Кто может возглавить государство? вертикаль власти
Народы, которые испытали счастье жить под руководством истинных вождей, вождей от природы, обычно благодарны им и почитают их, потому что понимают, кому обязаны своей стабильной и безопасной жизнью.
Вождь от природы, способный возглавить государство – это человек с уретральным вектором. И если он получил нормальное развитие, то рядом с ним всегда стая, ядром которой он является. В своей стае уретральника обожают, в чужой – ненавидят.
Однако в современном мире уретральный вождь может с успехом возглавить государство, только если у него небольшая территория.
История знает многих уретральных личностей, которые сделали все возможное для своих народов, чтобы их жизнь стала более богатой, безопасной и стабильной.
Уретральный Фидель Кастро, бессменный президент острова свободы Куба. Только благодаря ему существует независимая Куба. По данным ЮНЕСКО, на ее территории самая низкая смертность детей, что является одним из главных признаков цивилизации.
Другой яркий пример – Ливийская Джамахирия, уникальное государство, где были провозглашены равные возможности для всех, в том числе и для женщин, что немыслимо для мусульманского мира. Во главе революционных преобразований в Ливии 40 лет стоялуретральный Муаммар Каддафи.
В Республике Беларусь и сейчас возглавляет государство уретральный Александр Лукашенко. Народ этой небольшой страны избежал той катастрофы, в которой оказались все бывшие республики Советского Союза. Президент не дал обидеть слабые слои населения – стариков, детей, женщин, ветеранов.
Очевидно, что на небольших территориях уретральная мера способна создать государство с приоритетом общего над личным, с опорой на высшую справедливость и милосердие, столь близкие ее сердцу.
Кто может возглавить государство? Крупные государства современного мира
Президенты с уретральным вектором возглавляли и крупные государства, например, Джон Кеннеди в США. Народ любил его, однако убийство уретрального президента не позволило осуществить все задуманное для улучшения жизни американского народа.
Билл Клинтон – многовекторный человек, также обладающий и уретральным вектором. Его конец мог быть таким же, но жизнь ему спасла кожно-зрительная женщина — Моника Левински. Скандал, спровоцированный ею, муссировался всеми мировыми СМИ и несколько подмочил репутацию очень популярного президента. Правда, процедура импичмента не прошла, но работать в полную силу ему уже не давали.
В период, когда Клинтон возглавлял государство, экономика США росла огромными темпами. Увеличился сектор высоких технологий, безработица стала минимальной. Билл Клинтон наладил отношения со многими враждебными прежде странами, а в мире царил относительный порядок.
А ведь в арсенале у него были и другие революционные идеи.
Он хотел провести широкомасштабную реформу в здравоохранении, добиваясь медицинской страховки для всех граждан США и предлагая часть расходов по ней переложить на плечи работодателей и производителей в медицинской сфере.
Не дали, потому что медицинские производители не хотели расставаться со своими сверхприбылями, ведь в этой отрасли крутятся очень большие финансы. Сегодня 60 миллионов американцев не имеют возможности пользоваться услугами страховой медицины.
Также Билл Клинтон хотел создать общедоступную систему образования. Как истинный уретральный вождь, он стремился устроить лучшую жизнь для всех. Возглавив государство, он имел действительно грандиозные планы. Однако в большой стране с кожным менталитетом это было невозможно.
В Италии тоже был свой уретральный вождь – Сильвио Берлускони. Сколько скандалов было по поводу его любвеобильности и нескончаемых романов с молоденькими женщинами! Мощное либидо носителя уретрального вектора давало о себе знать!
Однако это не единственное проявление его уретрального вектора. Когда в 1994 году Берлускони основал партию «Вперед, Италия», и уже стремился возглавить государство, он сразу же провозгласил поддержку таких ценностей, как «свобода, семья, инициатива, итальянские традиции и помощь слабым людям», а также призвал к борьбе с финансовыми, юридическими и бюрократическими притеснениями итальянцев.
https://www.youtube.com/watch?v=g62EU8MZlTM
Берлускони выступал за существенные изменения в иммиграционной политике, пытался ограничить приток нелегальных иностранных граждан на территорию Италии, однако делал это очень человечно.
Его иммиграционная политика строилась таким образом, чтобы помогать странам, откуда шли беженцы, чтобы проблемы решались на местах и люди не покидали родину.
Конечно, и в этой крупной европейской стране конец карьеры уретрального политика был предрешен – Берлускони отстранили от власти.
Таким образом, на больших территориях уретральникам сложнее реализовать свою роль. Здесь действуют другие механизмы. Кроме того, ценность уретры – жизнь на отдачу, а это противоположно кожному менталитету западных стран, где в почете индивидуализм и потребление. Не дадут здесь уретральному вождю раздавать блага народу, ведь личное благосостояние и деньги для кожной меры превыше всего.
Кто может возглавить государство? Уникальность России
Россия имеет очень большую территорию и уникальный менталитет – двойной уретрально-мышечный. Поэтому уретральные вожди здесь, как нигде больше, могли реализовать свою природную роль. Особенно, в раннем государстве численностью 6-8 и 12-14 миллионов человек. Иван Грозный, Петр I, Екатерина II успешно реализовали свои революционные преобразования в России.
Но когда людей стало больше (а территория страны гигантская) архетипичная природная иерархия, свойственная древней человеческой стае, с уретральным вождем в качестве ядра перестала работать.
Запах уретральника уже не мог покрывать такую большую стаю. И не было уже целесообразным для развития человечества, чтобы во главе крупного государства стоял уретральный вождь.
Это показывает дальнейшая история уретральной власти в нашей стране.
В СССР уретральники занимали должности секретарей обкомов и горкомов, и на местах уретральные руководители работали эффективно. А вот «наверху» давали осечки. Уретрально-зрительный Леонид Брежнев в период «застоя» после всех бурь ХХ века дал возможность народу пожить спокойно.
Никогда прежде, да и потом, народ не жил так благополучно по всем промышленным показателям и по уровню жизни. Это было лучшее время для людей. В то время, как уретральный человек возглавлял государство, люди жили без напряжения и социальных стрессов, чувствовали обеспеченность и защищенность, уверенность в завтрашнем дне.
Но это был штиль, не свойственный уретральной мере. Мы уже не готовились к будущему, не шли к новым вершинам и не совершали прорывов.
Постепенно стала подниматься архетипичная кожа, которая особенно расцветает в условиях контрарного ей уретрального менталитета. Это было как следствием процесса развала идеологии, запущенного после смерти Сталина, так и следствием слабости руководства. Именно она и расшатала государство в совокупности с наступившей кожной фазой развития человечества.
Кто может возглавить государство? Новая система управления государством
Человеческое общество усложняется. Когда-то немногочисленные племена с успехом управлялись вождем, имеющим уретральный вектор. На маленькой территории стая самоорганизуется вокруг уретрального ядра и управляется с помощью обонятельной меры. Сейчас, чтобы возглавить государство с большой территорией, уретрального вектора недостаточно. Меняются механизмы управления.
В странах с кожным менталитетом на первое место выходит обонятельные политика и финансы, потому что кожа и обоняние комплементарны друг другу. Здесь мы тоже видим развитие.
Если в архетипичной стае обонятельник, чтобы осуществлять стратегическое управление, должен был лично «обнюхать» каждого, то при нынешнем количестве народонаселения и глобальных связях между людьми, это сделать невозможно.
Возникли деньги и финансовые системы, которые осуществляют ранжирование в обществе без личного участия обонятельника.
Каким будет дальнейшее управление обществом? Кто сможет наиболее эффективно возглавлять государства будущего? Ответить на этот вопрос поможет понимание бессознательных процессов в человеке и обществе.
Авторы: Юлия Тархова, Марина Голомолзина
Статья написана с использованием материалов тренингов по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Источник: http://xn—-7sbfghublmqkebkluk6dzkk.xn--p1ai/sistemno-vektornaja-psihologija-jurija-burlana/kto-mozhet-vozglavit-gosudarstvo-vertikal-vlasti/
Вертикаль власти
Хороший руководитель — это руководитель, который умеет организовать подчиненных для того, чтобы они эффективно и успешно выполняли свою работу. А для этого руководителю приходится с подчиненными взаимодействовать.
И от того как строиться это взаимодействие зависит и успешность выполнения задач сотрудниками. А кроме формального взаимодействия «руководитель — сотрудник», есть еще множество неформальных аспектов взаимодействия в организации, которые и составляют неформальную вертикаль власти.
Свои размышления об этом предлагает известный психолог Николай Иванович Козлов.
Казалось бы, все просто и ясно:
Если тебе от сотрудника что-то нужно, встань и подойди к нему.
Если сотруднику от тебя что-то надо, пусть зайдет к тебе, и вы вопрос обговорите. Да?
Да, только если ты не руководитель. Руководителю сложнее, потому что он обязан думать не только о решении непосредственного вопроса, а о формировании или поддержании неформальной вертикали власти.
Во всех серьезных организациях:
— в армии, — в церкви, — в солидных правительственных учреждениях, — в крупных корпорациях —
годами отлаживаются традиции и ритуалы, способствующие подчеркиванию Вертикали Власти и особого места ФИГУРЫ РУКОВОДИТЕЛЯ. Бережно формируются правила и порядки, обеспечивающие принятие власти руководителя, подчинение его распоряжениям на самом надежном — на бессознательном — уровне.
Чтобы слушались всегда, а не задумывались каждый раз.
Вспоминайте очевиднейшие вещи: — Разрешите обратиться, товарищ генерал! — Разрешаю, курсант. — ………………………………………………………….. — Хорошо, курсант. Приказываю… — Есть! — Разрешите идти?
— Разрешаю!
Неважно, о чем идет речь, но каждый такой диалог с вытянутой фигурой курсанта и рассматривающим его генералом вкладывает, закрепляет, вмуровывает самое важное для армии содержание: «Приказы не обсуждаются и подлежат немедленному и беспрекословному выполнению».
Ура!!! А где было не Ура, те армии давно похоронены.
Возвратимся к простейшему:
— Если тебе от сотрудника что-то нужно, встань и к нему подойди.
Да? Нормально? Можно?
Правильный ответ: если это организация с высокой корпоративной культурой, когда авторитет шефа сомнению не подвергается, — да, нормально и можно. А если в вашем коллективе идут схватки диких приматов — нет. Или — это очень спорно. Потому что приматы внимательнейшим образом отслеживают уровень самоуважения руководителя и при наличии малейшей бреши бьют.
Опускают.
Отсюда следует: понты кидать не надо, и все правила вежливости остаются в силе, но даже на поведенческом уровне разумный минимум уважения руководителя к самому себе вы должны держать. В соответствии с этим минимумом:
При встрече вы можете сидеть, когда можно не вставать.
Но если вы захотели встать, даже во время совещания, — вы, как руководитель, сделать это можете. Что не позволено быкам, позволено Юпитеру.
Вы можете только привстать, когда можно из-за стола не выходить.
Потому что вы работаете!
Чтобы встретиться, вы вызовете сотрудника к себе, а не пойдете к нему.
Но если вы хотите посмотреть на него на его рабочем месте, вы сделаете это даже без предупреждения.
Если вызов ординарный, его сделает ваша секретарша, а не вы. Ваш личный звонок или ваш личный ответ по электронной почте указывает на особенное внимание, которое вы уделяете этому контакту.
Простите за элементарность рекомендаций, но нарушаются они почему-то сплошь и рядом.
Если милые коллеги грузят вас проблемами, вы не будете загружать себе этим голову, а вместо этого поручите разобраться и итоги вам доложить.
Только в этом случае вы сможете держать действительно важные вопросы под своим личным контролем.
В искусстве руководства это называется «делегирование». Если вы не будете делегировать, то есть грузить работой окружающих, грузить работой, как ишака, будут вас.
Ваш выбор?
В деле руководства и управления все работают на руководителя.
В целом, любому, кто хочет быть лидером (и не только лидером-руководителем, но и лидером в любой жизненной ситуации) полезно понять механизмы неформального лидерства и научиться ими пользоваться.
Источник: http://syntone.ru/article/vertikal-vlasti/
Вертикаль власти
vertical line of power) — вошедшее в употребление осмысление распределения власти, управленческих функций снизу доверху, по вертикальной линии.
Источник: Власть. Политика. Государственная служба. Словарь
построение, воздвигаемое В. В. Путиным в ходе административной реформы.
Возведение вертикали власти обосновывается необходимостью укрепления российской государственности, которая пошатнулась после парада суверенитетов, а также увеличением уровня ответственности чиновников перед обществом.
Главный шаг в построении вертикали власти — создание семи федеральных округов, разделивших всю страну на примерно равные в экономическом отношении части, назначение главами федеральных округов ответственных людей и переподчинение глав субъектов федерации новым чиновникам.
Однако скрытые тенденции в укреплении государственности заключаются в том, что негласно проводятся процедуры по созданию в Российской Федерации двухпартийной (или даже однопартийной) системы наподобие таковой в США, когда две ручные партии осуществляют видимость политической борьбы и демократии.
Такими партиями в США являются партия республиканцев и партия демократов (но мало у кого возникает резонный вопрос: «А чем эти партии различаются, если в переводе названий первой с латыни, а второй с греческого языка получается одно и то же — «власть народа»»). В России одной из партий может стать т. н.
партия власти «Единая Россия», которая при помощи выборных технологий захватила все ключевые посты в российской власти. Какая партия будет избрана на вторую роль — пока не ясно.
Таким образом, после окончательного возведения вертикали власти Россию ждет политический театр абсурда.
Источник: Толковый словарь демократического новояза и эвфемизмов
Жесткая система государственного управления, основанная на безусловном подчинении нижних уровней управления верхним. Оба термина в советских (и российских) СМИ появились в 1991 г.
1. Синоним сильной и эффективной президентской власти.
Если уж президенту необходим консультативный политический орган во главе с госсекретарем, то этот орган, чтобы не ослаблять, не деформировать вертикаль власти, наверное, следовало бы из первого и решающего звена вертикали превратить в ее отросток, орган, действующий исключительно через президента.
Если уж президент считает, что избранные по старой схеме главы региональных администраций не могут вписаться в вертикаль его власти, то ничто не мешает ему внести законопроект о полномочиях региональных исполнительных властей, о придании их главам временного статуса назначаемых представителей президента.
(«Независимая газета» (Москва). 17.10.1991).
2. Обозначение эффективной системы государственного управления. В данном смысле особой популярностью термин стал пользоваться в 2000 г., после прихода к власти В. Путина.
За десять демократических лет губернаторы выстроили в регионах такую вертикаль власти, которая Путину и не снилась.
Расставив во главе районных образований своих людей, можно не сомневаться за свое политическое будущее. Электорат всегда проголосует, как надо.
Для этого существуют отработанные еще с советских времен избирательные технологии, которые и не снились нынешним кремлевским политтехнологам.
(«Россiя» (Москва). 30.11.2000).
В том же Челябинске помпезно открылся ресторан «Путин», где фирменным блюдом стал шашлык «Вертикаль власти». По мнению политологов, идеологической подоплеки здесь нет. Просто в России не сыщешь более раскрученного бренда, чем фамилия главы государства. Желая вызвать доверие к своему товару или заведению, предприниматели без зазрения совести присваивают ему имя Путина.
Источник: http://politike.ru/termin/vertikal-vlasti.html
Вертикаль власти: не более четырех
Дмитpий Cтепaнoв
Менеджер, который вынужден постоянно заботиться о том, насколько эффективно его сотрудники справляются со стандартными текущими задачами, просто не сможет работать над вопросами развития системы. Чтобы система работала эффективно и могла развиваться, она должна быть организована так, чтобы, без крайней необходимости не требовала вмешательства в свою работу.
Если система хорошо продумана и отлажена, руководитель вмешивается в ее работу лишь для того, чтобы подготовить ее к требованиям завтрашнего дня, чтобы реформировать ее исходя из тех задач, которые он поставил перед предприятием. В противном случае менеджер оказывается заваленным ворохом текущих проблем и просто не в состоянии думать о развитии бизнеса.
Эффективная система не требует постоянного контроля и управления внутренними процессами. Она должна быть изначально построена так, чтобы все ее элементы действовали автоматически, реализуя стоящие перед ней задачи.
Вертикаль власти
Часто можно услышать слова: «У меня в подчинении две (три, четыре и т.д.) тысячи сотрудников». Если это говорит директор предприятия со штатом в несколько тысяч человек, то теоретически он прав. А практически? Можно ли реально управлять тысячами человек?
Непосредственное руководство предполагает, что руководитель непосредственно ставит задачи своим подчиненным, получает от них отчеты и оценивает результаты их деятельности.
Если мы принимаем этот постулат, то, согласитесь, достаточно сложно (а вернее, невозможно) непосредственно руководить, к примеру, тремя тысячами человек. Правильно: у нашего директора есть заместители, которые руководят управлениями, в которые входят отделы и цеха.
По этой цепочке передаются полномочия и задания, по ней же проходят отчеты о проделанной работе. Но тогда получается,что непосредственно директор руководит только своими заместителями. Логично? На наш взгляд, да. Тогда давайте попробуем ответить еще на один вопрос.
Если директор не может непосредственно руководить тремя тысячами человек, то сколькими может?
Возьмем, к примеру, вновь созданную фирму. В ней восемь человек; один из них — директор. Сможет ли один директор руководить семью сотрудниками? Проведенные известным специалистом по управлению Анатолием Зимичевым исследования показывают, что руководитель может непосредственно руководить до восьми сотрудниками…
если он чрезвычайно талантлив и является незаурядной личностью. С его точки зрения, оптимальное число подчиненных — четыре человека. Конечно, будучи руководителем фирмы со штатом в девять человек, включая вас, вы вполне можете выстроить иерархию из двух уровней, где есть вы, великий и мудрый, а все остальные подчинены непосредственно вам.
Однако, во-первых, в этом варианте вы с ходу окажетесь завалены ворохом проблем, поступающих сразу с восьми сторон.
Во-вторых, как бы то ни было, если вы захотите нанять еще одного-двух человек (а это неизбежно произойдет, как только вы добьетесь первых успехов и начнете развиваться), вам все-таки придется подчинять их кому-то из своих подчиненных. То есть вы все равно придете к системе, состоящей минимум из трех уровней.
А раз уж этого не избежать, то разумнее сразу выделить три-четыре, максимум пять наиболее важных блоков, назначить руководить ими наиболее квалифицированных специалистов, а остальных, в соответствии с их профилем работы, подчинить этим людям. Разумно, но так поступают лишь немногие. Почему?
На наш взгляд, в основе этого лежит страх упустить бразды правления. Значит ли это, что отдавая сотрудников в подчинение своему подчиненному, вы их теряете? В общем, да.
Но задумайтесь, что вам нужно: руководить максимальным числом подчиненных или делать дело? Ведь, грамотно организовав структуру фирмы, вы вполне сможете заставить систему работать, а вот если вы превысите критическую численность ваших непосредственных подчиненных, вы по-настоящему потеряете управление фирмой, и тогда уже ничто вас не спасет не только от хищений, но и от банкротства из-за несогласованности действий персонала.
Разумеется, выстраивание структуры — не единственная задача руководителя. Но обойти вопросы организации управленческой системы так же невозможно, как невозможно оставить нерешенными вопросы поставок сырья или хранения готовой продукции. И совершенно ясно, что строить структуру, когда у вас двести подчиненных, куда как сложнее.
Лучше уделить этому внимание, пока их восемь. Подумайте хотя бы о том, что почувствует человек, который до сих пор подчинялся непосредственно вам, а теперь вы объявляете ему, что он будет подчиняться другому сотруднику, которого он до сих пор считал хотя бы формально равным себе.
И это далеко не единственная проблема, с которой вам придется столкнуться.
Поэтому если вы все-таки планируете создать не компанию-однодневку, а фирму, которая будет расти и развиваться, структуру лучше начать формировать сразу. Какие действия вам придется предпринять?
Организуя фирму из восьми человек, как мы выяснили, разумный руководитель уже создает трехуровневую структуру, во главе которой, естественно, находится он — директор, или генеральный директор. Второй уровень — менеджеры. Их четыре. Как их лучше назвать? Сейчас часто их называют «директорами по…». Ситуация доходит до абсурда.
Автор ранее сам работал в фирме, где из одиннадцати человек четверо были директорами. В фирме имелся генеральный директор, исполнительный директор, директор по развитию и директор по инвестиционным проектам. Трое из сотрудников назывались начальниками управлений… и подчинялись генеральному директору. Наконец, было четыре рядовых сотрудника, носящих наименование специалистов и…
подчинявшихся генеральному директору. Если бы вы ознакомились со списком должностей фирмы, вы бы решили, что там действует четырехуровневая система иерархии. Но это бы соответствовало действительности, если бы директора руководили деятельностью отделов, а в отделы входили рядовые сотрудники.
В данном же случае красивые названия использовались только для того, чтобы на переговорах сотрудник мог вручить визитку с нужной громкой должностью и тем повысить свой статус.
В данном случае речь шла о так называемой центрической системе, где взаимоотношения между участниками системы строятся не на принципе бюрократического распределения функций, а на принципе личной преданности непосредственному начальнику.
Не важно, как называется сотрудник — директором или младшим специалистом; оба находились на втором иерархическом уровне и, с точки зрения управления, были равны. Для малых групп, решающих локальные задачи и реализующих конечные по времени проекты, такая схема допустима. Но законов управления никто не отменял.
Один человек может непосредственно руководить не более чем восемью сотрудниками. Далее все равно придется подчинять новых членов системы своим подчиненным и формировать третий уровень управления.
Что будет лежать в основе выстраивания структуры — бюрократические и иерархические принципы регламента или центрические принципы личной преданности, решать руководителю. Но делать это так или иначе надо.
В противном случае события будут развиваться по неблагоприятному сценарию, как это и произошло в упомянутой выше фирме. Поскольку генеральный директор нес значительную часть непосредственной рабочей нагрузки, система быстро вышла из-под контроля.
На этом этапе вступил в действие закон «магии слов», когда условное название должности начинает диктовать линию поведения сотрудника. «Директора» стали «подбирать» упущенные первым лицом полномочия, усиленно толкаясь при этом локтями и стараясь захватить как можно больше подчиненных.
При этом один и тот же сотрудник мог одновременно получать несогласованные указания от всех четырех «директоров», а нередко еще и от «начальника управления».
Сотрудники-специалисты, в свою очередь, начали активно сопротивляться происходящему, поскольку не хотели опускаться со второго иерархического уровня на третий и даже четвертый. Нарушился обмен информацией между сотрудниками, работа встала, зато возникло огромное количество внутренних конфликтов.
На самом деле, события могли развиваться по одному из двух сценариев: либо строить строго очерченную иерархию, либо разваливаться. Когда численность персонала превышает определенные рамки, такая ситуация неизбежна. Только иерархия позволит фирме выйти из этого кризиса.
Как называть людей, работающих на разных уровнях? Понятно, что первое лицо должно носить соответствующее название. Генеральный директор, директор, президент, и так далее. Это правило редко нарушается. Чаще встречается ситуация, когда исполнителей не зовут исполнителями.
Как было сказано выше, для поднятия престижа сотрудник может именоваться «директором по…», или «вице-президентом», или «начальником управления». Это влечет за собой целый ряд негативных моментов.
Во-первых, обладатель этого формального статуса может безосновательно начать претендовать на реальную власть, которая, вроде бы, вытекает из официального названия должности: так или иначе каждый человек имеет определенные представления о том, что следует понимать под словами «директор», «заместитель директора», «начальник отдела».
Однако если он подразумевает одно, его руководитель другое, а подчиненный третье, но никто не фиксирует и не определяет единого видения, это может породить огромное количество внутренних конфликтов.
Во-вторых, проблемы могут возникнуть и в ходе переговоров. Деловой партнер, узнав, что делегированный на встречу с ним «начальник управления» никем и ничем, кроме своего рабочего стола, не управляет, может застопорить сделку.
Очень плохо, когда приехавший на переговоры «директор» по каждому мелкому вопросу вынужден связываться с головным офисом и не имеет абсолютно никаких полномочий для принятия решений.
Эти «мелочи» вполне могут привести к срыву прекрасно проработанного и выгодного контракта.
Поэтому при определении наименования должностей сотрудников (впрочем, как и во всех других вопросах) формальный статус должен соответствовать реальному. Исполнителей желательно называть специалистами, рабочими,бухгалтерами, инженерами и т. п.
— тем, кем они на самом деле являются. В данном случае не имеет значения, что вы планируете развить отдел до уровня управления: пока в него входит всего несколько человек, не подразделенных на внутренние структурные единицы, это именно отдел, а не управление.
И руководит им именно начальник отдела.
Таким образом, в нашей фирме из восьми человек, возглавляемой директором, вполне могут возникнуть первый заместитель директора и заместитель директора.
Здесь сразу необходимо установить «очередность наследования власти» — это позволит исключить внутренние конфликты, которые могут возникнуть даже при краткосрочном отсутствии шефа.
Еще один человек, который может занять место на втором уровне, — главный бухгалтер (даже если это единственный бухгалтер на фирме). Остальные сотрудники должны входить в отделы, а начальники отделов должны подчиняться лицам второго уровня управления.
Когда количество отделов будет превышать восемь, у директора может появиться третий зам. Если в каком-то из отделов число сотрудников превысит пять человек, его можно будет подразделить на сектора. Это сформирует еще один иерархический уровень.
Когда сектора станут настолько значимыми элементами фирмы, их можно будет уже повысить до статуса отделов, а отделы, в которые они ранее входили, назвать управлениями. Только тогда их начальники станут начальниками управлений, а курирующие их заместители директоров смогут назваться «директорами по…».
И лишь тогда руководитель фирмы сможет назвать себя генеральным директором. В любом другом случае это будет необоснованным присвоением статуса.
Не смешно ли выглядит человек, именующий себя королем и управляющий деревенькой с несколькими десятками жителей? Особенно нелогично этот статус выглядит, если «король» предоставляет ежемесячные отчеты в налоговую инспекцию округа, федеральной земли большого государства, на территории которого разместилось «королевство».
При достижении определенной численности система должна формировать иерархию. Иерархия должна формироваться так, чтобы число подчиненных каждого должностного лица не превышало разумной численности, позволяющей добиться управляемости, и каждое должностное лицо не подчинялось более чем одному руководителю. Наименования должностей должны соответствовать реальному статусу.
Источник: https://www.psycho.ru/library/3807
Вертикаль власти. | Евгений Важенин
Прежде чем перейти к следующему заклинанию, обозначенному в заголовке, хочу поблагодарить всех читателей «ЕЖа», которые откликнулись на мою просьбу присылать собранные ими идеологические заклинания власти, и обратиться к некоторым из них.
Уважаемый Александр Всеволодович, Вы заметили, уверен, что я в конце каждого «разоблачения» делаю короткое заключение. Спасибо Вам за идею. Думаю, что набор таких подытоживающих резюме и составит тот цитатник, который Вы предлагаете.
Владимир Михайлович, мне не удалось открыть ссылку, что Вы мне переслали (http://www.i-u.ru/biblio и т.п.). Не сочтите за труд, перешлите мне текст, который Вы считаете важным, в стандартном формате типа doc. Заранее благодарен.
Дайте совет, коллеги (это уже ко всем). Предлагают прокомментировать «суверенную демократию». Но это всего лишь личный перл одного из кремлевских чиновников, не использовавшийся дежурными президентами, хотя и имевший хождение в прессе. Когда-то о нем негативно высказывался Дмитрий Медведев. Сейчас это заклинание упоминается редко. Стоит ли им заниматься? Жду ваших советов.
А теперь к делу.
«… и в нашем обществе могут найтись люди, которые думают и чувствуют как «примитивы», и […] в каждом человеке может присутствовать субстрат первобытного мышления»
Эванс-Притчард. Теории примитивной религии
Вертикаль у представителей власти бывает всякая: четкая, стройная, исполнительная, законодательная, властная, огромная, сильная, депутатская, фракционная, партийная, эффективная, действенная, своеобразная, правовая, политическая, выстроенная, созданная, восстановленная, вся, укрепленная, реальная, действительная, работающая, управляемая, устойчивая, дальнейшая. «Вертикалями» называют сейчас массовые детские игры, оздоровительные лагеря для школьников, областные фестивали местной прессы и дома отдыха. Я не искал мужского одеколона и женских имен «Вертикаль», но, видимо, если попытаться, найти не трудно. Как это бывает с любыми бессмысленными заклинаниями, его использует ни к селу, ни к городу прорва «монтажников-высотников», забивших свои крючья в эту вертикаль и болтающихся каждый на своей страховке: кто на взятках, кто на славословиях, кто на имитации слепой преданности… Вертикаль — самое мужское из слов женского рода, и потому мужчины прибегают к нему несоизмеримо чаще, нежели дамы. Последние очень стесняются.
Но с наибольшим чувством глубокого удовлетворения, с максимальной убежденностью говорят о вертикали наши руководители.
Вот начало из Послания президента Путина 2000 г.:
«Власть обязана опираться на закон и сформированную в соответствии с ним единую исполнительную вертикаль».
То же на следующий год:
«Мы поставили цель: выстроить четко работающую исполнительную вертикаль, добиться правовой дисциплины и действенной судебной системы. И от этой цели не должны отступать. Именно здесь — сам механизм реализации государственных решений, эффективной защиты прав наших граждан».
Чем закончилась защита наших прав, мы знаем. И они все ищут построенный ими «механизм». А вот продолжение в исполнении следующего президента.
11 июня 2009 года, 16:10 Московская область, Барвиха, встреча с лидерами непарламентских партий.
«Что такое вертикаль власти? Это её соподчинение. Вообще-то так принято во всём мире. Что у власти ещё может быть — горизонталь, что ли?»
Так сказал наш чистосердечный юрист и пропагандист свободы. Тут, надо сказать, г-н Митрохин посмел напомнить президенту о разделении властей, но тема развития не нашла. И снова Послание, но 2008 г. Строительство вертикали не знает окончания:
«Так, я поручил подготовить заключение о возможности передачи на федеральный уровень вопросов деятельности мировых судей. Решение этой задачи, несмотря на необходимость определённых трат, позволит завершить формирование стройной вертикали судебной власти».
Поскольку выше вертикаль обозначена как «единая», то из этих слов следует, что судебная вертикаль является частью вертикали исполнительной власти.
Между тем, чаще всего «вертикаль» появляется в словосочетании «укрепление вертикали». Отрыв от остальных словоупотреблений — бешеный. Любой психоаналитик, увидев такое, забил бы тревогу: налицо массовый психоз. Давайте разберемся с ним.
Вертикаль — один из древнейших сакральных символов, из числа применявшихся примитивными племенами. Так пишут в своих трудах палеоантропологи, и у меня нет основания им не доверять, поскольку их труды не мотивированы критикой путинского режима.
Из этих трудов мы можем узнать, что многие примитивные племена, в разных культурах, на разных континентах, придавали важнейшее сакральное значение различным вертикальным конструкциям, чаще всего — столбам. Как правило, они изготавливали их сами, вкапывали в землю и украшали.
Далее следовали всякие ритуалы вокруг этого столба, ритмичные пляски, зажигательные песни. Ученые интерпретируют распространенность подобных культов по-разному: замыкание земли и неба, связь с предками, ось Космоса и т.п.
Конечно: стабильность и предсказуемость, если использовать современный язык.
Ученые люди говорят также, что те наши отдаленные предки жили в условиях тотального страха перед окружающим миром. И этот столб, эта вертикаль служила источником успокоения, надежности.
Тогда слова из приведенного выше эпиграфа к статье приобретают ясный смысл: приверженность вертикали есть «субстрат примитивного мышления». Скорее даже не мышления.
Причем тут оно? Речь, я думаю, о подсознательных импульсах в подкорковых зонах мозга, о рудиментарных страхах, вызывающих столь же древние символы защиты. Вот и всплывает этот столб с плясками вокруг него. Короче — вертикаль.
Я понимаю, что на меня могут обидеться. Но не стоит. Я никого не хочу оскорблять. Я лишь оперирую известными науке фактами и сопоставляю их с нашей современной действительностью. Ведь в этом нет ничего преступного? Это ведь не экстремизм? Правда ведь?
Еще я боюсь, что мой экскурс в доисторические времена может быть воспринят как несколько экстравагантный и даже неуместный. Хочу сразу оправдаться. Как вам, к примеру, такая цитата:
«Существовавшая с XV в. система, по которой кандидаты на пост мэра представлялись на рассмотрение королю, оставалась в силе. Хотя Генрих [Генрих IV Французский — прим.
автора] мог иногда отвергнуть предложения своих подданных, это не всегда было результатом продуманной политики, поскольку в некоторых случаях было просто результатом неспособности самих городов представить согласованный список кандидатов»[1].
Что-то в этом есть очень знакомое. Не правда ли? А вот еще: использовать назначение на пост управляющего завоеванной территории как акт унижения жителей этой территории — очень древняя традиция. К примеру, ассирийские цари любили назначать на должности таких наместников своих евнухов.
(Тут я невольно выдаю одну свою мечту: написать трактат под таким названием: «Россия 2000-20??: кладбище архаичных политических технологий». Суть в том, что политическая система, в которой мы живем, являет собой пример этакого монстра, сшитого наподобие детища доктора Франкенштейна.
Рецепт известен: берутся различные части от разных трупов, сшиваются суровыми нитками, потом — инъекция нефти или другой живительной жидкости, и гомункулус начинает двигаться. Такова и наша политическая система: немонтирующиеся друг с другом архаичные обломки.
Чем кончил незадачливый доктор, кстати, известно.
Не знаю, успею ли я написать этот трактат. У меня столько идей, они толкаются, мешают друг другу, и мне заодно. Но если кто-то захочет описанную идею реализовать – не возражаю.)
Но вернемся к любезной нашему сердцу вертикали власти. Она имеет еще один важный смысл — иерархию. Недаром говорят «вертикаль власти», а не какая-нибудь там всякая вертикаль. Значит, кто-то наверху, а кто-то внизу. И мы все знаем, кто наверху, а кто внизу. И каждый должен знать свое место в этой иерархии.
Тут мы с вами выпадаем из истории человечества вообще и оказываемся в обычном обезьяньем стаде. А вместо антропологов нашими учителями становятся этологи. Из них самые человеколюбивые — обезьяноведы. И вот что они рассказывают.
Стадо обезьян образует иерархическую пирамиду, на вершине которой располагается самец. У разных видов обезьян иерархия образуется в соответствии с разными принципами. Например, у бабуинов важен возраст, а у макак — хамство. Все это общеизвестно. Сейчас даже малообразованные люди оперируют понятием «альфа-самец».
Интересен один из инструментов поддержания иерархии в стаде. Если появляется диссидент, который становится опасен для вожака, то по специальному сигналу последнего в дело вступает свора обезьян низкого ранга, но постоянно прикармливаемая объедками вожака.
Так вот, функция этой бригады — дружно кидаться калом в диссидента. Сей ритуал должен указать всему стаду и самому маргиналу его истинное место в иерархии[2]. Вы думает я все это выдумал? Ничуть. Ссылка приведена. Я просто говорю о том, что свойства нашей вертикали ничуть не уникальны.
Более того, им много миллионов лет.
Не будем огульно ругать вертикаль, хотя бы из-за ее почтенного возраста. Она способствовала социальной эволюции человека разумного. Правда, до тех пор, пока жизнь не стала слишком сложной, и существенный вклад в эту сложность вносило само социальное окружение, конструируемое людьми.
Как реакция на эту сложность в недрах западной цивилизации начала формироваться новая культура социальных отношений и политической организации, основанных на горизонталях. Эта культура продемонстрировала высокую адаптивность и эффективность.
Вертикальные структуры стали критически отставать.
Старое представление о вертикальной простоте мира сопротивлялось и сохранялось. Были сферы, где они продолжали функционировать. Типичные примеры — оборона и безопасность.
И всякий раз, когда работающие там вертикальные модели переносились на всю жизнь общества, происходили социальные катастрофы. Эта опасность продолжает грозить нам сейчас.
Что же касается эффективности вертикали, мы об этом поговорим подробнее в одном из следующих сюжетов.
У мантры «вертикаль власти» есть припевочка, которую вы не услышите из верховных уст. Она обычно исполняется специальным хором, который указывает нам на лидера, предлагает присоединиться к всеобщему ликованию и поясняет, как в древнегреческих трагедиях или средневековых мистериях: «Ручное управление! Смотрите, он опять сделал это! И это было ручным управлением!»
И снова ничего нового. Ручное управление — аналог ритуала лечения дурных болезней прикосновением монаршей руки.
Вопреки распространенному мнению, сия легенда появилась недавно, в конце XVII — начале XVIII веков, когда из средневековой политической мозаики формировались централизованные монархии, а сами монархи отдалялись от подданных, избавлялись от традиции принятых ранее военных подвигов или самоличных судебных разбирательств и уединялись в новых гигантских дворцах, окруженные тысячами слуг. Вот тогда и был придуман новый ритуал, долженствующий поддерживать легитимность монарха.
Понятно, что как способ лечения болезней прикосновение монаршей руки было столь же эффективно, как наше нынешнее «ручное управление».
Более того, наши лидеры прибегают к бесполезному ручному управлению как к последнему средству в силу полной неэффективности вертикали власти и от собственного отчаяния, вызванного бессилием, неспособностью обеспечивать выполнение своих распоряжений. Остальное — PR, попытка гальванизировать мертвую легитимность.
Итак, когда вы снова услышите из уст наших лидеров набор звуков, складывающихся в устойчивое словосочетание «вертикаль власти», вспомните вот о чем. Во-первых, о своем месте в этой вертикали, тут, внизу, где она вкопана. Во-вторых, об их месте — там, наверху, куда вам нету хода.
В-третьих, не забывайте, что иногда они нисходят вниз для исполнения ритуала «ручного управления», и вы должны не забывать выражать восторг по этому поводу, а в вашей душе должна тлеть надежда, что когда-нибудь что-нибудь от их управленческих щедрот и талантов перепадет и вам.
Но не забывайте, что жрецы «вертикали власти» — патологически напуганные люди, ищущие спасения в атавистических ритуалах и убогих заклинаниях, движимые примитивными рефлексами наших далеких предков.
Поэтому, поддавшись на время легкому чувству жалости, пошлите к хренам собачьим эту вертикаль вместе с их жрецами.
Ведь со своей примитивной вертикалью, они отбрасывают нашу страну в далекое прошлое, одновременно бойко ваяя лично для себя комфортное будущее.
И будьте настороже.
Продолжение следует
[1] Мартин Ван Кревельд. Расцвет и упадок государства. М.: ИРИСЭН, 2006.
[2] В.Р.Дольник. Непослушное дитя биосферы, 2004.
Источник: http://maxpark.com/user/1436766536/content/545995
«Власть отказалась от тонкой игры и решила выстроить жесткую вертикаль»
Прямые выборы мэра в Екатеринбурге могут вернуть, но только после того, как избавятся от Евгения Ройзмана на этом посту?
Власти Екатеринбурга намерены вернуть прямые выборы мэра в 2023 году — после того, как закончатся полномочия мэра, которого изберут в ближайшее время. Об этом сообщил «КоммерсантЪ», ссылаясь на источник в горадминистрации.
И это после того, как областное законодательное собрание Екатеринбурга приняло законопроект главы региона Евгения Куйвашева об отмене прямых выборов мэра города. Уже в пятницу губернатор подписал закон.
Теперь мэр будет избираться депутатами гордумы из числа кандидатов, предложенных конкурсной комиссией.
Sobesednik.ru поговорил с генеральным директором Центра развития региональной политики Ильей Гращенковым о том, зачем в Свердловской области решили так быстро поменять сложившуюся систему власти «сити-менеджер — мэр», чем не угодил действующий мэр Евгений Ройзман и зависит ли еще от нас судьба наших городов и регионов.
— Понятно, что Ройзман несистемная фигура, но зато его участие в политической жизни в России явно не бесполезно: с одной стороны, он как мэр, у которого практически нет прав, не сильно мешает властям (как утверждает сам Ройзман, у него налажена работа с сити-менеджером), а с другой — благодаря ему создавалась видимость конкуренции. Зачем его убирать?
— Губернатор Куйвашев выгодно воспользовался сложившейся ситуацией: регион успешно провел президентские выборы, которые прошли без скандалов и с хорошим результатом, никакая оппозиция не объединилась, Ройзман,который мог харизматично выступить, в качестве оппонента Путину не выдвинулся… Куйвашев просто убрал своего давнего соперника.
Конструкция, возникшая еще при Володине, в которой мэр Ройзман как медийная политическая фигура уравновешивал Куйвашева, раздражала и самого губернатора.
Конечно, Ройзман не имел никаких реальных полномочий, но он все равно оставался в публичной политике и оказывал влияние на регион.
Урал вообще специфический регион, где живут свободолюбивые люди, где существуют крупные независимые медиаресурсы, которыми, кстати, Ройзман активно пользовался в донесении критики в отношении губернатора.
- Евгений Ройзман: Назначенцы – федеральный тренд
— Но ведь Екатеринбург — один из немногих городов, где до последнего времени оставались прямые выборы главы и где этот пост занимает не представитель правящей партии?
— Да, один из немногих. К примеру, Новосибирск достаточно политически активный регион и для новосибирцев важно самим выбирать себе власть.
[Мэр Новосибирска Анатолий] Локоть периодически цитирует учебник истории, напоминая о том, что в Сибири никогда не было крепостного права и люди привыкли сами выбирать себе власть. Это действительно так.
Недаром сейчас советник Локотя, бывший губернатор [Новосибирской области в 2000–2010 гг. и Красноярского края в 2014–2017 гг. Виктор] Толоконский поддерживает мэра в стремлении сделать политику народной.
А присланный технократ [врио губернатора Новосибирской области Андрей] Травников, экс-мэр Вологды, не понимает потребностей региона и старается производить какие-то решения, основываясь на своем опыте работы в Вологде.
Но это совершенно разные истории: Вологодская область — это регион-корпорация, поскольку есть образующее предприятие (Череповецкий металлургический комбинат) и вся область «подчинена» ему. Новосибирск же независит ни от нефти, ни от металла.
Это один из немногих сибирских регионов, который живет не за счет добычи и переработки ископаемых, а за счет бизнеса, науки и так далее.
Кстати, иркутский [губернатор, член КПРФ Сергей] Левченко все время выступает с инициативой вернуть прямые выборы мэра. Коммунисты сейчас заняли позицию по демократизации политики, чтобы вернуть политику в муниципальное управление.
Поскольку жесткая вертикаль власти не работает на благо горожан.
Ну а для чего нужен карманный мэр, который просто транслирует непопулярные решения губернатора? Понятно, что если бы мэры были самостоятельными, то они бы старались выбивать финансирование из региона на город.
кстати
В 2015 году Левченко, еще будучи депутатом Госдумы, инициировал запрос в Конституционный суд о правомочности ограничения прямых выборов глав муниципальных образований.
В решении суда говорилось, что «субъекты Федерации вправе подходить к вопросам сферы местного самоуправления дифференцированно, но критерии вводимых различий должны быть четко формализованы», однако отмена выборов, оправданная «территориальными особенностями и публичными задачами», не противоречит Конституции и действующим федеральным законам.
— Из-за отмены прямых выборов глав городов, введения института сити-менеджеров и фактических назначений губернаторов в регионы выстраивается жесткая вертикаль власти. Зачем?
— Сити-менеджеры — это либеральная программа по еще большей вертикализации власти: фактически губернаторам дают полномочия по объединению власти в своих руках (как муниципальной, так и региональной).
Раньше мэр крупного регионального центра всегда был главным противником губернатора, это классическая схема противостояния.
В этом федеральная власть черпала некую силу для себя: сохраняя такой баланс, она могла влиять на расклад политических сил.
Но федеральная власть отказалась от тонкой политической игры и решила выстроить жесткую вертикаль: мэры, уравновешивающие губернаторов, им уже не нужны, а губернаторов федеральный центр и так фактически назначает.
На сегодняшний день есть всего несколько губернаторов, которые слабо контролируются Кремлем. Это губернатор Иркутской области Сергей Левченко, который победил от КПРФ, или, например, Евгений Савченко в Белгородской области.
Когда встал вопрос о переназначении Савченко губернатором, Кремль долго тянул, понимая, что Савченко надо менять… Но тот предпринял попытку снова выдвинуться на выборы в качестве самовыдвиженца — и выиграл выборы с убедительным результатом.
Таких губернаторов остался совсем небольшой процент.
— Как показывает практика, зачастую губернаторы-ставленники, назначаемые в качестве временно исполняющих обязанности, впоследствии выходят на выборы и… побеждают. Почему?
— То ли административный ресурс настолько силен, то ли население полностью устраивают те кандидатуры, которые власть предлагает в качестве кандидатуры.
Несмотря на то, что система действительно выстроена так, что кого власти назначают врио, тот в последующем и становится губернатором, могут быть и исключения. В этом году на выборах губернаторов далеко не у всех назначенцев есть шанс победить: на мой взгляд, далеко не у всех врио позиция в регионах убедительна.
Например, в Новосибирской области Андрей Травников не факт, что будет избран, поскольку он не имеет никакого отношения к Новосибирской области, а в регионе все-таки более популярны оппозиционные политики, как, например мэр Новосибирска Анатолий Локоть. Спорный вопрос и по нынешнему главе Кемеровской области, который возглавил регион после такой трагедии… [Прим. ред.
: 1 апреля врио назначен Сергей Цивилев, до того проработавший в регионе замом Тулеева всего месяц.]
Источник: https://sobesednik.ru/politika/20180409-vlast-otkazalas-ot-tonkoj-igry-i-reshila-vystroit-zhestkuyu-vertikal
Империя свободы. Ценности и фобии американского общества
Америка, как я не раз пытался объяснить россиянам, – страна-интроверт. Она обращена внутрь себя. Пусть вас не смущает огромное количество военных баз США по всему миру и их внешняя политика. Этим действительно занимается лишь очень небольшая часть американской элиты.
Подавляющее большинство американцев, как уже было не раз сказано, внешней политикой не интересуется. Есть, как я писал, «золотое правило» американской политики, которое звучит так: вся политика в США местная.
То есть простого жителя страны, как правило, интересует то, что происходит в непосредственной близости от него – на его улице, в его графстве, в его городе, наконец, в его штате.
Что происходит в других штатах страны – простого американца интересует лишь тогда, когда та или иная новость может коснуться его лично или когда она носит эксклюзивный характер. Например, новости о знаменитостях, преступлениях, забавные жизненные случаи, скандалы и трагедии.
Аналогично ему все равно, что в других штатах думают про его штат. Заграничные новости почти полностью выпадают из поля его интереса. Достаточно полистать местные американские газеты с микроскопическим международным отделом – и вы поймете, какую роль играет мир в новостном потоке простого американца. И уж тем более он никогда не будет читать о том, что в других странах думают про Америку.
Такова особенность американской системы власти. Именно местная власть оказывает максимальное влияние на жизнь среднего американца, на качество образования его детей, безопасность графства, качество дорог, инфраструктуры и т.д.
Чем выше поднимается власть по иерархической политической и управленческой лестнице США, тем меньше и меньше ее влияние на жизнь американца, на жизнь его семьи. Подавляющее большинство законов в стране – местные.
Бюджеты, налоговая система – местные, правила вождения автомобиля – местные, программы школьных курсов – местные, полиция, от качества которой также сильно зависит жизнь обывателя, – тоже местная. В Америке, как известно, нет «министра полиции» и соответствующего министерства.
Если чуть-чуть перефразировать знаменитую фразу американских продавцов недвижимости, то можно сказать, что не только стоимость дома, но и вся жизнь американца, его благосостояние и безопасность в решающей степени зависят от трех факторов: first – location; second – location; third – location. То есть они во-первых, во-вторых и в-третьих зависят от месторасположения, места проживания.
Илья Ильф в письме своей жене из США писал: «…остановился я в маленьком городке. По путеводителю здесь восемьсот пятьдесят жителей. Больше действительно нету.
Обыкновенный американский городок – несколько прекрасных газолиновых станций для проезжающих на автомобилях, две или три аптеки, продуктовый магазин, где все продается уже готовое – хлеб нарезан, суп сварен, сухарики к супу завернуты в бумагу. Что тут люди могут делать, если не сходить с ума? Некоторые сходят, но таких немного.
Большинство живет, утром ест ветчину с яйцами, много и хорошо работает, любит своих жен и помогает им хозяйничать, очень мало читает и довольно часто ходит в кино…» Зачем этим людям какое-то государство, которое должно организовать их жизнь?
Конечно, федеральная власть оказывает определенное влияние на жизнь всей страны, однако ее влияние настолько сильно ограничено независимостью штатов, что за федеральными новостями следит очень небольшое число американцев.
А из общефедеральных правовых актов, наверное, самые большие – комплексы иммиграционных законов и законов о национальной безопасности. Все остальное – от семейного права до уголовного и налогового – местные кодексы и законы. Даже форма полицейских, как известно, в разных штатах совершенно разная.
А многие американские боевики и детективы не могут обойтись без показа конфликта между местными полицейскими и, например, сотрудниками ФБР за установление юрисдикции по тому или иному преступлению. Ибо подобные конфликты являются рутиной американской жизни.
Такое построение власти и рождает сугубо местечковую психологию и политическую культуру и объективно подрывает интерес к делам в других местах.
Америка – провинциальная (в самом хорошем, высшем смысле этого слова) страна с глобальной элитой, которая обеспечивает национальные интересы США по всему миру и дает возможность простому американцу сосредоточиваться на сугубо местных проблемах. Америка и американцы живут чем угодно, но только не Вашингтоном или Белым домом.
Именно на местном уровне особенно заметны влияние и практика американской модели демократии – демократии меньшинства.
Я еще расскажу об этом подробнее, но здесь хочу упомянуть тот факт, что это качество – роль меньшинства – ярче всего проявляется внизу политической иерархической лестницы, то есть именно в тех вопросах, которые наиболее интересны простым американцам.
Так, поскольку всего две главные партии (на самом деле внизу общества партий гораздо больше – формально несколько сотен, точнее сказать нельзя, ибо термин «политическая партия» претерпевает фундаментальную трансформацию на наших глазах) могут реально существовать на Олимпе политической системы США, то каждой партии приходится придерживаться более или менее центристских взглядов (чтобы не отталкивать потенциальных избирателей с более радикальными позициями) и в тоже время постепенно привлекать группы, которые традиционно не голосуют за эту партию. Кстати, сам Джордж Вашингтон был категорически против того, чтобы в Америке функционировали политические партии. Однако вскоре вокруг двух других отцов-основателей американского государства – Томаса Джефферсона и Александра Гамильтона – сформировались активные политические группы, которые быстро развились в партии, имевшие весьма различные взгляды как на внутреннюю, так и на внешнюю политику нового государства.
В свою очередь, американским избирателям из разных групп приходится смиряться с тем, что в Америке нет мощной партии, которая будет представлять конкретно их интересы (как делают, например, зеленые партии, партии бизнеса или партии мусульман в Европе), и выбирать между двумя партиями ту, чья политика наиболее совпадает с их интересами по ключевым текущим вопросам.
Но такие партии в избытке есть в Соединенных Штатах на местном уровне. Однако именно здесь в американскую систему заложена «защита от дурака», или, если хотите, защита от экстремиста, маргинала, сторонника любых «ультра»-взглядов.
Результат этого чисто американского «двойного смирения» таков, что политика на федеральном уровне, будучи компромиссом между полным диапазоном различных групп и интересов, существующих в стране, выходит намного более сдержанной и приглушенной, чем политика на штатном или местном уровне.
Другими словами, чем выше уровень политических организаций и структур, тем больше и больше приходится смягчать радикальные взгляды, присутствующие внизу в большом количестве и по обширному числу вопросов, для того чтобы создать коалицию большинства в поддержку того или иного политического проекта.
Иными словами, народ США (как, впрочем, любой народ в мире) на самом деле намного более радикален, чем их федеральная политика. Понимание этого очень важно для анализа американских ценностей и общественного мнения.
Но эти более радикальные взгляды как раз проявляются на уровне муниципалитетов и штатов, где не приходится искать компромисс всей страной.
На таком уровне более радикальные социальные, религиозные и другие взгляды (то есть взгляды меньшинства) могут стать политическим мейнстримом, если позже окажется, что их разделяет большинство местного населения.
Таким образом, например, избиратели в Колорадо первыми легализовали максимально широкое употребление марихуаны, а религиозные графства в Техасе в свое время отменили преподавание теории биологической эволюции в школах.
Примеров такого рода при желании каждый читатель может найти в Соединенных Штатах более чем достаточно… Более того, поскольку Конституция США дает штатам, графствам и городам автономию принятия решений в конкретных сферах, непосредственно касающихся местного управления, они могут принимать законы, наиболее отражающие местные взгляды, которые могут сильно отклоняться от более размытых «средних» взглядов в целом по стране. Такая значительная степень автономии одновременно сильно «децентрализовывает» страну и делает ее несравнимо более стабильной, единой. Поскольку у регионов есть возможность адаптировать свои законы к местным реалиям, у местных жителей появляется меньше поводов для того, чтобы бороться с федеральным правительством или даже пытаться отделиться от него. Другими словами, Соединенные Штаты не только весьма «плоская страна», но и их вертикаль власти просто-напросто как бы перевернута с ног на голову (или с головы на ноги, как хотите) по сравнению с ее российской коллегой.
Вопреки постоянно раздающимся, в том числе в России, предсказаниям о том, что США ждет судьба СССР, эта страна не только, на мой взгляд, продолжает оставаться единой, но и укрепляющие ее единство процессы и факторы продолжают эффективно функционировать.
Единство государства – важная американская ценность, парадоксальным образом обеспечиваемая максимальной децентрализацией власти. Американский опыт в этой сфере, мне кажется, стоит учесть и другим странам, в том числе России.
Конечно, история – вещь непреодолимая, и американская конфедерация 13 бывших колоний постепенно все больше и больше эволюционирует в сторону большей федерации. Однако желание местных властей и властей штатов (совпадающее с желанием подавляющего большинства жителей страны) не допустить доминирования федеральной власти, продолжает оставаться очень и очень мощным.
Примером является, кстати, история борьбы за знаменитую уже реформу медицинского страхования, продавленную все-таки администрацией президента Барака Обамы. Полномочия местной власти – одна из «священных коров» американского менталитета, и я не вижу пока никаких серьезных признаков ее ослабления.
Иными словами, понятно, почему американец как бы смотрит на весь мир с обратной стороны бинокля, и ему все равно, как этот мир смотрит на его страну.
Он придает значение мнению этого мира в полном соответствии с тем масштабом, в каком он его видит через перевернутый бинокль.
Конечно, это плохо и для мира, и для Америки, но это реальность, складывающаяся из американской самодостаточности и продолжающегося экономического и политического доминирования США в современном мире.
Россия, как известно, – страна другой политической культуры. Она – страна-экстраверт. Для россиян очень важно, как воспринимается их государство со стороны, что думают люди в других странах про их политику, культуру, науку, образ жизни.
Уже цитировавшийся здесь замечательный знаток русской культуры и психологии Дмитрий Лихачев писал, что «драма русского легковерия усугубляется и тем, что русский ум отнюдь не связан повседневными заботами, он стремится осмыслить историю и свою жизнь, все происходящее в мире, в самом глубоком смысле.
Русский крестьянин, сидя на завалинке своего дома, рассуждает с друзьями о политике и русской судьбе – судьбе России. Это обычное явление, а не исключение».
Пресса России – в отличие от, скажем, американской – переполнена перепечатками иностранных статей с мнениями (обычно позитивными) о России. По степени критичности по отношению к своей стране, ее президенту и политической системе россияне делят весь мир на «своих» и врагов.
Даже политическая оппозиция внутри страны воспринимается как представители внешних сил. Россияне очень любят читать о том, как плохо живется людям в других странах, особенно странах Западной Европы и США, как там разлагается мораль и расцветают разного рода пороки и безнравственность, как падает местная валюта и шатается экономика.
Понятно, что отчасти это попытки преодолеть психологический шок, вызванный распадом страны в 1917-м и 1991-м годах, и те ужасные экономические последствия, которые этот шок вызвал.
Но мне кажется, что в значительно большей степени это наследие влияния Советского Союза, граждане которого жили в глубоком и долгом отрыве от реальных новостей из-за рубежа. Кстати, в царской России ни втаптывания в грязь других государств, ни подобострастия перед ними не было.
Россия ощущала себя нормальной частью Европы, и это ее ощущение не вызывало никакого отторжения ни в самой России, ни в Европе. Россия до 1917 года, мне кажется, была по своим внутренним ощущениям гораздо более самодостаточной страной, чем Россия сегодняшняя.
Россиян, в отличие от американцев, очень интересуют мировые новости, особенно если они совпадают с их мироощущением и представлениями о реальности. Любые подтверждения роли и значения своего государства в мире воспринимаются на ура. Внутри страны ситуация также прямо противоположна американской.
Чем выше в управленческой иерархии находится тот или иной человек, тем обширнее его влияние на жизнь простого россиянина и тем больше интерес к нему, его действиям и решениям. Федеральные и международные новости, которые почти никто не смотрит в США, являются основой новостных программ в России. А местные новости – городские, районные и т.д.
– большого интереса тут не вызывают. В США нет даже трансляций со встреч президента с губернаторами или министрами, совещаний у президента и т.д. Это, впрочем, во многом закономерно. Иными словами, россияне как бы все время смотрят в окно на мир, американцы – в зеркало на себя.
Роль зеркала в Америке, в частности, играют средства массовой информации, демократические институты и гражданское общество.
Я уже писал о том, что Россия и США исторически и политически строились совершенно по-разному. Одна страна – сверху вниз, другая – снизу вверх. Власть в США также строилась в обратном, чем в России, порядке. И это различие до сих пор оказывает сильнейшее влияние на политическую и массовую культуру, систему ценностей.
В России очевиден приоритет государства, его лидера, в США – приоритет личности. Если совсем утрировать, то можно сказать, что россияне верят в то, что без государства никогда не будет нормальной человеческой жизни, американцы же считают, что без человека не может быть никакого мало-мальского государства.
Человек для государства, а не государство для человека – американское мотто, которое, кстати, само американское государство предсказуемо и настойчиво пытается преодолеть. Но пока безуспешно. Если американцы смотрят на мир в перевернутый бинокль, то россияне смотрят на мир в бинокль с правильной стороны, да еще с огромным приближением.
Далекие для них проблемы им кажутся важными и близкими, а близких проблем – на своей улице, в своем поселке или районе – так не видно. Они стараются не замечать или не придают им значения. А если и пытаются их решать, то только через центр. Ежегодные прямые линии президента Владимира Путина являются наглядным подтверждением этого.
Президент России регулярно выступает в роли политического Деда Мороза, до которого надо достучаться. Представить себе в такой роли президента США просто невозможно.
Конечно, эта книга не о России. Но мне показалось, что объяснить эту сторону американского менталитета немного легче, действуя от обратного, в данном случае от России.
Когда мои российские друзья произносят знаменитую фразу «Россия – не Америка», я пытаюсь им объяснить, что речь в этой фразе должна идти не об экономике и политике, не о разнице в уровне технологического развития или военных амбициях и т.д.
Россия – не Америка потому, что населяющие эти две страны люди видят себя, свое место в поселке, графстве, городке, штате или области, в стране и мире, видят роль собственного государства, политиков и президентов, видят смысл и предназначение мощи своей страны совсем по-разному. Бессмысленно сравнивать, что лучше или хуже.
И то и другое – правильно, объективно и адекватно политической и бытовой культуре двух стран. Однако обеим сторонам важно понимать эту разницу, иначе мы погрязнем во взаимных обвинениях в тупости, недальновидности или лицемерии. Что, впрочем, регулярно и происходит.
Источник: http://ogrik2.ru/b/nikolaj-vasilevich-zlobin/imperiya-svobody-cennosti-i-fobii-amerikanskogo-obshestva/26388/perevernutaya-vertikal-vlasti/26
Загрузка...
