Речь параноика — психология

Введение в Лакана

Я всегда говорю истинную правду, – начинает свою речь для телевидения Лакан в 1973 году. Речь – не средство коммуникации, не инструмент распространения информации. Речь-обитель истины. Речь-единственное средство, позволяющее приблизиться к истине желания субъекта. «Говорите все, что приходит вам в голову», – требует Зигмунд Фрейд; и «истина приоткроется», – добавляет Лакан.

Сказать, что речь в психоанализе играет большую роль, значит, ничего не сказать. В психоанализе нет ничего, кроме речи. Уже в 1895 году Фрейд понимает: симптомы встраиваются в разговор. Пациент вдруг ощущает острую боль в какой-то момент речи; и боль эта означает нечто несказанное. Симптомы, по Фрейду, – слова, захваченные телом.

В 1915 году в статье «Бессознательное» Фрейд противопоставляет шизофрению неврозам на основании особенностей речи. В речи шизофреника язык становится языком органов. Речь строится по законам сгущения и смещения.

Сходство словесного выражения, а не сходство обозначаемых вещей предписывает построение фраз. Словесные представления преобладают на предметными.

Если при неврозах словесные представления вытесняются, но окончательно не отрываются от представлений предметных, то при шизофрении слова как бы обретают полную свободу. Невротику не хватает слов, у шизофреника их избыток.

Язык – условие бессознательного. Бессознательное – атрибут говорящего существа. Бессознательное говорит в самом субъекте; говорит по ту сторону субъекта; говорит даже тогда, когда субъект об этом не подозревает; говорит больше, чем он полагает. Бессознательное, по Лакану, возникает исключительно у говорящих существ, у остальных же имеется инстинкт, знание, необходимое для выживания.

Бессознательное – та часть дискурса, которая не отдается субъекту для восстановления непрерывности сознательного дискурса. Сновидения, остроты, ошибки и даже симптомы организованы, структурированы языком. Бессознательное не дано, оно конституируется! Бессознательное говорит, что делает его зависимым от языка. Человек держит речь, но говорит при этом язык. Человек не держит речь.

Он – существо не столько говорящее, сколько говоримое. Этот парадокс становится совершенно очевидным у параноика, речь которого свидетельствует о том, что говорит не он сам, а кто-то другой.

Перечитывая историю болезни Шребера, Лакан задается следующим вопросом: а говорит ли пациент? Ответ «да» только в том случае, если не проводить различия между языком и речью, ведь говорит он, подобно доведенной до совершенства кукле.

Речь, язык, бессознательное – вот вопросы, которые занимают друга Жака Лакана, лингвиста Эмиля Бен-вениста. Бенвенист – один из первых, кто обратился к лингвистике психоанализа.

Его статья на эту тему появилась еще в первом сборнике «Психоанализ», вышедшем под редакцией Лакана в 1956 году. Бенвенист продолжает развивать описанную де Соссюром оппозицию речи и языка.

Язык – социальная система, независимая от человека; речь же – индивидуальная сторона речевой деятельности.

Особенно важным оказывается для Лакана понятие шифтер, позаимствованное Якобсоном у датского лингвиста Есперсена. Согласно Бенвенисту, шифтер-средство перехода от языка к речи. Шифтер – подвижный определитель, местоимение, переключатель.

Шифтер-я, здесь, это – без контекста не значит ничего: кто «я»? где «здесь»? что «это»? Якобсон говорит: шифтер– понятие, чье значение не может быть установлено без ссылки на то сообщение, которое передается от отправителя к получателю. Шифтер связывает сообщение с актом речи, с говорящим и слушающим.

Так, слово «я» обозначает и говорящего, который говорит «я» и «я» содержащееся в отправленном им послании.

Бенвенист утверждает, что необходимость использования шифтеров для указания на себя производит в самом сердце субъекта раскол. Местоимение «я» обозначает субъект, но не означает его, поскольку оно само по себе – пустой знак. Оно принадлежит всем и никому.

Местоимение «я» позволяет переключаться с уровня акта высказывания на уровень высказанного. Пропасть между субъектом высказывания и тем, что высказывается и позволяет Лакану перевернуть в 1957 году картезианскую формулу субъекта.

Лакан говорит: «Я думаю там, где меня нет, следовательно, я там, где я не думаю».

Лакан обнаруживает противостоящую речи стену языка. Язык не только обусловливает речь, но для того и существует, чтобы выстраивать стену. Стена языка может быть преодолена только полной речью.

Полная речь – речь аналитика, которого Лакан отождествляет с античным учителем, дающим в нужный момент нужное толкование.

Никакой информации, никакого нового знания, только полная речь, открывающая интерсубъективность.

Психология bookap

Речь и язык располагается на двух осях – символической и воображаемой. Причем, символические отношения всегда блокируются воображаемой осью.

Я, согласно стадии зеркала, представляет себя, воображает себя [moi], исходя из образа другого. Я [je] же как субъект речи говорит благодаря Другому, архиву означающих.

Символические отношения упираются в воображаемую «стену языка», и речь Другого доходит до субъекта в отчасти фрагментированной и перевернутой форме.

В отношениях языка и речи в субъекте Лакан обнаруживает три парадокса. Первый парадокс: язык может обнаружиться без посредства речи. Таков парадокс психоза. Второй парадокс – парадокс невроза: речь есть, но она зафиксирована в симптоме и отделена от языка вытеснением.

Наконец, третий парадокс – парадокс современного человека; будучи отчужденным в научную среду, он объективирует свою речь в универсальном языке и утрачивает смысл своего существования в общем труде.

Отношения языка и речи связаны с положением господствующего означающего, каковым для Лакана выступает фаллос.

Источник: http://bookap.info/psyanaliz/mazin_vvedenie_v_lakana/gl18.shtm

Параноидное расстройство личности (параноя)

Параноидное расстройство личности или по традиционной отечественной терминологии паранойяльное расстройство личности «характеризуется недоверием и подозрительным отношением к другим людям». При этом вера в собственные идеи и способности может быть чрезмерной.

Основными проявлениями этого типа психопатии является особая склонность больных к возникновению сверхценных образований, сочетающихся с ригидностью психики, подозрительностью и, как правило, завышенной самооценкой.

Этапы становления параноидного расстройства личности

С детства эти личности склонны к односторонним интересам, пристрастиям, упрямству, прямолинейным суждениям. Повышенная активность и переоценка собственных способностей обусловливает стремление к лидерству, самоутверждению, нередко, несмотря на сопротивление окружающих.

Они чрезвычайно обидчивы и злопамятны, крайне чувствительны к несогласию с их мнением. При этом они никому не прощают даже самых малозначимых обид. К другим людям параноидные психопаты обычно относятся с пренебрежением, свысока.

Типичные признаки сверхценных идей и паранойяльных реакций формируются у таких субъектов к 20-25 годам.

По мере взросления особенности их характера усиливаются. Больные становятся косными, консервативными, ригидными.

Симптомы параноидного расстройства личности

Параноидные психопаты практически не способны поддерживать обычные каждодневные отношения в семье и коллективе. Препятствует этому невозможность идти на компромиссы, стремление во всех случаях поступать, лишь сообразуясь со своим мнением. Их суждения отличаются безаппеляционностью, самоуверенностью, категоричностью.

Особый смысл и значение для параноика приобретает все, что так или иначе связано с его собственной личностью, затрагивает его интересы. К явлениям вне сферы «притяжения» своего «Я» они глубоко безразличны, попросту, исключая их из области активного внимания. «Все, что не имеет близкого отношения к его «Я», кажется параноику мало заслуживающим внимания».

В этом аспекте необходимо подчеркнуть еще одну особенность параноиков, малозаметную в обыденной жизни, но отчетливо выступающую в условиях соматического стационара — эгодистонность в отношении собственной телесной сферы. Психопатические личности этого круга не только безразличны к ряду событий внешней жизни, но и к проблемам своего соматического состояния.

Известие о тяжелом соматическом недуге зачастую оставляет их равнодушными — не влечет за собой тревоги, опасений пагубных последствий болезни, страха смерти, снижения настроения. Зачастую это приводит к пренебрежению врачебными рекомендациями, отказу от приема лекарств, больной может продолжать выполнять опасные для жизни упражнения и физические нагрузки.

Постоянное противопоставление себя окружающим, восприятие мира как явления противоположного и даже враждебного проявляется у параноиков такими чертами, как «сверхбдительность» (постоянный поиск угрозы извне, готовность к ответу на любой тревожный сигнал) и недоверие к людям.

Зачастую на первом плане опасения посягательств на их права, их собственность, их супругу или сексуального партнера. Такая недоверчивость к намерениям других легко переходит у параноических личностей в подозрительность.

Возникают мысли о том, что окружающие относятся к ним несправедливо, без должного уважения, завидуют или даже хотят унизить, оскорбить; под них «подкапываются», ущемляют их авторитет. Неправильное, одностороннее толкование слов и действий окружающих приводит параноика к необоснованным и большей частью лишенным даже малейшего повода подозрениям.

Любой пустяк, не имеющий к ним прямого отношения, может трактоваться как проявление недобрых намерений, отрицательного (или даже враждебного) отношения окружающих (чаще родственников и сослуживцев).

Самым типичным, по П. Б. Ганнушкину, свойством параноиков является склонность к образованию сверхценных идей, во власти которых они потом и оказываются. Сверхценные идеи подчиняют себе всю личность, определяют поведение индивидуума; не параноическая личность управляет своими мыслями, а мысли управляют ею.

В зависимости от тематики сверхценных идей различают несколько видов параноических личностей:

ревнивцы,
изобретатели,
кверулянты,
фанатики.

Однако систематика, основанная лишь на содержании сверхценных образований, не может отразить структуру психопатии в целом.

Выделяют два полярных варианта параноической психопатии:

экспансивный (более сильный, активный, вызывающий, гневный, сутяжный),
сенситивный (слабый, пассивный, скрытный, обидчивый).

Экспансивные параноические личности — патологические ревнивцы, сутяги, лица, склонные к конфликтам, правдоискательству и реформаторству. С детских лет они лживы, мстительны, часто клевещут и жалуются, замечают недостатки у других, но не признают их у себя. Как указывает В. Ф. Чиж (1902), они всегда довольны собой, неудачи их не смущают.

Убеждены, что только они владеют данной специальностью, только они понимают все в совершенстве. Они не желают подчиняться, ограничиваться скромной ролью, обычно борются со своими личными врагами, а не за общее дело. Борьба с противниками и утверждение своей значимости заполняют их жизнь.

Как правило, это стенические и даже экзальтированные личности с ускоренным темпом психической деятельности и постоянно повышенным фоном настроения. Они энергичны, подвижны, подчас суетливы, не знают, что такое усталость, не испытывают потребности в отдыхе. К экспансивным параноическим личностям относится и группа фанатиков.

Фанатики — люди, с исключительной страстностью посвящающие одному делу, одной идее все свои интересы, деятельность, время, в конечном итоге — всю свою жизнь. Сила их одержимости такова, что они способны увлекать, хотя бы временно, и других людей своей идеей. Необходимо подчеркнуть, что речь идет о слепой вере (например, религиозный фанатизм), не требующей логического обоснования.

Хотя фанатики в отличие от других параноических личностей и не выдвигают на первый план себя, они далеки от истинного альтруизма, лишены непосредственной любви к ближнему, бездушны, а нередко и жестоки.

Характерная особенность сенситивного варианта параноической психопатии состоит в сочетании контрастных личностных черт: астенических, сенситивных (сознание собственной неполноценности, ранимость, ложная стыдливость) и стенических (честолюбие, повышенное чувство собственного достоинства).

Это люди робкие, застенчивые, боязливые и в то же время мнительные и раздражительные, склонные к самоанализу, самокритике и даже к самомучительству. Их отличает обостренное чувство унизительной для них несостоятельности по отношению к стандартам (профессиональным, житейским и др.

), которые они сами для себя установили.

Причины параноидного расстройства личности

Психодинамическая концепция в качестве причины развития параноического характера рассматривает нарушения в раннем развитии ребенка.
В формировании этого расстройства играют роль ранние взаимоотношения с требовательными родителями, особенно отстраненным, жестоким отцом и чрезмерно опекающей, но отвергающей ребенка матерью.
В результате повышенной требовательности у ребенка вырабатывается недружелюбное и недоверчивое отношение ко всем окружающим с накоплением отрицательных чувств (раздражение, гнев) и проекцией их на других.
Другие считают, что параноидное расстройство имеет генетическое происхождение.
Разработчики эволюционной психологии считают, что паранояльная психопатия характеризуется паттерном общей недоверчивости и подозрительности к окружающим и необоснованным предположением, что другие люди будут эксплуатировать, обманывать или вредить. Такие субъекты затаивают обиду и быстро наносят ответные удары или даже заранее атакуют мнимого врага.
Этот паттерн поведения часто демонстрируют животные, имеющие низкий статус в иерархических группах. Бдительность и агрессия также могут быть адаптивными качествами, когда угроза исходит от соседних групп.
Мышление по типу «наши и чужие», которое преувеличивает незначительные различия и создает негативные стереотипы, проявляется у параноических психопатов в крайних формах.

Для паранояльной психопатии характерны основные критерии личностных расстройств (по МКБ-10):

Стойкие стереотипы поведения и восприятия отличаются от принятых культурных норм.
Поведение не гибкое (дезадаптивное).
Наличие собственного субъективного страдания, негативные воздействия на окружающее отчетливо связаны с поведением.
Отклонения стабильные и идут из детского и подросткового возраста, отклонения не связаны с расстройствами взрослого возраста.

Параноидное (параноическое) расстройство личности (критерии МКБ-10):

чрезмерная чувствительность к неудачам и отказам;
тенденция постоянно быть недовольным кем-то, то есть отказ прощать оскорбления, причинение ущерба и отношение свысока;
подозрительность и общая тенденция к искажению фактов путем неверного истолкования нейтральных или дружеских действий других людей в качестве враждебных или презрительных;
воинственно-щепетильное отношение к вопросам, связанным с правами личности, что не соответствует фактической ситуации;
возобновляющиеся неоправданные подозрения относительно сексуальной верности супруга или полового партнера;
тенденция к переживанию своей повышенной значимости, что проявляется постоянным отнесением происходящего на свой счет;
охваченность несущественными «законспирированными» толкованиями событий, происходящих с данной личностью или, по большому счету, в мире.

Включаются:

фанатичное расстройство;
фанатичная личность;
экспансивно-параноидное расстройство;
экспансивно-параноидная личность;
сенситивно-параноидное расстройство;
сенситивно-параноидная личность;
параноидная личность;
параноидное расстройство личности;
параноическая личность;
обидчиво-параноидная личность;
кверулянтное расстройство личности.

Исключаются:

шизофрения (F20.-);
бредовое расстройство (F22.0х);
паранойя (F22.01);
паранойя кверулянтная (F22.88);
параноидный психоз (F22.08);
параноидная шизофрения (F20.0хх);
параноидное состояние (F22.08);
органическое бредовое расстройство (F06.2х);
параноиды, вызванные употреблением психоактивных веществ, в том числе алкогольный бред ревности, алкогольный параноид (F10);
F19).

Лечение параноидного расстройства личности

Медикаментозная терапия обычно оказывается неэффективной.

Среди методов психотерапии можно выделить теорию психодинамики объектных отношений (в этом случае врач пытается объеснить пациенту что стоит за его гневом, и работает над скрытыми желаниями человека иметь удовлетворительные отношения) и поведенческую и когнитивную психотерапию, которые направлены на организацию помощи таким людям в контроле тревоги и совершенствования навыков разрешения межличностных проблем. Пациентам помогают более реалистично интерпретировать поступки и намерения других людей и лучше понимать точку зрения окружающих.

Источник: http://www.medicalj.ru/diseases/psychiatrics/109-paranoia

Параноидальные тенденции: узнаем параноика за 7 простых шагов

Заведу речь о паранойе. Почему? Потому что несколько моих клиентов столкнулись с данным феноменом, так что у меня накопилось много мыслей по теме.

Научу понимать заодно и вас, когда вы столкнулись именно с параноиком. Но скажу (а, точнее, напомню) сразу: мы не говорим о диагнозе.

Мы говорим о чертах характера, которые формируют акценты, уводящие вдаль от нормы. А это уже частенько встречается в быту.

У каждого подобного акцента есть три возможных варианта выраженности: невротический,пограничный, психотический. При этом признаки будут одни и те же, просто интенсивность будет разной. Но не стоит воспринимать это, как обязательный вектор развития. Поскольку паранойя закладывается в глубоком детстве, степень ее выраженности закладывается там же.

То есть, если вырос человек с невротическим параноидальным акцентом, то он совершенно не обязательно дойдет до психотической выраженности этой черты. Хотя может, конечно, произойти всякое… Например, если возникнет серия травм, то переход от невроза к психозу может и произойти. Правда и находящийся в абсолютной норме человек может до психоза докатиться.

Вопрос лишь в интенсивности происходящих с ним переживаний.

Чем ближе параноик к психотической границе, тем меньше присутствует у него контакт с реальностью. И если невротический параноик еще хоть как-то готов говорить о своих чувствах и переживаниях, то психотический и пограничный – уже нет.

Давайте же скорее обратим внимание на 7 основных признаков, которые присущи параноидальному человеку.

Исходное недоверие ко всем окружающим, которое достигает уровня бреда. Такой человек всегда ждет негативного поведения людей. И тогда из огромного количества окружающих его событий и ситуаций он выделяет именно те, которые подкрепляют его теорию. Важно понять, что такое восприятие не имеет обратной тенденции: если кто-то воспринимается врагом, то он уже не станет другом. А если кто-то из друзей говорит с врагом, то и он тоже враг. Но давайте-ка отметим, что этот признак находится на рациональном уровне. То есть у человека есть логическое объяснение тому, почему все так происходит. И у вас может быть иная точка зрения, но в логике такому человеку не отказать.
Сомнения в отношении знакомых, близких в отношении их лояльности. Вот это уже работает бессознательно. Человек не может объяснить, почему это так. Но для него это так. Он ощущает сомнения каким-то шестым чувством. И единомышленника, с которым можно посомневаться, тут найти не просто. Усиливается социальная изоляция.
Опасения, связанные с нанесением вреда. По мнению данного человека некто не просто плохо о нем думает, но и обязательно нанесет ему когда-либо вред. Причем вред физический и ощутимый.
Обиды не прощаются и накапливаются. На сознательном уровне человек с параноидальными чертами характера обид не помнит, но когда кто-то случайно наступит на те же грабли, что и раньше, реакция параноика может быть неадекватной.
Принципиальное недоверие как общая жизненная стратегия. Параноики не просто не доверяют кому-то, а попросту считают доверие чем-то в корне неверным. Параноики боятся расслабиться. По этому признаку их, кстати, легко “вычислить”. Если в группе вы видите как кто-то сидит с широко раскрытыми глазами и напряженно сканирует пространство в то время, как все остальные расслабленно общаются, то можно предполагать наличие у такого человека параноидальных черт.
Легкая подверженность психическим травмам. Параноики не переносят травмы. Их легко задеть. Они сразу идут в атаку.
Патологическая ревность без оснований. И зашкаливающая зависть внутри (понимаете ведь, что ревность и зависть имеют одни и те же корни?). С завистью параноики справляются с помощью своего любимого защитного механизма психики – проекции: “Это не я завидую. Это они мне завидуют“. И сразу же после этого они начинают на эту мнимую зависть злиться. Разумеется не на себя, а не тех, кто якобы завидует.

Семь набранных признаков в одном человеке встречаются редко. Если все-таки встретились, то можно говорить о психотической выраженности паранойи. Таких людей мало.

И шанс того, что кто-то из нас является таким человеком (либо же шанс встретить такого человека в своем ближнем окружении) чрезвычайно мал. Разумеется, могут отсутствовать и все признаки разом. Значит речь не идет о паранойе.

Но тогда вам наверное и дальше читать смысла нет. Разве что из чистого любопытства.

Это точные и четкие симптомы паранойи? Нет. Это приблизительные наметки, чтобы чуточку яснее стала структура характера.

Итак, параноик-невротик принимает, что его проблемы находятся внутри него. Параноик-психотик будет настаивать, что его проблемы в окружении. Невротик думает приблизительно так: “Они – враги, но мне с ними жить, поэтому я буду свои ценные неразделяемые идеи держать при себе“. У психотика все намного более запущено.

Но как формируется такая структура личности?

В основе формирования параноидного человека обычно лежит критицизм, наказание, зависящее от каприза взрослых, которых никак нельзя удовлетворить, а также крайняя степень испытанного им в детстве унижения. Паранойя часто может сформироваться из-за соперничества между сиблингами. Особенно если постоянно приходится доказывать родителям, что ты лучше, чем он.

Посмотрим, какой должна быть структура семьи для того, чтобы все это стало быть возможным?

Если мы говорим о невротической параноидальной структуре, то в детстве такого человека можно увидеть теплую семью, но с постоянно идущим фоном сарказмом. Если у ребенка что-то не получается, то родители его подкалывают. Вроде как даже и не зло.

Но из-за постоянных подколов ребенок начинает бояться показать свою слабость. Добавим к этому тревожную мать (или того, кто стоит на ее месте).

Такие мамы катастрофизируют ситуацию (например, ребенок еще только сел на качели, а у матери в голове уже сцена, как ребенок лежит в реанимации после падения с этих качелей). Тревога мешает разграничить мысли и фантазии.

И когда тревога зашкаливает, мать дает соответствующее сообщение ребенку на поведенческом уровне (в нашем примере бежит в испуге к ребенку и снимает его с качелей). Ребенок понимает, что мысль равна поведению, а мир опасен и враждебен. Но слабость проявлять ему никак нельзя.

Если мы говорим о пограничном параноике, то и там в детстве были критикующие родители, которые хотели сделать выносливого и сильного ребенка. Такие родители говорят, что они единственные люди, которым стоит доверять – вне дома одни сволочи.

Ребенок видит, что это не так, и внутри него возникает конфликт. Но авторитетные родители наказывают за слабость и непослушание. Обычно они наказывают также через унижение. Вырастает солдат, начинающий все больше уставать со временем и готовый стрелять на первый шорох.

Если дотронуться до такого человека – у него очень быстро сократятся мышцы.

В обоих этих сценариях видна основная структура формирования параноидного характера, описанная Фрейдом. По его мнению речь идет о развитии после первого года жизни человека.

Формирующееся Супер-Эго воздействует настолько сильно, что у человека в голове возникают бредовые построения и формируется базовая защита – проекция. В результате человек всегда ждет, что кто-то ему навредит, ждет эксплуатации, обмана и опасности, а также склонен видеть скрытые угрозы.

Он никому не доверяет и крайне обидчив. С одной стороны он хочет найти себе сторонников и друзей, с другой стороны – не доверяет своему окружению. В этом конфликте и живет.

Важно понимать, что это бредовое построение не включает в себя галлюцинации (а если включает, то речь идет скорее о параноидальной шизофрении, а не о паранойе). Так вот эта бредовая система очень ограничена определенным контекстом. В остальных сферах у такого человека может быть все в порядке, у него не повреждено мышление. Искажения начинаются только если он попадает в свою “тему”.

Как общаться с параноиком?

Я не буду говорить о психотерапии (с этим обращайтесь ко мне лично, если актуально), я буду говорить о бытовом общении.

Параноики быстро реагируют. Пример: человек, который боится гипноза, входит в комнату к специалисту и видит среди массы висящих на стене дипломов именно тот, который связан с гипнозом. Причем видит с расстояния нескольких метров. Человек все больше ищет подтверждения своей картине мира. Он боится, что его разоблачат и страх этот трансформирует в энергию сканирования окружающего пространства. Учитывайте это.
Не напрягайте зря такого человека частыми изменениями: если вы ходите с собранными волосами и в красной майке, то так и встречайте его впредь. А то он сломает себе голову в попытках понять, почему вы сегодня выглядите иначе и чем ему это грозит. Вам важно быть последовательным с ним – у него все очень плохо с чувством безопасности. Он может не успеть внести неожиданные изменения в свою картину мира и его это знатно напрягает.
У параноиков много страха, который смешан со стыдом. Но это вовсе не нарциссический стыд – нарцисс знает, что стыд есть и боится его. Параноидальный стыд это стыд, который вытесняется полностью. Разговоры о том, стыдно ли им – бесполезны. Они стыд на сознательном уровне не переживают.
Параноики весьма осторожно относятся к шуткам. У них так себе с чувством юмора. Можете пошутить про самого себя, но шутку про них они не поймут.
Порой у параноиков случается псевдо-эротический перенос. Причем к людям своего пола. Обычное желание близости, дружбы и теплых отношений с человеком одного с ним пола вызывает у такого человека гомосексуальную панику. Если у него появляется желание близости, то он сразу думает о эротических чувствах, причем может спроецировать их на собеседника. А за желанием близости ведь не обязательно стоит эротизм, правда? Так что в таком случае можно явно сказать человеку, что “ничего эротического тут нет, а желание близости с другим человеком это нормально“.
С такими людьми нужно быть очень внимательным к их границам. Забота или критика будут восприниматься в штыки. А вот рациональный интерес (“как тебе с этим живется?“) параноик принимает.
Параноидальность с возрастом усиливается.
Нельзя запрещать поведение, которое обусловлено психопаталогией, потому что выполнить запрет человек не может. Но вы должны знать, что в паранойе всегда есть элемент внутреннего накручивания самого себя. Если вы внимательны, то можете увидеть, как накручивание произошло. Интересно, куда еще мог пойти вектор развития мыслей у этого человека? Можно исследовать. Но никогда не подвергайте сомнению паранойю. Уводите фокус внимания. Например: “Да, человек хотел вас отравить, но скорее всего не обязательно вас. У него может работа такая травить всех, а вы под руку попались“. Давайте альтернативы, не исключая паранойи.
Чаще открывайтесь перед таким человеком, говоря о собственных ошибках и страхах. Признание того, что вы не идеальны, это мощный фактор, помогающий ему строить с вами отношения. Нашли свою ошибку? Извинитесь и признайте ее.
Невротические параноидальные клиенты часто применяют проективную идентификацию. Они думают, что вы на них злитесь и вы действительно начинаете на них злиться. А еще в контр-переносе у вас часто может возникнуть чувство бессилия.

Параноики часто воспринимают идею психотерапии как возможный способ очищения – от плохих мыслей, страхов… На деле психотерапия нужна им для того, чтобы научить их принимать страхи, как часть жизни. В противном случае им скорее в монастырь на многомесячный ретрит. Что тоже, конечно, возможный вариант.

Источник: http://golbis.com/pin/paranoidalnyie-tendentsii-uznaem-paranoika-za-7-prostyih-shagov/