Вера — психология

Депрессия и тело

За человеком закрепилось название животного, творящего свою историю. Это означает, что он осознает свое прошлое и его волнует его будущее. Он знает, что он смертен (никакое другое животное не несет бремени этого знания), но он также знает, что его личность связана глубокими корнями с наследием его народа.

Он также связан с будущим (которое есть его бессмертие) посредством знания о том, что через него это наследие будет передано дальше, другим поколениям. Ни один человек не может жить только для себя. Он должен ощущать — что бы он ни делал и каким бы незначительным ни казалось это дело, — что он работает в той или иной степени на будущее своего народа.

Все исследования первобытных людей показывают, что они чрезвычайно остро ощущали себя звеньями в великой цепи племенной жизни. Знания и навыки племени, обеспечивавшие средства для его выживания, а также его традиции и мифы, определявшие место племени в окружающем мире, торжественно передавались из поколения в поколение. Каждый человек — живой мост, который соединяет прошедшее с будущим.

Пока эти два столпа прочно закреплены и остаются незыблемыми, жизнь легко протекает через и над мостом, наделяя каждого индивида верой, которая придает смысл его существованию. Когда жизненные связи народа между прошлым и будущим разъединены, он теряет веру в себя и в свою судьбу. Мы уже видели, что первобытные люди впадали в депрессию, когда была уничтожена их культура.

Как и любой другой человек в депрессии, они также могли взяться за бутылку или потерять всякий интерес и желание продолжать жить.

Сегодня можно провести параллель между многими аспектами нашей культуры и этим феноменом. Традиции и обычаи, по которым западный человек жил на протяжении столетий, утрачивают свое влияние. Почти в каждой области жизни происходят изменения, которые делают прошлое неуместным и неактуальным.

Никто уже не может жить сегодня, как жили его дедушка с бабушкой. С таким удобством, которое нам дает повсеместное использование автомобилей, и с легкостью передвижения в любую точку земного шара на реактивном самолете — это физически невозможно. Но изменения также коснулись и человеческих отношений.

Ослабли семейные узы, и появилась совершенно новая сексуальная мораль.

Даже стали отличаться способы зарабатывания на жизнь, например, сильно уменьшилось число людей, непосредственно задействованных в сельском хозяйстве, больше людей стало работать в сферах обслуживания, чем в производстве; кроме того, появились новые профессии, такие, как социальная работа, психологическое консультирование, программирование компьютеров. Таким образом, проблемы, возникшие у нового поколения, отличаются от тех проблем, с которыми сталкивались их предки, в результате чего мудрость прошлого, так кропотливо собиравшаяся на протяжении многих лет борьбы за выживание, кажется или в самом деле осталась невостребованной.

А что же будущее? Совершенно очевидно, что в мире, где перемены стали неотъемлемой частью распорядка дня, будущее стало таким неопределенным, каким оно еще никогда не было. Ученые даже ставят вопрос о выживании человека.

Рене Дибо из института Рокфеллера считает, что у нас, вероятно, осталось не больше ста лет, и время человека закончится.

Кроме того, нельзя исключать опасность ядерной войны, которая представляет реальную угрозу сделать землю необитаемой еще раньше этого срока.

Но самое удивительное в этой ситуации — это то, что большое количество людей еще не впали в депрессию. Одна из причин заключается в том, что многие люди, особенно старшего возраста, обладают сильной личной верой, происходящей из личных переживаний, которые они испытали в отношении к матери и к семье.

Других поддерживает оптимизм, основанный на вере в силу и технологические возможности современного общества. Казалось бы, логично предположить, что, если мы можем послать человека на Луну, нам подвластно все. Будущее покажет, оправдан был такой оптимизм или нет. Я указал, что вера во власть не равнозначна вере в жизнь.

Опасность сегодняшней ситуации в том, что мы теряем нашу веру в жизнь.

Сам процесс, ввергший нашу культуру в хаос и разъевший всю прошлую веру, также дал современному человеку возможность по-новому взглянуть на себя. Он стал себя считать всемогущим. До двадцатого столетия человек всегда чувствовал себя подчиненным высшей власти, власти одного бога или нескольких.

У него никогда не было ни смелости, ни средств, чтобы бросить вызов высшей власти божественного Провидения. Такое отношение меняется или уже изменилось во многих людях. И вопрос не в том, есть Бог или нет. Бог в современном понимании мертв, его не существует.

Современный человек больше не признает высшей власти. Он считает, что природа управляется физическими законами и что, если он будет в состоянии понять эти законы, он сможет подчинить себе природу. Это довольно дерзкая мечта, и наука, кажется, продолжает снабжать человека средствами для ее достижения.

В своих лабораториях ученые не видят никаких препятствий для того, чтобы осуществить эту цель. Средства массовой информации подкрепляют ее для общественности новостями о каждом успехе в наших поисках знаний.

В результате во многие умы проникла мысль, что, может быть, нам удастся избавить организм от старения и победить таким образом смерть.

Можно ли в таком случае сделать вывод, что человек обрел новую веру, веру в науку или в способность рассуждающего и исследовательского ума разгадать все тайны, преодолеть все препятствия? Многие люди действительно верят в науку и в эти возможности. Они убеждены в этом.

Но убеждение — это не вера; убеждение можно подвергнуть проверке, вера же не нуждается в ней. Убеждение является продуктом сознательного ума, а подлинная вера исходит из сердца. Можно оспаривать человеческие убеждения, но нельзя спорить с верой. Убеждения могут устанавливать содержание веры, но они не являются ее сущностью.

Человек может иметь веру против всех убеждений — и эта вера поддержит его во время кризиса.

Еще один аспект нашей изменяющейся культуры заключается в усилении индивидуализации и одиночества среднего человека. Индивидуализация и одиночество не одно и то же, но они развиваются параллельными путями. Соразмерно тому, как человек все больше осознавал себя уникальной, неповторимой личностью, он обрубил узы, связывавшие его с сообществом, к которому он принадлежал.

Ему удалось это сделать, получив больше власти в свое распоряжение, власти передвигаться более свободно, общаться через большее расстояние, получать услуги или покупать все необходимое и т. д. Он все еще остается зависимым от своего сообщества, как и первобытный человек, но он уже не чувствует свою зависимость.

Он не рассматривает себя как часть более объемлющего порядка, от которого зависит его выживание. Он знает, что сообщество существует, но он рассматривает его только как матрицу для своей личной самореализации. Нас учили не убивать гусыню, которая несет золотые яйца, но нам сказали, что сами яйца вполне можно захватить.

В обществе, которое поощряет философию «каждый за себя», отсутствует чувство общности, дающее мощную силу.

Если каждый человек — это целый внутренний мир, тогда у него появляется право внутри своего личного мира стать Богом. Никто не может указывать ему, о чем думать и во что верить. Но такие личные миры очень мало соприкасаются друг с другом. Они общаются лишь на уровне соблюдения норм, правил, но это не настоящие чувства.

Как цыпленок, выведенный в инкубаторе, каждый человек живет в своей собственной скорлупе, хотя подвержен общим опасностям, разделяет похожие заботы, но он не связан с другими людьми. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в массовом обществе с его верой в технологический прогресс.

Условия современной жизни создают массовую культуру, массовое общество и массового человека*. Люди массового общества похожи на бобы в мешке; они рассматриваются только в количественном отношении.

И хотя каждый человек в массовом обществе отличается от другого человека (как отличается один боб от другого боба в мешке), он не является настоящей личностью, потому что у него нет права голоса в его предназначении, и он не может принять никакую ответственность за свою судьбу.

С момента рождения в массовой больнице жизнь человека обрабатывается системой, структурированной в средствах массового образования, массовой коммуникации, массовых путешествий и т. д. Механика этой системы не предусматривает проявление личного вкуса или личного суждения. Даже выбор товаров массового производства, которые мы покупаем, обусловлен массовой рекламой.

* Противопоставление массовой личности настоящей личности в моей предыдущей книге «Удовольствие: творческий подход к жизни», — прим.

Индивидуальность является функцией самовыражения, то есть она зависит от способности человека реагировать на жизненные испытания свободно и полно. Самовыражение не осуществляется в вакууме, так как мы находимся среди людей. Каждый акт самовыражения направлен на создание чего-либо и подразумевает получение ответной реакции.

Но подлинной отзывчивости и личной ответственности нет места в массовом обществе. Плачущий новорожденный в роддоме не получает ответа от своей матери, изолированной в другой палате. Студент, не принимающий учебную программу, которая чужда и бессмысленна для него, получает слабый отклик от образовательной системы.

Система не может отвечать человеческим нуждам, и отсутствие именно этой отзывчивости вынуждает людей участвовать в массовых протестах. Каждый массовый митинг или демонстрация, независимо от провозглашаемых ими целей, в действительности являются протестом против условий массовой жизни.

Такой способ — единственная форма выражения, доступная массовому человеку в массовом обществе.

Настоящая индивидуальность может существовать только в таком сообществе, каждый член которого ответствен за благосостояние всей группы и где группа отзывается на нужды каждого ее члена. В сообществе индивидуальность человека определяется его личной ценностью для группы. В массовом обществе она определяется уровнем его власти.

Поэтому настоящая индивидуальность измеряется ее соучастием в делах сообщества, а не степенью своей обособленности. В массовом обществе важна только система, поскольку любого человека можно заменить другим. Массовый человек, независимо от того, находится ли он внизу или наверху кучи, важен лишь для себя самого.

Такая система вынуждает людей становиться эгоцентристами, чье основное усилие направлено на достижение своего признания.

Я уже говорил, что прошлое соединяется с будущим через веру. Также через веру человек связан с сообществом. Сообщества были образованы людьми с общей верой, и они распадались, когда люди теряли эту веру.

Можете ли вы представить себе группу эгоцентристов, пытающихся организовать сообщество, где каждый человек заинтересован только в своей собственной важности и в своем собственном имидже? Никакое сообщество никогда не было основано на принципе, который бы способствовал лишь индивидуальному благосостоянию.

Сила, связывающая людей друг с другом, не может проявляться в эгоистичных интересах. Чтобы стать эффективной, она должна быть силой, которая выйдет за рамки самости или, по крайней мере, эго.

Каждая религия взывает к чувству общности, единства, которые она несет в себе. Религиозный человек чувствует себя частью сообщества людей, принадлежащих сообществу природы и сообществу Бога или Вселенной.

И каждый человек, ощущающий такую связь, является подлинно религиозным человеком независимо от того, принадлежит ли он или нет какой-то религиозной группе. Сила каждой религии проявляется в степени, до которой она взращивает чувство отзывчивости и ответственности в своих приверженцах.

Все религиозные системы придавали большое значение этому личностному фактору в отношении человека к другим людям, к природе и к Богу. В результате такого подхода укрепляется дух сообщества и в то же время усиливается чувство индивидуальности.

Это является лишним доказательством того, что человека, обладающего чувством личной отзывчивости и ответственности, можно назвать религиозной личностью.

Религиозные учреждения теряют свою эффективность, когда они не могут удовлетворить нужды человека принадлежать и выражать себя. В этом случае появятся новые системы мышления, направленные на удовлетворение этих потребностей.

Их вряд ли можно назвать религиозными, но они будут иметь религиозный привкус для тех, кто обнаружит в них чувство общности, отзывчивости и ответственности.

Для многих людей опыт групповой терапии, особенно биоэнергетический анализ, который содействует развитию духовных ценностей тела, удовлетворяет этим нуждам. На недавнем семинаре для профессионалов по биоэнергетическому анализу один из участников сказал, что, по его мнению, терапия — это религия будущего.

Он имел в виду, что терапия и религия имеют общую цель — дать человеку почувствовать свою принадлежность единому целому и в то же время почувствовать свою индивидуальность; они также дают ему веру в жизнь и способность выражать себя.

Эгоцентризм и вера — диаметрально противоположные явления. Эгоцентрист заботится только о своем имидже; человек веры заботится о жизни. Эгоцентрист стремится получить власть, потому что чем больше у него власти, тем значительнее он выглядит в глазах окружающих. Человек веры стремится получить удовольствие от жизни, которым он может поделиться с другими людьми.

Эгоцентризм — это вера в магию имиджа, особенно в магию слова. Для эгоцентриста имидж является всем; его единственной реальностью. Он верит полностью в силу сознательного ума и отождествляет свое существование с его процессами.

Настоящая вера — это приверженность жизни духа, духа, который пребывает в теле человека, проявляя себя в чувствах и выражаясь в движениях тела.

Немногих людей можно охарактеризовать как полных эгоцентриков, но в нашем обществе больше людей стоят на стороне эго, чем на стороне веры. Наша культура, образование и социальные институты покровительствуют позиции эго. За большей частью рекламы скрывается призыв к эго.

Образование укрепляет позиции эго, придавая большое, по-моему, преувеличенное значение абстрактному мышлению. Абстрактное мышление ведет к диссоциации личности с окружающим ее миром, как человеческим, так и природным.

Конечно же, оно дало человеку огромную власть, которой он обладает сейчас, но это было сделано за счет его веры.

Опасность, с которой мы сталкиваемся из-за этого коварного ослабления веры, носит двойственный характер: для человека в отдельности она представляет угрозу депрессии, а для общества в целом ведет к дезинтеграции тех духовных и общественных сил, которые наполняют социальные институты смыслом и уместностью для жизни людей.

И то и другое — реальные опасности нашего времени, и, по всей вероятности, ситуация изменится к худшему. Мы не можем устанавливать веру как закон, мы не можем производить ее и мы не можем обучать ей. Указы и законы, охраняемые государственной властью, могут лишь заставлять подчиняться догмам, но каждый акт подчинения разжигает внутренний пожар восстания, который неизбежно выльется в катаклизм.

Тот факт, что мы не можем производить веру, не нуждается в комментариях, поскольку никто не в состоянии получать ее механическим путем. Мое утверждение, что ее нельзя привить обучением, может показаться шокирующим, так как мы привыкли верить в силу образования. Но образование никогда не предназначалось для того, чтобы проникнуть в сердце человека, в его душу.

Его цель — обучить ум, и поэтому оно может изменить чьи-то убеждения, никоим образом не затрагивая веры.

Психология bookap

Несмотря на различие между убеждением и верой, эти два понятия могут часто соотноситься друг с другом.

Хотя убеждения являются продуктом мышления человека, а вера — чувством сродни любви, голову и сердце не нужно разъединять. То, что человек думает, может напрямую отражать его чувства, но необязательно.

Мы можем быть объективны в нашем мышлении, специально отделив его от того, что мы чувствуем на самом деле. Точно так же наши убеждения могут выражать нашу веру, а могут и не выражать.

Человек, заявляющий, что он убежден в существовании бога, может иметь слабую веру, которая видна, например, из его депрессивного состояния. С другой стороны, атеист может быть человеком огромной веры, но его вера будет проявляться в единении и любви как к его ближнему, так и к жизни.

Люди, обладающие верой, могут иметь разные убеждения, а люди с одинаковыми убеждениями могут сильно отличаться по своей вере. Слишком часто убеждения прививаются образовательным процессом, который ошибочно полагает, будто он учит вере.

Однако, когда убеждение возникает из личного опыта, не подвластного никакой догме, оно действительно оказывает воздействие на веру. Воздействие опыта на веру может быть положительным или отрицательным. Оно будет положительным, если откроет чье-то сердце, и отрицательным, если закроет его.

Источник: http://bookap.info/popular/louen3/gl23.shtm

Психология веры и религии ≪ Scisne?

Источник: https://scisne.net/s-12

ВЕРА

1. Особое состояние человеческой психики, состоящее в полном и безоговорочном принятии некоих сведений, текстов, явлений, событии или собственных представлений и умозаключений, кои в дальнейшем могут выступать основой его Я, определять некоторые из его поступков, суждений, норм поведения и отношений. 2.

«Признание чего-либо истинным с такой решительностью, которая превышает силу внешних фактических и формально-логических доказательств. Это не значит, что истины веры не подлежат никаким доказательствам, а значит только, что сила веры зависит от особого самостоятельного психического акта, не определяемого всецело эмпирическими и логическими основаниями» (Вл. Соловьев).

С позиций материализма, вера всегда выступает как результат предварительной работы сознания, создающего представления субъекта о мире, о его месте в нем, о связях и отношениях этого мира.

Построение непротиворечивой, все объясняющей картины мира (-> образ мира) -это работа сознания субъекта, опирающегося на механизмы познания, предвосхищения (-> антиципация), атрибуции каузальной, вытеснения, рационализации, замещения и пр. Чем пытливее ум человека, тем сложнее его умопостроения, тем меньше у него оснований для слепой веры.

Если же «вера утверждает более того, что содержится в данных чувственного опыта и выводах разумного мышления, то, значит, она имеет свой корень вне области теоретического познания и ясного сознания вообще». Вера всегда связана с предметом, содержательно им определяется и бесконечно многообразна в проявлениях.

Так, если предметом веры выступают явления внешней действительности и изучающий их субъект предоставляет подтверждаемые опытом доказательства истинности своих результатов, то здесь имеется убежденность или вера в свою правоту. Иное содержание имеет вера в случае, когда человек не способен охватить разумом чрезмерно сложный или не поддающийся рациональному объяснению объект.

Тогда он либо так или иначе отказывается от познания, включая механизмы вытеснения, замещения или рационализации, либо упрощает и редуцирует объект, предпочитая иррациональную веру без всяких доказательств. Основания такой веры лежат глубже знания и мышления. Она по отношению к ним выступает как факт первоначальный и потому сильнее их.

Например, применительно основ нашего бытия вера — это более или менее прямое или косвенное, простое или усложненное представление в сознании досознательной связи субъекта с объектом. Чем проще, всеохватнее и неизбежнее эта связь, тем сильнее соответственная ей вера.

Так, всего сильнее вера в реальность внешнего мира, ибо она лишь отражает в сознании тот исходный, простой и неустранимый факт, что каждый человек — часть всемирного целого, часть общего бытия. Близкое отношение к предмету свойственно религиозной вере, объектом коей выступают вопросы бессмертия души, свободы воли, существования божества, множественности его проявлений и пр.

Будучи связана с поисками человеческого духа, религиозная вера не зависит прямо от таких простых и безусловных оснований, как реальность физического бытия человека в физическом мире. Потому особым предметом веры выступают не только процессы духовного бытия, но и сами объекты и постулаты религиозной веры. Свобода вероисповедания как раз заключается в том, что человек включает в свой образ мира существование внематериального мира, а также в отсутствии преследования за исповедание веры.

Источник: С.Ю. Головин. Словарь практического психолога, Минск.: Харвест, 1998 г

в психологии) (от лат. veritas – истина, verus – истинный) – особое состояние психики, заключающееся в полном и безоговорочном принятии человеком фактов внутреннего и внешнего существования, живого, истинного откровения; фиксируясь в идеях и образах, которые могут стимулировать и направлять последующие деяния человека.

Поскольку человек постоянно сталкивается с разнообразными ситуациями, требующими от него принятия решения, а полной информацией он, как правило, не располагает, то это вынуждает его либо верить (доверять и вверяться) кому-л. или чему-л., либо сомневаться, не верить, отвергать предложенное или случившееся. Основные виды В.: религиозная, светская, духовная.

Распространение религиозной В., сохранение права на В. на протяжении веков было объектом многих религиозных конфликтов. С религиозных позиций В. есть следствие непосредственно чувствуемого, переживаемого и осознаваемого разумом человека живого и истинного откровения. Такая В. не подвержена сомнениям, не требует доказательств. Объекты В.

(представления, факты, явления природной, социальной и духовно-интеллектуальной действительности и т. п.) не даны субъекту чувственно (иначе они будут объектами знания), а предполагаются как вероятные, выступающие в форме возможности. Если возможность переходит в действительность, то В. переходит в уверенность (твердое знание, отсутствие сомнений).

Источник: Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Словарь конфликтолога, 2009 г

глубокая и твердая убежденность человека в правильности чего-либо, основанная не столько на аргументах и фактах, сколько на чувстве и интуиции. По этой причине, пользуясь только логикой, бывает трудно изменить веру человека.

Источник: Давлетчина С.Б. Словарь по конфликтологии (ВСГТУ, 2005, 100с)

признание чего-л. истинным, несомненным, без испытания, без поиска логических или фактических доказательств.

А если просто слаб, силенки нет, значит, веры нет: когда есть вера, есть и сила (А. Гончаров, Обрыв). Ср. доверие, уверенность, убежденность.

Источник: Филиппов А.В., Романова Н.Н., Летягова Т.В. Тысяча состояний души. Краткий психолого-филологический словарь, Флинта, 2011 г

лат. verus- истинный) — 1. уверенность в существовании чего-то в реальности, не имеющая, однако, твердых фактических доказательств, вытекающая из идеалов индивида, его представлений о должном. Например, вера в торжество справедливости, в силу разума; 2.

изначальная теория о правдивости источника информации; например, индивид считает, что этот человек в силу своих личных качеств не лжет ни при каких обстоятельствах и ему следует всецело доверять; 3. убеждение в достоверности источника информации; например, индивид уверен в том, что некий человек в достаточной степени обоснованно сообщает именно то, что соответствует истине.

Не рекомендуется смешивать с термином верование, имеющим отношение к религиозности.

Источник: Жмуров В.А. Большая энциклопедия по психиатрии, 2-е изд., 2012 г

отношение к событиям, теориям и даже вымыслам (мифы, сказки), когда они принимаются за достоверные без доказательств. На вере основана религия. В этом случае она обычно определяется как мировоззренческое и психологическое принятие основных положений религиозной системы, в той или иной степени противопоставленных неверию.

Источник: Крысько В.Г. Этнопсихологический словарь.- М., 1999.- 343 c

особое состояние психики, заключающееся в полном и безоговорочном принятии человеком каких-либо сведений, текстов, явлений, событий или собственных представлений и умозаключений, которые могут выступать в дальнейшем основой его «Я», определять некоторые из его поступков, суждений, норм поведения и отношений.

Источник: Словарь по профориентации и психологической поддержке

убежденность человека в чем-либо, не подкрепляемая убедительными логическими аргументами или фактами.

Источник: Краткий словарь психологических терминов

— полное принятие человеком каких-либо представлений о чем-либо.

Источник: Юридическая психология словарь терминов

Источник: https://vocabulary.ru/termin/vera.html

Читать

И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете?

Мф. 5, 47

С глубоким волнением и множеством сомнений начинала я эту книгу. Нет числа великим умам, бившимся над проблемами веры. Ведь это целый мир, и автор поневоле чувствует себя муравьем, которому предстоит взобраться на одну из самых высоких гор.

Единственное облегчение, да и то слабое, – это то, что я решаюсь взглянуть на религию исключительно со своих профессиональных позиций психолога и делаю попытку ответить лишь на некоторые вопросы.

Чем же отличаются и в чем сходны мировые религии? Какие же душевные потребности удовлетворяет вера? Почему она так важна для человека? Способен ли человек без высших ценностей оставаться человеком? Наконец, почему в переломные, самые тяжелые периоды жизни как отдельных личностей, так и целого народа наблюдается ощутимый поворот в сторону веры? Та к много вопросов и так важно ответить на них сегодня.

Почему сегодня и почему мне, психологу?

На последний вопрос ответить, пожалуй, несколько проще. Наша страна, значительная часть ее народа переживают сейчас трудный период. Первое, что бросается в глаза в бытовом общении, – это непривычный для наших сограждан дефицит доверия между людьми. Кроме того, возникло ощущение хаоса в обществе, страх насилия, обострились экологические проблемы.

Понятно, что никакие богатства и комфорт жизни не смогут принести нам мир и счастья, если не будет необходимого доверия между согражданами. Иными словами, изменения происходят не только в общей картине мира, но и в психике отдельного человека.

Глубинные изменения в обществе приводят к необходимости пересмотреть свои представления о смысле жизни, осознать свою ответственность за будущее близких людей и всей страны. Обращая свои взоры к тем благополучным странам, где восхваляются достижения цивилизации, мы замечаем, что и у них процветают расовые предрассудки и то и дело вспыхивают религиозные разногласия.

Отсюда становится понятным, что до тех пор, пока мы не воспитаем взаимное доверие и терпимость, не будет сделан решающий шаг к достижению душевного равновесия ни внутри страны, ни мира между народами.

Такие глубинные изменения тесно связаны с осознанием проблем смысла жизни и личной ответственности.

Долгие годы эти важные проблемы стояли перед нашими соотечественниками не столь остро и совсем в ином плане, чем теперь, и поэтому не вели к нервному перенапряжению.

Теперь провоцирующими факторами такой перегрузки выступают прежде всего неуверенность в завтрашнем дне, социальная и экономическая нестабильность. Именно они, являясь причинами дестабилизации психики, и побуждают к поиску опоры, защиты.

В наши дни социальная среда стала предъявлять большинству людей повышенные требования. Многим не под силу адаптироваться, справиться с новыми проблемами самостоятельно. (Это всегда происходит в периоды крушения старых идеалов и традиционного уклада жизни.) В этих условиях в практическую психологию и психотерапию устремилась целая армия дилетантов.

Они первыми ринулись в громадный прорыв и объявили себя способными решать любые проблемы. Это и руководители новоиспеченных сект, экстрасенсы, колдуны, астрологи, и разнообразные мистические целители. Многие беззастенчиво принялись эксплуатировать возникшую потребность.

Как ни горько это сознавать, они первыми почувствовали, что наступил как раз тот момент, когда каждому лично и всем вместе необходима поддержка. Так, все мы стали свидетелями печальных последствий привлечения молодежи в тоталитарные секты, а оглядка на предсказания астрологов стала буквально повальной.

При этом важно понимать, что подобные эпидемии влияния астрологии поддерживаются острым ощущением своей зависимости от чего-то непонятного и неуправляемого.

Кто и как должен отвечать на такой запрос общества?

Представляется, что решение части проблем должно лечь на плечи психологов. Мы (в первую очередь) должны иметь дело с практическими надобностями. Если вопрос мировоззрения стал и психологической проблемой, то необходимо им заниматься.

Вся научная и практическая деятельность психолога постепенно подвела меня к такому выводу. Действительно, что является центральной проблемой для практического психолога? Помощь человеку в его конкретных жизненных трудностях.

Каковы же они? Оказывается, что при всем разнообразии жизненных ситуаций и судеб типовых проблем не так уж много.

• Как улучшить отношения с окружающими людьми?

• Как пережить недуги и неудачи близких людей?

• Как найти смысл жизни и сделать ее и лично значимой, и общественно полезной?

Способы решения этих проблем во многом определяются и тесно связаны с возможностью преодоления подсознательных психологических барьеров и осознанных стереотипов, а также социальных защит. Способам решения таких проблем посвящены некоторые из моих книг: «Элементы практической психологии» (83), «Творчество и преодоление стереотипов» (82), «Защита личности» (84), «Психологическая защита».

Итак, сегодня резко повысилась необходимость в разных формах адаптации, но почему это должно быть связано с религиозной верой? На этот вопрос я могу ответить по-разному. С позиции практического психолога и преподавателя.

Прежде всего вспоминается, что уже в течение последних пятнадцати лет я отчетливо ощущаю нарастающую потребность своих слушателей в прояснении психологических аспектов веры.

По сложившейся традиции, заканчивая чтение курса лекций по практической психологии для студентов, инженеров, аспирантов, преподавателей вузов и руководителей, я проводила опрос.

В нем среди других обязательно присутствовал вопрос о тех проблемах, которые актуальны, но не нашли достаточного отражения в прочитанном курсе или вообще в нем не затрагивались. Ответы – достаточно красноречивы. Они звучали как набат.

«Помогите понять, во что сейчас можно верить? Мы потеряли веру в…» и затем длинный список, который можно не приводить, так как он достаточно хорошо известен каждому.

«Потеряв веру в идеалы, людей или себя, мы вместе с тем теряем и уверенность в будущем. Мы ощущаем потерю опоры под собой. Что делать?»

«Мы не имеем внутренних, душевных сил взяться за что-то новое, поскольку думаем, что и это может оказаться ненадежным. У нас опускаются руки, и ничего не хочется. Мы переживаем глубокий душевный кризис!»

Совершенно очевидно, что подобные проблемы – это призыв к психологу. Вместе с тем в наши дни многие люди, не воспитанные на религиозных понятиях, оглядываясь вокруг себя, видят, что люди, искренне верующие в Бога, в ситуации душевного кризиса оказались психически устойчивее.

Почему? Одна часть из них, не обременяя себя поисками ответа на этот вопрос, кинулась за помощью в церковь, как раньше в партбюро. Подобная одномоментная замена атеистического сознания сознанием религиозным для многих означала лишь смену разновидности конформизма.

Ведь как бы яростно ни отрицали они это сейчас, именно там в течение долгих лет эти люди привыкли находить разъяснения, «как следует осмыслить» то или иное событие общественной жизни.

В новой ситуации они особенно остро почувствовали отсутствие и внешних, и глубинных душевных опор, и этот дефицит породил ощущение потерянности.

Так или иначе, но в поисках поддержки и опоры немалая часть наших сограждан стала обращаться к религиозной вере. Заметим, что если одна часть – это обратившиеся за помощью к вере – искренни, то другая устремила свои взоры к религии из чисто корыстных побуждений.

То, что принимали за атеистическую убежденность, у большинства людей из этой группы в действительности оказалось безразличием к вопросам и религии, и атеизма. Многие из них теперь, обращаясь к вере, не теряют надежды получить за это различные льготы и блага, как раньше они получали их от партии.

У них оживлению интереса к религии сопутствует и своеобразная реакция, напоминающая качание маятника. Если раньше они однозначно негативно оценивали ее, то теперь впадают в другую крайность.

Подобный подход поддерживается и средствами массовой информации, способствующими распространению представления о религии только как о носителе духовности и нравственности. Неблаговидные исторические факты и сомнительные социальные функции церкви теперь тщательно отодвигаются на задний план, затушевываются.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=217852&p=1

Вера и религиозный опыт в структуре психики человека

Словарь практического психолога определяет веру как особое состояние человека, заключающееся в полном и безоговорочном принятии каких-либо сведений, текстов, явлений, событий или собственных представлений и умозаключений, которые в дальнейшем могут выступать основой его Я, определять некоторые из его поступков, суждений, норм поведения и отношений.

Вера — это один из феноменов психической природы человека. Можно добавить, что она является именно человеческим приобретением. В том виде, в котором вера имеется у человека, она не наблюдается во всем многообразии биологических существ.

Вера прошла свое становление в процессе эволюции человечества и приобрела современные формы религиозности и мистицизма. Религиозная вера явилась одним из двигателей мировой истории, культуры и цивилизации человечества. Таким образом, она стала явлением не только индивидуального опыта человека, но и утвердившимся во всех человеческих сообществах социальным явлением.

Вера прошла свою индивидуальную эволюцию в жизни каждого человека. От безоговорочной веры в авторитет своих родителей, от веры в сказочных персонажей каждый индивид пришел к своей индивидуальной вере. Мы наблюдаем многообразие религиозного опыта как у отдельных индивидов, так и у разных народов.

Религиозная вера стала проявляться в принятии различных форм представлений о высших силах, управляющих миром и людьми; в признании нравственных императивов, исходящих от этих сил; в личностных идеалах, являющихся примерами для самовоспитания, в соблюдении определенных форм деятельности, в том числе культовой. По словам P.M. Грановской, религия создаёт определённый свод законов, которые формируют отношения индивида с окружающим миром и друг с другом.

L.B. Brown отмечает, что обычные определения религии предполагают соблюдение некоторых предписанных социальных и идеологических правил или принятие набора убеждений в качестве истинных.

Не меньший интерес для психолога представляют религиозные переживания человека, его религиозные чувства и настроения. Особый интерес заслуживают также те субъективные явления, которые наблюдаются на высоких ступенях религиозного опыта в виде религиозных откровений и мистического опыта.

М. Apter и D. Hay в качестве основы религии и ее самым значимым элементом называют особое состояние души. Они высказывали сожаление, что психологические исследования религии ограничивают себя изучением только внешнего поведения.

При этом упускается сама суть такого явления, как религиозная вера, в которой верующий придает наиболее высокое значение достижению специфического опыта в виде особого религиозного переживания, которое, кстати, не испытывается неверующими людьми (М.

Apter, с. 62; D. Hay, с. 135).

Может быть, в связи с этим L.B. Brown делает вывод, что религия в своей ранней истории напоминает психологию.

При этом J.T. Richardson сходство психологии и религии находит и в современной популярной психологии, которая, по его мнению, «пропитана» религиозностью, что можно обнаружить в многочисленных изданиях по поводу самопомощи, оптимизма, нашей «реализации» и т.п. (J.T. Richardson, с. 209).

В связи с этими замечаниями можно отметить, что именно психология, ввиду ее сходства с отдельными аспектами религиозного опыта, может вполне объективно понять этот опыт и описать его с использованием своего методологического аппарата.

Исторический опыт и наблюдения показывают, что вера является одним из важных психических регуляторов жизнедеятельности человека и фактором, формирующим его личность.

Индивидуальное развитие веры человека приводит кого-то к религиозному фанатизму, кого-то к сосредоточенному выполнению заповедей, предписанных религиозной традицией своего народа, кого-то к логическому пониманию того, что человеку необходимо саморазвитие. Кому-то достаточно верить в собственную судьбу и везение или в то, во что верит и принимает большинство. И это все вера, которая так или иначе является одним из наших внутренних регуляторов.

Иногда религиозность создает определенную картину развития патологических психических состояний. При этом именно вовлечение в мистическую практику приводит отдельных индивидов к психическим расстройствам.

Один из вопросов, который пытается решить не одно поколение психологов, — почему люди не просто верят, а становятся верующими и последователями каких-либо культов. На этот вопрос пытались ответить апологеты всех современных течений психологии — психодинамического, бихевиорального, гуманистического, когнитивного, экзистенционального.

Например, У. Джеймс — первый исследователь феномена религиозности и характерных черт религиозного чувства, определил, что при выборе той или другой религии большую роль играет эстетическое и морально-религиозное чувство, чувство патриотизма.

Однако самым важным является специфическое религиозное переживание, сродни вдохновению, которое не встречается вне культовой деятельности.

Он отмечал, что каждое религиозное явление если его рассматривать как продукт внутренней жизни, независимо от различий в церковной догматике, всегда и на всех своих ступенях состоит из осознания живой связи с высшими силами.

В связи с этим одна из главных целей психологии религии состоит в выяснении личностных и составляющих аспектов религиозной веры человека.

Источник: https://psyera.ru/vera-i-religioznyy-opyt-v-strukture-psihiki-cheloveka-181.htm

Психология и религия — Психологос

Психология и религия работают бок-о-бок, но исходят из разных посылок, пользуются разными методами и имеют разные задачи. И психология, и религия помогают человеку справиться с трудными жизненными ситуациями, однако пропасть между двумя мировоззрениями можно продемонстрировать на примере известной библейской истории.

Всем хорошо знаком случай, когда Авраам, повинуясь божьей воле, вознамерился принести в жертву своего единственного сына (Быт. 22:1 – 14).

С точки зрения религии такая решимость в претворении божьей воли считается добродетелью, заслуживающей восхищения.

С точки зрения психологии голоса в голове, приказывающие убить своего ребёнка, явный признак серьёзного психического расстройства, требующий лечения.

Основное различие в том, что психология — это научное знание о человеке и его поведении: все, что утверждает психология, проверяемо или подлежит проверке. Академическая психология заботится о своем научном имидже, и религию, по крайней мере пока, близко к себе не подпускает.

Некоторые уступки сделаны только христианской (православной) психологии. Можно предположить, что уступки вызваны соображениями политкорректности, поскольку научных оснований для этого нет, основания христианской психологии не могут быть признаны научными.

У практической психологии с наукой отношения более сложные. Поле практической психологии объединяет очень разные подходы и очень разных специалистов, как уважающих науку, так и далеких от науки людей, в связи с чем в практической психологии много и мифов, и суеверий, и прямых заимствований из традиционных и не традиционных религиозных воззрений.

Даже там, где психологи стремятся к научной обоснованности своих взглядов, количество используемых ими рабочих гипотез, то есть непроверенных утверждений, существенно больше, чем установленых наукой фактов.

Важно при этом другое: практическая психология это не скрывает и, по крайней мере в лице лучших своих представителей, считает своим основанием научный подход.

Религия — противоположность научному подходу, она не критична к противоречиям и не требует доказательств своих истин.

Религия основывается на догматах, данных (в представлении верующих) человеку от Бога, и религиозные люди претендуют на обладание полнотой знания (пути, истины и жизни).

В отличие от этого, психология требует научных доказательств и основывается на контролируемой критичности. Психологи соглашаются, что они обладают ограниченным знанием, и в своей работе используют стратегию «ограниченного учительства».

Психологи и религиозные деятели очень по-разному видят, как можно и нужно помочь человеку в его трудностях, как помочь человеку на его пути совершенствования.

Религиозное мировоззрение требует от человека искать в себе грехи, только избавлением от грехов человек может стать лучше. Психология считает разумным избавляться от чувства греховности, рассматривая это как проявление невротической вины.

В работе с клиентами психолог рассчитывает на свои силы как специалиста, священник полагается на молитву, зовущую милость Божью.

«Есть еще один, может быть самый эффективный способ, притягивающий обстоятельства встречи с мужчиной вашей мечты. Звучит он несколько необычно с точки зрения традиционной атеистической философии, которой сегодня заражено огромное количество людей, особенно молодых. Однако работает этот метод исключительно четко.

Когда не помогают обычные психологические советы, я всегда рекомендую именно его. Это молитва Всевышнему о том, чтобы он послал вам любимого и близкого человека.

Каким бы данный способ воздействия на обстоятельства ни казался странным тем, кто ни во что не верит и считает разговоры о Боге пустой фантазией, он обязательно сработает, если молиться правильно и соблюдать все необходимые условия». Сергей Юрьевич Ключников.

А самое главное, у религии и психологии — разные конечные цели. Религия учит человека жить в гармонии с Богом, ее задача — подготовить человека к переходу в иной мир, подготовить к встрече с Богом. Психология интересуется задачами земной жизни, ведёт людей к гармонии, в первую очередь, с самим собой и окружающими.

Впрочем, религиозный человек об этом напишет по-другому: «Мне кажется, что человек, идущий к Богу, даже если он обогатится психологическими знаниями, найдя ответы на свои вопросы, всё равно будет продолжать идти к Богу. А если он нашёл всё необходимое на этапе психологических ответов, значит, он не шёл к Богу, а просто стремился к получению внутреннего комфорта.

Психология – дело сугубо земное. А если человек духовно вырастает (в том числе и с помощью психологии), то он должен прийти к некому переосмыслению жизни, выйти за рамки земных понятий, осознать, что на самом-то деле на земле ничего не заканчивается и земной жизнью ничего не ограничивается. Психология решает жизненные проблемы, а религия — проблемы вечности».

Источник: https://www.psychologos.ru/articles/view/psihologiya-i-religiya