Эпилептоид и дружба — психология

Эмоциональный контакт и дружба

Версия для печати

Потребность в эмоциональном контакте может возникнуть между совершенно незнакомыми людьми. У человека, как существа социального, существует потребность и своеобразное притяжение к психике других людей. Начало такого притяжения – в синтонии и во внеинтеллектуальном созвучии, в эмоциональном контакте с другим человеком.

Синтония (syntonia от греч. — согласованность)— способность гармонично откликаться на состояния других людей и в целом явлений окружающего мира (чувствовать себя в гармонии с природой, с людьми или человеком)[Википедия].

Эмоциональный контакт становится возможным только тогда, когда человек способен к эмоциональному созвучию с состоянием других людей. И если мы можем различать собственные чувства, то можем уловить те или иные чувства испытываемые другими. Это может быть одобряющий взгляд, который мы ловим от совершенно незнакомого человека и начинаем чувствовать себя увереннее: мы получили от него эмоциональную поддержку и эмоциональный контакт состоялся. Однако при эмоциональном контакте существует двусторонний контакт, в котором человек чувствует, что является предметом заинтересованности других, что другие созвучны с его собственными чувствами. Без соответствующего настроя людей, окружающих человека, не может быть эмоционального контакта и эмоциональной поддержки друг друга. Поэтому все люди нуждаются в доброжелательных, тесных и продолжительных отношениях. Это отношения товарищества, дружбы, любви. Такие отношения дают людям почувствовать, что они нужны друг другу, что они могут надеяться на помощь, поддержку, сочувствие, сопереживание другого человека.

Товарищество

Товарищеские отношения определяются исключительно нормами целесообразности. Часто они складываются между людьми в процессе их совместной деятельности и навыками сотрудничества. Именно товарищеские отношения помогают людям объединяться, переживать ответственность за общее дело, за общие интересы.

Товарищ — человек, близкий по взглядам, деятельности, условиям жизни и пр. Товарищество — близость, основанная на товарищеских отношениях. Товарищество нужно для приобретения опыта близкого общения с другими людьми (в соревнованиях, совместной трудовой и учебной деятельности, экспедициях, походах).

Дружба — высшая степень товарищества, одна из высших форм проявления человеческой симпатии.

Важнейшее место в межличностных отношениях занимает дружба. Она основана на интенсивном обмене чувствами, мыслями: каждый из партнеров что-то дает и что-то получает. при этом тот, кто больше берёт, чем отдает, или же больше отдает, нежели принимает, сталкивается с трудностями в дружбе. Дружба — чувство обязательное и взаимное.

Дружба требует взаимной привязанности, доверия, близости, открытости друг к другу. Дружба основана на том, что люди добровольно, свободно выбирают друг друга. Дружба бескорыстна. Она не совместима с отношениями, которые существуют ради выгоды или оказания взаимных услуг. Дружба означает тесные и устойчивые отношения. Дружеские отношения основаны на правилах межличностного общения.

Они нигде не записаны, но обязательно существуют. Прежде всего, выделяют взаимное доверие и открытость, чувство уверенности в том, что друг никогда не подведет тебя, что ты можешь ему доверять. Важно также умение выслушивать друга и понять его. Однако понимание — это не обязательно полное согласие с другом. Друзья спорят, не соглашаются друг с другом.

Иногда кажется, что ещё немного и они разойдутся навсегда. Но этого не происходит. Наоборот, споры, взаимная критика ещё больше укрепляют дружбу, потому, что внушают уверенность в том, что ты можешь измениться, преодолеть то, что тебе мешает, вселяет веру в собственные силы. Дружба — это взаимная помощь, поддержка, совет.

Люди, которые дружат, не считаются с тем, кто кому помог больше, кто меньше. Друг приходит на помощь всегда, когда это необходимо. Недаром народная мудрость гласит: «Друг познается в беде». У великого В.Шекспира есть такие строки: Настоящий друг везде Верен, в счастье и беде; Грусть твоя его тревожит, Ты не спишь — он спать не может, И во всем без дальних слов Он помочь тебе готов.

Да, по действиям несходны Верный друг и льстец негодный.

Дружба предполагает определенной личностной зрелости, физических изменений и полового созревания.

Лафренье Питер в своей книге «Эмоциональное развитие детей и подростков» пишет следующее: «Многие социальные изменения, имеющие место в периоде созревания. возникают непосредственно из-за физических изменений и полового созревания. …дети дошкольного возраста, начиная с трех лет, предпочитают общаться со сверстниками того же пола, и это предпочтение постепенно усиливается.

Декстер Данфи (Dunphy,1963) сформулировал свою широко известную теорию о пяти стадиях структурных изменений, происходящих в отношении подростков со сверстниками в период созревания. Стадия 1:Структура клики — однополые группы сверстников, которые не общаются друг с другом; Стадия 2: Переход к структуре компании. Однополые группы начинают общаться между собой.

Стадия 3: Формируется структура компании: однополые группы уступают место смешанным, особенно среди наиболее авторитетных членов клики. Стадия 4: Структура компании полностью сформирована. смешанные группы общаются между собой. Стадия 5: Компании начинают распадаться, уступая место парам, уже слабо связанным между собой. Друзья обеспечивают безопасность и социальную поддержку.

Наличие хотя бы одного друга, дающего поддержку, может значительно помочь уменьшить одиночество и преследование непопулярных детей, исключенных из более крупной группы сверстников.

Дружеские отношения с одним или несколькими друзьями могут обеспечить эмоционально безопасную сеть – некоторый род безопасности, не просто помогающий детям конструктивнее справляться с новыми проблемами, но и способной по-мочь легче переносить другие формы жизненного стресса (например, развод родителей или отвержение с их стороны).

Гарри Ладд и коллеги обнаружили, что детям, которые приходят в детский сад вместе с друзьями, больше нравится учиться и они испытывают меньше проблем с адаптацией, чем те, кто начал обучение без достаточного количества друзей.

Кроме того, в главе 15 мы уже говорили, что развод родителей лучше переносят те дети, которые получают поддержку от друзей, особенно о тех, чьи родители тоже развелись.

Крепкая поддерживающая дружба играет особенно важную роль в развитии социальных способностей и укреплении самооценки детей из не слишком заботливых разрозненных семей; и если дети из такой семейной среды, не дающей поддержки, теряют особенно близкого друга, они часто ощущают значительное снижение самооценки(Gauze et al,1996).

Таким образом, друзья являются потенциально важным источником безопасности и социальной поддержки, причем эта функция дружбы с возрастом становится всё более значимой. Друзья как фактор развития навыков решения социальных проблем.

Так, как дружба является приятным и вознаграждающими взаимоотношениями, сохраняющими свою ценность, то дети очень заинтересованы решать любые конфликты в отношениях с такими значительными партнерами, как друзья: даже в течении дошкольного периода несогласие друзей значительно чаще прекращается, не переходя в более серьёзные перебранки, чем несогласие между просто знакомыми, чаще достигаются соглашения о справедливых результатах, а игра продолжается после завершения конфликта (Hartup,1988). В среднем детском возрасте друзья намного больше, чем знакомые, расположены следовать правилам (и не жульничать) в соревновательных играх, а так же уважать мнения, потребности и желания своих партнеров, используя для развития споров переговоры (Fonzi,1997). Этот опыт мирного разрешения конфликтов с друзьями несомненно вносит важный вклад в развитие зрелых навыков решения социальных проблем – а это самые верные основания для прогноза хорошего социометрического статуса у сверстников (Rubin,1998). Не всегда дружба возникает между схожими чертами характера. Это может происходить потому, что человек ищет и находит другое то, чего не достает ему самому. В этой дружбе люди как бы дополняют друг друга, и им бесконечно интересно быть вместе. Дружба во всей своей полноте может быть достигнута лишь по-настоящему взрослым людям. Важным условием является, например, осознание того, что в детстве и юношестве мы постепенно отделяемся от родителей, и признание того, что каждый человек отвечает за себя сам и ни кто не построит нашу жизнь, кроме нас самих. В этом смысли как личности мы одиноки в этом мире, потому что никто не может до конца разделить с нами наше существование, проникнуть в наше сознание. В дружбе мы входим в тесный контакт с людьми, которых мы ценим, хотя и сознаем свою автономию. Для того чтобы обрести друзей и близких людей, мы должны отделиться от родителей и осознать свою самостоятельность и ответственность за свою жизнь и принять своё одиночество. С одной стороны, в жизни каждого человека очень важны дружеские отношения. С другой стороны, каждый из нас — самостоятельная личность, в каком-то смысле мы одиноки в этом мире, и возможность ощущать свое одиночество, быть наедине с самим собой тоже важна для человека. Дружба нередко гинет из-за того, что люди перестают доверять друг другу. Какие-то поступки друга начинают восприниматься, как предательство. Иногда человек умом понимает, что неправ, что речь идет о пустяке, но поделать с собой ничего не может. Несовместимы с дружбой эгоизм, лицемерие, лживость, себялюбие, предательство. Немного друзей имеет человек чванливый, ленивый, малокультурный, равнодушный. Различают отношения приятельские, товарищеские и дружеские. В основе приятельских отношений лежат личные симпатии, временные интересы и увлечения. У приятелей обычно нет общих глубоких интересов, единых устремлений, общей деятельности, в успехе которой они оба были бы заинтересованы. Нет у них чаще всего и серьезной заинтересованности судьбой друг друга. Приятельские отношения поддерживаются обменом мнениями по тому или иному поводу, взаимным доброжелательным расположением друг другу, личными встречами, которые могут быть не очень частыми. Такие связи не имеют прочной основы, поэтому приятели легко расстаются, они заменяются другими, компании распадаются, то опять целиком или частично собираются вместе. От приятелей требуется значительно меньше, чем от друга: — с ним должно быть интересно, чтобы можно было поддержать компанию. С другом же стремятся общаться очень много, быть с ним как можно чаще. От друга ждут понимания всех своих чувств и переживаний , одобрения всех своих действий и поступков. От приятельских и товарищеских отношений следует отличать отношения, основанные на так называемом «стадном чувстве», которое заставляет человека делать то, что он считает неправильным и даже вредным. И делает это он только потому, что так поступают все. Так многие «за компанию» начинают курить, пить алкогольные напитки и даже употреблять наркотики, то есть приобретают вредные и опасные для жизни привычки.

Стадное чувство – своеобразное психическое состояние индивидов, находящихся в толпе, характеризующееся возбужденностью, нетерпимостью, часто – жестокостью и другими отрицательными эмоциями. В «стадном чувстве»человек легко подвержен эмоциональному заражению.

Источник: https://www.chitalnya.ru/work/679001/

Эпилептоидный тип личности

Эпилептоидный тип личности представляет собой крайне интересное явление в современной психологии. Представители данного типа характера в развитие культуры человечества внесли особый вклад.

Эпилептоидная психопатия – это уникальное сочетание взрывчатости, импульсивности, склонности к патологической педантичности и конфликтности.

Эпилептоиды завистливые и злопамятные, отличаются неким тугодумием и особой медлительностью в работе.

Основные признаки

Эпилептоидная акцентуация – сумма ярко очерченных свойств характера, которые находятся в пределах нормы, но придают человеку определенную уязвимость перед конкретными психическими нагрузками. Акцентуацию характера не стоит воспринимать, как болезнь.

Возбудимая или эксплозивная психопатия – искривление характера, которое в случае с эпилептоидом проявляется вспышкам немотивированной внезапной агрессии, злобная тоска и необходимость разжечь с кем-то конфликт могут сильно тяготеть над личностью. Подобные проявления нельзя классифицировать, как болезнь. Однако подобные склонности сильно ухудшают некоторые социальные аспекты.

Эпилептоидная психологическая акцентуация характера – сложная система определений и характеристик личности эпилептоида. Рассмотрим основные позиции:

Любовь к сытной и вкусной пище;
Крепкий сон и трудность пробуждения;
Выраженная сексуальность на фоне полного отсутствия застенчивости;
Люди крайне педантичны и аккуратны.

Эпилептоидная природа психологии человека накладывает отпечаток и на его внешность. Как правило, такие люди отличаются приземистой фигурой. Голова округлая, кажется чуть вдавленной в плечи. Торс довольно массивный, дополненный крепкими, но короткими конечностями.

Для эпилептоидной психопатии и эпилепсии характерны общие черты. При тщательном исследовании каждого конкретного случая иногда удается выявить наличие вредных факторов, влияющих на психику во время беременности или в раннем возрасте. Существует мнение, сто психопатия эксплозивного типа является компенсаторной реакцией на неглубокие поражения мозговых тканей органического характера.

Особенности личности

Эпилептоидный характер часто сравнивают с истероидными личностями и нарциссами. Общая черта — жажда привлекать внимание со стороны окружающих людей. Если нарциссы всячески пытаются самоутвердиться и убедиться, что они неотразимы, то истероиды предпочитают быть в центре повышенного внимания, вне зависимости от того, что о них думают окружающие.

Источник: https://psydeal.com/rasstrojstva/epileptoidnyj-tip-lichnosti/

Егидес Аркадий Петрович Как разбираться в людях, или Психологический рисунок личности

^
Базовые черты эпилептоида определяют его отношения с людьми других психотипов. Очень интересно понять в приложении к эпилептоиду ситуацию, которую мы описывали уже в приложении к паранойяльному. Паранойяльные люди мало-помалу обрастают адептами.

Сначала истероидными: те более склонны без критики влюбляться в паранойяльных. А потом, когда идея, развиваемая паранойяльным, завоевывает определенную аудиторию, к ней начинают прислушиваться эпилептоиды. И чем больше эпилептоидов к ней приобщилось, тем больше эпнлептоидов приобщается.

И таким образом они -становятся проводниками идей паранойяльного. Если паранойяльного человека можно назвать «вечным двигателем», то об эпилептоиде можно сказать, что он «маховик истории». И повторим еще раз ранее найденный образ: паранойяльный — это пророк, а эпилептоиды — апостолы.

Паранойяльный — это пророк, а эпилептоиды — апостолы.

Когда паранойяльный обрастет эпилептоидами, тогда держитесь все! Это его сила. Тогда можно выгнать инакомыслящих со своей кафедры.

Можно отправить всех философов на одном пароходе в эмиграцию, а всех «инакопишущих» загнать в ГУЛАГ. А можно плетью выгнать торгующих из храма — ведь храм не место для торговли.

Паранойяльный с паранойяльным в одной берлоге не уживутся. А вот эпилептоиды уживаются — если приняли идею одного паранойяльного.

Эпилептоиды — это типичные партайгеноссе (товарищи по партии). Они верны партии, верны своему долгу, своим вождям.
Но эпилептоиды и просто верные товарищи. Дружба у них крепкая. Они могут дружить с горшка и до гроба. Часто дружба у них военная, окопная: афганцы или ветераны Великой Отечественной.

Эпилептоиды друзей не меняют, не изменяют им, в отличие от гипертимов и паранойяльных. Жене изменить могут, другу — нет. Если друг совершает подлость, изменит в дружбе, для эпилептоида это драма. Во что же тогда вообще можно верить? Они помогают друг другу в беде, в радости, в продвижении по службе.

Эпилептоиду более, чем другим психотипам, подходит пословица «старый друг лучше новых двух». Для сравнения напомним: паранойяльным подошла бы инверсия этой пословицы: «новый друг лучше старых двух». Эпилептоиды дружат избирательно. Они с трудом сходятся с новыми людьми.

Это им подходит известное стихотворение Омара Хайяма:

Одну лишь истину запомни для начала:

Ты лучше голодай, чем что попало есть,

И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Но если требует дело, то и сойдутся. Эта дружба основана на верности идеалу, делу, вождю. Общение с друзьями, однако, в силу занятости случается нечасто: по делу, по праздникам. Но тогда к этому специально готовятся: хороший стол, выпивка, чтобы торжественно отметить встречу.

^ он выполняет свои обещания. Психастеноид тоже надежный, но из-за меньшей энерге-тичности психастеноид мало что может. Паранойяльный в отли- чие от эпилептоида вероломен, гипертим забывает об обещаниях и обязательствах, хотя по требованию начинает суетливо их выполнять.

Истероид находит массу причин, почему не может выполнить свои обещания.

Так что эпилептоид самый надежный. Ну, не без греха, он может и слукавить, не то что психастеноид. Но психастеноид менее результативен. Так что, учитывая все это, рассчитывать можно все же скорее на эпилептоида.

Самый надежный.

■ Эпилептоиду можно доверить тайны. Он не разнесет их «по секрету всему свету», как это сделает истероидка, и не будет просто болтать, не задумываясь о том, что раскрывает доверенные ему чужие тайны, как это сделают гипертимы.

Эпилептоид, если и испытывает желание поделиться с кем-нибудь чужой тайной, то прежде раскроет свои. А относительно тайн другого подумает так: «Если я раскрою его тайну и это до него дойдет, он не станет мне больше доверять и к тому же будет иметь ко мне законные претензии, что сильно ухудшит наши отношения, так что лучше сдержаться». А если ради дела надо включить в обсуждение сведения о ком-то, эпилептоид его спросит, можно ли, а не спросив и не получив разрешения, не будет давать информацию.

Источник: http://mir.zavantag.com/psihologiya/720313/index.html?page=25

Эпилептоидный тип личности

Каждый из нас знает о том, что в мире не существует одинаковых людей, как по внешности, так и по характеру. Особенности и уникальные черты присущи каждому человеку, и это прекрасно.

Однако учеными, психиатрами и психологами принято выделять несколько групп личностей, которые схожи между собой какими-то особенностями и манерами проявления. Так, к примеру, мы можем определить чересчур замкнутого человека, как интроверта, а активного – как холерика.

Однако в психиатрии присутствует еще один термин, также определяющий состояние человека, однако являющийся следствием отклонения, психического расстройства или поражения центральной нервной системы в результате какого-либо происшествия.

Подобное отклонение называется акцентуацией, а сам тип личности – эпилептоидным.

Болезнь ли это? Нельзя назвать это проявление болезнью, однако многочисленные психиатры сходятся на мнении, что эпилептоидный тип личности является некоторым отклонением от нормы, поскольку таит в себе особенности поведения, присущего состоянию эпилепсии. Так что он собой представляет и как же отличить подобный тип? На эти и многие другие вопросы ответит наша сегодняшняя статья.

Немного истории

Постоянный гнев, нарушенная психика, часто меняющееся настроение и склонность к распущенности – до 1923 года человечество воспринимало эти черты как само собой разумеющееся, списывая все на характер и генетическую предрасположенность.

Специалисты сходились на мнении, что все это – лишь плохая наследственность и не более. Однако с развитием медицины врачи и психологи всего мира стали все чаще замечать сходства вышеупомянутых черт с признаками эпилепсии.

Это дало толчок к многочисленным изучениям, в результате чего был открыт новый эпилептоидный тип личности, включавший в себя нервное, неуравновешенное поведение во всем.

Несмотря на то, что в психиатрии того времени уже появился новый термин, детально описать его получилось только спустя 10 лет, в результате чего лишь к окончанию Второй Мировой войны ученые смогли точно описать свойства и характер личностей подобного типа. Также в этот период пришли к мнению, что акцентуация присуща не только людям с психическими расстройствами, но и 5-6-летним детям. Но как такое могло быть, науке того времени было неизвестно…

Особенности поведения и характерные черты

Как уже упоминалось выше, возбудимые личности или эпилептоиды склонны к различного рода агрессиям или, наоборот, депрессиям. Обычно у таких людей сначала проявляется первое, затем плавно перетекающее во второе.

Эпилептоид сильно замкнут в себе и на первый взгляд похож на очень обидевшегося человека. Его поведение отталкивает окружающих от общения с ним, о чем тот даже не подозревает.

Он может гневаться по пустякам и, в противоположность, не реагировать на серьезные неприятности.

Поведение эпилептоида в той или иной ситуации достаточно трудно понять, ведь он — как закипающий чайник, с которым никогда не знаешь, когда именно засвистит.

Эпилептоидный тип личности характеризуется постоянным недовольством к жизни и окружающим; он копит свою агрессию внутри и нечасто взрывается. Но если все-таки взорвется, то может затем отходить неделями.

Согласитесь, некоторое сходство с вышеупомянутым чайником присутствует — сначала долго закипает, затем медленно остывает. В этом и есть основная особенность эпилептоида.

Еще одной характерной чертой возбудимой личности является ее консерватизм. Обычно таким людям не хочется ничего менять в своей жизни.

Но, в отличие от тех же самых сангвиников, холериков и флегматиков, они и сами не хотят подстраиваться под общественные правила. Наоборот, они станут вяло требовать от окружающих того же консерватизма и злиться, когда их просьбы будут отклоняться.

С одной стороны, некий консерватизм присущ нам всем, однако только у эпилептоида он ярко выражен и является причиной всех его поступков.

В психиатрии существуют еще два понятия, которые на первый взгляд сильно похожи на описываемый случай.

Лабильный и психоастеноидный типы личности также имеют в характере консерватизм и педантичность, однако в отличие от эпилептоида, ими движет неуправляемая тяга к полному совершенству окружающего мира вплоть до мельчайших деталей.

К примеру, психоастеноид может стирать пылинки со стола через каждые полчаса, что даже эпилептоидному типу покажется странным и ненужным, ведь ему присущи больше практичность в поведении, чем чрезмерная забота об окружающих его вещах.

Положительные черты возбудимой личности

Несмотря на то, что эпилептоидный тип входит в психологические и психические расстройства, не заметить в нем некоторое положительные свойства было бы неправильно и даже глупо. К примеру:

Они педантичны и заставляют окружающих быть такими же пунктуальными, чего бы это не касалось. Согласитесь, порой очень хочется посоветовать друзьям или коллегам завести часы или пересмотреть собственный характер, чтобы не приходилось часами ждать их появления в назначенном месте?
Они понятны в разговоре. Эпилептоид как никто другой может расставить все по местам. Он не терпит туманных фраз, недомолвок и загадок. Для него жизнь строиться по определенной схеме – его схеме. Именно поэтому соврать для такого человека равносильно совершению самоубийства, ведь ложь полностью уничтожает его принципы и идеалы, на что он никогда не пойдет, что бы ни стояло на кону.
Они не верят в высокие материи и эзотерику. Еще одно положительное свойство данного типа, ведь, согласитесь, куда проще общаться с человеком, воспринимающим реальность здесь и сейчас, а не находящимся постоянно в собственных мыслях. Этим очень часто настораживают и нервируют меланхолики и флегматики, которые даже в момент самого активного разговора могут отвлечься и уйти далеко в себя, не оставив собеседнику ни единого шанса «вытащить» себя обратно. Эпилептоид же спокойно и с интересом будет обсуждать с вами реальные современные проблемы, помогать их решать и предлагать достаточно практичные и умные советы.

Напоследок хочется еще раз напомнить, что эпилептоидное поведение – это отклонение, но не болезнь. В нем уживаются как самые положительные, так и ужасные черты. Зная особенности такого человека, вы всегда сможете найти с ним общий язык без вреда для вас обоих.

Источник: http://wsovetchik.ru/psixologiya/epileptoidnyj-tip-lichnosti.html

Сила упорства: кто такой эпилептоид

Вариативная норма: что такое акцентуация

Акцентуация характера — это не болезнь. Несмотря на то, что некоторые названия вариантов акцентуации: эпилептоид, истероид, шизоид и другие, — образованы от названий психических заболеваний, любой человек с акцентуацией здоров и нормален. У эпилептоида нет эпилепсии, а шизоид не болеет шизофренией (иначе они стали бы эпилептиком и шизофреником).

У людей с акцентуацией лишь обострены определенные черты характера. Создатель этого понятия, немецкий психиатр Карл Леонгард, к примеру, писал, что «население Берлина — это на 50% акцентуированные личности и на 50% — стандартный тип людей».

Тем не менее, в некоторых неблагоприятных обстоятельствах акцентуация может превратиться в болезнь, «добрав» патологичности.

Составители Энциклопедического словаря по психологии и педагогике (2013) пишут об этом понятии так: «Акцентуация характера отличаются от психопатий отсутствием одновременного проявления свойственной последним триады признаков: стабильность характера во времени, тотальности его проявлений во всех ситуациях, социальной дезадаптации». Иначе говоря, эпилептоид не всегда стремится маниакально поддерживать порядок, а истероид не в любой ситуации жаждет оказаться в центре всеобщего внимания.

В российской психологии акцентуация характера остается популярным понятием, однако общепринятой классификации на сегодняшний день не существует.

Современные версии типологии опираются на работы Карла Леонгарда, монографию советского психиатра Андрея Личко и другие исследования.

Работы Личко позволили глубже понять причины появления и этиологию неврозов, поскольку психиатр выдвинул концепцию так называемого «места наименьшего сопротивления», или «слабого звена» в характере.

«Введение понятия “места наименьшего сопротивления” характера, а также описание этих мест применительно к каждому типу — важный вклад в психологическую теорию характера, — пишет в своей монографии российский психолог, специалист в области экспериментальной психологии и нейро-лингвистического программирования, профессор МГУ Юлия Гиппенрейтер. — Он имеет также неоценимое практическое значение. Слабые места каждого характера надо знать, чтобы избегать неправильных шагов, излишних нагрузок и осложнений в семье и на работе, при воспитании детей, организации собственной жизни и т. п.»

Вязкий педантизм: чем похожи и чем отличаются эпилептоид и эпилептик

Эпилепсия — это психоневрологическое заболевание, главной характеристикой которого являются повторяющиеся внезапные припадки, мешающие мозгу правильно работать. В их основе лежит избыточная электрическая активность нейронов.

Из-за нее в мозгу возникает разряд, который бьет и бьет, как молния, в его тканях: раз в год или еженедельно, по ночам или раз в пару часов.

При этом припадок может выглядеть не только как судороги, но и как внезапные замирания — так называемый абсанс — с короткими провалами в памяти (эпилепсия petit mal), молниеносные мышечные спазмы в области рук (миоклоническая эпилепсия) или даже лунатизм и подергивание мышц лица и тела во сне (ночная лобная эпилепсия).

По данным Всемирной организации здравоохранения, сегодня в мире порядка 50 млн. человек страдает этим заболеванием. В 70% случаев эпилепсию можно вылечить, чаще всего — медикаментозно.

Тем не менее, три четверти людей, даже в развитых странах, не получают лечения, поскольку не обращаются за помощью.

Отчасти это происходит из-за того, что широкую известность имеет только судорожная форма эпилептического припадка, а другие его формы не кажутся людям причиной для тревоги. Тем не менее, без лечения эпилепсия разрушает мозг и со временем приводит к слабоумию.

Эпилепсия сказывается на том, как работает психика. В результате, личность меняется: человек становится более «вязким», патологически обстоятельным, неспособным переключиться, раздражительным, склонным ко вспышкам ярости и поучениям, подчеркнуто педантичным, чрезмерно привязчивым и чрезвычайно эгоцентричным.

Надежность и раздражение: плюсы и минусы эпилептоидной акцентуации

Похожие черты свойственны и здоровым людям с эпилептоидной акцентуацией характера — разумеется, не в столь яркой форме. При этом такой человек совсем не обязательно заболеет эпилепсией — или болел ею в прошлом.

Акцентуация — это лишь совокупность персональных черт, склонностей и особенностей. Относиться к ним можно по-разному, в зависимости от того, насколько они мешают или помогают самому человеку и окружающим людям, но «лечить» акцентуацию так же бессмысленно, как лечить низкий рост.

Можно только корректировать ее проявления, если они становятся проблемой.

Эпилептоидная акцентуация (как и все прочие) действительно может вызвать определенные трудности. Эпилептик переживает судорожные припадки, а эпилептоид — припадки гнева. Как и приступы эпилепсии, они могут быть всем заметны — или невидимы.

Оттенки агрессии варьируются индивидуально — и ситуативно: от молчаливых вспышек раздражения до полновесных приступов ярости, когда человек может случайно разбить толстое стекло в вагоне голой рукой. «Я просто очень сильно рассердился», — скажет он затем.

И это будет чистая правда: люди с эпилептоидной акцентуацией способны сердиться как никто.

Злоба, раздражение, ярость, гнев, обида, возмущение, бешенство, неприязнь, ожесточение — их частые и назойливые спутники.

Эпилептоид сердится в метро, сердится за рулем, сердится дома, сердится на себя, на других, на обстоятельства.

Такая особенность характера чревата инсультами и инфарктами — ведь даже если у взрыва почти нет внешних проявлений (как у припадка эпилепсии petit mal), он все равно происходит.

В результате человек с эпилептоидной акцентуацией раз за разом оказывается в опасной системе: агрессивный импульс — задержка, агрессивный импульс — снова задержка… Эпилептоид «сдержан, но взрывчат», «взрывчат, но сдержан».

Справляться с этим приходится ежедневно, и люди говорят, что это здорово выматывает. Однако уменьшить агрессивность в таком случае можно за счет работы над собой — в форме аутотренингов или занятий с психологом.

Также полезнен бывает полный или частичный переход на вегетарианское питание и «антистрессовые» восточные увлечения: йога, дзен и другие.

Людям с эпилептоидной акцентуацией, как и эпилептикам, свойственна «вязкость» и «привязчивость» характера. Им трудно отвлечься, трудно переключиться, трудно увидеть альтернативу или принять критику.

Единожды проникшая и пустившая корни в простой и здравой логике эпилептоида идея «не идет из головы», понуждает возвращаться снова и снова, обрастает дополнениями и добавками, сохраняя при этом незыблемость монумента.

Эпилептоидная акцентуация позволяет верить до упора, работать на идею тогда, когда все остальные уже бросили это делать, планомерно добиваясь своего за счет крайнего упорства, педантичной настырности и терпения. «Капля камень точит не силой, но частым паденьем», — это про эпилептоида.

Он всегда отступается последним и часто достигает своего, если уж это «свое» втемяшилось ему в голову. Вот почему эпилептоидная акцентуация может оказаться полезной для карьеры и саморазвития. Для эпилептоида, впрочем, важно стараться выбирать, в чем «завязнуть» и к кому привязаться.

Бесперспективные объекты чреваты бессмысленной тратой времени — но если идея хороша, она может вывести на главную магистраль, к которой человек сам прокопает свой путь сквозь породу, — и будет потом с полным правом этим гордиться.

Эпилептоидные люди, как и люди с паранойяльной акцентуацией, склонны к образованию «сверхценных идей». Психологи говорят, что если паранойяльный — «пророк», то эпилептоид — «апостол». Такая акцентуация характера позволяет человеку быть надежным коллегой, верным другом и преданным партнером в отношениях.

Эпилептоид всегда помнит, кому и сколько должен, кого и за что необходимо отблагодарить. В то же время, в памяти такого человека хранятся сведения и о том, кому он сам сделал добро.

Опираясь на свою собственную привычку «отдариваться», он может ожидать, что ему ответят тем же, — и расстраиваться, когда этого не происходит.

Пирог по линейке: как узнать эпилептоида

Один из ведущих отличительных признаков человека с эпилептоидной акцентуацией — его любовь в порядку и упорядоченности. Его дом обычно выглядит очень прибранным и довольно чистым. Это «его крепость», в которую мало кто допускается. Здесь многие вещи и явления имеют свое место, будь то чайная ложка, край ковра или последовательность приговления завтрака.

Эпилептоид охотно наводит порядок (часто неосознанно) и в общественных местах: сдвигает салфетницу, чтобы ровно стояла, вытирает капли супа, если слегка испачкал стол за ланчем, и даже может пожаловаться, что «торт неровный».

Беспорядок раздражает таких людей, а их ультимативность и склонность к агрессии подливает масла в огонь, так что посещение захламленного дома может вызвать очередной приступ гнева или уныния.

В лучшем случае он будет пережит молча, — но избежать его не получится, если только человек специально не работает со своими негативными эмоциями.

Человек эпилептоидного типа также может показаться довольно жестким: ему легко даются команды, а его логика трезва, понятна и основана на здравом смысле. Его склонность управлять подчас проявляется и в сексуальной сфере. В то же время, за счет возбудимости своей психики эпилептоид остается весьма уязвимым: твердости у него достаточно, а вот спокойствия — нет.

Против приступа: если вы эпилептоид

Один из важнейших навыков, который позволяет человеку с эпилептоидной акцентуацией улучшить свою жизнь, — это способность «купировать» приступы гнева.

Такая цель подчас требует кропотливого труда, — но заниматься им можно не только со специалистом. «Учитесь расслабляться и держать внутреннюю улыбку, — советуют психологи.

— Воспитывайте в себе большую терпимость к другим людям, даже к тем, кто живет очень по-своему».

Также представителю эпилептоидного типа важно помнить, что «не человек для порядка, а порядок — для человека», — и можно простить коллеге, другу или близкому хаос на столе, немытую посуду в раковине или пару клоков пыли под кроватью. Порядок — важный элемент жизни, но не все обращают на него внимание. Все люди разные, и у каждого есть свои достоинства и недостатки.

Эгоизм и повышенное внимание к себе — большая проблема для многих эпилептоидов. Вот почему им важно учиться понимать других людей, их чувства и взгляды.

Для этого можно использовать аутотренинги: например, «Я глазами других», «Перевоплощение» и другие.

Также важно регулярно устраивать дни (или хотя бы часы), когда можно добровольно жить согласно распорядку и желаниям близких людей, — а не своим собственным правилам.

Чужой монастырь: если рядом эпилептоид

Для людей с эпилептоидной акцентуацией много значит уважение к общепринятым нормам и их персональным правилам. Вот почему важно спрашивать об их предпочтениях. Такие люди это оценят, и градус миролюбия повысится.

Также в случае с эпилептоидной акцентуацией нужно учитывать статус, возраст, заслуги, субординацию и другие общественные иерархические элементы.

Эпилептоид неспособен накричать на начальство, однако несанкционированное «ты» со стороны попутчика в поезде может вызвать у него плохо скрываемое раздражение.

При этом нужно помнить, что у общения с эпилептоидом есть и множество положительных сторон.

Помимо гнева и педантизма, которые поддаются коррекции, если человек занимается собой, таким людям свойственна порядочность и упорядоченность, надежность, самодисциплина, ясность мышления и верность.

Вероятно, за это им можно простить привычку оправлять скатерти или время от времени раздражаться, если вы не ответили на звонок.

психолог, психотерапевт и писатель, кандидат медицинских наук

— Единой, общепринятой официальной классификации акцентуаций характера я не признаю, поскольку уверен, что таковой быть не может. Потому что есть такая штука, как психологическая относительность.

Нет и не может быть единого, абсолютного, общепринятого на все времена, для всех цивилизаций, стран, национальностей, социальных слоев представления о том, что такое не акцентуация — то есть, характер «среднестатистический», «нормальный», «правильный», или какой-нибудь «гармоничный» или «идеальный».

Мы можем с полным правом считать конкретный характер какого-то конкретного человека средним, нормальным или идеальным, но при этом кто-то другой с тем же правом зачислит этот характер в разряд акцентуаций или в совсем сумасшедшие.

Один и тот же характер в разных историко-социальных контекстах и ситуациях может оказаться и акцентуированным, и не анцентуированным, и недоакцентуированным, и акцентуированным в противоположную сторону.

Типологии и классификации — дело наживное. Бытующие на сегодня классификации акцентуаций — не первые и не последние.

Наблюдательные умы человечества давным-давно заприметили, что все люди не только и не просто разные, но могут быть сгруппированы в некие типы, конгрегации со сгущением сходственно-родственных черт — или, если угодно, породы, у которых одни признаки (черты, свойства) заметно преобладают, усилены, ярко выражены (то есть, акцентуированы), а другие наоборот.

Вспомним знаменитое, и ныне еще имеющее школьную силу, античное подразделение человеков по четырем темпераментам, которые нобелевский лауреат Павлов углядел и у своих несчастных подопытных псов.

А блестящий живописный очерк характеров Лабрюйера (XVIII век), эта щедрая палитра разных человеческих разностей, в которой угадываются обрисованные в дальнейшем типажи Леонгарда, и того же Личко, и многие другие? А превосходная Ганнушкинская классификация психопатий и патологических характеров? А великая Кречмеровская патохарактерология, позднее вошедшая в многообъемный сплав психошкал грандиозного теста MMPI?

В старинной индийской «Камасутре» неизвестный искушенный автор на основе, как можно понять, весьма обстоятельного личного опыта впечатляюще изобразил основные сексуально-характерологические типажи женщин; в классификации этой, сугубо практической, прозрачно просматриваются и гиппократические темпераменты, и конституциональные психосоматические типажи недавних времен, достаточно реальные для медиков и психологов. Крайняя степень выраженности каждой типажности становится житейски проблемной, тяготеет к сомато-, психо- или социопатии. В одном из типажей даже синдром Аспергера проглядывает.

Любая (качественная и количественная) совокупность любых более или менее реальных или придуманных, измышленных — и тем введенных в реальность — свойств человека (и не только) может стать основой для классификации — некоей типологии иили типомифологии.

Для измерительных шкал — континуумов, близ крайних полюсов которых окажутся вот эти самые акцентуированные характеры — или акцентуированные мифологемы и акцентуированные фикции.

Читайте также: Депрессия - психология

К разряду мифологем и фикций отношу, например, псевдохарактерологические классификации людей по именам, типажи астрологические и соционические (сейчас на меня набросятся их фанаты — ну-ну, давайте, кусайте).

Что касается соционики, то эта мифистика, вначале являвшая собой забавную и небесполезную умственную игру с человеческим многомерием, постепенно, в ходе опопсения и опошления, выродилась в сектоидную псевдятину с привкусом коммерции.

Выросла эта пурга на первоначально вполне здравой основе — на эмпирической психотипологии Юнга, создателя классических представлений об экстраверсии-интроверсии.

Яркий пример того, как из любой теории, основанной на живых практических наблюдениях, можно вытворить какую угодно бодягу.

Можно ли самому понять собственную акцентуацию? В какой-то степени можно, если:

— у вас для этого достаточен общий уровень интеллекта и базовой образовательной подготовленности, в том числе в области психологии;

— вы наделены достаточно развитой саморефлексией, самоосознанностью, достаточной мерой самообъективности, что, надо заметить, свойство не частое;

— не уперты — обладаете достаточно открытым восприятием и свободным сознанием; не пребываете в каких-то априорных непререкаемых убеждениях относительно себя и окружающих, как позитивных. так и негативных — готовы, не зная, не понимая чего-то, осознать, что не знаете и не понимаете, принять, признать это и пожелаете узнать и понять;

— не слишком фиксированы на себе — интересуетесь жизнями и характерами других людей и набрали достаточный опыт наблюдений, сравнений и размышлений о человеках;

— достаточно изучили те психологические параметры, шкалы, по которым хотите получить свои показатели;

— спокойно и вдумчиво пройдете соответственные тестовые исследования;

— не растеряетесь и не расстроитесь, получив результат, представляющийся вам неважнецким; вспомните о психологической относительности и о том, что человек, понимающий себя, может — в понимаемых пределах — себя изменить.

Источник: https://theoryandpractice.ru/posts/10595-sila-uporstva

ЭПИЛЕПТОИД. Часть 2

Со всем строем эпилептоидного мышления связан характер ассоциаций эпилептоида. Они у него стандартны. Если ему дать тест незаконченных предложений, то слова «столица нашей родины…» дополнятся у него неизменным «Москва». А ведь есть и другие варианты: «очень большая», «обновляется»» и др-р-р-р…

Говорят о том, что мышление эпилептоида конкретное, ситуативное, он не размышляет на уровне высоких философских категорий. Его, как и паранойяльного, мало интересует разница между агностицизмом Канта и агностицизмом Юма. Его больше интересует, куда девались шахтерские деньги, кто виноват и что делать.

В мышлении эпилептоида (как и у паранойяльного) превалирует целеполагание. Оно работает на цель, сам процесс мышления, побочные его продукты не интересны для него.

Он, как и паранойяльный, отбрасывает их без рассуждений, если они противоречат основной цели – доказательству принятой ранее (чужой) идеи, в крайнем случае он их опровергает но не останавливается на противоречащей мысли, не разрабатывает ее. Сравним с шизоидом. .

У того процесс мышления протекает свободно; если возникло противоречие, он развивает противоречивые мысли с интересом, но более или менее бесстрастно. Для шизоида важен процесс, а не результат.

А для эпилептоида, как и для паранойяльного, важен результат, а процесс даже тягостен.

В мышлении эпилептоида интересна и важна такая особенность. Он не видит альтернативных вариантов. Те программы, которые ему даны паранойяльными, он принимает и закрывается от влияния других идей со стороны. В этом отношении он похож на паранойяльного, которого характеризует та же узость, но по отношению к своей, втемяшевшейся ему в мозг мысли.

Шизоид и гипертим в этом отношении совершенно свободны: может быть так, может быть эдак. Только шизоид сам порождает все альтернативы, а гипертим их заимствует. Но ни тот, ни другой не мучаются при выборе.

А вот психастеноид, видя перед собой множество вариантов, мучается, не зная, какой предпочесть, а остановившись на каком-то одном, снова мучается от неуверенности, правильно ли сделан выбор.

Эпилептоид разумно решителен в принятии решений. Решение принято и выполняется. Эпилептоиду как нельзя лучше подходит пословица «семь раз отмерь, один раз отрежь». Он так и делает.

Интересно в этом плане сравнить эпилептоида с паранойяльным, который один раз отмерил и один раз отрезал. И заглядывая вперед, продолжим: гипертим ни одного раза не отмерил, а семь раз отрезал.

А вот психастеноид – о, психастеноид! – запомним это – семь раз отмерит и ни одного раза не отрежет.

Эпилептоиды – маловнушаемые в общепринятом психотерапевтическом смысле люди. Отдельный человек, будь то «сам» Кашпировский или «сам» Чумак, не сможет внушить ему программу, противоречащую его взглядам.

Это практически невозможно, он поддается внушению, идущему только от большой партии и ее вождей; тогда он испытывает благоговейный трепет. Но и в этом случае его внушаемость возможна только в русле уже избранного им направления.

И если говорить о гипнотической внушаемости, то тоже можно сказать, что эпилептоид не очень-то гипнабелен (вот истероиды, сензитивы, неустойчивые – другое дело).

Разве что появляется легкая сонливость (сомноленция), иногда вторая степень с отдельными слабовыраженными проявлениями восковой гибкости, но до каталепсии с ее мостиками не доходит, а уж третья степень с сомнамбулическими феноменами (например, внушенными галлюцинациями) – так это вообще большая редкость.

Эпилептоид, так же как и паранойяльный, очень энергетичен, работоспособен, работает иногда без отдыха, а иногда планомерно (но не чрезмерно) отдыхает, чтобы только восстановить силы и работать дальше.

Спят они больше, чем паранойяльные, не урывками, чаще в обычном ритме, положим, с двенадцати до семи, но если надо, то встанут по первому требованию жизни, могут и долго не спать, потом отсыпаются (паранойяльные не отсыпаются).

Если паранойяльный держит телефон около постели и хватает трубку после первого же звонка, то у эпилептоида телефонный аппарат обычно стоит на письменном столе, и он, пробудившись после третьего звонка, идет к аппарату и берет трубку после пятого – шестого звонка.

Все же берет, а не говорит себе сквозь сон (как это делает истероидка): «А ну их к черту, так хочется спать, что за нахалы, завтра позвонят, если надо».

Эпилептоиды малоэмпатичны, то есть плохо чувствуют другого человека, его состояние, горести, вообще малочувствительны к чужому горю. Если ребенок у эпилептоида поранил пальчик, он скажет: «Ничего, пусть привыкает к ранам, на войне не то еще будет».

Если эпилептоид – хирург (а хирурги чаще рекрутируются именно из эпилептоидов), то он меньше, чем можно было бы, заботится об обезболивании – пусть пациент потерпит. Эпилептоид – не единственный из психотипов, у которого плохо с эмпатией.

Все агрессивные типы не слышат другого человека: паранойяльный – оттого, что сосредоточен на своем деле, эпилептоид – из любви к порядку, истероид – вследствие эгоцентризма, гипертим – из-за брызжущей энергии.

Эпилептоид поэтому должен говорить себе: человек дороже порядка. И не один раз сказать, а повторять через каждые пять минут. Так же как паранойяльный должен напоминать себе что человек дороже дела.

Эпилептоиды склонны творить добро, но их добро как бы «по разнарядке». Если провозглашен призыв заниматься приютами для бомжей – будут заниматься. А нет призыва – он считает, что «от этих бомжей только антисанитария, интернировать их надо». (Читатель, понимай это как образ, я даю только направление, детали подскажет жизнь.

) Зато добро их добротно, основательно, планомерно и результативно, в отличие от полных доброжелательности сензитивов, гипертимов и психастеноидов и в отличие от паранойяльного, который по определению не добр и может лишь выжимать из себя добрые поступки, в основном для того, чтобы их отметили, в целях собственной карьеры.

Базовые черты эпилептоида определяют его отношения с людьми других психотипов. Очень интересно понять в приложении к эпилептоиду ситуацию, которую мы описывали уже в приложении к паранойяльному. Паранойяльные люди мало-помалу обрастают адептами.

И чем больше эпилептоидов к ней приобщилось, тем больше эпилептоидов приобщается. И таким образом они становятся проводниками идей паранойяльного. Если паранойяльного человека можно назвать «вечным двигателем», то об эпилептоиде можно сказать, что он «маховик истории».

И повторим еще раз ранее найденный образ: паранойяльный – это пророк, а эпилептоиды – апостолы.

Паранойяльный – это пророк, а эпилептоиды – апостолы.

Когда паранойяльный обрастет эпилептоидами, тогда держитесь все! Это его сила. Тогда можно выгнать инакомыслящих со своей кафедры. Можно отправить всех философов на одном пароходе в эмиграцию, а всех «инакопишущих» загнать в ГУЛАГ. А можно плетью выгнать торгующих из храма – ведь храм не место для торговли.

Паранойяльный с паранойяльным в одной берлоге не уживутся. А вот эпилептоиды уживаются, если приняли идею одного паранойяльного.

Эпилептоиды – это типичные партайгеноссе (товарищи по партии). Они верны партии, верны своему долгу, своим вождям.

Но эпилептоиды и просто верные товарищи. Дружба у них крепкая. Они могут дружить с горшка и до гроба. Часто дружба у них военная, окопная: афганцы или ветераны Великой Отечественной.

Эпилептоиды друзей не меняют, не изменяют им, в отличие от гипертимов и паранойяльных. Жене изменить могут, другу – нет. Если друг совершает подлость, изменит в дружбе, для эпилептоида это драма.

Во что же тогда вообще можно верить? Они помогают друг другу в беде, в радости, в продвижении по службе.

Но если требует дело, то и сойдутся. Эта дружба основана на верности идеалу, делу, вождю. Общение с друзьями, однако, в силу занятости случается нечасто: по делу, по праздникам. Но тогда к этому специально готовятся: хороший стол, выпивка, чтобы торжественно отметить встречу.

Эпилептоид – надежный человек, он выполняет свои обещания. Психастеноид тоже надежный, но из-за меньшей энергетичности психастеноид мало что может. Паранойяльный в отли чие от эпилептоида вероломен, гипертим забывает об обещаниях и обязательствах, хотя по требованию начинает суетливо их выполнять. Истероид находит массу причин, почему не может выполнить свои обещания.

Эпилептоиду можно доверить тайны. Он не разнесет их «по секрету всему свету», как это сделает истероидка, и не будет просто болтать, не задумываясь о том, что раскрывает доверенные ему чужие тайны, как это сделают гипертимы.

Эпилептоид, если и испытывает желание поделиться с кем-нибудь чужой тайной, то прежде раскроет свои.

А относительно тайн другого подумает так: «Если я раскрою его тайну и это до него дойдет, он не станет мне больше доверять и к тому же будет иметь ко мне законные претензии, что сильно ухудшит наши отношения, так что лучше сдержаться».

А если ради дела надо включить в обсуждение сведения о ком-то, эпилептоид его спросит, можно ли, а не спросив и не получив разрешения, не будет давать информацию.

Источник: https://psibook.com/library/1077/18.html