустить свои желания – так тут же начнется беда. * Непринятие другого — это обратная сторона непринятия себя. Если вы не принимаете самого себя, играете чужую роль, то не живете своей собственной жизнью. Только когда мы наберемся смелости всегда быть самими собой и ни в чем не изменять себе, когда мы отважимся довериться себе и перестанем оценивать и контролировать самих себя, — мы сможем по-другому посмотреть на окружающих. * Кстати, человек, изменяющей себе, с большой долей вероятности будет изменять и супругу (супруге) как только появится возможность. А она появится, — жизнь так устроена. Измена возникает там, где нет настоящей близости.
* Близость между людьми возникает тогда, когда они делятся своими чувствами. Как только чувства начинают скрывать, близость теряется. Если чувства не скрывают, а выражают открыто, это только способствует психическому здоровью всех членов семьи.
Честность в определенных условиях сопряжена с болью, но эта боль — ничто по сравнению с тем одиночеством и изоляцией, которые возникают, когда люди не могут быть самими собой.
А ситуации, когда разумнее скрывать свои чувства, встречаются реже, чем иногда может казаться.
Если я хочу чувствовать смысл своего существования, мне нужно «доверять» своей обыкновенной жизни. Многие из нас привыкли предавать свои взгляды, желания и ценности, если значимые или многие другие люди занимают иную позицию.
Когда я отодвигаю в сторону свое собственное уникальное осознание опыта ради сиюминутного удовлетворения или кажущейся безопасности, я отрываюсь от своего собственного центра. Я могу быть самим собой, только если готов отстаивать свое собственное бытие.
Но я также понимаю, что для того, чтобы делать это эффективно, следует быть готовым понять и точки зрения других. Обычаи и правила, которые мы усваиваем с детства, выросли из человеческого опыта и являются попытками облегчить взаимоотношения людей и уменьшить их страдания. Они заслуживают нашего уважения.
Но слепая приверженность традиции недостойна человека; это раболепие. Каждый из нас должен принять свое решение по главным вопросам: как он будет действовать и в какой степени будет продвигаться привычными путями, а в какой — оставит их в стороне, чтобы искренне и живо следовать своему собственному внутреннему видению.
Ощущения, которые испытывает мое тело, богаты и значительны, и когда я позволяю им стать частью моего бытия, это меня обогащает. В прошлом я принимал социальное табу за испытание своей твердости или за божественные установления. Они не являются ни тем, ни другим.
Ценя собственную сексуальность, я хочу принять на себя ответственность за нее — но так, чтобы она оказалась в подлинной гармонии с моим целостным внутренним осознанием.
Бывают моменты чудесного опьянения, наполняющие сознание внутренним жаром, когда мужчина и женщина глубоко переживают самих себя и друг друга, когда они чувствуют свое тело, свои эмоции, свое стремление друг к другу и когда каждый знает, что другой разделяет эти пьянящие ощущения.
В такие моменты мы чувствуем бесконечные возможности, жажду прикосновения, музыку ласк и тайну преодоления отдельности от других вместе с ее сохранением. Столь многое в нашей культуре стремится обесценить эти удивительные и экстатические моменты, называя их пошлыми и грязными, примешивая к ним ревность и соперничество, рассматривая их как серые и будничные.
Правда в том, что такие моменты имеют огромную силу, и они могут внести в нашу жизнь как благословение, так и проклятие. Испытывая эти эмоции, мы не являемся беспомощными жертвами какого-то буйного чудовища. У нас существует выбор из нескольких альтернатив, а не простое «или-или».
То, что мы получаем наслаждение от этих чувств, не значит, что мы обязательно должны воплотить их в окончательные действия. Слишком многие в наше либеральное по отношению к сексу время чувствуют, что должны либо избегать какого-либо сексуального возбуждения, либо, если они позволили себе почувствовать волнение, должны вступить в полные сексуальные отношения.
Подобное поведение является тупостью, рядящейся в одежды искренности и здравого смысла. Оно не является ни честным, ни разумным. Человек, живущий с полным внутренним чувственным осознанием, будет ценить богатство таких моментов чувственно-сексуального оживления, ибо обычно в эти моменты он острее чувствует биение собственной жизни.
Но если его внутреннее ощущение действительно является открытым, он также будет знать, что в его внутреннем осознании есть множество других элементов. Среди них, разумеется, окажутся другие люди, с которыми он связан, заботы о самом себе и, что не менее важно, его чувства к человеку, с которым он в данный момент разделяет это волнение. Когда оба — и мужчина, и женщина — в момент этой глубинной встречи остаются открытыми для самих себя и друг для друга, они, осознавая свою жизнь в ее целостности, могут выбрать наиболее подлинные и ответственные действия. Здесь не существует одного какого-то правильного пути; каждая пара сталкивается со своими собственными возможностями и ограничениями. Есть одна любовь, — та, что здесь и сейчас, Есть другая, — та, что всегда. Есть вода, которую пьют, чтобы жить,
Есть живая вода. (Любимые песни)
Важнейшими характеристиками зрелой личности являются: интенциональность, автономность, динамичность, целостность, конструктивность, индивидуальность.
Созидательное начало находится во внутреннем мире, в котором изначально заложен мощный потенциал, главная движущая сила жизни и развития человека — стремление к росту, к раскрытию способностей и усилению возможностей, к большей эффективности, зрелости и конструктивности, называемая К. Роджерсом «тенденцией к актуализации».
Для личности определяющие отношения — именно с внутренним миром, с самим собой.
* Это одна из центральных идей личностно-центрированного подхода: если человек (личность) свободен и имеет возможность прислушаться к себе и опереться на себя как на целостное природное существо, точно и полно отражая происходящее в нем самом, то «тенденция к актуализации» действует в полную силу и обеспечивает движение человека — несмотря на возможные ошибки и трудности — к большей зрелости, к более полноценной жизни. * Личностный рост — это освобождение, обретение себя и своего жизненного пути, самоактуализация. Принципиально важным для человека является признание и уважение его внутреннего мира другими людьми. Это является одним из необходимых условий, при которых в человеке актуализируется процесс саморазвития, естественным следствием которого будут изменения в направлении его личностной зрелости. Критериями зрелой личности являются:
Принятие себя. Осознанное отношение к своим недостаткам и ошибкам. Доброжелательность, терпимость, уважение и любовь к себе. Это означает признание себя и безусловную любовь к себе такому, каков я есть, отношение к себе как «личности, достойной уважения, способной к самостоятельному выбору» (Карл Роджерс), веру в себя и свои возможности, доверие собственной природе, организму («цельный организм может быть — и часто является — мудрее, чем его сознание». Роджерс К). Личность, принимающая себя, более способна к принятию других людей такими, какие они есть, к уважению их своеобразия и права быть собой, к признанию их безусловной ценностью и доверию им. А это связано с «основополагающим доверием к человеческой природе» и чувством глубинной сущностной общности между людьми.
Открытость внутреннему опыту переживаний. Чем более сильная и зрелая личность — тем более она свободна от искажающего влияния психологических защит и способна прислушаться к этой внутренней реальности, отнестись к ней как к достойной доверия и «жить настоящим».
Понимание себя. Как можно более точное, полное и глубокое представление о себе и своем актуальном состоянии (включая реальные свои переживания, желания, мысли и т. д.
); способность увидеть и услышать себя подлинного, сквозь наслоения масок, ролей и защит; адекватная и гибкая «Я»-концепция, чувствительная к изменениям и ассимилирующая новый опыт, сближение «Я»-реального и «Я»-идеального.
Зрелая личность отличается свободой от предрассудков и стереотипов, способностью к адекватному, полному и дифференцированному восприятию окружающей действительности и других людей. Лучше понимающие себя люди способны вступать в межличностный контакт на основе глубокого и тонкого понимания и сопереживания, эмпатии.
Ответственная свобода.
Источник: http://heatpsy.narod.ru/06/authentic1.html
Незнание — сила: почему некомпетентные люди не понимают своей некомпетентности?
Люди, от природы лишенные чувства юмора, обожают рассказывать анекдоты. Автомобилисты, едва способные держаться в своей полосе, обожают учить других управлять машиной.
Менеджеры, у которых нет даже базовых представлений о сфере, в которой они работают, обожают вызывать специалистов на ковер и распекать их за то, что они ничего не понимают в своей работе.
Ну почему, почему все эти люди так вопиюще некомпетентны и не замечают этого?
В психологии известен эффект Даннинга–Крюгера. Люди с невысоким уровнем интеллекта или узким кругозором часто не могут понять, что решения, которые они принимают, ошибочны, а таланты, которыми они себя наделяют, — ложны.
Им кажется, что они правы и лучше других понимают ситуацию.
Со временем это мироощущение приобретает характер психологической защиты: ограниченный человек начинает отстаивать свое видение ситуации именно потому, что чувствует — допусти он лишь мысль о том, что неправ, и его потеснят более талантливые.
Впрочем, именно у талантливых наблюдается обратный эффект: они хорошо понимают, насколько сложны законы реальности и насколько обширно поле знаний, которым в перспективе можно овладеть.
Это приводит к занижению их собственных способностей, к недооценке своего места в обществе. «Я знаю, что ничего не знаю», — повторял мудрец Сократ, который вел более чем скромную жизнь и постоянно подвергался нападкам со стороны глупцов, уверенных в своей правоте.
Способен ли кто-то из ограниченных людей признаться себе в этом? Похоже, нет.
Эффект был теоретически предсказан, а затем экспериментально подтвержден в 1999 году сотрудниками кафедры психологии Корнелльского университета (США) Дэвидом Даннингом и Джастином Крюгером. Теоретической основой для гипотезы стали наблюдения великих философов.
Сам Даннинг цитировал выражения Чарльза Дарвина: «Невежество чаще рождает уверенность, нежели знание» и Бертрана Рассела — «Одно из неприятных свойств нашего времени состоит в том, что те, кто испытывает уверенность, глупы, а те, кто обладает хоть каким-то воображением и пониманием, исполнены сомнений и нерешительности».
Практическим источником вдохновения стало преступление. Авторов заинтересовал удивительный случай грабителя Макартура Уилера, который ограбил один за другим два банка, намазав перед этим лицо лимонным соком.
Он верил, что лимонный сок не дает лицу отображаться на записях камер слежения.
Психологи восхитились глубиной некомпетентности человека, который даже не пытался проверить правоту своего представления, хотя ошибка грозила тюрьмой.
Собрав в одном зале людей, занятых в разных сферах деятельности, но имеющих при этом совершенно неодинаковый уровень реальных знаний, авторы эксперимента предложили им заполнить анкету. Участникам требовалось отметить уровень компетентности в сфере, где они работали.
Затем их попросили пройти ряд тестов, которые позволяли установить подлинный уровень их компетентности.
По результатам авторы исследования составили график, на котором отображалась зависимость реальных знаний от уверенности людей в том, что они хорошо разбираются в сфере своей деятельности.
График напоминал параболу. В левой ее части, где были представлены наименее компетентные участники экспериментов, она достигала своей вершины — стопроцентных значений уверенности в собственных знаниях.
Затем она резко падала — подавляющее большинство людей, неплохо разбиравшихся в своей профессии, имели крайне низкое мнение о своем опыте и умениях. Ближе к концу кривая снова поднималась — здесь находились лучшие из лучших, подлинные эксперты в своем деле.
Эти люди не могли не понимать, что они разбираются в нем гораздо лучше, чем большинство других специалистов.
И все же уверенность настоящих экспертов была в среднем на треть ниже уверенности некомпетентных участников.
Как установили Даннинг и Крюгер, профаны не только переоценивали свою компетентность, но и не были способны к адекватной оценке специалистов, которые обладают подлинно высоким уровнем квалификации в той же области.
Они искренне не верили в то, что совершили ошибки в тестах, касающихся их профессиональной деятельности. Большинство оставались при своем мнении даже после того, как им указали на ошибки и логически обосновали неправоту.
С тех пор эффект Даннинга–Крюгера неоднократно подтверждался другими исследователями. В частности, он был проверен на студентах отделения акушерства и гинекологии Университета Флориды, а также на широкой выборке практикующих терапевтов.
Однако те, кто сейчас не понимают своего невежества, в дальнейшем могут изменить мнение о своей компетентности. Даннинг и Крюгер предложили таким участникам пройти специальный обучающий курс.
По мере освоения предложенной программы, участники не только получали новые знания. Их знакомили с методами определения компетентности.
По итогам обучения участникам стал понятен собственный уровень профессиональной подготовки, даже если он не изменился в процессе прохождения курса.
Источник: http://www.psychologies.ru/self-knowledge/behavior/neznanie-sila-pochemu-nekompetentnyie-lyudi-ne-ponimayut-svoey-nekompetentnosti/
4. ЛИЧНОСТЬ И СУЩНОСТЬ: ВНЕШНЕЕ И ВНУТРЕННЕЕ Я ЧЕЛОВЕКА
Личность человека
Если обобщить определения понятия «личность», существующие в рамках различных психологических теорий и школ (К. Юнг, Г.Олпорт, Э. Кречмер, К.Левин, Ж.Нюттен, Дж. Гилфорд, Г.Ай-зенк, А. Маслоу и др.
), то можно сказать, что личность традиционно определяется как «синтез всех характеристик индивида в уникальную структуру, которая определяется и изменяется в результате адаптации к постоянно меняющейся среде» [116, с. 35] и «…
в значительной мере формируется реакциями окружающих на поведение данного индивида» [там же, с. 34].
Итак, личность человека — это социальное по своей природе, относительно устойчивое и прижизненно возникающее психологическое образование, представляющее собой систему мотивационно-потребностных отношений, опосредующих собой взаимодействия субъекта и объекта. Как отмечал Г.Г.
Дилигентский, представление о человеке как социальном существе пришло в психологию из философии и социологии. Как известно, Маркс считал сущностью человека «совокупность всех общественных отношений». На этом постулате построено и определение личности, которое в тех или иных вариациях дается в советских учебниках по общей и социальной психологии — она представляет собой «социальное качество человека» [85, с. 94; 153, с. 76].
В частности, такое определение личности вполне соответствует ее пониманию в отечественной (советской) психологии, ориентировавшейся на марксизм (Л.С.Выготский, С.Л.Рубинштейн, А.Н.Леонтьев, Л.И.Божович и др.).
«В социальной философиимарксизма через понятие личность, как правило, характеризуются сущностные социальные отношения, усвоенные человеком социальные роли, нормы, ценностные ориентации…» (курсив наш. — А. О.
) [1, с. 45].
А. Н.Леонтьев определял личность как «особое качество, которое приобретается индивидом в обществе, в целокупности отношений, в которые индивид вовлекается» [17, т. 1, с. 385].
Аналогичные определения личности приводятся в работах К.А.Абуль-хановой-Славской [66, 67], А.Г.Асмолова [1], Б.Ф.Ломова [118], А.В.Петровского [30, 31], Е.В.
Шороховой [173] и других отечественных специалистов в области теоретической психологии личности.
В словаре «Психология» личность определяется двояко: «1) индивид как субъект социальных отношений и сознательной деятельности; 2) определяемое включенностью в общественные отношения системное качество индивида, формирующееся в совместной деятельности и общении» [150, с. 193].
Вместе с тем отмечается, что «развитие личности осуществляется в условиях социализации индивида и его воспитания» [там же, с. 194]. В этом словаре процесс развития личности — это «процесс формирования личности как социального качества индивида в результате его социализации и воспитания» (курсив наш.
— А. О.) [там же, с. 331].
Однако стоит отметить следующее: в принципе верная идея о том, что личностью не рождаются, что личностью человек становится, «выделывается», послужила в отечественной психологии основанием для совершенно неверной, на наш взгляд, точки зрения, что не каждый человек — личность.
С одной стороны, подобное представление придало этическое, моральное измерение сугубо психологической проблематике, породило то, что можно было бы назвать «героическим видением» личности. Так, в учебнике «Психология личности» А. Г. Асмолова читаем: «Быть личностью — это значит иметь актизную жизненную позицию, о которой можно сказать: «На том стою и не могу иначе».
Быть личностью — это значит осуществлять выборы, возникшие в силу внутренней необходимости, уметь оценить последствия принятого решения и держать за них ответ перед собой и обществом. Быть личностью — это значит обладать свободой выбора и нести через всю жизнь бремя выбора.
Быть личностью — это значит осуществить вклад в общество, ради которого живешь и в котором жизненный путь индивидуальности превращается в историю Родины, сливается с судьбой страны» [1, с. 363].
Подобное определение лишает права считаться личностью подавляющее большинство взрослых, не говоря уже о детях.
С другой стороны, этическое (а можно сказать и более приземленно — педагогическое) определение личности, благодаря заложенномув нем косвенному отрицанию личности в ребенке, в учащемся, служило и по сей день служит оправданию манипулятивной, формирующей педагогической практики: детей надо «выделать» личностями.
По своей сути верные социоцентрические представления о природе личности и процессе ее формирования в условиях отождествления личности и человека привели в отечественной психологии, ориентировавшейся на марксизм, к еще одному неверному, на наш взгляд, положению о принципиальном противостоянии в данном вопросе всем теориям личности (за исключением, впрочем умалчиваемым, необихевиористских теорий социального научения), созданным в западной психологии. Более того, данное положение рассматривалось как непременное условие и итог любых теоретических построений в области психологии личности. Например, А.В.Петровский со всей определенностью констатировал, что построение концепции персонал изации есть «путь к построению теории личности, которая по всем позициям могла бы противостоять концепциям личности, принятым в психоаналитической традиции, «гуманистической психологии», экзистенциализме в его персонологическом варианте и других теоретических конструкциях западной психологии» [31, с. 255]. В настоящее время в связи с прекращением упоминавшейся выше идеологической «борьбы на два фронта» необходимо переосмыслить данное противостояние и, напротив, выявить реально существующую взаимосвязь и преемственность в представлениях о личности, разрабатывавшихся в рамках различных теоретических парадигм.
Из приведенного выше обобщенного определения личности следует, что личность является, во-первых, атрибутивной характеристикой каждого человеческого субъекта, но не самим этим субъектом, а во-вторых, такой психологической характеристикой субъекта, которая регулирует его отношения с объективной действительностью. Таким образом, личность — это система мотива-ционных отношений, которую имеет субъект.
Мотивационное отношение: компоненты, функции, типы
Если обратиться к рассмотрению мотивационного отношения как такового, т.е. к рассмотрению той «молекулы» или «клеточки» (Л.С.Выготский), из которых складывается личность человека, то можно сказать, что такой единицей личности является не мотив, не потребность и т.д.
в их отдельности, но целостный комплекс взаимосвязанных детерминант — мотивационное отношение. Составляющие мотивационного отношения детально описаны в ряде психологических теорий мотивации (см. работы А. Н. Леонть-ева [17, 109, ПО], В.Франкла [41], Х.Хекхаузена [170], К.Левина [205], А.
Маслоу [53, 209, 210], Ж.Нюттена [225], К.Роджерса [58, 235, 236, 240] и др.). В число этих составляющих-де-терминант входят: опредмеченная потребность, распредмечен-ный мотив, цель и смысл.
В структуре мотивационного отношения каждой из этих четырех детерминант соответствует определенная функция: потребности — активирующая функция, мотиву — побуждающая функция, цели — направляющая функция, смыслу — осмысливающая функция.
При этом данные компоненты и соответствующие им функции могут выступать в структуре мотивационного отношения и как антагонисты (например, потребность и смысл, мотив и цель), и как синергисты (например, потребность и мотив, смысл и цель).
Для дальнейшего анализа будет крайне важно также различение между предметным, субъектным и объектным содержаниями. Предметное содержание — это совокупность мотивационных отношений человека или содержание его личности (т.е. содержание опредмеченных потребностей, распредмеченных мотивов, целей и смыслов).
Предметное содержание представляет собой область личностной динамики и личностной детерминации. Субъектное и объектное содержания представляют собой совокупность квазимо-тивационных отношений, которые не опредмечены и не рас-предмечены соответственно и поэтому не включены в область личностной динамики.
Другими словами, эти содержания локализованы не между полюсами «субъект» и «объект», а на самих этих полюсах.
Например, неопредмеченная потребность не обладает предметным содержанием, она может быть охарактеризована только через субъектное содержание; следовательно, неопредмечен-ные потребности формируют субъектное содержание и область субъектной (внеличностной) динамики и детерминации.
Аналогично можно сказать, что нераспредмеченный (только знаемый) мотив также не обладает предметным содержанием и может быть охарактеризован только через объектное содержание; именно не-распредмеченные мотивы образуют объектное содержание и область объектной (также внеличностной) динамики и детерминации.
Проводя различение между предметным, субъектным и объектным содержаниями, важно принимать во внимание следующее принципиальное обстоятельство: потенциально осознаваемой является лишь область предметного содержания, тогда как субъектное и объектное содержания как таковые в принципе неосознаваемы. Если субъектное содержание образует сферу нашего субъективного бессознательного, традиционно являвшегося предметом всех вариантов глубинной психологии (от психоанализа до онто-психологии), то объектное содержание представляет собой наше объективное бессознательное, существование которого отраженов интуитивных прозрениях В.Франкла [41] и К. Юнга [44 — 47], а в более систематизированном виде представлено в работах ряда теоретиков современной трансперсональной психологии (см., например, [258, р. 289-291]).
Здесь можно сослаться также на интуиции Б. П. Вышеславцева относительно объективного и субъективного бессознательного: основой внешнего опыта является «вещь в себе» (И.
Кант), основой внутреннего опыта — «сущность в себе», самость (К. Юнг). И то и другое есть некие «данности без предметности» (Н.
Гарт-ман), радикально обособленные от плана человеческого существования, непроницаемые для познания, алогические, иррациональные [10, с. 264].
Соотношение предметного, субъектного и объектного содержаний можно представить графически в виде схемы (рис. 1).
Соотношение четырех функций различных компонентов моти-вационного отношения на данной схеме может быть представлено так, как показано на рис. 2.
Рис. 1. Соотношение предметного (Я),
субъектного (С) и объектного (О)
содержаний
Рис. 2. Соотношение функций различных компонентов мотивацион-ного отношения: Ак — активация; По — побуждение; На — направление; Ос — осмысление
Рассмотрение соотношения четырех функций мотивационного отношения позволяет в первом приближении вычленить три типа мотивационных отношений.
Первый тип— аффективно акцентированные мотивационные отношения, располагающиеся вблизи области субъектного содержания и представляющие собой «аффективно разработанные» мотивации с высоким потенциалом активации и побуждения, но плохо осмысленные и без детальной целевой структуры.
Второй тип— когнитивно акцентированные мотивационные отношения, которые, примыкая к объектному пределу континуума личностных проявлений, напротив, хорошо осмыслены и алгоритмизированы, но испытывают явный дефицит
в отношении активации и побуждения. И наконец, третий тип мотивационных отношений представлен гармоничными мотивациями (рис. 3).
В феноменальном плане самосознания личности первые два типа мотивационных отношений воспринимаются обычно как «внешние
мотивы» (страсть и долг соответственно), как проявления приложенной к личности инородной «внешней силы», как проявления привязанности и/ или зависимости. Напротив, мотивационные образования третьего типа проявляются как «внутренние мотивы» (склонности [108, 130]) и порождают особые состояния сознания личности, которые в психологии получили название состояния потока
Источник: http://www.ahmerov.com/book_1198_chapter_8_4._LICHNOST_I_SUSHHNOST:_VNESHNEE_I_VNUTRENNEE_JA_CHELOVEKA.html
В поисках своего подлинного я
В поисках своего подлинного я
Чем здесь может помочь психотерапия? Она не в состоянии вернуть нам ушедшее детство или изменить жизненные обстоятельства.
С помощью иллюзии нельзя исцелить душевные травмы, и рай гармонии, чуждой внутренней раздвоенности, на который так надеются люди, пережившие душевные травмы, оказывается недосягаемым.
Но постижение человеком правды своей собственной жизни и преодоление дают ему возможность уже в зрелом возрасте вернуться в свой собственный мир чувств. Это далеко не рай, однако искренне скорбеть и переживать оживляет душу.
Одним из обнадеживающих моментов в процессе психотерапии является то, что пациент порой осознает на эмоциональном уровне, что вся с такими усилиями и с такой самоотверженностью завоеванная «любовь» взрослых оказывалась предназначенной отнюдь не тому, кем он был на самом деле, что восхищение его красотой, одаренностью, достижениями воздавалось именно красоте, достижениям, а не ему самому. В его душе вновь пробуждается маленький одинокий ребенок, который спрашивает: «А что если бы я предстал перед вами злым, уродливым, раздражительным, завистливым и беспокойным? Какой тогда была бы ваша любовь? А ведь я и такой Означает ли это, что вы любили не меня, а того, за кого я себя выдавал? Возможно, воспитанный, предсказуемый в своих чувствах, любящий родителей, понятливый, послушный ребенок в сущности совсем не был ребенком? Что вообще случилось с моим детством? Не лишили ли меня его? Я ведь никогда не смогу вернуться туда и наверстать упущенное. С самого начала я был взрослым ребенком. Может быть, взрослые тогда просто использовали мои способности мне во зло?»
Эти вопросы вызывают у человека чувство глубокой скорби, они связаны с вытесненной в бессознательное болью, однако в результате всегда рождается новая душевная инстанция (которая была чужда матери) – порожденная скорбью эмпатия к собственной судьбе.
Один из моих пациентов, у которого способность к эмпатии только возникала, рассказывал о своем сне: ему снилось, что тридцать лет назад он убил ребенка, и никто не помог ребенку спастись.
(А ведь именно тридцать лет назад его ближайшие родственники заметили, что он стал очень замкнутым, вежливым и послушным, но зато не проявлял больше никаких чувств).
Итак, выяснилось, что подлинное Я после десятилетий «молчания» пробудилось к жизни благодаря заново обретенной способности чувствовать.
Проявления чувств после этого уже воспринимаются человеком серьезно, он их не высмеивает, не издевается над ними, хотя порой они еще долго остаются в сфере бессознательного, и на них просто не обращают внимания: подход к ним иногда так же осторожен, как и раньше, когда родители общались с ребенком, а он еще не мог словами выразить свои потребности. Даже став уже взрослым (но оставаясь в душе ребенком), нельзя было ни сказать, ни подумать: «Я могу быть печальным или счастливым, если что-то меня печалит или делает счастливым, но я не обязан веселиться ради кого-то и не должен ради других скрывать свои заботы, страхи или другие чувства. Я вправе быть злым, и никто не умрет и не будет страдать из-за этого, я вправе приходить в неистовство, если меня что-то оскорбляет, не боясь потерять моих родителей».
Как только взрослый человек начинает всерьез принимать свои нынешние чувства, он сознает, что раньше скрывал от себя свои чувства и потребности и что это был его единственный шанс выжить. Он чувствует облегчение, поскольку может позволить себе испытать чувства, которые раньше пытался в себе заглушить.
Он все отчетливее понимает, что он, пытаясь себя защитить, порой открыто издевался над своими чувствами, иронизировал над ними, сомневался в них, не воспринимал их всерьез или старался о них забыть.
Постепенно человек начинает размышлять над тем, почему он, будучи взволнованным, огорченным или потрясенным, раньше всегда совершал насилие над собой. (Например, когда у шестилетнего мальчика умерла мать, тетя сказала ему: «Будь мужественным и не плачь, иди теперь в свою комнату и поиграй во что-нибудь».
) Во многих ситуациях он по-прежнему видит себя спрашивая себя постоянно, но в общем и целом пациент чувствует себя уже несколько свободнее.
Естественный процесс выздоровления продолжается. Пациент начинает свободно выражать свои чувства, становится менее податливым, однако, имея определенный детский опыт, все еще не может поверить, что это никак не связано с опасностью для жизни.
Воспоминания подсказывают, что отстаивание своих прав неизбежно влечет за собой отрицательное отношение или даже наказание. Однако этот этап необходимо пройти, чтобы затем ощутить чувство свободы и получить возможность ощутить себя личностью.
Впрочем, выздоровление может начаться вполне безобидно. Человек просто внезапно ощущает наплыв чувств, которые он предпочел бы проигнорировать, но уже поздно, пространство для проявления подлинных эмоций свободно, и вернуться в прежнее душевное состояние теперь невозможно.
И человек, в далеком детстве запуганный и «зажатый», может пережить ранее совершенно недоступные ему ощущения.
Человек, ни на что не претендовавший и лишь покорно подчинявшийся требованиям других, внезапно приходит в ярость, ибо его психотерапевт «снова» берет отпуск. Или же его крайне раздражает то обстоятельство, что рядом оказываются другие пациенты. Откуда они взялись? Он отнюдь не ревнует.
Это чувство ему незнакомо. Или все же… «Что им здесь нужно? Разве сюда приходят помимо меня еще и другие люди?». Ранее он ничего подобного не ощущал. Другие вправе ревновать, он сам – ни в коем случае. Но теперь подлинные чувства оказываются сильнее правил хорошего тона. К счастью…
Однако нелегко сразу выявить подлинные причины столь сильного гнева, поскольку сначала он обрушивается на тех, кто хочет ему помочь, например, на психотерапевтов и собственных детей, то есть на тех, кого он не слишком боится, на тех, кто просто является внешним раздражителем, но отнюдь не подлинной причиной ярости.
Сперва человек весьма болезненно воспринимает новые переживания. Ведь выясняется, что он не всегда добр, понятлив, великодушен, умеет владеть собой и, главное, непритязателен. Ведь ранее он уважал себя исключительно за наличие именно этих качеств. Но если человек действительно желает помочь себе, он должен прекратить обманывать себя.
Ведь мы далеко не всегда так виновны, как нам кажется, и далеко не так невинны, как хотели бы. Отсутствие эмоций и хаос в наших душах вместе с незнанием собственной жизненной истории не позволяют нам познать самих себя.
Однако столкновение с реалиями собственной жизни помогает избавиться от иллюзий, искажающих картину собственного прошлого, и получить более четкое и ясное представление о нем. Если мы теперь оказываемся виновными перед кем-нибудь, то просто обязаны извиниться перед ним.
Это облегчает нам душу и позволяет избавиться от сохранившегося с детского возраста неосознанного чувства вины. (Ведь мы никоим образом не виновны в жестоком обращении с нами и тем не менее чувствуем себя ответственными за него).
Это глубоко укоренившееся разрушительное и совершенно абсурдное чувство вины может исчезнуть лишь в том случае, если не брать на себя новой, реальной вины.
Многие, пережив жестокое обращение, начинают так же обращаться с другими и тем самым сохраняют для себя образ идеальных родителей. Даже в зрелом возрасте они остаются маленькими детьми, зависимыми от отца и матери. Они не знают, что могли бы вести себя гораздо более естественно и быть честнее с самим собой и другими, если бы вызволили из бессознательного свои детские чувства.
Чем более свободно мы выражаем свои чувства, тем сильнее и целостнее наша личность. Вызывая в памяти чувства ранних детских лет и переживая тогдашнее ощущение беспомощности, мы в итоге чувствуем себя гораздо более уверенно.
Одно дело, когда по-настоящему взрослый человек испытывает по отношению к кому-либо двойственные чувства, а другое, когда «взрослый ребенок» ощущает себя двухлетним малышом, которого служанка кормит в кухне и который в отчаянье думает: «Ну почему мама каждый вечер куда-то уходит? Почему она мне не рада? Почему она предпочитает меня другим людям? Что мне сделать, чтобы она осталась? Только не плакать! Только не плакать!»
В двухлетнем возрасте ребенок, разумеется, не мог столь точно сформулировать свои мысли, но теперь, по прошествии многих лет, человек предстает в двух ипостасях: он и взрослый, и одновременно двухлетний ребенок. Поэтому он может горько плакать. Этот плач представляет собой отнюдь не катарсис, а, напротив, выражение его прежней тоски по матери, наличие которой он всегда отрицал.
В последующие недели наш пациент страшно разгневался на свою мать – преуспевающего врача-педиатра,– которая никак не могла обеспечить ему своего постоянного участия. «Я ненавижу этих вечно больных гадов, которые отнимают тебя у меня, мама. Но я ненавижу и тебя, так как ты предпочитаешь бывать чаще с ними, чем со мной».
В данном случае смешались чувство беспомощности с давно накопившейся злостью на не оказавшуюся рядом мать. Благодаря этому переживанию, проявлению и выходу сильных чувств, пациент избавился от давно мучивших его симптомов, которые проявлялись достаточно явно, а причины их было совсем несложно понять.
Его отношения с женщинами утратили присущую им ранее тенденцию к подавлению партнера, а неудержимое стремление сперва завоевать сердце женщины, а затем бросить ее со временем ослабло.
При прохождении курса психотерапии ощущение бессилия и полной ненужности другим людям переживалось с немыслимой ранее для пациента интенсивностью. То же самое можно сказать и о приступах ярости. Постепенно открывались прежде наглухо запертые ворота, за которыми таились вытесненные в бессознательное воспоминания.
Ведь вспоминать можно только о том, что было пережито сознательно. Но чувственный мир ребенка, душевная целостность которого нарушена, уже сам по себе есть результат селекции, в ходе которой было выброшено за борт самое главное.
Лишь психотерапия позволила взрослому человеку свои ранние эмоции, которые сопровождались у него душевной болью, порожденной зародившимся еще в раннем детстве чувством непонимания.
Несмотря на ряд индивидуальных признаков, у пациентов обнаруживается много общего: за плотной завесой притворства, отрицания и самоотчуждения скрываются подлинные чувства. И когда видишь, что к ним открывается доступ, возникает ощущение чуда.
Тем не менее было бы неправильно полагать, что за мнимым Я больные сознательно скрывали развитое истинное Я. Ребенок что именно скрывается в бессознательном. Вкратце данное положение можно образно сформулировать так: «Я живу в стеклянном доме, в который в любое время может заглянуть мама. В нем можно спрятать что-либо только под полом, но тогда я этого и сам не смогу увидеть».
Взрослый человек способен на искреннее проявление чувств, только если в детстве у него были родители или воспитатели, способные понять его.
У людей же, с которыми жестоко обращались в детстве, не может быть внезапного прилива чувств, ибо они могут испытать лишь такие эмоции, которые им позволяет ощущать унаследованная от родителей внутренняя цензура. Депрессии и душевная опустошенность являются расплатой за этот самоконтроль.
Подлинное Я никак не проявляется, остается в неразвитом состоянии, в своего рода внутренней тюрьме. И общение с надзирателями отнюдь не способствует его свободному развитию. Лишь после освобождения оно начинает выражать себя, расти и развивать свою способность к творчеству.
Там, где раньше можно было обнаружить только внушающую страх пустоту или не менее жуткие фантастические видения, неожиданно обнаруживается изобилие жизненных сил. Это не возвращение домой, ибо дома никогда не было – это обретение дома.
Источник: https://psibook.com/library/1985/6.html
Загрузка...
