Гениальные цитаты из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»
— Вот вы говорите — охота… — Я говорю?
— Ну хорошо, не говорите, думаете.
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы? — Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
— Господин барон вас давно ожидает. Он с утра в кабинете работает, заперся и спрашивает: «Томас, — говорит, — не приехал ещё господин пастор?» Я говорю: «Нет ещё». Он говорит: «Ну и слава Богу». Очень вас ждёт.
— Господин барон пошел в лес на охоту и там встретился с этим медведем.
Медведь бросился на него, а поскольку господин барон был без ружья… — Почему без ружья? — Я же говорю: он шел на охоту… — И когда медведь бросился на него, господин барон схватил его за передние лапы и держал до тех пор, пока тот не умер. — А от чего же он умер-то? — От голода.
Медведь, как известно, питается тем, что сосёт свою лапу, а поскольку господин барон лишил его этой возможности… — И ты что же, во всё это веришь? — Конечно. Вы же сами видели, какой он худой. — Кто? — Медведь. — Какой медведь? — Которого вы видели.
— Фрау Марта, я не расслышал: который час?
— Часы пробили 3, барон — 2, стало быть, всего 5.
Ты меня заждалась, дорогая? Извини, меня задержал Ньютон.
Будем бить через дымоход.
— Попал. Утка! С яблоками. Она, кажется, хорошо прожарилась. — Она, кажется, и соусом по дороге облилась.
— Да? Как это мило с её стороны!
— Она сбежала от меня два года назад. — По правде говоря, барон, я бы на её месте сделал то же самое. — Вот поэтому я и женюсь не на вас, а на Марте. — К сожалению, при живой жене вы не можете жениться вторично. — При живой? Вы предлагаете её убить? — Да упаси вас Бог, барон!
— Но вы же разрешаете разводиться королям. — Ну, королям в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода. — Для продолжения рода нужно совсем другое. — Церковь должна благословлять любовь! — Законную! — Всякая любовь законна, если это — любовь! — Это только по-вашему! — Что же вы посоветуете? — Нечего тут советовать: живите как жили. Только по гражданским и церковным законам вашей женой по-прежнему будет считаться та жена, которая вам уже не жена!— Мне сказали — умный человек.
— Ну мало ли что про человека болтают!
— Ну не меняться же мне из-за каждого идиота! — Стань таким, как все, Карл! Я умоляю! — Как все? Что ж ты говоришь? Как все… Не летать на ядрах, не охотиться на мамонтов, с Шекспиром не переписываться…
— Что орёшь ночью? — А разве ночь? — Ночь. — И давно?
— С вечера.
— Я хотел сказать, утка готова. — Отпусти её. Пусть летает.
— Ты что, хочешь повесить в доме эту мазню? — Чем она тебе мешает? — Она меня бесит! Изрубить её на куски! — Не сметь! Он утверждает, что это работа Рембра́ндта. — Кого? — Ре́мбрандта. — Вранье. — Конечно вранье, но аукционеры предлагают за нее двадцать тысяч. — Двадцать? Так продайте.
— Продать — значит признать, что это правда.
— Вызовите отца на дуэль. — Никогда! — Но почему? — Во-первых, он меня убьёт, а во-вторых…
— И первого достаточно.
— Мне уже 19 лет, а я всего лишь корнет! И никакой перспективы! Меня даже на манЕвры не допустили! — Манё-ёвры! — На манё-ёвры не допустили! Полковник сказал, что он вообще отказывается принимать донесения от барона Мюнхгаузена.
— Баронесса, как вам идёт этот костюм амазонки! Рамкопф, вы, как всегда, очаровательны! Как дела, корнет? Вижу, что хорошо! — Судя по обилию комплиментов, вы опять с плохой новостью.— Человек разрушил семью, выгнал из дома жену с ребёнком! — Каким ребёнком! Я — офицер!
— Выгнал жену с офицером!
Имеешь любовницу — на здоровье! Сейчас все имеют любовниц. Но нельзя же допускать, чтоб на них женились. Это аморально!
— Но это факт? — Нет, это не факт. — Это не факт?!
— Нет, это не факт. Это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.
Будучи в некотором нервном перевозбуждении, герцог вдруг схватил и подписал несколько прошений о разводе со словами: «На волю, всех на волю!»
— Так, доигрались. Дуэль! Господин Рамкопф, вы старый друг нашей семьи, вы очень многое делаете для нас. Сделайте ещё одно. — Ни, ни, ни, ни, ни! — Будьте моим секундантом. — Никогда! — Но почему? — Во-первых, он убьёт и секунданта… — Да.
— Убийца!
— Ваше высочество, может, всё дело в нашем левом крыле? Оно ненадёжно. — Меня и центр беспокоит…
— Может, стоит всё-таки в данном случае поднять верх сверху и понизить низ снизу? — Так и сделаем! Два ряда вытачек слева, два справа. Всё решение — в талии! Как вы думаете, где мы будем делать талию? На уровне груди! — Гениально! Гениально, как всё истинное. — Именно на уровне груди. Шестьдесят шесть. Я не разрешу опускать линию талии на бёдра. Сто пятьдесят пять. В конце концов, мы — центр Европы, я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия. Хотите отрезной рукав — пожалуйста. Хотите плиссированную юбку с вытачками — принимаю и это. Но опускать линию талии не дам!— Подъём в 6 часов утра!!! — Ненаказуемо. — с 8 до 10 — подвиг. — как это понимать? — Это значит, что от 8 до 10 утра у него запланирован подвиг. Ну, что вы скажете, господин бургомистр, о человеке, который ежедневно отправляется на подвиг, точно на службу?
— Я сам служу, сударыня. Каждый день к девяти утра я должен идти в мой магистрат. Я не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть.
Господи, ну чем ему Англия-то не угодила?!
Война — это не покер! Её нельзя объявлять когда вздумается! Война — это… война!
— А грудь оставляем на месте?
— Нет, берём с собой!
— Где мой военный мундир? — Прошу, Ваше Высочество, прошу! — Что-о?? Мне — в этом? В однобортном? Да вы что? Не знаете, что в однобортном сейчас уже никто не воюет? Безобразие! Война у порога, а мы не готовы! Нет, мы не готовы к войне!
— Господа офицеры, сверим часы! Сколько сейчас? — 15:00! — 15 с четвертью! — А точнее?
— Плюс 22!
— Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен! Вас приказано арестовать. В случае сопротивления приказано применить силу. — Кому? — Что кому? — Кому применить силу в случае сопротивления, вам или мне? — Не понял… — Так, может, послать вестового переспросить? — Это невозможно. — Правильно. Будем оба выполнять приказ. Логично? — Э-э-э…
— И это хорошо. Одну минуточку. Значит, это делается примерно так. В стороночку, господа! Вы вообще уйдите. И, конечно, танцы! Трактир всё-таки.
Всё в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.
— Пошёл он как-то в лес без ружья. — В каком смысле без ружья? — Ну, в смысле на медведя. — Не на медведя, а на мамонта. Но стрелял он именно из ружья. — Из ружья? — Да. Косточкой от вишни. — Черешни! — Стрелял он, во-первых, не черешней, а смородиной. Когда они пролетали над его домом. — Медведи? — Ну не мамонты же! — А почему же тогда всё это выросло у оленя?
— Это ещё что такое? — Арестованный. — Почему под оркестр? — Ваше Высочество, сначала намечались торжества. Потом аресты. Потом решили совместить. — А где же наша гвардия? Гвардия где? — Очевидно, обходит с флангов. — Кого?
— Всех!
— Ваше Высочество, ну не идите против своей совести. Я знаю, вы благородный человек и в душе тоже против Англии. — Да, в душе против. Да, она мне не нравится. Но я сижу и помалкиваю! — Нет, это не герцог, это тряпка!
— Сударыня, что вы от него хотите? Англия сдалась!
— Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают?
— Вспомнил! Он действительно стрелял в оленя! Но через дымоход!
— Ты не забыл, что через полчаса начнётся бракоразводный процесс?
— Он начался давно. С тех пор, как я тебя увидел.
Развод отвратителен не только потому, что разлучает супругов, но и потому, что мужчину при этом называют свободным, а женщину — брошенной.
— О чём это она?
— Барона кроет. — И что говорит? — Ясно что: «подлец», говорит, «псих ненормальный, врун несчастный»… — И чего хочет? — Ясно чего: чтоб не бросал.
— Логично.
— Карл, почему так поздно? — По-моему, рано: не все глупости ещё сказаны.
— Как же так: 20 лет всё было хорошо, и вдруг такая трагедия.
— Извините, господин судья, 20 лет длилась трагедия, и только теперь должно быть всё хорошо. Это были трудные 20 лет, но я о них не жалею!
Есть пары, созданные для любви, мы же были созданы для развода.
Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства.
В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» — и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию.
И три года жили там в любви и согласии.
— Я протестую! Вы оскорбляете мою подзащитную!
— Правдой нельзя оскорбить, уважаемый адвокат!
Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить 20 лет вместе.
В своё время Сократ как-то мне сказал: «Женись непременно. Попадётся хорошая жена — станешь счастливым, плохая — станешь философом». Не знаю, что лучше.
И да здравствует развод, господа! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!
Уступи, Господи! Ты уже столько терпел… ну потерпи ещё немножко!
Томас, ты доволен, что у нас появилось 32 мая?
— Вообще-то не очень, господин барон. Первого июня мне платят жалование.
— Вы рады новому дню?
— Смотря на что падает. Если на воскресенье, то это обидно. А если на понедельник — ну зачем нам два понедельника?
Господи, почему ты не женился на Жанне д’Арк? Она ведь была согласна.
— Но я же сказал правду!
— Да чёрт с ней, с правдой! Иногда нужно и соврать. Понимаете, соврать! Господи, такие очевидные вещи мне приходится объяснять барону Мюнхгаузену!
— 32 мая, 33-е, ну и так далее… — Ну вот и славно! И не надо так трагично, дорогой мой. Смотрите на это с присущим вам юмором… С юмором!.. В конце концов, Галилей-то у нас тоже отрекался.
— Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно… — В конце концов я всегда уважал ваш выбор: свободная линия плеча… — Так какое у нас сегодня июня? — Первое. — Не усложняй, барон. Втайне ты можешь верить. — Я не умею втайне. Я могу только открыто. Раз лишний день весны никому не нужен, забудем о нём.
В такой день трудно жить, но легко умирать. Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить. — А что если не побояться и… — Ликвидировать! Или… приблизить? — Соединить!
Из Мюнхгаузена, господа, воду лить не будем! Незачем. Он нам дорог просто как Мюнхгаузен… как Карл Фридрих Иероним… а уж пьёт его лошадь или не пьёт — это нас не волнует. Мне страшно вспомнить. Я мечтал о дуэли с отцом.
Я хотел убить его… Мы все убили его… Убийцы!!! — А гвоздики почём? — По два талера! — Как это по два талера? Они ж вялые! — Вялые. Ха-ха-ха! Наш барон, пока был жив, тоже дёшево ценился. А завял — стал всем дорог!— В Германии иметь фамилию Мюллер — всё равно что не иметь никакой. — Всё шутите… — Давно бросил.
Врачи запрещают. — С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти.
— А говорят, ведь юмор — он полезный. Шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тому, кто смеётся, продлевает, а тому, кто острит, укорачивает.
— Хороший мальчик? — 12 килограмм. — Бегает? — Зачем? Ходит. — Болтает? — Молчит.
— Умный мальчик, далеко пойдёт.
Одни мои похороны дали мне денег больше, чем вся предыдущая жизнь.
Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник? — Сегодня в полночь у памятника. — У памятника. Кому? — Мне. — Вы же умерли!
— Умер!
— Четвёртый раз гоним этого кабанчика мимо Его Высочества, а Его Высочество, извините за выражение, мажет и мажет! Прикажете прогнать пятый раз? — Нет! Неудобно. Он его уже запомнил в лицо. — Кто кого? — Герцог кабанчика!
Делайте что хотите, но чтоб через полчаса в лесу было сухо, светло и медведь!
— Кстати, барон, я давно у вас хотел спросить: где вы, собственно говоря, доставали медведей? — Уже не помню. По-моему, в лесу.
— Нет, это исключено. Они у нас давно не водятся.
Итак, господа, я пригласил вас, чтоб сообщить вам пренеприятнейшее известие. Чёрт возьми, отличная фраза для начала пьесы. Надо будет кому-нибудь предложить.
— Это не мои приключения, это не моя жизнь. Она приглажена, причёсана, напудрена и кастрирована! — Обыкновенная редакторская правка.
— Дорогая Якобина, ты же меня знаешь: когда меня режут, я терплю, но когда дополняют, становится нестерпимо.
— А вы за это время очень изменились, господин бургомистр. — А вы зря этого не сделали.
Фрау Марта, у нас беда: барон воскрес! Будут неприятности!
Ненавижу! Всё! Дуэль! Здесь же стреляться! Через платок!
Я на службе. Если решат, что вы — Мюнхгаузен, я паду вам на грудь. Если решат, что вы — Мюллер, посажу за решётку. Вот и всё, что я могу для вас сделать.
Господи, неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять, что он живой?!
И мой вам совет: не торопитесь стать вдовой Мюнхгаузена. Это место пока занято. — Тебе грозит тюрьма.
— Чудесное место! Здесь рядом со мной Овидий, Сервантес… Мы будем перестукиваться.
— А ты что, и впрямь думаешь, что он долетит? — До Луны, конечно! — Её ж даже не видно.
— Когда видно, так и дурак долетит. Барон любит, чтоб было потруднее.
— Ну, будем исповедоваться. — Я это делал всю жизнь. Но мне никто не верил. — Прошу вас, облегчите свою душу. — Это случилось само собой, пастор. У меня был друг — он меня предал. У меня была любимая — она отреклась. Я улетаю налегке.
— Ну скажи что-нибудь на прощанье! — Что сказать? — Подумай. Всегда найдётся что-то важное для такой минуты.
— Я… я буду ждать тебя! — Не то! — Я… я очень люблю тебя! — Не то! — Я буду верна тебе! — Не надо! — Они положили сырой порох, Карл! Они хотят тебе помешать! — Вот.
Дочь аптекаря — она и есть дочь аптекаря!
Сейчас я улечу, и мы вряд ли увидимся. Но когда я вернусь, в следующий раз, вас уже не будет. Дело в том, что время на небе и на земле летит неодинаково: там — мгновения, тут — века.
Господи, как умирать надоело!
— Где командующий?
— Командует!
Присоединяйтесь, господин барон. Присоединяйтесь. Да поймите же, барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врёт.
— Когда я вернусь, пусть будет шесть часов. — Шесть вечера или шесть утра? — Шесть дня!
Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!Публикуем в телеграмме раньше чем на сайте. Подпишись на Канал Правжизнь
Источник: https://pravzhizn.ru/pravme/2015-05-31-genialnye-citaty-iz-filma-tot-samyy-myunhgauzen.html
Читать
Маленький старичок с длинным носом сидит у камина и рассказывает о своих приключениях. Его слушатели смеются ему прямо в глаза:
– Ай да Мюнхаузен! Вот так барон! Но он даже не смотрит на них.
Он спокойно продолжает рассказывать, как он летал на Луну, как он жил среди трехногих людей, как его проглотила огромная рыба, как у него оторвалась голова.
Однажды какой-то проезжий слушал-слушал его и вдруг как закричал:
– Все это выдумки! Ничего этого не было, о чём ты рассказываешь. Старичок насупился и важно ответил:
– Те графы, бароны, князья и султаны, которых я имел честь называть лучшими своими друзьями, всегда говорили, что я самый правдивый человек на земле. Кругом захохотали ещё громче.
– Мюнхаузен – правдивый человек! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!
А Мюнхаузен, как ни в чём не бывало, продолжал рассказывать о том, какое на голове у оленя выросло чудесное дерево.
– Дерево?.. На голове у оленя?!
– Да. Вишнёвое. И на дереве вишни. Такие сочные, сладкие…
Все эти рассказы напечатаны здесь, в этой книге. Прочтите их и судите сами, был ли на земле человек правдивее барона Мюнхаузена.
Я выехал в Россию верхом на коне. Дело было зимою. Шёл снег.
Конь устал и начал спотыкаться. Мне сильно хотелось спать. Я чуть не падал с седла от усталости. Но напрасно искал я ночлега: на пути не попалось мне ни одной деревушки. Что было делать?
Пришлось ночевать в открытом поле.
Кругом ни куста, ни дерева. Только маленький столбик торчал из-под снега.
К этому столбику я кое-как привязал своего озябшего коня, а сам улёгся тут же, на снегу, и заснул.
Спал я долго, а когда проснулся, увидел, что лежу не в поле, а в деревне, или, вернее, в небольшом городке, со всех сторон меня окружают дома.
Что такое? Куда я попал? Как могли эти дома вырасти здесь в одну ночь?
И куда девался мой конь?
Долго я не понимал, что случилось. Вдруг слышу знакомое ржание. Это ржёт мой конь.
Но где же он?
Ржание доносится откуда-то сверху.
Я поднимаю голову – и что же?
Мой конь висит на крыше колокольни! Он привязан к самому кресту!
В одну минуту я понял, в чём дело.
Вчера вечером весь этот городок, со всеми людьми и домами, был занесён глубоким снегом, а наружу торчала только верхушка креста.
Я не знал, что это крест, мне показалось, что это – маленький столбик, и я привязал к нему моего усталого коня! А ночью, пока я спал, началась сильная оттепель, снег растаял, и я незаметно опустился на землю.
Но бедный мой конь так и остался там, наверху, на крыше. Привязанный к кресту колокольни, он не мог спуститься на землю.
Что делать?
Не долго думая, хватаю пистолет, метко прицеливаюсь и попадаю прямо в уздечку, потому что я всегда был отличным стрелком.
Уздечка – пополам.
Конь быстро спускается ко мне.
Я вскакиваю на него и, как ветер, скачу вперёд.
Но зимою скакать на коне неудобно гораздо лучше путешествовать в санях. Я купил себе очень хорошие сани и быстро понёсся по мягкому снегу.
К вечеру въехал я в лес. Я начал уже дремать, как вдруг услышал тревожное ржание лошади. Оглянулся и при свете луны увидел страшного волка, который, разинув зубастую пасть бежал за моими санями.
Надежды на спасение не было.
Я лёг на дно саней и от страха закрыл глаза.
Лошадь моя неслась как безумная. Щёлканье волчьих зубов раздавалось у меня над самым ухом.
Но, к счастью, волк не обратил на меня никакого внимания.
Он перескочил через сани – прямо у меня над головой – и набросился на мою бедную лошадь.
В одну минуту задняя часть моей лошади исчезла в его прожорливой пасти.
Передняя часть от ужаса и боли продолжала скакать вперёд.
Волк въедался в мою лошадь все глубже и глубже.
Когда я пришёл в себя, я схватил кнут и, не теряя ни минуты, стал хлестать ненасытного зверя.
Он завыл и рванулся вперёд.
Передняя часть лошади, ещё не съеденная волком, выпала из упряжки в снег, и волк оказался на её месте – в оглоблях и в конской сбруе!
Вырваться из этой сбруи он не мог: он был запряжён, как лошадь.
Я продолжал стегать его что было силы.
Он мчался вперёд и вперёд, таща за собой мои сани.
Мы неслись так быстро, что уже через два-три часа въехали галопом в Петербург.
Изумлённые петербургские жители толпами выбегали смотреть на героя, который вместо лошади запряг в свои сани свирепого волка. В Петербурге мне жилось хорошо.
Я часто ходил на охоту и теперь с удовольствием вспоминаю то весёлое время, когда со мной чуть не каждый день случалось столько чудесных историй.
Одна история была очень забавна.
Дело в том, что из окна моей спальни был виден обширный пруд, где водилось очень много всякой дичи.
Однажды утром, подойдя к окну, я заметил на пруду диких уток.
Мигом схватил я ружьё и сломя голову выбежал из дому.
Но впопыхах, сбегая с лестницы, я ударился головою о дверь, да так сильно, что из глаз у меня посыпались искры.
Это не остановило меня.
Я побежал дальше. Вот наконец и пруд. Прицеливаюсь в самую жирную утку, хочу выстрелить и, к ужасу моему, замечаю, что в ружьё нет кремня. А без кремня невозможно стрелять.
Побежать домой за кремнём?
Но ведь утки могут улететь.
Я печально опустил ружьё, проклиная свою судьбу, и вдруг мне пришла в голову блестящая мысль.
Изо всей силы я ударил себя кулаком по правому глазу. Из глаза, конечно, так и посыпались искры, и порох в то же мгновение вспыхнул.
Да! Порох вспыхнул, ружьё выстрелило, и я убил одним выстрелом десять отличнейших уток.
Советую вам всякий раз, когда вы вздумаете развести огонь, добывать из правого глаза такие же искры.
Впрочем, со мною бывали и более забавные случаи. Как-то раз я пробыл на охоте весь день и к вечеру набрёл в глухом лесу на обширное озеро, которое так и кишело дикими утками. В жизнь свою не видел я такого множества уток!
К сожалению, у меня не осталось ни одной пули.
А я как раз этим вечером ждал к себе большую компанию друзей, и мне хотелось угостить их дичью. Я вообще человек гостеприимный и щедрый. Мои обеды и ужины славились на весь Петербург. Как я вернусь домой без уток?
Долго я стоял в нерешительности и вдруг вспомнил, что в моей охотничьей сумке остался кусочек сала.
Ура! Это сало будет отличной приманкой. Достаю его из сумки, быстро привязываю его к длинной и тонкой бечёвке и бросаю в воду.
Утки, увидев съестное, тотчас же подплывают к салу. Одна из них жадно глотает его.
Но сало скользкое и, быстро пройдя сквозь утку, выскакивает у неё позади!
Таким образом, утка оказывается у меня на верёвочке.
Тогда к салу подплывает вторая утка, и с ней происходит то же самое.
Утка за уткой проглатывают сало и надеваются на мою бечёвку, как бусы на нитку. Не проходит и десяти минут, как все утки нанизаны на неё.
Источник: https://www.litmir.me/br/?b=22929&p=1
Интересное о фильме «Тот самый Мюнхгаузен» и историческом прототипе главного героя (9 фото)
Помните прекрасный фильм «Тот самый Мюнхгаузен» с великолепным актерским составом? А знаете ли вы, что у Мюнхгаузена был реальный прототип, а на съемках фильма случилось много интересных моментов?
Фильм снимали в Германии, в ГДР. Реальный барон Мюнхгаузен жил в городе Боденвердер, располагавшемся на территории капиталистической ФРГ. Организовать съёмки на территории социалистической ГДР было намного проще, поэтому съёмочной площадкой стали улицы города Вернигероде.
В частности, в самой первой сцене кроме Янковского и Катина-Ярцева остальные охотники были немцы. Это заметно по немецкой артикуляции, не совпадающей с русским озвучиванием.
Олег Янковский случайно изменил суть текста, который его герой произнёс в финальной сцене.
В сценарии знаменитая фраза барона Мюнхгаузена была такой: «Серьёзное лицо ещё не признак ума, все глупости на земле делаются именно с таким выражением лица».
Но при озвучивании фильма Янковский оговорился, сказав: «Умное лицо ещё не признак ума». В таком виде фраза и осталась в фильме, несмотря на протесты автора сценария, Григория Горина.
Леонид Броневой был принят на роль без проб.
В 1990-е годы, когда цензура в кино почти отсутствовала, из первой серии фильма была изъята часть диалога пастора с Мюнхгаузеном. После слов Мюнхгаузена «Вы, служитель церкви, предлагаете мне жить во лжи?» теперь показывается, как пастор уезжает в бричке. А в ранней версии фильма диалог звучал так:
— Я читал … вашу книжку… Что за чушь вы там насочиняли, барон?!
— Я читал вашу — она не лучше.
— Какую?
— Библию.
Реально существовавший барон — Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен — был женат на лифляндской дворянке Якобине фон Дунтен. Они прожили вместе почти сорок пять лет. Детей у них не было.
Овдовев, Мюнхгаузен женился на 17-летней Бернардине фон Брун, которая вела настолько легкомысленный образ жизни, что 75-летний Мюнхгаузен не признал дочь, которую она родила в браке с ним.
После этого Мюнхгаузен затеял скандальный бракоразводный процесс, в результате которого он разорился, а жена бежала за границу.
Настоящий барон Мюнхгаузен с 1752 года и до самой смерти жил в Боденвердере, общаясь в основном лишь с соседями, которым рассказывал поразительные истории о своих охотничьих похождениях и приключениях в России. Такие рассказы проходили в охотничьем павильоне, который барон увешал головами диких зверей, известном как «Павильон лжи».
Историк Эрих Распе в 1786 году написал книгу, которая навсегда ввела барона в историю литературы. Книга называлась «Рассказы барона Мюнхгаузена о его чудесных путешествиях и кампаниях в России». Труд стал настолько популярен, что в Боденвердер стали стекаться зеваки — поглядеть на «барона-лжеца». Престарелому Мюнхгаузену пришлось ставить вокруг дома слуг, чтобы отгонять любопытных.
Источник
Источник: https://ribalych.ru/2017/10/12/tot-samyj-myunxgauzen/
Барон Мюнхгаузен
gomer4ik
«Обычно он начинал рассказывать после ужина,курив свою огромную пенковую трубку с короткиммундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша…Он жестикулировал все выразительнее, крутил на головесвой маленький щегольской паричок, лицо его все болееоживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек,в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии.»
Один из слушателей Мюнхгаузена.
294 года назад, 11 мая родился Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен. В жизни прямой и правдивый человек, барон обладал особым свойством — когда он начинал рассказывать, то сочинял, терял голову и сам был убежден в правдивости всего, что говорит. В современной психологии такое свойство рассказчика называется «синдром Мюнхгаузена».
Интересные факты о бароне:
Иероним Карл Фридрих был пятым из восьми детей в семье полковника Отто фон Мюнхгаузена. Отец умер, когда мальчику было 4 года, и воспитывала его мать.***С 1737 по 1752 годы служит в России.
Получив чин ротмистра, Мюнхгаузен берет годовой отпуск «для исправления крайних и необходимых нужд» (конкретно, для раздела с братьями семейных владений) и уезжает в Боденвердер, который достается ему при разделе.
***Самый яркий эпизод службы барона — встреча на российской границе проезжавшей в Петербург 15-летней принцессы Ангальт-Цербстской Софии Августы Фредерики, будущей императрицы Екатерины II в сопровождении матери, в феврале 1744.Они следовали инкогнито, но на границе была устроена самая торжественная встреча.
Построенный по этому случаю полк лейб-кирасир, как заметила мать Екатерины II Иоганна Елизавета, был «действительно чрезвычайно красив». На три дня принцессы остановились в Риге, где жили в доме советника Беккера на Зюндерштрассе. Почетным караулом командовал Мюнхгаузен, он же провожал сани ангальтинок из города в сторону Петербурга.***С 1752 г.
до самой смерти Мюнхгаузен живет в Боденвердере, общаясь по преимушеству с соседями, которым рассказывает поразительные истории о своих охотничьих похождениях и приключениях в России.
Такие рассказы обычно проходили в охотничьем павильоне, построенном Мюнхгаузеном и увешанном головами диких зверей и известном как «павильон лжи»; другим излюбленным местом для рассказов Мюнхгаузена был трактир гостиницы «Король Пруссии» в соседнем Геттингене.
***Рассказы барона (такие безусловно ему принадлежащие сюжеты, как въезд в Петербург на волке, запряженном в сани, конь, разрезанный напополам в Очакове, конь на колокольне, взбесившиеся шубы или вишневое дерево, выросшее на голове у оленя) широко расходились по окрестностям и даже проникли в печать, но с сохранением пристойной анонимности.
***Тем, кто пытался его одернуть и уличить во лжи, другие слушатели объясняли, что рассказчик не в себе и просили не мешать ему. Мюнхгаузен в присутствии аудитории испытывал вдохновение и говорил так, что его собутыльники воочию представляли все, о чем он говорит, даже если в это нельзя было поверить.***Однажды молодые офицерики — постояльцы трактира — стали хвастать своими успехами у дам.
Мюнхгаузен скромно сидел в стороне, но все же не выдержал и сказал: «То ли дело – моя поездка в санях, которую я имел честь совершить по приглашению русской императрицы…» И далее поведал о гигантских санях с покоями, залом для балов и комнатах, где резвились молодые офицеры с придворными дамами.
В каком-то месте разразился общий смех, но Мюнхгаузен продолжал совершенно спокойно, а закончив, молча доел обед.Между тем в основе рассказа всегда лежало подлинное происшествие. Екатерина II в самом деле путешествовала в огромных санях с кабинетом, спальней и библиотекой.***Другая байка, опубликованная первой, — о куропатках, простреленных шомполом — еще реалистичнее.
Мюнхгаузен сам был свидетелем происшествия на смотре в августе 1739. У одного солдата выстрелило ружье, забитый в дуло шомпол вылетел с силой и раздробил ногу лошади принца Антона Ульриха. Лошадь и всадник упали наземь, принц не пострадал. Об этом случае нам известно со слов британского посла, в подлинности его служебного донесения нет оснований сомневаться.
Мюнхгаузен сделался такой знаменитостью, что его стали приглашать ко двору курфюрста. Барона подбивали что-нибудь рассказать, и едва он начинал, все тут же замолкали, чтобы не спугнуть его вдохновения.***В 1781, в Берлине вышел «Путеводитель для веселых людей», где 18 рассказов излагались уже от имени вполне узнаваемого «М-н-х-з-на».
Уже престарелый барон сразу узнал себя и понял, кто это мог написать — он кричал на каждом углу, что «университетские профессора Бюргер и Лихтенберг опозорили его на всю Европу». Уже это издание изрядно обогатило геттингенских книготорговцев.
Но самое печальное было впереди: в начале 1786 историк Эрих Распе, уличенный в краже нумизматической коллекции, бежал в Англию и там, чтобы достать немного денег, написал на английском языке книгу, которая навсегда ввела барона в историю литературы, «Рассказы барона Мюнхгаузена о его чудесных путешествиях и кампаниях в России».
За год «Рассказы» выдержали 4 переиздания, и в третье издание Распе включил первые иллюстрации. Вдобавок труд Распе-Бюргера сразу приобрел такую популярность, что в Боденвердер стали стекаться зеваки — поглядеть на «барона-лжеца», и Мюнхгаузену пришлось ставить вокруг дома слуг, чтобы отгонять любопытных.Еще при жизни барона вышло русское издание.
В 1791 был опубликован сборник «Не любо не слушай, а врать не мешай» без имени барона; из цензурных соображений были опущены новеллы с описанием нравов русских военных и царедворцев.***
Последние годы Мюнхгаузена были омрачены семейными неурядицами. В 1790 г. умирает его жена Якобина. Спустя 4 года Мюнхгаузен женится на 17-летней Бернардине фон Брун, которая вела крайне расточительный и легкомысленный образ жизни и вскоре родила дочь, которую 75-летний Мюнхгаузен не признал, считая отцом писаря Хюдена. Мюнхгаузен затеял скандальный и дорогостоящий бракоразводный процесс, в результате которого он разорился, а жена сбежала за границу. Это подорвало силы Мюнхгаузена, и вскоре после этого он умер в бедности от апоплексического удара. Перед смертью он отпустил последнюю свою характерную шутку: на вопрос ухаживавшей за ним единственной служанки, как он лишился двух пальцев на ноге (отмороженных в России), Мюнхгаузен ответил: «их откусил на охоте белый медведь».***Свое имущество Мюнхгаузен завещал племянникам, однако годами длившийся бракоразводный процесс разорил поместье, и еще долго наследникам Мюнхгаузена после его смерти пришлось выплачивать его долги. Между прочим, одним из самых сильных аргументов адвоката неверной жены стал титул барона-враля: «Господа судьи, ну разве можно доверять словам человека, известного всей Европе своими выдумками?».
Наговицын-Мюнхгаузен.
В 1739 году принц в военных походах не участвовал, а 14 июля была отпразднована свадьба Антона Ульриха с Анной Леопольдовной, принцессой Макленбургской. Мюнхгаузен веселился вместе со всеми. Целая неделя прошла в празднествах и балах. В честь молодых гремели пушечные залпы и шутихи, народ угощали жареными на вертеле волами, а из фонтанов лилось вино. Во время всех этих увеселений Мюнхгаузену удалось привлечь внимание княжны Голицыной3, и в результате их симпатии на свет появилась внебрачная дочь барона и княжны, которая была отдана на воспитание в семью казацкого атамана, имевшего созвучную с княжеской фамилию – Наговицын. Небольшое отступление: в 2002 году Владимир Наговицын, считающий себя праправнуком барона Мюнхгаузена, написавший и издавший книгу „Необыкновенные приключения праправнука Барона Мюнхгаузена на рубеже тысячелетий” (под литературным псевдонимом Влади Нагова), 22 февраля 2003 года открыл первый в России и странах СНГ музей Мюнхгаузена – неподалеку от Эльбруса в Кабардино-Балкарской республике. Потомок барона добился и того, что 30 ноября 2004 года решением суда к его фамилии была добавлена вторая – Мюнхгаузен.
Были ли Мюнхгаузен бароном?
Весьма любопытен и вопрос о титуле Мюнхгаузена. Подписывая свои документы, и в России, и в Германии, Мюнхгаузен ни на одном из них не указал своего баронского титула. Нет таких указаний и в письмах, и документах, обращенных к нему. И хотя во всех изданиях „Приключений…” Мюнхгаузен титулуется бароном, в реальности этот вопрос не так очевиден. Многие представители рода Мюнхгаузенов свой титул документально подтвердили, но герой нашей истории в связи с этим никогда не обращался ни в Прусскую геральдическую комиссию, ни к королю. Вполне вероятно, титул барона к боденвердскому Мюнхгаузену перешел от литературного героя. И только в 19 веке в биографических архивах и энциклопедиях рядом с его именем появляется титул «freiherr”.
Феномен Мюнхгаузена.
Вскоре после смерти барона появилось обозначение „феномен Мюнхгаузена”.
Это и в самом деле уникальный случай: человек, который не совершил научного открытия, не сделал собственного вклада в искусство или литературу, который не командовал военными походами, не основал партии или государства, приобрел мировую известность лишь благодаря своей неистощимой фантазии.
Про Мюнхгаузена написаны сотни книг и статей, ему посвящены кинофильмы, пьесы, почтовые марки, три музея: в германии, России и Латвии. Его имя упоминается в медицине и философии, в быту и политике, однако, к сожалению, нередко в ситуациях, затрагивающих его достоинство.
В медицинской литературе «синдром Мюнхгаузена» часто используется для описания пациентов со слишком живой и богатой фантазией.
Очень подробное описание этого синдрома сделал профессор Илмар Лазовскис в книге „Клинические симптомы и синдромы”: „Пациенты, чаще всего медицинские работники, посещают больницы и поликлиники, имея самые различные жалобы, которые обычно носят конкретный характер и взаимосвязаны. Что нередко вводит в заблуждение даже высококвалифицированных специалистов .(..) Как правило, все упомянутые пациенты имеют хорошие знания в медицине; они никогда не производят впечатления злонамеренных или психически нездоровых людей.”
В философии, в свою очередь, существует понятие „трилемма Мюнхгаузена”, которую сформулировал в 20 веке немецкий философ, представитель критического рационализма Ганс Альберт в связи с дискуссией о базисе обоснования. Если одно положение мы обосновывает другим, это второе положение также требует своего обоснования, и так до бесконечности. Разрушая этот ряд обоснований, мы получаем так называемый логический круг – обосновать можно только то, что само требует обоснований. Те, кто действует по данной схеме, считал Альберт, уподобляются Мюнхгаузену, который смог сам себя вытащить за волосы из болота.
Самые правдивые высказывания барона:
«Признаюсь, все это звучит неправдоподобно. Но я предоставляю право каждому, питающему хоть какие-нибудь сомнения, самому отправиться на Луну и убедиться в том, что я придерживался истины строже любого другого путешественника»*** «Ради шутки я насыпал в дуло пороху вместе с вишневыми косточками и выстрелил в оленя… Спустя год или, может быть, два после этого я очутился с большой компанией в том же лесу, и вдруг… можете ли себе представить, кто нам повстречался: мой олень! Я его тотчас же узнал, потому что между рогами — в том именно месте, куда попал мой заряд, — у него высилось чудесное вишневое дерево, сажени полторы в вышину. Одним выстрелом я уложил на месте оленя, получив одновременно и прекрасное жаркое, и чуть ли не целый вишневый сад…».***«…Я сел на корабль, отправляющийся в Южный океан. Как это часто бывает в океане, на нас налетел страшный ураган и поднял наш корабль на чудовищную высоту над обычным уровнем воды. На этой высоте мы и оставались до тех пор, пока новый шторм не раздул наших парусов и не погнал нас вперед среди туманов и облаков небесного свода. Несясь таким образом, мы увидели вдали огромное круглое и блестящее пространство и спустя некоторое время, найдя удобную гавань, пристали к нему. Это была Луна».***«Тем не менее я… провалился по горло в тину недалеко от противоположного берега. Мне суждена была неминуемая гибель, если бы не сила моих рук. Ухватившись за собственную косу, я вытащил из болота как самого себя, так и коня, которого крепко стиснул между колен»
http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/928/
http://minhauzens.elimbazi.lv/ru/node/11
http://www.munchausen.org/en/munchausen_en.htm
http://www.vokrugsveta.ru/telegraph/history/249/
Источник: https://gomer4ik.livejournal.com/99311.html
Тот самый Мюнхгаузен (1979)
Режиссёр Марк Захаров; сценарий Григория Горина; музыка Алексея Рыбникова.
В главных ролях: Олег Янковский, Инна Чурикова, Елена Коренева, Игорь Кваша, Александр Абдулов, Леонид Ярмольник.
Посмотреть самый романтичный шедевр застойного кинематографа можно здесь.
Говорящих/поющих женщин в «Том самом Мюнхгаузене» пять. Перечислю в порядке появления:
- Марта, гражданская жена барона
- Якобина, официальная жена барона
- Безымянная «советница герцога» (так на «Кинопоиске»)
- Безымянная покупательница гвоздик в начале второй серии
- «Пастушка» Берта (Любовь Полищук), исполнительница поминального шлягера «Мы с бароном танцевали на Луне»
Стоит ли пояснять, что говорят и поют эти женщины не друг с другом. Лишь на 38-й минуте второй серии Рамкопф-Абдулов затаскивает Марту в карету Якобины, и там, в его присутствии, между жёнами барона Мюнхгаузена происходит короткий разговор. Отгадайте с одного раза, о ком.
НЕЗАЧЁТ 2/3
Послесловие №1
«Тот самый Мюнхгаузен» — один из лучших советских фильмов о бунте Хорошего Человека против мещанства и приспособленчества. В 60-е годы герои такого кино бежали в тайгу и науку, чтобы совершать великие открытия или, по крайней мере, беззаветно служить народу.
Вернее, они бежали в тайгу-науку и после 60-х, но хорошего, искреннего кино из общественно-полезных подвигов уже не получалось. Если в 1971 г.
Визбору в манерном и прекрасном «Ты и я» ещё удаётся более-менее убедительно удрать от вещизма и конформизма в Сибирь, то к 1979-му такие шестидесятнические фокусы в приличных фильмах больше не катят.
Басилашвили в «Осеннем марафоне» не бежит вообще никуда — так и падает на брегах Невы, подкошенный средой и собственным малодушием. Ну, а Янковский-Мюнхгаузен под руководством Горина и Захарова уносится в аллегорию, сказку и карамельную Германию конца XVIII века.
К чему я это всё в нашем краснознамённом блоге им. Л. Уоллес и Э. Бехдель? К тому, что эволюция мужских образов в хорошем советском кино антимещанской направленности (от героических физиков-геологов до барона Мюнхгаузена и стоматолога Фарятьева с его фантазиями о пришельцах) сопровождалась полномасштабной деградацией образов женских.
Таня в «Неотправленном письме» (1959) стойко гибнет в поисках алмазов наравне с коллегами-мужчинами; Лена в «Июльском дожде» (1966) ходит на интересную работу и ведёт умные беседы.
Конечно, и в оттепельных киношедеврах в авангарде борьбы с мещанством и двуличием шагают мужчины, но ни у кого не возникает сомнений, что женщины тоже солдаты на этой войне — активные, беспокойные, ищущие и т. д.
К началу 80-х советские киногероини выродились в Марту из «Того самого Мюнхгаузена» — хрустальную мечту советского интеллигента мужского пола о «самых любимых и преданных женщинах», про которых пел Высоцкий.
Ближе к концу первой серии «ТСМ» аллегорический немецкий социум начинает давить на Мюнхгаузена не по-детски: мол, извольте быть как все, господин барон. Тот в шоке спрашивает у Марты: «Ты тоже так считаешь?» — и тут же затыкает ей рот ладонью: «Нет, не говори. Я сам».
И то правда: о чём тут говорить? Марта, по собственному признанию, — «обыкновенная женщина», желающая не полётов на Луну, а законного брака и семейного очага. В первой серии всё с ней понятно. Во второй серии тоже понятно, но по-другому: там оказывается, что Марта — типовая жена декабриста.
Она достойна восхищения, ибо любит и ценит Мюнхгаузена именно Таким, Какой Он Есть.
Её героизм и подвиг в том, что она готова унять свою приземлённую, мелкобуржуазную бабью натуру и, обливаясь слезами, терпеть ради Великого Человека всё, включая 32-е мая, о существовании которого барону позарез понадобилось объявить именно на бракоразводном процессе.
Когда Мюнхгаузена сажают в тюрьму, Марта так и говорит ему на свидании:
— (телепатически, под музыку Рыбникова) Я согласна вернуться. Я буду терпеть.
Короче, как сказал поэт, ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую. Мюнхгаузен, как интеллигентный человек, тоже высоко ценит подобную самоотверженность. В финальной сцене он даже доверяет Марте зажечь фитиль у пушки, из которой полетит на Луну.
Если Марта в исполнении Елены Кореневой — сияющий идеал для позднесоветского романтика, то официальная жена Якобина (Инна Чурикова), видимо, демонстрирует нам, какой женщина быть не должна.
Героиня Чуриковой коварна и двулична, что твой Макиавелли, но это ещё полбеды.
Самое страшное в том, что она нескромна и неженственна: своенравная, острая на язык, фехтованием занимается, любовников имеет, мужиками командует. Ужас ужасный.
Вообще, образ Якобины сильно смахивает на «феминистку-пугало» (straw feminist) голливудского разлива. Видно, страшный призрак женской эмансипации не прошёл мимо Горина-Захарова. В одной сцене — во время бракоразводного процесса — они даже вкладывают в уста Якобины реплику откровенно феминистического содержания:
— Развод отвратителен не только потому, что разлучает супругов, но и потому, что мужчину при этом называют свободным, а женщину — брошенной…
Ну, а комментарием к речи Якобины в суде, напомню, служит шуточка про женскую логику:
— О чём это она?
— Барона кроет.
— И что говорит?
— Ясно чё: подлец, говорит, псих ненормальный, врун несчастный…
— И чего хочет?
— Ясно чего: чтобы не бросал.
— Логично.
Послесловие №2 (очень личное, предупреждаю)
Одним послесловием к такому фильму, как «Тот самый Мюнхгаузен», не отделаешься.
В подостковом возрасте я зачарованно пересматривал «ТСМ» всякий раз, когда его показывали по телевзору. Это замечательное кино — остроумное, многослойное, лёгкое, не принимающее себя всерьёз.
Впечатление, которое производит на мальчиков с поэтическим сдвигом по фазе история пылкого нонконформиста Мюнхгаузена, трудно выразить словами.
Помню, после каждого просмотра я чувствовал опьяняющую смесь радости от того, что у меня впереди целая жизнь, и горького подозрения, что в этой жизни не будет женщины столь же прекрасной и всепонимающей, как Марта пера Г. Горина в исполнении 26-летней Елены Кореневой.
Лет в 16 или 17, под Новый год, я даже написал слова на бессмертную мелодию Рыбникова. Было там что-то вроде:
Не будет счастья — так останется печаль,
и хватит глаз, когда для нас погаснут звёзды.
Прошу тебя: не отвечай.
Я научусь не замечать
пустыню вечности у своего плеча.
И т. д., и т. п. «Прошу тебя: не отвечай», видимо, поэтический эквивалент сцены, где Мюнхгаузен затыкает Марте рот и приказывает: «Нет, не говори. Я сам».
За двадцать лет, которые прошли с тех пор, я, среди прочего, понял две вещи:
- Популярные причитания на тему того, что анализ (гендерный, социальный, исторический, лингвистический и т. д.) убивает любовь к произведениям искусства, — почти полностью фигня. Чем больше ты замечаешь в фильме или книге, тем трёхмерней, запутанней и, в конце концов, интересней становится художественное пространство.
- В настоящую, живую женщину, напоминающую Марту из «ТСМ» (такие, увы, встречаются), на самом деле невозможно влюбиться. Влюбляться тянет в жещин, который при просмотре захаровского фильма отождествляют себя с Мюнхгаузеном, а не с Мартой, — или же не отождествляют себя ни с кем.
(См. также комментарии к этой записи.)
К. З.
Источник: https://bechdelru.wordpress.com/2015/08/30/muenhausen-1979/
Книга Тот самый Мюнхгаузен. Автор — Горин Григорий. Содержание — Тот самый Мюнхгаузен
Тот самый Мюнхгаузен
Действующие лица
Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен – барон.
Марта – его жена.
Якобина фон Мюнхгаузен – его супруга, баронесса.
Феофил фон Мюнхгаузен – его сын.
Томас – слуга.
Бургомистр.
Рамкопф – адвокат.
Судья.
Пастор.
Фельдфебель.
Музыкант.
Горожане.
Действие происходит в одном из многочисленных германских княжеств XVIII века.
Часть первая
Картина первая
Просторная гостиная в доме барона Мюнхгаузена. Стены украшены многочисленными картинами, изображающими барона во время его знаменитых путешествий и подвигов. Здесь же развешаны головы и рога подстреленных бароном зверей.
В центре гостиной – большой камин. Рядом – книжные шкафы, заполненные книгами в дорогих переплетах. В правом углу гостиной – клавесин. В глубине – лестница, ведущая в кабинет барона. Возле лестницы – огромные часы с маятником. Слуга Томас вводит Пастора.
Томас
Прошу вас, господин пастор. Господин барон сейчас спустится.
Пастор
Хорошо, я подожду.
Томас делает попытку уйти. Пастор останавливает его.
Послушай, твой хозяин и есть тот самый барон Мюнхгаузен?
Томас
Да, господин пастор. Тот самый.
Пастор
(указывая на рога и чучела)
А это, стало быть, его охотничьи трофеи?
Томас
Так точно.
Пастор
И этот медведь?
(Указывает на чучело.)
Томас
Да, господин пастор. Господин барон поймал его прошлой зимой.
Пастор
Поймал?
Томас
Так точно! Господин барон пошел в лес на охоту и там встретился с этим медведем. Медведь бросился на него, а поскольку господин барон был без ружья…
Пастор
Почему без ружья?
Томас
Я же говорю: он шел на охоту…
Пастор
(растерянно)
А… Ну-ну… Дальше.
Томас
И когда медведь бросился на него, господин барон схватил его за передние лапы, сжал их и держал так, пока тот не умер.
Пастор
От чего ж он умер?
Томас
От голода… Медведь, как известно, питается зимой тем, что сосет лапу, а поскольку господин барон лишил его такой возможности…
Пастор
(с усмешкой)
И ты в это веришь?
Томас
Конечно, господин пастор.
(Указывает на медведя.)
Да вы сами посмотрите, какой он худой.
Пастор
Ладно, ступай…
Томас уходит. Пастор с любопытством оглядывает гостиную, пристально рассматривает книги. Стенные часы вдруг издают негромкое шипение, затем бьют три раза. Тут же наверху в кабинете раздаются два пистолетных выстрела. Пастор вздрагивает, испуганно прижимается к стене. Быстро входят Томас и Марта.
Томас
Фрау Марта, я не расслышал, который час?
Марта
Часы пробили три, барон – два… Стало быть, всего пять.
Томас
Тогда я ставлю жарить утку?
Марта
Да, пора.
Из своего кабинета по лестнице сбегает Мюнхгаузен. Ему лет пятьдесят, но он бодр и энергичен: лихие усы, белый парик с косичкой, за поясом – пистолет.
Мюнхгаузен
Так, дорогие мои, – шесть часов! Пора ужинать!
Марта
Не путай нас, Карл. Ты выстрелил два раза.
Мюнхгаузен
(смотрит на часы)
А сколько на этой черепахе? Ах, черт, я думал, они уже доползли до четырех… Ладно, добавим часок…
(Достает из-за пояса пистолет.)
Марта
(хватает его за руку)
Карл, не надо. Пусть будет пять! У Томаса еще не готов ужин.
Мюнхгаузен
Но я голоден!
(Стреляет, пистолет дает осечку.)
Вот, черт возьми, получилось полшестого… Ладно!
(Томасу.)
Поторапливайся, у тебя в запасе полчаса!
Томас уходит. Дрожащий Пастор выходит из-за укрытия.
Марта
(заметив Пастора)
У нас гости, Карл.
Мюнхгаузен
А, дорогой пастор! Рад видеть вас в своем доме.
Пастор
(все еще напуган)
Я тоже… рад вас видеть, барон. Я приехал, потому что получил от вас письмо, в котором…
Мюнхгаузен
Знаю, знаю, ведь я сам его написал. Итак, вы получили письмо и приехали. Очень мило с вашей стороны. Как добрались?
Пастор
Спасибо, хорошо.
Мюнхгаузен
Вы ведь из Ганновера, не так ли?
Пастор
Совершенно верно.
Мюнхгаузен
Вас не захватил в дороге дождь?
Пастор
Нет. Тучи начали собираться, но потом…
Мюнхгаузен
Да-да, я их разогнал… Да вы садитесь!
Пастор садится.
Впрочем, нет, сначала я хочу вас познакомить с женой.
Это Марта!
Пастор встает.
Пастор
Очень приятно, баронесса.
Мюнхгаузен
К сожалению, она не баронесса. Она просто моя жена.
Пастор
Извините…
Мюнхгаузен
Мы не обвенчаны. Именно поэтому я и просил вас приехать. Вы бы не согласились свершить над нами этот священный обряд?
Пастор
О, это большая честь для меня… Но…
Мюнхгаузен
Что?
Пастор
Я хотел спросить… Я хотел поинтересоваться: почему вы выбрали именно меня? Разве у вас в городе нет своего священника?
Мюнхгаузен
Есть, но он отказывается нас венчать.
Пастор
Почему?
Мюнхгаузен
Потому что дурак!
Марта
(перебивая)
Карл, ну зачем ты так сразу?!
(Пастору.)
Мы вам все объясним, но позже… Сначала ужин!
Мюнхгаузен
Да-да, конечно!
(Смотрит на часы.)
Не правда ли, пастор, поразительно медленная машина? Как она умудряется отсчитывать столетия, просто не понимаю… Где же Томас?
Марта
Он только что поставил жарить утку.
Мюнхгаузен
Милая, сходи поторопи огонь. Передай ему: у нас гость!
Марта
Хорошо, милый!
(Уходит.)
Мюнхгаузен
Хотите осмотреть мою библиотеку, пастор?
Пастор
С удовольствием! Я уже обратил на нее внимание. У вас редкие книги.
Мюнхгаузен
Да! И многие с автографами…
Пастор
Как приятно.
Мюнхгаузен
(доставая с полки фолиант)
Вот, например, Софокл.
Пастор
Кто?!
Мюнхгаузен
Софокл. Это лучшая его трагедия – «Царь Эдип». С дарственной надписью.
Пастор
Кому?!
Мюнхгаузен
Ну мне, разумеется…
Пастор
(решительно)
Извините меня, барон… Я много наслышан о ваших… о ваших, так сказать, чудачествах… Но позвольте вам все-таки сказать, что этого не может быть!
Мюнхгаузен
(протягивая книгу)
Да вот же… «Дорогому Карлу Мюнхгаузену от любящего его…» Вы читаете по-древнегречески? Смотрите!..
Пастор
И смотреть не стану!
Мюнхгаузен
Но почему?
Пастор
Потому что этого не может быть! Он не мог вам писать!
Мюнхгаузен
Да почему, черт подери?! Вы его путаете с Гомером. Гомер, действительно, был незрячим, а Софокл прекрасно видел и писал.
Пастор
Он не мог вам написать, потому что жил в Древней Греции!
Мюнхгаузен
И я жил в Древней Греции.
Пастор
(возмущенно)
1
Источник: https://www.booklot.ru/authors/gorin-grigoriy/book/tot-samyiy-myunhgauzen/content/459742-tot-samyiy-myunhgauzen/
Загрузка...
