Плоды запретов. Статья о детской психологии
Статья о детской психологии от практикующего психолога Сергея Торлецкого. В психологическом развитии детей запреты играют важную роль, без рамок и социальных норм – никуда.
Попустительский стиль или чрезмерная запретительная, ограничивающая воспитательная активность родителей – крайние состояния, истина где-то посередине и в каждой семье своя
Сергей Торлецкий, Психологический центр “Мир Вашего Я”. Рисунок Елены Горевой
В природе все кажется простым и ясным. Цель особи, разумеется неосознаваемая — существование вида. Есть, пить, убегать от опасности, сражаться надо, чтобы дать потомство. Цели не ставятся, не планируются, но реализуются. Неспособные реализовать цель бесполезны для продолжения рода и то, что они не выживают и не дают потомства — благо.
Они не подвергаются осуждению со стороны других представителей вида и самих себя за то, что слабы, не могут урвать лучший кусок, добиться самки, пасуют перед более сильным конкурентом. Они лишены способности придумывать и бояться ситуации, в которой их могут съесть, оттеснить от еды, покусать за попытку оспорить у более сильного право на любовные утехи.
В стае нет запретов, все реакции и стремления естественны.
Зигмунд Фрейд считал, что в бедах и страданиях человека виновата культура. Запретами и нравственными ценностями людей калечат с младенчества. Стремления к удовольствию, снятию напряжения, в том числе и через агрессию — естественны.
Любые ограничения на этом пути населяют психику человека противоборствующими началами.
Об этих битвах, идущих всю его жизнь, человек не ведает, но их последствия ощущает постоянно, то страшась высоты, то мечтая покончить счеты с жизнью или убить кого-нибудь (в чем он, разумеется, себе не признается, но иногда — делает).
Рожденные для удовольствия дети
Классический психоанализ выделил в личности три составляющих:
1. Ид (Оно) признает один принцип — удовольствие, состоит из инстинктов, о которых человек часто и не подозревает, стремлений к наслаждению и смерти и всяких запретных желаний, изгнанных в бессознательное;
2. Я (Эго) действует по принципу реальности, контролирует инстинкты, ослабление напряжения, усиление удовольствия;
3. Сверх-Я (Супер-Эго), здесь заправляет принцип морали и создается свод запретов и нравственных законов.
Наше инстинктивное Оно формируется еще в утробе матери. С ним мы и рождаемся, постепенно обретаем наше Я, затем — Сверх-Я, причем битва с древней составляющей нашей личности начинается чуть ли не с первых месяцев существования.
Оно удерживает сведения о психической жизни наших предков. Если жабры, ласты и хвостики, заложенные в нас на эмбриональном уровне, и отваливаются, то многое из разных ступеней психической эволюции остается с нами при рождении и в жизни. Вряд ли мы помним об инстинктах муравьев и пчел, но многое из привычек собак и обезьян в нашем Оно имеется.
Оно кричит в нас, требует материнскую грудь, заставляет плакать, сосать, и улыбаться, когда мы сыты. В Оно страх — только защитная реакция, сигнал об опасности и готовность ее избежать, беспокойство — только об источнике тепла и питания.
С Оно мы могли бы вырасти, научиться убегать, хватать, ломать хребет, забираться на самку или ложиться под самца.
Мы получали бы иногда удовольствие, но никогда не были бы счастливы, потому что, для счастья нужно быть человеком, вырастить в себе еще две составляющие личности и познакомиться при этом со страданиями.
Первые страхи на пути к человечности
О жизни до рождения и в первые месяцы после достоверно мы знаем не больше, чем о жизни после смерти.
Заметки путешественников в клиническую смерть похожи друг на друга, на главы Священного Писания и сцены мистических триллеров — свет, полет вокруг собственного тела, легкость, радость и нежелание возвращаться.
Точно также и гипнотические воспоминания о внутриутробном периоде, рождении и младенчестве — все эти уютные, теплые воды черного океана, жесткий свет, тени благие и страшные — удивительно однообразны.
Тем не менее, сведений, добытых психоаналитиками в течение прошлого века из бессознательного сотен тысяч клиентов, хватило для описания бурной психической жизни младенца.
Подтверждается вполне то, что источник иррационального страха, т.е. беспричинного, вызванного нереальной угрозой или неадекватного опасности, с младенчества внутри нас. Он — продукт противоречий и конфликтов в нашем психическом.
В отличие от человеческих, животные страхи по типу «внешний раздражитель — реакция» остаются всю нашу жизнь неизменными и тривиальными, как круги кровообращения. Если у нас над ухом выстрелят, мы, конечно же, испугаемся. То же сделает и собака.
Человечность начинается тогда, когда страх есть реакция на раздражитель в нашем внутреннем мире. Даже если этому миру от роду — неделя.
Рождение — предельный стресс, смена среды; отделение от матери — первая потеря. Мать — объект, удовлетворяющий потребности. Отсутствие матери — беззащитность, беспомощность — страх темноты и одиночества. Преодоление этих первых страхов — успех в развитии ребенка.
В первые полгода все ощущения и впечатления сходятся вокруг питания, сосания груди, взаимоотношений с матерью как источником удовольствия.
Прикосновение губ младенца к соску дарит ему первые чувственные ощущения и первые страхи.
Например, что собственно ест младенец — молоко, грудь, мать? И что, если он съест все? Приближающиеся к матери, заслоняющие ее от младенца несут в себе угрозу источнику его удовольствия.
Постоянное присутствие рядом с матерью этого загадочного и, скорее всего, враждебного существа — отца, вызывает напряжение.
Вроде он и теплый, и нежный, может погладить и приласкать, но почему-то все время крутится вокруг источника питания и безопасности, и явно предъявляет права на то, что безраздельно должно принадлежать младенцу. Участие в искусственном вскармливании хоть как-то может ослабить напряжение ребенка при появлении отца.
Позднее это восприятие отца как угрозы, соперника в борьбе за мать может приобрести сексуальную окраску и привести к различным патологиям при прохождении стадии развития знаменитого Эдипова комплекса у мальчиков.
То, что называется в психоанализе «первичной сценой» (случайно увиденный ребенком половой акт родителей) — полная катастрофа, извержение вулкана, землетрясение, столкновение Земли с Солнцем.
Избавиться от привычки ставить колыбель поближе к супружескому ложу, чтобы не бегать к ребенку по ночам, можно только одним способом: представить на секунду эту сцену глазами проснувшегося среди ночи младенца.
Два любимых высших существа, от которых зависит его жизнь, напали друг на друга, сцепились, дергаются, воют. Никакой любви — агрессия в чистом виде.
Начиная с полугода, расставание с материнской грудью вызывает в младенце протест, желание нанести вред тому, кто лишает его удовольствия (а лишает тот же, кто дает). В отношении к матери формируются противоположные чувства любви и агрессии.
Они сталкиваются, стремятся уничтожить друг друга и самого младенца, становятся источником первого психического конфликта, способного взорвать младенческий внутренний мир. Так начинает вызревать наше Я и осознаваться окружающая и внутренняя реальность.
Психическим конфликтам этого периода мы обязаны будущим чувством беспомощности перед окружающим миром, зависимости от сильных, различными формами инфантильного поведения, страхом потери близких.
Созревание Сверх-Я с его принципом морали происходит с года до трех лет и по Фрейду во многом зависит от процесса обучения сдерживанию и цивилизованному отправлению естественных потребностей. Требование реальности воплощается в чувстве вины за испачканные штаны и умении вовремя проситься на горшок.
Знакомство с горшком закладывает основы сексуальности и возможных будущих извращений.
Поскольку науку вести себя прилично большинство проходит в детском саду, где обучение сопровождается животной агрессией нянечек, выставлением обкакавшихся на всеобщее осмеяние и коллективным высиживанием будущих комплексов на горшках перед сном, психоаналитику за первичными психическими травмами ходить далеко не надо. Ясно, в каком периоде детства их следует искать.
Невротическая реакция родителей и воспитателей на детские фекалии — основа будущей низкой самооценки, отказа от творчества, страха свободы и независимости, боязни грязи, микробов и всяческой «заразы».
Чуть позже наступает период открытий половых различий, мужских преимуществ и женских изъянов в области половых органов, гордости и боязни мальчиков потерять свои отличия, зависти девочек к тому, чего у них по сравнению с мальчиками нет и быть не может. По Фрейду, каждый мальчик в возрасте от трех до шести лет проходит через страх кастрации.
Родители и воспитатели, заметив интерес мальчика к своей мужской штучке, реагируют, как правило, очень резко: «Будешь трогать — отрежу!» Жесткое подавление попыток коллективного эксгибиционизма в детских садиках, в семьях при наличии братиков-сестричек или в песочно-малышовом братстве — еще один источник детских переживаний, которые фантастическим образом могут отозваться в будущем.
Все что нужно — любовь
Человек это не просто еще один вид в эволюции. Человек существо социальное и в этом он уникален. Социальное столь же присуще ему, как и биологическое. Младенца невозможно извлечь из общества и воспитывать где-то по природным законам. Маугли привлекателен в сказке. Реальность подобного рода невероятна, жалка и бессмысленна.
Тут дело даже не в уровне развития цивилизации. Любые воспитатели, наделенные хоть капелькой разума, будут положительно влиять на выработку в психике ребенка моральных запретов. Поскольку иные формы разума, кроме общественных, нам пока не известны. А общество всегда будет предъявлять к своим членам те или иные требования.
Удовольствие, агрессия, требования реальности и моральные запреты неминуемо будут сталкиваться в психике ребенка.
Стремление к удовольствию будет подчиняться требованиям реальности, агрессия вступать в конфликт с запретительными нормами, вытесняться в подсознание или переноситься на объекты фобии во внешнем мире. Сами эти процессы не обязательно приведут к будущим нарушениям в психике человека.
Очень многое зависит от близких — матери, отца, других членов семьи, воспитателей.
Ребенок познает себя, свои чувства через реакции и действия близких. С помощью взрослых он извлекает смысл из собственного эмоционального опыта.
Этот процесс, никем не регламентированный, со стороны взрослых почти не управляемый, основан, как правило, на эмоциональной связи ребенка и матери.
И если мать занята своими проблемами, находится в тревожном состоянии (мужа что-то долго нет, опять придет поздно; с утра поссорилась с матерью; так и не сходила в магазин; белье еще не стирано и т. д.), будущие навязчивые страхи ребенку, можно сказать, гарантированы. Постоянное получение от матери порций собственного усиленного страха замедляет развитие ребенка, вызывает панические реакции, безымянный ужас, обещает самые разнообразные навязчивые страхи в будущем.
Традиционно в нашем отношении к детям присутствует некий полярный подход, черно-белая схема, двоичная система: любит — не любит, да или нет, хороший или плохой.
Упрощение и игнорирование вариантов приводит к однобокости и безальтернотивности воспитательного процесса — выбирай из двух: или я прав, или ты ошибаешься.
Не любить ребенка, в представлении большинства, значит не обращать внимания на него вовсе, не кормить, не одевать, не беспокоиться о его здоровье, не приучать к горшку и не стирать испачканные им штанишки.
Добросовестно совершающие эти элементарные действия моментально попадают в категорию «любящих родителей». Обобщение — каждый любит своего ребенка, за исключением моральных уродов, больных и алкоголиков — из разряда абсолютных истин. Вопрос о качестве и роли этой любви и заботы — из категории праздных. Между тем истинные мотивы и реальная цена так называемой «заботы о детях» могут быть различными.
В силу своей беззащитности и зависимости ребенок — уникальный объект для попыток решения взрослыми собственных психологических проблем, связанных с недополученной в супружестве любовью, унижениями детства, конфликтами на работе, общей неудовлетворенностью жизнью и собой.
Замечательно было бы, если бы родители вполне осознанно вели ребенка по пути взросления через многочисленные неизбежные психические потрясения и точно знали, как это делать, чтобы у ребенка было поменьше проблем в будущем. Такие примеры редки, если вообще возможны.
Знания о воспитании, как правило, подменяются традициями (как меня воспитывали, так и я). Роль амортизатора при столкновении ребенка с жизнью выполняет родительская любовь, внимание, жизненная опытность, усвоенные ближайшими взрослыми гуманистические и демократические ценности. Разумеется при условии, что все это — истинное.
Насчет истинного в любви, заботе и внимании ребенок — эксперт. С подделками к нему лучше не соваться.
Директор психологического центра «Мир Вашего Я» Сергей Торлецкий, практикующий психолог (095) 2519496, 2502079
http://psyсhologist.ru
Источник: http://popsy.ru/plodi_zapretov_statya_o_detskoj_psihologii/
Роль запретов и ограничений в жизни человека | Блог начинающего коммерсанта
Роль запретов и ограничений человеком или не осознается или воспринимается с негативной окраской, в то время как они являются неотъемлемой частью нашего существования.
Запреты и ограничения, бывают как животного характера, так и социального и вдобавок к ним еще и культурного. Ко многим из них мы привыкли с детства и воспринимаем как нечто само собой разумеющееся.
Для человека ограничения естественны и привычны, ведь умение ограничивать себя пришло к нам из глубокой древности, когда человек еще только становился человеком. Необходимость в нем возникла вместе с возникновением добавочного желания к пище.
«Прожиточный минимум», гарантирующий выживание, перестал удовлетворять тогда еще не совсем человека с кожным, по терминологии системно – векторной психологии, вектором. Такой рацион позволял не умереть от голода, однако ощущения сытости не было.
Кушать очень хотелось!
Кожный человек ощутил желание наконец-то насытиться, а не просто «заморить червячка». Сделать это было не просто, так как человек находился в самом низу пищевой цепочки, то есть сам был объектом поедания хищниками.
Без мощных мускулов, без клыков и копыт человек был слишком слаб, слишком много ему приходилось затрачивать энергии на добычу пропитания. В результате этого возникло напряжение между самим процессом добычи и трудоемкостью этого процесса, что привело к возникновению добавочных желаний и вывело систему человеческого вида из равновесия с природой, оторвало человека от животного мира.
Добавочное желание в кожном векторе возникло, однако удовлетворить его возможности не было. Не наполненное желание создавало пустОту, фрустрацию в психике, которая стала местом возникновения мыслеформ о том, как это желание удовлетворить, то есть появилось сознание или разум, рассудок.
В результате появившееся сознание позволило кожному человеку создать каменный топор и другие орудия для охоты и разделки туш убитых животных. Появление каменных орудий переместило человеческий вид из самого низа пищевой цепочки на ее вершину. С помощью сознания человек возместил недостаток физической силы и стал одним из самых грозных противников в животном мире.
Вооруженные каменными топорами и копьями первобытные охотники сумели добыть больше «мамонтов», чем необходимо для выживания.
«Наконец-то наедимся!» — возликовали наши пращуры. Но не тут–то было! Кожный человек сказал: «Нет!» В его еще слабеньком, недавно возникшем сознании появилась первая логическая цепочка, и он сумел представить будущее, пока недалекое, когда не удалось добыть пищу, тот самый пресловутый «черный день».
Кожный человек ограничивает свое желание съесть всё сразу. Во-первых, внутренний объем ограничен, а во-вторых, он понимает необходимость сохранения пищи на случай неудачной охоты.
Кожник начинает контролировать себя и других, ограничивает соплеменников на поедание добавочной пищи, вводит первый закон, на основании которого начинают распределять еду по иерархии в соответствии с вкладом каждого в общественно полезную деятельность. А кто не работает, тот не ест!
Кожный коллективный запрет на несанкционированное поедание пищи превращает первобытное сборище в стаю, которая живет по закону, то есть является социальным организмом. Каждый нарушивший закон изгонялся из стаи, что было равносильно смерти. Так первый запрет, ставший законом, приподнял человечество еще на одну ступеньку над животными, которые пищей не делятся.
Неприязнь
Не зря говорят: «Голод – не тетка!» Неудовлетворенное желание к пище выносится наружу и заставляет видеть в другом человеке пищевой объект, так и съел бы! Каждый член стаи испытывает двойное ограничение: одно изнутри, поскольку просто физически невозможности съесть больше определенного объема, и второе снаружи, запрещающее употреблять в пищу ближнего своего. Возникает фрустрация и формируется чувство неприязни к другому: «Убил бы!»
Чтобы все не поубивали друг друга, возникает закон, запрещающий убийство внутри стаи. Поскольку желание к пище являет собой еще и желание к женщине, то начинают регламентироваться сексуальные отношения: нельзя брать женщину силой опять же внутри своей стаи.
Таким образом, были регламентированы первичные позывы на секс и убийство.
Добавочное желание к пище (любое другое тоже) превышает необходимое и обусловлено желанием выжить, стать сильнее, здоровее, размножиться как можно больше. Запрет на добавочное желание тоже возникает для того, чтобы выжить. Получается баланс, который тонко чувствует кожный человек, когда устанавливает очередной запрет.
Ощущение неприязни создает напряжение. Ведь если кто-то хочет съесть меня, а я этого совсем не хочу, то мне необходимо предпринимать определенные действия для того, чтобы превосходить его силой, умением, навыками. Другой поступает также и в результате каждый развивается, старается достигнуть наивысшего уровня для исполнения своего круга обязанностей. В выигрыше оказывается вся стая.
Конечно, неприязнь при этом никуда не девается, она только возрастает и когда достигает пика, на заклание идет кожно-зрительный мальчик – самый слабый, непригодный для жизни. Жрец устраивал его ритуальное поедание.
Жертвоприношение – очень важный обряд, позволяющий объединяться на позитивных переживаниях. Съели ближнего своего, почувствовали удовлетворение, неприязнь временно отступила.
Потом она вернется с новой силой и потребуется следующий кожно-зрительный мальчик.
Ритуальное поедание соплеменника, пусть самого слабого и никчемного, вызывало протест в душе кожно – зрительной самки, так как она ощущала сочувствие и сострадание к жертве.
Она добилась отмены человеческого жертвоприношения через привитие сочувствия и сострадания другим членам стаи и, в конце концов, люди отказались от каннибализма.
Так было положено начало человеческой культуре, суть которой — сохранение жизни.
Не было бы неприязни — не было бы и культуры!
Удивительная логическая цепочка получается! Самые отвратительные эпизоды человеческой истории такие, как взаимная неприязнь и каннибализм, привели к формированию самого лучшего и светлого, что создало человечество – к культуре!
Запрет на влечение
Кожный вектор ввел ограничения на сексуальные отношения в стае. Было определено, что вступать в такие отношения можно лишь со своей женщиной, с чужими — нельзя. Был наложен запрет на инцестуальные (кровосмесительные) отношения и отношения с незрелой девочкой. Это животные запреты, так как отвечают за репродукцию вида и выживание всей стаи.
У мужчин и женщин различные запреты на сексуальные отношения, так как метафизически они являются выражением двух разных сил: отдачи и получения. Мужчина олицетворяет силу отдачи, он желает отдавать женщине пищу, кров, чувство защищенности и безопасности, в том числе и эякулят для продолжения себя во времени. Женщина олицетворяет силу получения и желает получать то, что ей отдает мужчина.
В результате такого разделения у мужчин существует добавочное желание на влечение, а у женщин – на сексуальное поведение. На каждое добавочное желание существует ограничение, которое выражается системой табу. У мужчин влечение табуировано социальным стыдом, у женщин сексуальное поведение регулируется женской стыдливостью.
Нарушение этих запретов заставляет человека испытывать сильнейший стыд, который является страданием такой неимоверной силы, что легче наложить на себя руки.
Все природные животные ограничения существуют только в случае их необходимости для выживания вида. Если такой необходимости нет, то и запрета нет. Поэтому на сексуальное поведение кожно – зрительной самки запретов нет, поскольку она не рожающая.
Женской стыдливостью она не обладает по той же причине, поэтому может вступать в связь с любым мужчиной, будь то муж ее сестры, кавалер подруги или отчим.
Кожно – зрительная самка вступает в сексуальную связь с мужчиной не для рождения ребенка, она желает избавиться от страха за свою жизнь и получить ощущение безопасности и защищенности.
Ограничения культурой
Согласно представлениям системно – векторной психологии, культура, как способ выживания человеческого вида, возникла для ограничения взаимной неприязни и началась с запрета на каннибализм.
Непосредственно поедать друг друга мы перестали, однако такое желание никуда не делось, мы его сублимировали в стремление к власти, почету, славе, успеху, богатству, в соответствии с имеющимися векторами.
Для ограничения неприязни культурой выработаны мораль и нравственность. В словарях эти понятия часто представлены как синонимы, однако системно – векторная психология эти понятия различает.
Мораль – свод правил поведения, основанных на понятиях «правда – ложь». Правда – категория имущественная, и возникает вместе с имущественными отношениями в странах с кожным менталитетом. Им без правды никак невозможно!
Все деловые отношения строятся на доверии, то есть на правде, иначе невозможно строить бизнес, успешность которого зависит от четкой последовательности действий, своевременных поставок и реализации. Ложь, то есть несоблюдение обязательств, может внести хаос в работу компании, что чревато большими бедами для многих людей.
Поэтому правда в Западных странах с кожным менталитетом является фундаментом деловой жизни и является основой любых отношений. У них врачи смертельно больным пациентам говорят правду об их здоровье, поскольку те должны четко сопоставлять стоимость лечения и его результат. Пациент сам решает, стоит ли платить за продолжение лечения, если его исход предопределен.
В нашей стране с уретрально – мышечным менталитетом всё иначе. Наша жизнь регулируется понятиями нравственности, то есть нормами поведения, основанными на категориях «добро и зло» и согласующимися с совестью человека.
Благодаря нашему менталитету, мы не привязаны к материальным ценностям и потому понятия «правда» и «ложь» для нас не являются жизненно важными. Однако во имя добра мы можем солгать в полной уверенности, что поступаем правильно.
Имеется даже такое выражение: «Ложь во спасение». У нас пациентам врачи не сообщают о смертельном диагнозе, чтобы не расстраивать человека, не лишать его надежды, и все родные и близкие так же уверяют его, что всё будет хорошо.
Представления о добре и зле возникли на разделении запахов на плохие и хорошие. Это сделали кожно – зрительные самки, у которых были самые чувствительные носики. Естественно самый отвратительный запах у смерти и она — самое большое зло. Самые приятные запахи у цветов, то есть у жизни в самом ее расцвете, и это несомненное добро.
Так и получается, что они на Западе правдивы, так как руководствуются моралью, а мы руководствуемся нравственностью, поэтому добры! То и другое прекрасно, если помогает сдерживать взаимную неприязнь и сохранять жизнь нашего вида.
Необходимость запретов
Поскольку человек — существо несовершенное, то запрет для него, как поводок и сильная рука хозяина для собаки. Даже в райском саду для первых людей существовал запрет на плоды с древа познания добра и зла. Запрет этот, по-видимому, не сильно напрягал обитателей сада, так как в достатке были другие съедобные фрукты.
Все базовые потребности людей: есть, пить, дышать, спать, удовлетворялись без всякого труда. Добывать пищу не надо, работать не надо! Живи в свое удовольствие и наслаждайся! Только вот наибольшее наслаждение получает человек от реализации своих векторальных свойств, а этого не происходило. Все способности пропадали втуне. Жизнь была однообразной и скучной.
Ева не выдержала этого безмятежного существования! Появление Змия – искусителя стало событием в ее монотонной жизни. Хоть что-то стало происходить! Результатом этого события стало изгнание человечества из райских кущ, то есть переход на следующий уровень развития. Райская жизнь не для людей!
Когда чего-то получаешь даром, не прикладывая сил и энергии, то наслаждения не получаешь. К примеру, вкус у воды будет разным для того, кому ее подал слуга в хрустальном бокале и для того, кто долго шел по пустыне, мучаясь от жажды.
Первый ничего не вложил, ничего не преодолел и потому не получил никакого наслаждения. Второй преодолевал пустыню, собственную муку и отчаяние, использовал силу своих ног и рук, свою волю, чтобы дойти до колодца и поднять из него воду.
За это он был вознагражден чудесным вкусом воды, которая для него олицетворяла жизнь.
Чем большее напряжение преодолеваешь, чем больше вкладываешь, тем большее получаешь наслаждение! Как значимое, воспринимается и приносит удовлетворение, лишь оплаченное душевно и телесно.
На уровне государства происходит тоже самое. Пока не было экономических санкций по отношению к нашей стране, не было и развития. Закупали продукты и товары за рубежом и все были довольны, можно было не напрягаться, не работать и не развиваться.
С появлением санкций, ограничивших поступление зарубежных товаров, начался рост отечественного сельского хозяйства и по результатам прошлого года доход от импорта сельхозпродукции сопоставим с доходом от продажи нефти.
Так же оживились многие отрасли промышленности, что избавило страну от необходимости закупать аналогичные товары у чужеземных производителей и позволило создать новые рабочие места.
И самое главное, каждое наше усилие делает нашу страну сильнее, а нас — увереннее в себе!
Система без запретов не работает, когда система в напряжении она сильна, без напряжения она провисает. Кожная мера придает форму человеческой стае через запреты и ограничения, они являются как бы коридором, в пределах которого мы все ощущаем себя защищенными и в безопасности, если никто их не нарушает!
Суть человека или группы людей проявляется в налагаемых ими на себя запретах, ведь запреты это оборотная сторона наших добавочных желаний, которые жаждут своего удовлетворения. Желания в каждом векторе свои, как и возможности для их удовлетворения.
Понять что такое вектора, какими свойствами они наделяют своих обладателей можно на бесплатных лекциях по системно – векторной психологии Юрия Бурлана. Записывайтесь!
Статья написана по материалам тренингов по cистемно-векторной психологии Юрия Бурлана
Еще Вы можете почитать:
Источник: http://blog.biznesbazis.ru/rol-zapretov-i-ogranicheniy-v-zhizni-cheloveka
«Нельзя или размышления о запретах…»
Запреты требуют серьезного осмысления. Это та ключевая зона наших контактов с младшими, от которой, прежде всего и более всего зависит, станет сегодняшний малыш или не станет трудным подростком, зависит будущий характер взрослого человека, не говоря уже о самом детстве, которое так легко можно загубить.
Чтобы рассмотреть ключевые моменты этого процесса, обратимся для удобства к более младшему возрасту. Что мы запрещаем ребенку?
В целях его же сохранения запрещаем брать острые (колющие и режущие) предметы, влезать на подоконник и любую другую высоту (вдруг упадет?!), прикасаться к раскаленным предметам… Опасаясь за сохранность вещей, запрещаем их трогать, брать в руки, стучать по ним.
Оберегая свой покой, запрещаем бегать, прыгать и шуметь… То есть мотивы наших запретов различны. Но они могут быть сведены к общему знаменателю: многие действия наших детей для нас нежелательны, и поэтому мы их запрещаем.
Мы запрещаем сами действия вместо того, чтобы их изменить в должном направлении.
Теперь вспомним: что значит для ребенка действие? Его целенаправленные движения, его предметные действия — основа его развития.
Даже бесцельное барахтанье, беготня и возня ему необходимы как воздух! Физическое действие для малыша — его способ жизни, в нем проявляется нормальная, естественная, жизненно необходимая активность ребенка.
Взрослый, в распоряжении которого есть и чисто мыслительные действия, может суметь отказаться от действия физического, хотя и ему это тоже может быть нелегко: всем известно, какими болезнями оборачивается наша гиподинамия.
Но когда мы требуем от ребенка отказаться от действия, мы тем самым нарушаем условия для нормального развития, обрекаем его на лишение. Отсюда его дискомфорт, неудовольствие, неприятие нашего запрета, нежелание его выполнить. Так что, запрещая ребенку действия, мы заранее ставим его в условия невыполнимости нашего требования!
Так же невыполнимы и наши запреты для младших подростков дружить с теми, кто нам не нравится, невыполнимы запреты на первые самостоятельные шаги для тех, кто старше. Отсюда — непослушание и ложь, и все глубже и шире становится трещина между старшим и младшим, все тяжелее цепь скандалов. И отсюда же — многие совершенно сломанные судьбы.
Большой человеческой болью оплачено это знание. Почти в каждой сломанной или надломленной судьбе, прошедшей через кабинет психолога психиатрической больницы, сыграли роль неправильные запрещения.
Бесполезно и вредно запрещать младшему то, что ему жизненно необходимо. Он все равно не сможет выполнить наших требований.
Поэтому нужно позаботиться не только о том, чтобы ваш ребенок был накормлен, физически здоров и одет не хуже других. Позаботьтесь о том, что ему необходимо для его психического развития.
А необходимо, прежде всего, чтобы вы знали о его психологических нуждах, о самых главных его возрастных особенностях.
Вот теперь вы знаете, что малышу органически необходимо движение, действия. И вместо того чтобы запрещать действие, почему-либо недопустимое, нужно изменить его.
Это требует от нас и внимания, и терпения, и мысли.
И объяснять ему нужно, и показывать, как надо действовать, и делать это вместе с ним — хоть недолго! От этого мы дважды в выигрыше — и за своего ребенка, и за себя: мы сами становимся намного лучше!
Бесполезны и вредны многочисленные запрещения. Чтобы понять это, нужно, опять же, всмотреться в психологические особенности детского возраста. Для удобства обратимся к самым младшим.
Здоровому и психически нормальному малышу свойственна познавательная активность. Для освоения окружающего мира природа наделила его исследовательским интересом. Ему просто необходимо двигаться и познавать — на доступном уровне. Если у него нет такой потребности, значит, он нездоров.
Для его познавательной деятельности характерно непроизвольное внимание в сочетании с действием. Предмет, который привлек внимание малыша, вызывает стремление приблизиться к нему и познакомиться с ним. Это стремление неодолимо, пока внимание не отвлечено на другой предмет.
У человеческого детеныша познавательный потенциал значительно преобладает над инстинктом самосохранения, поэтому осторожность у него очень медленно формируется как сдерживающий противовес безоглядной, безбоязненной пытливости.
Чтобы почувствовать опасность падения, ему недостаточно видеть кромку, обрыв, край поверхности, на которой он находится, ему нужно ощутить край и испытать начало падения, только тогда включается инстинкт самосохранения, прекращающий его движение к «краю».
Слово «нельзя» это всего лишь звук, и его нужно сделать сигналом — убедительным в его запрещающем значении. Для этого удобнее вначале «привязывать» его к ситуации опасности посредством соответствующего эмоционального интонирования;
Вспоминается эпизод. В деревне, под навесом у сарая, седобородый дед, сосед моих родителей, ремонтирует к. сенокосу грабли и отбивает косы на специальном отбойнике, вбитом в чурбачок. Рядом играет его правнук, мальчуган лет четырех. Этот дед — отличная нянька, его часто можно увидеть с правнуком, они всегда заняты чем-то на зависть уютным и интересным.
Даже когда за обеденным столом малыша чем-то не устраивает поданная матерью еда, дед ест свою порцию так аппетитно, что безо всяких понуждений правнук пристраивается со своей ложкой к его тарелке под дремучую бороду. Он подражает его движениям, его позе, его интонациям, повторяет его междометия.
Но вот дед работает с опасными предметами, и достаточно ребенку чуть приблизиться к ним, как он слышит не слишком громкое, но такое грозное: «Прочь от косы! Прочь! Нельзя!» Мальчик замирает и удивленно смотрит на деда.
Из-под седой, с изломом приподнятой бровищи косо и непривычно сурово выстреливает предупреждающий, останавливающий, отодвигающий взгляд! Постояв в оцепенении, мальчик делает еще одно движение в сторону деда и опять натыкается на тот же взгляд и тот же звук: «Прочь! Нельзя!» Постояв, он садится на землю и долго сидит в неподвижности, глядя на работающего деда. Позднее суровое и.
грозное «Прочь! Нельзя!» будет он слышать каждый раз, когда приблизится к тому месту, где находятся косы-литовки, только они! Если ребенок наткнется на огромное лезвие косы, он может погибнуть, получить увечье, порез страшный не только болью, но и видом обильного кровотечения.,. Сама форма этого инструмента коварна.
Вот и выделил дед именно ее, обозначив своим четким и эмоционально убедительным запретом. А вилы и грабли он даже пригласил потрогать — самые острые места, чтобы малыш убедился: играть ими не стоит: «Ой-ой, колется!» Через год он смастерил внуку маленькие, но настоящие грабли и деревянные вилы — не для игры, для работы — и брал его с собой на покос.
Запрет в жизни ребенка — это одно из условий развития внутреннего активного торможения. Без внутреннего активного торможения невозможно развитие способности к самоограничению, к отказу от удовольствий ради человека и дела, к дисциплине. Оно необходимо ребенку как основа активного, сознательно направляемого внимания, без которого невозможны сложные формы обучения и самостоятельная работа.
Необходимая реакция на запретительные сигналы вырабатывается постепенно — и у животных, и у людей. Только у людей намного сложнее, и, прежде всего потому, что они нуждаются в понимании, в том числе и дети. Притом действенность запрета, т. е.
адекватная реакция на запрещающие слова старшего, может быть достижима только при их ограниченном, строго избирательном адресе. Как недопустимо на неокрепший костяк и слабые мышцы ребенка взваливать большие тяжести, так же недопустимо чрезмерное ограничение активности ребенка многочисленными и беспорядочными запретами.
У него нет того «аппарата», того «механизма», который бы справился с их многочисленностью, тем более если они непоследовательны, неупорядочены, непонятны.
Это общераспространенная ошибка старших: в форму запрета облекают всякое ограничение действий ребенка, почему-либо нежелательных для старших в каком-то отношении или на данный момент.
Сонечка стоит перед зеркалом и рассматривает свой язык. Поворачивается к бабушке: «Баб, ты смотри, какой у меня язык!» Бабушка, улыбаясь, наклоняется к внучке. Но мать вдруг вскидывается и шлепает ребенка: «Ты что это, паршивка, бабушке язык показываешь?! Нельзя! Нельзя язык показывать!» Позднее возникла проблема- заставить человека открыть рот перед врачом и показать ему язык…
Очень много хлопот и беспокойства вызывает у старших сохранность вещей, обстановки, убранства квартиры. Детей часто одергивают окриками «нельзя!», не объяснив толком, не показав, чего нельзя. И какую путаницу вносят сами старшие в эти свои «нельзя»…
Вот купили Славику новые сапожки и, к вящей праздничности события, усадили его в обновке на диван, чтобы сапожки были всем хорошо видны. Одобрительно кивали головами, хвалили сапожки и Славика. Он блаженно замер…
В этих же сапожках он влез на диван и когда пришел после прогулки, с улицы. Влез и сел в той же позе, пытаясь вернуть уже пережитое состояние блаженства.
И вдруг — резкий окрик: «Куда! Куда! Нельзя! А ну-ка слезай сейчас же!» Славик в полной растерянности…
Это — один из неисчислимого множества эпизодов, которые в конечном итоге и создают растерянность детей, их несобранность, трудности адаптации в новых условиях.
Квартиры украшены различными вещицами, которые неодолимо притягивают к себе детей — их взгляд и… руки! (Для них это совершенно естественно!) И если эти предметы в зоне, вполне доступной им физически, они, разумеется, будут пытаться взять их в руки.
От окриков в любом случае нет пользы, а слово «нельзя» и другие, пусть самые категоричные, выражения немотивированного, необъясненного или неубедительного запрета малодейственны для любого возраста.
А собственно — почему нельзя? Сама по себе категоричность запрета неубедительна и непонятна, тем более что старшие трогают эти вещи, «играют» ими!
Ограниченный возрастными рамками круг представлений ребенка не позволяет ему самостоятельно ориентироваться в сложном мире, где кому-то что-то можно, а кому-то это же — нельзя! А притягательность многих окружающих его предметов непобедима! А познавательная потребность, влекущая к исследовательским операциям над предметами, неодолима! И нечем удержаться от соблазна, когда другие на твоих глазах… Невольная подражательность, заразительность увиденного действия — также одна из причин нарушений наших «табу». Если старший запрещает своим детям то, что сам делает на их глазах, рано или поздно его запреты будут нарушены.
Для психического развития детей любого возраста, а тем более самого раннего очень вредна невыполнимость запрещающих требований старших. Так что все наши бездумные многочисленные запреты — это палка о двух концах: нам. неприятно и тяжело неповиновение нашего младшего, но ему это попросту ломает жизнь.
Невыполнимое запрещающее требование вносит дезорганизацию е психическую жизнь ребенка и разрушает фундамент дисциплинированности и многое другое. Отсюда берут начало очень многие случаи невротического развития.
Отсюда же — многочисленные срывы в отчаянно дикие выходки у многих наших «трудных», которые протестуют против нашего произвола, а заодно и против достаточно правомерных притязаний.
То, что с колокольни нашего возраста кажется и разумным, и приемлемым, сплошь и рядом оказывается практически совершенно неприемлемым для младших, И каждый их бунт должен встречаться нами не выкручиванием рук, не связыванием, не пощечинами — физическими и моральными, а стремлением попять: что делает неприемлемым наше требование, невыполнимым наш запрет?
Невыполнимостью наших запрещающих требований мы создаем потенциал для их нарушения, мы обрекаем человека на то, чтобы он стал нарушителем и чувствовал себя таковым! Нарушителем — по нашей вине, и об этом он знает или смутно подозревает, но мы-то знать этого не хотим! И в этом корень наших печалей.
Что же касается нравственного воспитания, то оно обеспечивается не запретами, а всей «тканью» повседневной жизни ближайшего окружения младшего, всем опытом его жизни, посильно включенной старшими в их жизнь.
Внутренний запрет нравственного порядка, являясь следствием нравственного уклада семьи, группы, более похож на отказ, на неприятие явлений безнравственных.
Разрыв такой «ткани», исключение младшего из созидательного жизнетворчества, нарушение последовательности в нравственно-этическом поведении старших может привести к полному срыву внутреннего «запретительного» торможения — и надолго! На многие годы младший становится «неуправляемым», «непонятным», может обрести склонность к правонарушению…
Источник: http://Mams-Club.ru/article/5/150.html
Универсальный блок: запрет на счастье
Птица счастлива, когда есть небо, сочные бабочки и гусеницы, когда в гнезде ее ожидает другая пичуга — любимая, которой можно посвятить песню. Когда по небу грохочет винтокрылое чудовище – птицы умолкают. Когда химикаты уничтожают насекомых – птицы покидают эти края.
Разори гнездо, убей пернатую подругу – и счастью певуна придет конец.
Заточи птицу в золотую клетку – и не удивляйся, услышав только грустный писк… Человек счастлив, когда имеет возможность честным трудом добывать себе хлеб, когда ему есть кого любить и с кем общаться, когда в жизни у него есть интерес и когда у него есть время и возможность творить.
Труд, любовь, общение, познание нового и творчество – неотъемлемые составляющие его жизни. Реализация инстинктивного желания приносит удовлетворение. Гармоничное удовлетворение всех инстинктов наполняет человека постоянной радостью.
Его глаза лучатся, он чувствует себя наполненным, его распирает от желания поделиться своей радостью со всем миром. Он говорит о себе «Я СЧАСТЛИВ!»Чувство счастья – естественный, встроенный в каждое живое существо показатель правильности жизни. Если вы счастливы – значит, живете правильно. Если нет – значит, что-то идет наперекосяк.
Единственный смысл жизни любого живого существа – БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ.
В предыдущих постах мы подробно разобрали, как блокировка любого из основных инстинктов ведет к страданиям. Кто пропустил – рекомендую ознакомиться:
Общие принципы использования энергии инстинктов
Манипуляции инстинктом самосохранения
Манипуляции инстинктом пропитания
Манипуляции инстинктом размножения
Манипуляции любопытством
Манипуляции творческим инстинктом
Манипуляции социальным инстинктом
Однако существует еще один – самый злостный, самый фашистский – вид блокировки. Он заключается в том, чтобы запретить конечный результат движения энергии – чувство счастья.
Действительно, если на счастье наложить запрет, блокировка отдельных желаний становится не так уж и важна. У человека все может быть отлично – но запрет не даст ему этого осознать.
И разум будет самостоятельно выискивать во внешнем мире «рациональные» причины для несчастья.Основную роль в блокировке счастья играют 4 института:
«Зависть богов»
Приходилось ли вам замечать, что большая радость как правило является предвестником такого же большого горя? Скорее всего, случалось. Если вы когда-либо внезапно находили человека своей мечты, подбирали на улице крупную сумму денег или выигрывали в лотерею – вы знаете это точно.
За счастливым случаем всегда следует череда неприятных случайностей, которые сводят на нет всю вашу радость – словно некие сверхъестественные силы из зависти решили вам навредить.Разумеется, никаких «случайностей» тут нет, как нет и сверхъестественных сил. Есть программы, управляющие подконтрольной популяцией на подсознательном уровне.
«Зависть богов» программируется с раннего детства. Практически каждый счастливый момент в жизни ребенка «случайно» связывается с чувством обиды, вины или разочарования.
Порывшись в памяти, вы наверняка можете вспомнить массу подобных случаев: внезапный скандал с родителями после счастливой прогулки, «наезд» хулиганов или плохое настроение учителя именно тогда, когда вы только начали радоваться жизни. Череда таких мелких неприятностей постоянно «подрубала» вас, не давала достичь счастья.
Вспомнили? Поверьте, это НЕ случайная ситуация, это то, что происходит СО ВСЕМИ. Это еще один скрытый и очень мощный рычаг контроля.Со временем ситуация «смены белых и черных полос» намертво вдалбливается в подсознание человека. Став взрослым, он уже и не нуждается в действиях со стороны окружающих.
В его подкорке находится «вредитель», который заставит его самого испортить себе счастливый момент каким-нибудь «случайным» проступком. По привычке он продолжает винить в своих несчастьях окружающих и «злую судьбу». Но на самом деле главная причина его страданий уже находится ВНУТРИ.
«Судьба», является на самом деле всего лишь частью сценарной программы.Осмыслите это. Вас ЗАПРОГРАММИРОВАЛИ быть несчастными. Основная причина всех неудач кроется НЕ во внешнем мире. Она заложена ВНУТРИ ВАС, в вашем собственном подсознании.Став взрослым, бывший ребенок перенимает и взрослые программы поведения.
Теперь он – сам того не сознавая – тоже «случайно» озлобляется на счастливого малыша. Его тоже «непонятно почему» раздражают лучащиеся радостью лица прохожих. Уже разучившись радоваться жизни, он начинает неосознанно завидовать чужому счастью – и создавать людям проблемы. Он страдает сам и учит своих детей быть несчастными. Этот порочный круг повторяется из поколения в поколение, затмевая людям Солнце…
Доктрина страдания
В основе лежит одна фундаментальная ЛОЖЬ: «человек должен страдать, чтобы быть счастливым» . Эта мазохистская установка пропитывает весь виртуальный мир – от древних легенд до современных блокбастеров. «Да, счастье возможно, но его надо заслужить, завоевать, получить в борьбе.
Только отвоевав, отстрадав, отмучавшись, доказав всем свое право, ты можешь получить глоток заслуженного (читай: разрешенного) счастья. Только победив всех врагов в битве за счастье, ты сможешь начать жить по-настоящему». Очевидно, что эта «битва за счастье» не закончится никогда.
Всегда найдутся причины «пострадать» еще и еще.
Запомните: ЖИТЬ – ЗНАЧИТ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ. И ничего больше. Счастье – не плод удачи, не награда за страдания, а естественное состояние человека. Не более того! Настоящая Жизнь – это не «борьба ЗА счастье», а борьба в состоянии счастья.
Счастье – в процессе, а не в результате. В этом мире любой жизненный путь заканчивается смертью. Ваша победа в любой битве не изменит этот факт. Но, идя по одному пути, вы будете счастливы, а идя по другому – нет.
Все, что вам действительно нужно для счастья – это ваша битва на вашем уровне, интересная вам.
Траур
Чувство сострадания – естественный блокиратор счастья. Оно не дает сытому спокойно есть баранью ногу на глазах умирающего с голоду сородича. Оно не дает бросить на произвол судьбы даже чужого ребенка, не дает сильному добить слабого. Сострадание – неотъемлемая часть истинной близости между людьми.
Но этим прекрасным чувством искусно манипулируют, чтобы заставить вас страдать.
В естественных условиях человек, видя страдания другого, немедленно ему помогает. Будучи не в состоянии помочь, он просто уходит, чтобы не испытывать чужую боль.
Доктрина траура состоит во внушении мысли о том, что в определенных ситуациях даже те, кто ничем не может помочь, обязаны испытывать чужое горе. Самое абсурдное и бесчеловечное проявление – так называемый «траур по умершим родственникам».
Вместо того чтобы постараться как можно скорее выйти из состояния горя, родные обязаны долгое время поддерживать в себе это чувство и демонстрировать его людям.
А окружающие в свою очередь не имеют права передавать им свою радость и веселье, а должны «сопереживать», искусственно подкрепляя чужое несчастье и заражаясь им. Во время «траура» любое естественное проявление радости вызывает реакцию стыда, что еще сильнее питает «темную сторону».
Пропаганда в СМИ использует доктрину траура на полную мощность. Программы новостей и фильмы постоянно демонстрируют и смакуют человеческие страдания, которым зритель, разумеется, не в состоянии ничем помочь. Поскольку воспринимать информационный дождь СМИ обучены все, картина складывается удручающая.
Получается, что вы сможете испытывать счастье только тогда, когда счастливым станет все человечество. А так как «человечество» очень любит устраивать само себе проблемы, то и вы будьте добры страдать вместе с ним. Вот когда «МЫ» поумнеем, когда «МЫ» придем к Светлому Будущему, тогда – пожалуйста.
Заставив малую часть людей испытывать горе, Система через СМИ заражает им все население. Смакуя катастрофы и периодически проводя «теракты», власть поддерживает в массах нужный уровень неудовлетворенности и раздражения.Если отрицание траура кажется вам циничным, попробуйте перевести ситуацию в более «материальное» русло.
К примеру, вы видите сильно обожженного и ужасно страдающего человека. Ваши действия? Постараетесь вы облегчить его страдания, отвлечь, дать обезболивающее, «заговорить» боль? Или станете специально лезть в его рану руками, усиливая его страдания и страдая вместе с ним? Очевидно, что вторая опция подходит только садомазохистам.
А чем рана душевная отличается от раны телесной? Учитывая, что стресс – функция мозга, а мозг – часть тела, НИЧЕМ. Поэтому ТРАУР – ВИД МАЗОХИЗМА.
Совесть
Стыд и совесть принято ставить рядом, считать чуть ли не одним и тем же. Действительно, и то и другое – мощные психологические рычаги контроля. Но действуют они по-разному.
Стыд работает снаружи. Если никто не видел «запретного» поступка – значит, стыдиться нечего. Стыд предотвращает лишь явные, открытые нарушения норм.
Совесть работает иначе. Она содержит встроенный, внутренний инструмент наказания. Совершив деяние, которое Система считает «преступным», человек получает запрет на счастье. Муки совести подспудно гнетут его изнутри, выматывают душу.
Чтобы избавиться от страданий, человек идет на поклон к различным институтам, обладающим властью «снимать грехи». А если преступление слишком чудовищно, срабатывает защитный механизм: стремясь избежать встречи с собственной совестью, человек резко меняет свое мировоззрение.
Он придумывает оправдание своему преступлению – и таким образом уходит от наказания.
Я не случайно рассматриваю совесть в самом конце данной серии постов. И отнюдь не из цинизма я называю совесть «рычагом контроля». Сейчас (если, конечно, вдумчиво прочитали «метаморфозы желаний») вы стоите на пороге осознания одной тонкой и очень важной истины.
Будьте ОЧЕНЬ внимательны!
Для начала признаюсь как на духу: я – автор этого текста – абсолютно бессовестный и аморальный человек. Для меня нет никаких запретов, нет Добра и Зла, нет норм и нет Бога.
Я с легкостью нарушаю любые законы – и не испытываю при этом никаких мук совести.
Я делаю, что хочу, ибо я – свободен.
На первый взгляд, такое мировоззрение может показаться порочным – но не спешите с выводами! Давайте разберемся, почему свобода (не «конституционная», а НАСТОЯЩАЯ свобода, то есть именно ВСЕДОЗВОЛЕННОСТЬ) вызывает такую резко негативную реакцию?Наверняка сейчас у вас перед глазами стоит нечто, напоминающее эпизод из кинофильма «Стена»: разбушевавшиеся молодчики-фашисты, разбив внутренние запреты, громят все кругом, избивают мужчин, насилуют женщин……А вот я ничего не громлю, никого не избиваю и не насилую. Как вы думаете — почему?Те, кто читал предыдущие посты внимательно, уже поняли ответ. Да-да. Мы не приносим людям страданий потому, что у нас – истинно свободных людей – НЕТ ТАКОЙ ПОТРЕБНОСТИ. Зачем нам кого-то насиловать, если мы можем любить? Зачем кого-то грабить и подавлять, если мы и так счастливы? Кроме того, наши чувства не заблокированы, и чужая боль не проходит мимо нас стороной. Когда рядом кто-то страдает, мы страдаем вместе с ним, нам тоже больно. А какой смысл причинять боль самому себе? Наоборот, нам очень приятно помогать людям и делать их счастливее – ведь чужое счастье передается и нам!Понимаете, о чем речь? Вначале Система запрещает людям жить естественно, блокирует их чистые, «детские» устремления. Затем она внушает им суррогатные, извращенные желания. Ненависть, страсть к разрушению, жажда наживы и власти – все это делает людей конфликтными и опасными друг для друга. Человеку с детских лет твердят про порочность и грязь его натуры. Внушают до тех пор, пока он сам в нее не поверит. А поверив, неизбежно согласится с необходимостью жесткой властной руки.
Фашист, сбросивший ярмо совести, действительно ужасен. Только дело здесь не в свободе, а как раз в ее ОТСУТСТВИИ. Да, фашист делает, что хочет – но его уже предварительно обучили хотеть зла. Бедному парню задурили мозги идеалами воинской славы и жаждой мирового господства. Его выдрессировали, натаскали на людей, заставили ненавидеть себе подобных. Его превратили в подобие бойцовского бультерьера, обученного хладнокровно убивать других собак. Несвобода человека-бультерьера заключается не столько в поводке, сколько в системе условных рефлексов, вбитых в голову хозяевами. Снятие поводка отнюдь не выпускает на волю свободное существо; оно лишь позволяет разрушительным установкам беспрепятственно реализоваться.
Теперь посмотрим с тех же позиций на нашего «праведника» — нормального человека Системы. У него есть понятия о Добре и Зле, есть мораль, есть Господь Бог, есть стыд и совесть. Он уверен, что все это людям необходимо, что иначе начнется беспредел. И он считает, что прав – ведь он судит о других только по себе…
Вы, разумеется, уже начинаете понимать, как устроена рабская мораль… Злобность и грязь человека не вызывают у подконтрольных ни малейшего сомнения. «Достойный» (по их мнению) человек — это тот, кто просто сумел красиво ограничить свою звериную суть «благородными» запретами и иллюзиями.
То есть человек, которому в глубине души очень хочется грабить, насиловать и убивать, но который, сцепив зубы, подавил в себе эти наклонности ради служения высшим идеалам Системы. Иными словами, благородство в их понимании – всего лишь следствие ментального рабства!Поэтому сама мысль о свободе кажется им дикой.
«Как это – сбросить поводок и не начать резать направо и налево?! Как это – не стремиться к власти и никому не желать зла?! Так не бывает, это из области библейских сказаний!.. На такое способны только ангелы и святые!..
»
А на самом деле на такое были способны они сами, пока общество не промыло им мозги и не изменило в худшую сторону.
Системная «порядочность из-под палки» неизбежно показывает свое гнилое нутро. Нормальный человек подобен трусливому автохулигану, который в присутствии гаишников тащится даже медленнее, чем положено по правилам, а когда милиции нет – несется во весь опор навстречу своей гибели. Да, человек Системы обычно блюдет заповедь «не убий».
Но лишь до тех пор, пока институты, поставившие запрет, не спустят его агрессию с крючка. Если государство объявит войну, а священник благословит на битву, эти «цивилизованные люди», эти «праведники» с чистой совестью пустят вам кровь. С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ! Ключи к их совести лежат ВНЕ них. Их совесть – лишь поводок в руках Системы.
В отличие от ментальных рабов, свободный человек не станет убивать других, даже если будет иметь на это полное право. Если нет запретов – значит, нет и подавленной злости. Если нет злости – то зачем убивать? Свободный убьет другого человека лишь в том случае, если тот будет угрожать его жизни.
И то – прежде, чем обнажить меч, свободный воин постарается все выяснить и ликвидировать причину чужой ненависти.Честное «хочу» или «не хочу» свободного гораздо надежнее, чем фальшивое «не могу» раба. Ведь чтобы заставить свободного человека изменить своей сути и ожесточиться, надо его здорово довести.
А полным злости марионеткам только покажи мишень – и они выплеснут на жертву все свои страхи и комплексы!
Свободный человек может показаться опасным – как волк. Да, он способен на все. Да, он ни перед кем не гнет голову. Да, он не будет безропотно терпеть притеснений. Но вы можете без страха повернуться к нему спиной, не опасаясь трусливого удара сзади.
Взгляд горящих глаз свободного человека бывает трудно вынести. Но это – чистый огонь, в нем нет зла. А в тихом омуте покорных глаз раба Системы порой водятся страшные черти. Истинное благородство – чистота помыслов – возможно только среди сильных и свободных людей. А запреты только порождают насилие и необходимость в новых запретах.
Единственный путь к счастью – СНЯТЬ ЗАПРЕТ и научиться быть счастливым ПРОСТО ТАК, БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ И БЕЗ ПРИЧИНЫ.
Как в детстве. Быть счастливым не «потому что», а ВОПРЕКИ.
Вопреки всему миру ноющих марионеток, пытающихся вывести вас из себя и заставить носиться со своими ложными проблемами. Вопреки грязным фильмам и вопреки программам новостей, сливающим все дерьмо мира на вашу голову.
Вы –хозяйка или хозяин своей жизни, и вам не нужно ничье разрешение на счастье, радость и смех.
Хотя, если все же необходимо, открою по секрету универсальную причину для вашего счастья. Знаете, чему вам надо радоваться? ВЫ ЕЩЕ ЖИВЫ. Вы еще можете мыслить и чувствовать, говорить и двигаться.
Спросите себя: за какую сумму вы бы продали свою жизнь и согласились умереть ПРЯМО СЕЙЧАС? За сколько рублей, долларов, евро? За сколько граммов золота или «вечных» бриллиантов? Подсчитали? Вот такой суммой вы и располагаете.
Солидное состояние, не так ли? По сравнению с тем фактом, что у вас есть жизнь, отсутствие всего остального – прах и суета.
Источник: https://voiceoftheworld.livejournal.com/27137.html
Загрузка...
