Децентрация — психология

децентрация — это… Что такое децентрация?

Децентрация - психология

  • децентрация — Франц. DECENTRATION. Одно из основных понятий постструктурализма, деконструктивизма и постмодернизма. Децентрация, по мнению Ж. Дерриды, является необходимым условием критики традиционного западноевропейского образа мышления с его… …   Постмодернизм. Словарь терминов.
  • Децентрация — (от лат. de приставка, означающая удаление, отмену, и centrum центр круга, средоточие) один из фундаментальных механизмов психики, к рый позволяет человеку иначе посмотреть на ситуацию или систему определенных отношений. В генетической… …   Психология общения. Энциклопедический словарь
  • Децентрация —     один из механизмов развития познавательных процессов личности, формирования её моральной зрелости и совершенствования навыков общения; функционирует на основе способности к восприятию точки зрения другого человека. Д. одно из ключевых понятий …   Педагогический терминологический словарь
  • ДЕЦЕНТРАЦИЯ — один из механизмов развития познавательных процессов личности, формирования её моральной зрелости и совершенствования навыков общения; функционирует на основе способности к восприятию точки зрения др. человека. Д. одно из ключевых понятий теории… …   Российская педагогическая энциклопедия
  • ДЕЦЕНТРАЦИЯ — один из механизмов развития познавательных процессов личности, формирования ее моральной зрелости и совершенствования навыков общения; функционирует на основе способности к восприятию точки зрения др. людей. Ключевое понятие в теории Ж. Пиаже, в… …   Педагогический словарь
  • Децентрация — [лат. de приставка, означающая отделение, отмену centrum средоточие] механизм преодоления эгоцентризма личности, заключающийся в изменении точки зрения, позиции субъекта в результате столкновения, сопоставления и интеграции ее с позициями,… …   Психологический лексикон
  • децентрация —    один из механизмов развития познавательных процессов личности, формирования ее моральной зрелости и совершенствования навыков общения; функционирует на основе способности к восприятию точки зрения другого человека.    Д. одно из ключевых… …   Дефектология. Словарь-справочник
  • децентрация очковой линзы — c По ГОСТ 24052 80 [ГОСТ 14934 88] Тематики оптика очковая и офтальмологическая …   Справочник технического переводчика
  • Децентрация личности — (лат. – удаление от центра) – разрушение сложившейся системы ценностей, отношений и собственной позиции на новую под влиянием каких либо внешних условий. В основе децентрации личности лежит гибкость человеческой психика, способность к восприятию… …   Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)
  • ДЕЦЕНТРАЦИЯ (ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ) УПРАВЛЕНИЯ В ОБРАЗОВАНИИ — передача центром части функций по управлению системой образования органам регионального, муниципального и местного самоуправления …   Педагогический словарь

Источник: https://psychology.academic.ru/552/%D0%B4%D0%B5%D1%86%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F

ДецентрацияДецентрация — это понятие, обратное эгоцентризму. Эгоцентризм — это неспособность видеть ситуацию с точки зрения другого. Это свойство детского мышления, которое исследовал швейцарский психолог Ж. Пиаже.

Дети до 6 лет думают, что другие люди видят то же, что видят они сами. Например, девочка говорит с бабушкой по телефону и показывает руками, какого большого слона она видела в зоопарке. Она не понимает, что бабушка не видит то, что видит она сама — свои руки.

 

С возрастом мыслительный эгоцентризм проходит, хотя у некоторых остается личностный эгоцентризм. Взрослые тоже могут страдать эгоцентризмом, то есть неумением видеть ситуацию с другой точки зрения. Такие люди не могут понять, что чувствует другой, как он относится к ситуации.


Децентрация
 — механизм преодоления эгоцентризма личности в изменении точки зрения, позиции субъекта в результате столкновения, сопоставления и интеграции ее с позициями, отличными от собственной (Психологический словарь).

Децентрация — это умение видеть ситуацию с разных перспектив и понимать, что все люди разные и то, что кажется правильным тебе, не всегда хорошо для другого. 

ПримерыВ фильме «Трасса 60» отец дарит своему сыну красный кабриолет, и не потому, что это надо сыну, а потому, что любимый цвет отца — красный. Это — пример эгоцентризма.  В конце фильма сын говорит: «Отец, как бы тебе понравилось, если бы я подарил тебе краски и холст, потому что я люблю рисовать?» Только тут отец и понял, что такое эгоцентризм. Вы советуете другу, который потерял работу: «Тебе надо идти на биржу труда, вставать на учет и получать пособие,» — а он не хочет. Вы видите, что друг страдает, хотите ему помочь и не понимаете, почему он сопротивляется. Вы советуете из лучших побуждений и злитесь, когда он не следует вашему совету. А другу ваш совет вообще не нужен, для него совершенно неприемлемо жить на пособие. Назревает кофликт, причина которому — ваш эгоцентризм, или недостаток децентрации.

Что делать?

Когда общаетесь с человеком, всегда смотрите на ситуацию с его точки зрения, с учетом его опыта, его потребностей и особенностей личности. Попробуйте почувствовать его чувства, понять его мысли. Избегайте советов, лучше задавайте вопросы : «Как ты думаешь, как можно решить эту ситуацию?» Если вы находитесь в разгаре конфликта, вспомните о децентрации. Сделайте перерыв, остыньте, сделайте 10 глубоких вдохов — это подключит действие парасимпатической нервной системы и успокоит нервы. Вы сможете мыслить без эмоций. После этого попытайтесь мысленно встать на точку зрения другого и представить, как будто это вы являетесь вашим оппонентом. Влезьте в его шкуру. Проговорите его возможные мысли, мотивы, которыми он движим, попытайтесь почувствовать его эмоции. Если не можете понять и почувствовать, спросите человека напрямую, что он чувствует, что думает, и выслушайте его, не перебивая и не критикуя. Просто поймите человека. Это создаст мостик между вами и даст ключ к пониманию, как выйти из конфликта.

Источник: http://crisis-psyholog.ru/index.php/articles/relationship/lowsofrelationships/decentration

ДЕЦЕНТРАЦИЯ

Франц. DECENTRATION. Одно из основных понятий постструктурализма, деконструктивизма и постмодернизма. Децентрация, по мнению Ж. Дерриды, является необходимым условием критики традиционного западноевропейского образа мышления с его «логоцентрической традицией». Как отмечает Г.

Косиков, свою основную задачу французский ученый видит в том, «чтобы оспорить непререкаемость одного из основополагающих принципов европейского культурного сознания — принципа «центрации», пронизывающего «буквально все сферы умственной деятельности европейского человека: в философии и психологии он приводит к рациоцентризму, утверждающему примат дискурсивно-логического сознания над всеми прочими его формами, в культурологии — к европоцентризму, превращающему европейскую социальную практику и тип мышления в критерий для «суда» над всеми прочими формами культуры, в истории — к презенто- или футуроцентризму, исходящему из того, что историческое настоящее (или будущее) всегда «лучше», «прогрессивнее» прошлого, роль которого сводится к «подготовке» более просвещенных эпох и т. д. Вариантом философии «центрации» является субстанциалистский редукционизм, постулирующий наличие некоей неподвижной исходной сущности, нуждающейся лишь в воплощении в том или ином материале; в философии это представление о субъекте как своеобразном центре смысловой иррадиации, «опредмечивающемся» в объекте; в лингвистике — идея первичности означаемого, закрепляемого при помощи означающего, или первичности денотации по отношению к коннотации; в литературоведении — это концепция «содержания», предшествующего своей «выразительной форме», или концепция неповторимой авгорской «личности», «души», материальным инобытием которой является произведение; это, наконец … позитивистская каузально-генетическая «мифологема» (Косиков:1989, с. 35-36). Критика всех этих «центризмов», подчеркивает Н. Автономова, «стягивается у Дерриды в понятие «логоцентризма» как их наиболее теоретически обобщенную форму» (Автономова:1977, с. 168).

В литературоведении проблема децентрации в основном получила свою разработку в двух аспектах: «децентрированного субъекта» и «децентрированного дискурса». Так, согласно точке зрения одного из ведущих теоретиков постструктурализма и постмодернизма американского критика Ф.

Джеймсона, пародия в «эпоху позднего капитализма», «лишенного всяких стилистических норм», вырождается в пастиш, причем ее появление связывается Джеймсоном с процессом «децентрирования дискурса», т. е.

исчезновения из него единого смыслового центра и одновременно «индивидуального субъекта в постиндустриальном обществе»; «исчезновение субъекта вместе с формальными последствиями этого явления — возрастающей недоступностью индивидуального стиля — порождает сегодня почти всеобщую практику того, что может быть названо пастишью» (Jameson:l984, с. 64).

Другой теоретик, голландский исследователь Д. В. Фоккема, связывает появление постмодернизма с формированием особого «взгляда на мир», в котором человек лишен своего центрального места.

Для него постмодернизм — это «продукт долгого процесса секуляризации и дегуманизации»; если в эпоху Возрождения возникли условия для появления концепции антропологического универсума, то в XIX и XX столетиях под влиянием наук — от биологии до космологии — стало якобы все более затруднительным защищать представление о человеке как о центре космоса: «в конце концов оно оказалось несостоятельным и даже нелепым» (Fokkema:1986, с. 80, 82).

Теоретическая «децентрация субъекта» как отражение специфической мировоззренческой установки сказалась на главном объекте литературы — человеке, поскольку последовательное применение основанных на идее децентрации постмодернистских принципов его изображения на практике привело сначала к девальвации, а затем и к полной деструкции личности персонажа как психологически и социально детерминированного характера.

Свой вклад в разработку идеи децентрации субъекта внес, разумеется, и Фуко.

Наиболее эксплицитно этот вопрос был им поставлен в «Археологии знания» (1969), где автор с самого начала заявляет, что общей для современных гуманитарных наук (психоанализа, лингвистики и антропологии) предпосылкой стало введение «прерывности» в качестве «методологического принципа» в практику своего исследования, т. е. эти дисциплины «децентрировали» субъект по отношению к «законам его желания» (в психоанализе), языковым формам (в лингвистике) и правилам поведения и мифов (а антропологии). Для Фуко все они продемонстрировали, что человек не способен объяснить ни свою сексуальность, ни бессознательное, ни управляющие им системы языка, ни те мыслительные схемы, на которые он бессознательные ориентируется. Иными словами, Фуко отвергает традиционную модель, согласно которой каждое явление имеет причину своего порождения.

Точно таким же образом и постулируемая Фуко «археология знания» децентрирует человека по отношению к непризнаваемым и несознаваемым закономерностям и «прерывностям» его жизни: она показывает, что человек не способен дать себе отчет в том, что формирует и изменяет его дискурс, — т. е.

осознанно воспринять «оперативные правила эпистемы».

Как все связанные с ней во временном плане дисциплины, «археология» преследует ту же цель — «вытеснить», упразднить представление о самой возможности подобной «критической осознаваемости» как «принципе обоснования и основы всех наук о человеке» (Leitch:1983, с. 153).

Общеструктуралистская проблема децентрации субъекта, решаемая обычно как отрицание автономности его сознания, конкретизировалась у Фуко в виде подхода к человеку (к его сознанию) как к «дискурсивной функции». В своей знаменитой статье 1969 г. (расширенной потом в 1972 г.

) «Что такое автор?» (Foucault:1969) Фуко выступил с самой решительной критикой понятия «автора» как сознательного и суверенного творца собственного произведения: «автор не является бездонным источником смыслов, которые заполняют произведения; автор не предшествует своим произведениям, он — всего лишь определенный функциональный принцип, посредством которого в нашей культуре осуществляется процесс ограничения, исключения и выбора; короче говоря, посредством которого мешают свободной циркуляции, свободной манипуляции, свободной композиции, декомпозиции и рекомпозиции художественного вымысла. На самом деле, если мы привыкли представлять автора как гения, как вечный источник новаторства, всегда полного новыми замыслами, то это потому, что в действительности мы заставляем его функционировать как раз противоположным образом. Можно сказать, что автор — это идеологическии продукт, поскольку мы представляем его как нечто, совершенно противоположное его исторически реальной функции… Автор — идеологическая фигура, с помощью которой маркируется способ распространения смысла» (Textual strategies:1980, с. 159).

Читайте также:  Зун - психология

Собственно, эта статья Фуко, как и вышедшая годом раньше статья Р.

Барта «Смерть автора» (русский перевод: Барт: 1989), подытожившие определенный этап развития структуралистских представлений, знаменовали собой формирование уже специфически постструктуралистской концепции теоретической «смерти человека», ставшей одним из основных постулатов «новой доктрины».

Если эти две статьи — в основном сугубо литературоведческий вариант постструктуралистского понимания человека, то философская проработка этой темы была к тому времени уже завершена Фуко в его «Словах и вещах» (1966), заканчивающихся знаменательным пассажем: «Взяв сравнительно короткий хронологический отрезок и узкий географический горизонт — европейскую культуру с XVI в., можно сказать с уверенностью, что человек — это изобретение недавнее… Среди всех перемен, влиявших на знание вещей, на знание их порядка, тождеств, различий, признаков, равенств, слов, среди всех эпизодов глубинной истории Тождественного, лишь один период, который начался полтора века назад и, быть может, уже скоро закончится, явил образ человека. И это не было избавлением от давнего неспокойства, переходом от тысячелетий заботы к ослепительной ясности сознания, подступом к объективности того, что так долго было достоянием веры или философии, — это просто было следствием изменений основных установок знания… Если эти установки исчезнут так же, как они возникли, если какое-нибудь событие (возможность которого мы можем лишь предвидеть, не зная пока ни его формы, ни облика) разрушит их, как разрушилась на исходе XVII в. почва классического мышления, тогда — в этом можно поручиться — человек изгладится, как лицо, нарисованное на прибрежном песке» (Фуко;1977, с. 398). (Дано в переводе Н. Автономовой — И. И.).

Источник: Постмодернизм. Словарь терминов

Источник: http://terme.ru/termin/decentracija.html

Вопрос 27. Понятия «эгоцентризм» и «децентрация» в стадиальной концепции интеллекта Жана Пиаже

Вопрос 27. Понятия «эгоцентризм» и «децентрация» в стадиальной концепции интеллекта Жана Пиаже

Пиаже выделил 4 стадии интеллектуального развития:

9) сенсомоторная (до 2 лет) — детская мысль содержится в предметных действиях;

10) дооперациональная (от 2 до 7 лет) — они интериоризируются (переходят из внешних во внутренние), становятся предоперациями (действиями) ума;

11) стадия конкретных операций (от 7 до 11 лет) — возникают конкретные операции;

12) стадия формальных операций (от 11 до 15 лет) — формальные операции, когда мысль ребенка способна строить логически обоснованные гипотезы, из которых делаются дедуктивные (от общего к частному) умозаключения.

Эгоцентризм – отсутствие осознания собственной субъективности, отсутствие объективной меры вещей.

С одной стороны, эгоцентризм означает отсутствие понимания относительности познания мира и координации точек зрения. С другой стороны, это позиция неосознанного приписывания качеств собственного «Я» и собственной перспективы вещам и другим людям.

Изначальный эгоцентризм познания — это не гипертрофия осознания «Я». Это, напротив, непосредственное отношение к объектам, где субъект, игнорируя «Я», не может выйти из «Я», чтобы найти свое место в мире отношений, освобожденных от субъективных связей.

Пиаже показал, что ребенок на определенной ступени развития в большинстве случаев рассматривает предметы такими, какими их дает непосредственное восприятие, то есть он не видит вещи в их внутренних отношениях.

Ребенок думает, например, что луна следует за ним во время его прогулок, останавливается, когда он останавливается, бежит за ним, когда он убегает. Пиаже назвал это явление «реализмом». Именно такой реализм и мешает ребенку рассматривать вещи независимо от субъекта, в их внутренней взаимосвязи.

Свое мгновенное восприятие ребенок считает абсолютно истинным. Это происходит потому, что дети не отделяют своего «Я» от окружающего мира, от вещей.

Пиаже считал, что детская речь эгоцентрична. Эгоцентрическая речь – речь для себя. Вербальный эгоцентризм ребенка определяется тем, что ребенок говорит, не пытаясь воздействовать на собеседника, и не осознает различия собственной точки зрения и точки зрения других.

Эгоцентризм означает смешение субъекта и объекта в процессе акта познания (более точный термин «центрация»).

Наглядным примером эгоцентрической позиции ребенка служит эксперимент с макетом из трех гор, описанный Пиаже. Горы на макете были разной высоты и каждая из них имела какой-то отличительный признак — домик, реку, спускающуюся по склону, снежную вершину.

Экспериментатор давал испытуемому несколько фотографий, на которых все три горы были изображены с различных сторон. Домик, река и снежная вершина были хорошо заметны на снимках. Испытуемого просили выбрать фотографию, где горы изображены так, как он видит их в данный момент, в этом ракурсе. Обычно ребенок выбирал правильный снимок.

После этого экспериментатор показывал ему куклу с головой в виде гладкого шара без лица, чтобы ребенок не мог следить за направлением взгляда куклы. Игрушка ставилась на другую сторону макета.

Теперь на просьбу выбрать фотографию, где горы были изображены так, как видит их кукла, ребенок выбирал снимок, где горы были изображены так, как он их видит сам. Так поступало большинство испытуемых дошкольного возраста.

Дети до определенного возраста не умеют различать субъективный и внешний мир. Ребенок начинает с того, что отождествляет свои представления с вещами объективного мира, и лишь постепенно приходит к различению их друг от друга.

Пиаже подчеркивал, что снижение эгоцентризма объясняется не добавлением знания, а трансформацией исходной позиции, когда субъект соотносит свою исходную точку зрения с другими возможными.

Освободиться в каком-то отношении от эгоцентризма и его следствий – значит в этом отношении децентрироваться.

Освободиться от эгоцентризма — значит осознать то, что было воспринято субъективно, найти свое место в системе возможных точек зрения, установить между вещами, личностями и собственным «Я» систему общих и взаимных отношений.

Переход от эгоцентризма к децентрации характеризует познание на всех уровнях развития. Всеобщность и неизбежность этого процесса позволили Пиаже назвать его законом развития.

Чтобы преодолеть эгоцентризм, необходимы 2 условия:

v осознать свое «Я» в качестве субъекта и отделить субъект от объекта;

v координировать свою собственную точку зрения с другими, а не рассматривать ее как единственно возможную.

Развитие знаний о себе возникает у ребенка из социального взаимодействия. Смена умственных позиций осуществляется под влиянием развивающихся социальных взаимоотношений индивидов.

Общество выступает для ребенка, как сумма социальных отношений, среди которых можно выделить 2 крайних типа:

v отношения принуждения (социальные отношения между ребенком и взрослым)

v отношения кооперации (социальные отношения между самими детьми).

Отношения принуждения навязывают ребенку систему правил обязательного характера. Отношения принуждения не способствуют смене умственной позиции. Социальные отношения между взрослыми и ребенком, особенно, если они опираются на принуждение, не приводят к осознанию ребенком своей субъективности.

Для того, чтобы осознать свое «Я» необходимо освободиться от принуждения, необходимо взаимодействие мнений. Это взаимодействие сначала невозможно между ребенком и взрослым, потому что неравенство слишком велико.

Такие отношения появляются с момента установления кооперации среди детей. При кооперировании возникает потребность приспособиться к другому лицу.

Благодаря установлению отношений кооперации происходит осознание существования других точек зрения.

Все развитие Пиаже характеризовал движением от общей эгоцентричности к интеллектуальной децентрации.

3 уровня, на которых осуществляется децентрация:

1) на уровне сенсомоторного интеллекта (к 1,6-2 годам) – понимание, что мир состоит из объектов и он сам объект среди других, существующих независимо от него в пространстве и времени,

2) дооперациональная стадия – недостаток различий между собственной и другой точкой зрения. К 7-8 годам ребенок постигает объективные отношения между вещами и строит межличностные отношения в форме кооперации,

3) 11-14 лет – когда подросток приписывает безграничные возможности своему мышлению, способному, по его мнению, преобразовать окружающий мир. Децентрация – ребенок из абстрактного реформатора общества превращается в деятеля.

Мышление— высший психический процесс обобщенного и опосредованного отражения существенных связей и отношений на оперативном уровне.

Виды мышления (Пиаже):

5. Стадия сенсомоторного интеллекта (0-2 года) – врожденная двигательная основа (врожденные схемы: хватание, сосание) обеспечивает развитие всех видов мышления. Постепенно ребенок понимает, что мир состоит из объектов и он является одним из объектов этого мира. Стадии:

— упражнение рефлексов (1 мес.)- новая информация уподобляется врожденным схемам – ассимиляция (ребенок сосет одеяло)

— стадия первичных круговых рефлексов (2 мес.) – схемы приспосабливаются к ново информации – аккомодация (сосет избирательно) + сохраняется ассимиляция; связь объекта и моторики, «применяемой» к нему неслучайна, для разных объектов используются разные схемы; возникает связь слух-зрение По Сеченову – ассоциации), но только пока объект в поле зрения

— стадия вторичных круговых движений (4-8 мес.) – происходит координация различных схем (ребенок толкает неваляшку, а не сосет); моторная активность связана с внешними предметами, появляются представления, ребенок может предвидеть (антиципация, экстраполяция)

— координация вторичных схем (8-2 мес.) – происходит координация цели и средства деятельности (ребенок вынимал прутья в кроватке, когда между прутьями поместили пачку сигарет, стал вынимать прутья так, чтобы пачка упала – координация двух различных схем)

6. Дооперациональное мышление (2-7/8 лет) – ребенок формирует понятия и пользуется символами (языком) для сообщения их окружающим. Эти понятия ограничены их непосредственным, эгоцентрическим опытом. Представления о причинах и следствиях ограничены, трудности классифицирования.

7. Период конкретных операций (7/8-11/12 лет) – ребенок постигает объективные отношения между предметами и начинает мыслить логически, классифицировать объекты по нескольким признакам с учетом иерархии классов (понимают, что животное может быть одновременно собакой и терьером)

8. Период формальных операций (12 лет-вся жизнь) – подросток может проанализировать решение логической задачи как конкретного, так и абстрактного содержания: может строить планы на будущее или вспоминать прошлое, рассуждать по аналогии и метафорически.

Читайте также:  Дистресс. как избавиться от стресса? - психология

Эгоцентризм – основное свойство допонятийного мышления, из которого вытекают, как следствия все другие его особенности (синкретизм, трансдукция, несогласованность объема и содержания понятий, неполнота обратимости операций, нечувствительность к логическому противоречию и переносному смыслу).

Эгоцентризм заключается в развитии органической связи отображаемых мыслью отношений с координатной системой, начало которой фиксировано в самом субъекте. Сам субъект, находясь в нулевой точке, не попадает в сферу отражения: при ответе на вопрос о числе братьев в семье – ребенок себя в это число не включает.

Эгоцентризм скрывает за собой недостаток координации, отсутствие группировки отношений с другими индивидами и вещами. Он проявляется не только у детей, но иногда и у взрослых – только мое мнение является верным Õ конфликт отцов и детей.

Интеллектуальная децентрация воплощает в себе преодоление ограничений эгоцентризма за счет преобразования координат: происходит переход от индивидуальной эгоцентрической системы отсчета к более объективной.

В этой системе индивидуальная точка отсчета, в том числе и своя собственная, понижает свой ранг общности и оказывается на положении различных частных вариантов, что позволяет взглянуть на ситуацию с другой (=чужой) точки зрения.

С помощью клинического метода Пиаже установил следующие факты: эгоцентрический характер детской речи, качественных особенностей детской логики, своеобразных по своему содержанию представлений ребенка о мире.

Основное достижение Пиаже – открытие эгоцентризма ребенка. Эгоцентризм – это центральная особенность мышления, скрытая умственная позиция.

Своеобразие детской логики, детской речи, детских представлений о мире – лишь следствие этой эгоцентрической умственной позиции.

В исследованиях детских представлений о мире и физической причинности Пиаже показал, что ребенок на определенной ступени развития в большинстве случаес рассматривает предмерты такими, какими их дает непосредственное восприятие, т.е. он не видит вещи в их внутренних отношениях.

Ребенок думает, например, что луна следует за ним во время его прогулок, останавливается, когда он останавливается. Пиаже назвал это явление «реализмом». Он мешает ребенку рассматривать вещи независимо от субъекта, в их внутренней взаимосвязи. Свое мгновенное восприятие ребенок считает абсолютно истинным.

Это происходит потому, что дети не отделяют своего «Я» от окружающего мира, от вещей.

«Реализм» бывает двух типов: интеллектуальный (например, ребенок уверен, что ветви дерева делают ветер) и моральный (ребенок не учитывает в оценке поступка внутреннее намерение и судит о поступке только по внешнему эффекту, по материльному результату).

Детские представления развиваются от реализма к объективности, проходя ряд этапов: партиципации (сопричастия), анимизма (всеобщего одушевления), артификализма (понимание природных явлений по аналогии с деятельность человека), на которых эгоцентрические отношения между «Я» и миром постепенно редуцируются. В процессе развития ребенок начинает занимать позицию, позволяющую ему отличить то, что исходит от субъекта, и видеть отражение внешней реальности в субъективных представлениях.

Параллельно эволюции детских представлений о мире, направленной от реализма к объективности, идет развитие детских идей от абсолютности («реализма») к реципрокности (взаимности). Реципрокность появляется тогда, когда ребенок открывает точки зрения других людей, когда между этими точками зрения устанавливается соответствие.

Третье направление развития детской мысли – от реализма к релятивизму. Вначале дети верят в существование абсолютных субстанций и абсолютных качеств. Позднее они открывают, что явления связаны между собой и что наши оценки относительны.

Наряду с качественным своеобразием содержания детской мысли, эгоцентризм обусловливает такие особенности детской логики, как синкретизм (тенденцию связывать все со всем), соположение (отсутствие связи между суждениями), трансдукцию (переход от частного к частному, минуя общее), нечувствительность к противоречию и др.

Еще одна важная особенность детской психики – феномен эгоцентрической речи. Детская речь эгоцентрична прежде всего потому, что ребенок говорит лишь «со своей точки зрения» и не пытается стать на точку зрения собеседника. Для него любой встречный – собеседник. Ребенку важна лишь видимость интереса, хотя у него, вероятно, есть иллюзия, что его слышат и понимают.

Вербальный эгоцентризм ребенка определяется тем, что ребенок говорит, не пытаясь воздействовать на собеседника, и не осознает различия собственной точки зрения и точки зрения других. Коэффициент эгоцентрической речи изменчив и зависит от активности самого ребенка и от типа социальных отношений, установившихся между ребенком и взрослыми и между детьми-ровесниками.

Снижение эгоцентризма объясняется не добавлением знания, а трансформацией исходной позиции, когда субъект соотносит свою исходную точку зрения с другими возможными.

Освободиться в каком-то отношении от эгоцентризма и его следствий – значит в этом отношении децентрироваться, а не только приобрести новые знания о вещах и социальной группе.

По словам Пиаже, освободиться от эгоцентризма – значит осознать то, что было воспринято субъективно, найти свое место в системе возможных точек зрения, установить между вещами, личностями и собственным «я» систему общих и взаимных отношений.

Роль эгоцентрической позиции в познании не предопределяет того, что наше знание никогда не сможет дать истинной картины мира. Развитие, по Пиаже, это смена умственных позиций.

Эгоцентризм уступает место децентрации, более совершенной позиции. Переход от эгоцентризма к децентрации характеризует познание на всех уровнях развития.

Всеобщность и неизбежность этого процесса позволили Пиаже назвать его законом развития.

Стадии интеллектуального развития ребенка.

Стадии – ступени или уровни развития, последовательно сменяющие друг друга, причем на каждом уровне достигается относительно стабильное равновесие.

Процесс развития ребенка, согласно Пиаже, состоит из трех больших периодов, в течение которых происходят зарождение и становление трех основных структур. Сначала формируются сенсомоторные структуры, т.е. системы обратимых действий, выполняемых материально и последовательно.

Затем возникают и достигают соответствующего уровня структуры конкретных операций – это системы действий, выполняемых в уме, но с опорой на внешние, наглядные данные. После этого открывается возможность для формирования формальных операций.

Это – время становления формальной логики, гипотетико-дедуктивного рассуждения.

Классификация стадий развития интеллекта.

периодподпериодстадииВозраст
интеллектА. Центрация на собственном теле   В. объективация практического интеллекта
  1. упражнение рефлексов
  2. первые навыки и первые

круговые реакции хватания. Вторичные круговые реакции средства и цели. Начало практического интел- лекта действия благодаря тре- тичным круговым реак- циям. Появление новых средств схем и решение некоторых проблем путем дедукции  

Источник: http://poznayka.org/s38334t1.html

Децентрация

Теоретический анализ уровневых эмпирических характеристик допонятийной и понятийной мысли

В этом пункте завершается последовательность индуктивных ходов исследования, реализующих поиск закономерностей когнитивных психических структур в процессе подъема от общих и элементарных ко все более частным и сложным уровням их организации, высшим из которых является понятийная мысль.

Чтобы завершить весь процесс такого исследовательского подъема от элементарных сенсорных психических структур к высшим когнитивным структурам концептов, включающий не только индуктивные ходы их проверки, необходимо сопоставить следствия из последней гипотезы, относящейся к пиковому уровню, с эмпирическими характеристиками этой высшей формы мысли.

Промежуточным звеном между проверяемым общим принципом организации понятийной структуры и его воплощением в конкретных эмпирических характеристиках этой структуры являются приведенные выше основные критерии адекватности гипотезы.

Эту промежуточную ступень, хотя бы в ее обобщенно-схематизированном виде, целесообразно использовать при дедуктивном «спуске», также как при индуктивном «подъеме». Это тем более оправдано, что первые два из основных критериев связаны с исходной парой пограничных эмпирических характеристик.

Такой общей «вершиной» или «точкой пересечения» перечня основных критериев с перечнем эмпирических характеристик является соотношение эгоцентризма с интеллектуальной децентрацией, определяющей переход к понятийным структурам и поэтому составившей исходный критерий оценки вероятности искомой гипотезы.

Если в процессе индуктивного поиска гипотезы анализ продвигался в соответствии с генетической последовательностью уровней от предпонятийных структур к понятийным, то здесь, в процессе дедуктивного спуска, реализующего проверку гипотезы, столь же естественно пойти в обратном направлении, т.е.

начать с характеристик понятийной мысли, тем более, что проверяемый принцип организации относится именно к этому высшему уровню.

Если гипотеза окажется верной, свидетельством чего должно быть совпадение ее следствий (хотя бы в первом приближении) с эмпирическими фактами, то дефициты предпонятийной мысли должны автоматически оказаться следствием отсутствия инвариантности соотношения уровней обобщенности, составляющей предполагаемую специфику организации собственно понятия по сравнению с предпонятием.

Поскольку проверяемая гипотеза была избрана именно по критерию независимости соотношения уровней обобщенности от исходной системы координат, специально проверять гипотезу по этому же критерию и тем самым по ее соответствию первой эмпирической характеристике понятийной мысли, т.е.

по ее децентрированности (или независимости от смены эгоцентрических систем координат) нет ни необходимости, ни даже просто смысла.

Естественно, что возможности преодоления эгоцентризма обеспечиваются именно этой инвариантностью соотношения уровней обобщенности как по отношению к преобразованиям направления ходов мысли внутри индивидуальной системы отсчета (от видового признака к родовому или наоборот), так и по отношению к переходу от одной индивидуальной системы координат к другой и вообще к смене начала отсчета. Поэтому по отношению к эмпирической характеристике децентрации как следствию инвариантности соотношения уровней обобщенности здесь нужна не специальная проверка их совпадения, а лишь некоторое эмпирико-теоретическое дополнение.

Уже при описании самых общих эмпирических характеристик психических процессов было вскользь упомянуто о том, что понятийная децентрация завершает собой тот ряд преобразований парадоксальной специфичности пространственной структуры когнитивных психических актов, который начинается свойством проекции, или объективированности ощущения, выраженной инвариантным (в определенных пределах) отображением метрики пространства независимо от собственной метрики носителя ощущения.

Парциальная метрическая инвариантность отображения локализации объекта в ощущении заключает в себе первый парадоксальный скачок к «десубъективизации» пространственной структуры в психическом акте.

При переходе к перцептивным образам в меру их интегральной метрической инвариантности (или полной константности) совершается дальнейшее освобождение уже не только образа пространственного фона, но и предметной фигуры от субъективных ограничений со стороны собственной метрики носителя психики.

Вторичные образы (представления), преодолевая естественные ограничения перцептивного поля, расширяют его границы, совершая тем самым следующий шаг по пути десубъективизации познавательных психических структур.

Дальнейший радикальный скачок в преодолении этих субъективных ограничений пространственно-временной структуры психического акта совершается при переходе от образного отображения к мыслительному.

За счет включения символически-операторного языка и реализации межъязыкового перевода здесь, как было показано, границы пространственно-временного поля психического отображения уже не просто расширяются, а снимаются благодаря устранению абсолютных, разностных и дифференциальных порогов.

Кроме того, здесь повышается инвариантность отображения, охватывающая тот класс отношений, адекватное отображение которого может быть достигнуто без преобразования систем и выхода в более общую систему координат, а только за счет того, что эти отношения объективно не зависят от изменений начала отсчета.

Однако при переходе через сечение «образ-мысль» остаются еще существенные субъективные ограничения. Они связаны, во-первых, с тем, что снятие границ поля мысли происходит здесь лишь в рамках эгоцентрической системы отсчета, поскольку выход к более универсальной системе отсчета здесь еще отсутствует. Отсюда же вытекает и второе ограничение.

Оно состоит в том, что поскольку здесь еще нет средств для преобразования системы отсчета, то отсутствуют и критерии дифференциации отношений, зависящих и не зависящих от преобразования системы координат. Именно поэтому неадекватным оказывается в частности (и даже в особенности) отражение тех отношений, носителем и «партнером» которых является сам субъект.

И наконец, третье субъективное ограничение, остающееся при переходе через границу между образом и мыслью, состоит в следующем. Даже там, где отражение отношений уже в рамках эгоцентрической системы отсчета является адекватным, инвариантным, т.е.

где отображаются отношения, субъективно не зависящие от смены эгоцентрических систем координат, партнеры этого отношения могут в разных индивидуальных системах отсчета отображаться поразному.

Дальнейшая «десубъективизация» мыслительного отображения, выраженная снятием указанных субъективных ограничений, реализуется при переходе через границу между предпонятийной и понятийной мыслью. Это снятие субъективных ограничений достигается за счет наложения дополнительных требований к инвариантности понятийной структуры, обеспечивающих эффект децентрации.

Инвариантность отношения уровней обобщенности, освобождая мысль от ее жесткой связи с эгоцентрической системой отсчета, кроме повышения инвариантности отображения отношений между объектами мысли, обеспечивает и более высокий ранг инвариантности отображения самих объектов.

И в этом пункте мы подходим к проверке обсуждаемой гипотезы по третьему из указанных выше критериев оценки ее вероятности, касающемуся понятийного отражения свойств соотносящихся объектов (поскольку инвариантность мыслительного отражения отношений в указанном выше диапазоне достижима уже в предпонятийном мышлении). Так как особенность понятийной мысли, относящаяся к содержанию этого критерия, не воплощена в какой-либо отдельной из эмпирических характеристик обсуждаемого перечня, рассмотрим данный вопрос здесь, в контексте теоретического анализа децентрации, составляющей основу других характеристик перечня.

С точки зрения перестройки инвариантности отображения существует аналогия между переходом от сенсорной образной структуры к перцептивной и переходом от предпонятийной мыслительной единицы к структуре собственно понятийной.

Как было показано ранее, ощущение как парциальный метрический инвариант адекватно воспроизводит (в определенном диапазоне) лишь внешнюю метрику, т.е. метрические отношения объекта к окружающему пространственному фону. Перцептивный образ добавляет к этому инвариантное отображение метрики самого объекта.

Предпонятийная мысль, организованная в соответствии лишь с общемыслительным принципом межъязыкового перевода, располагает средствами инвариантного мыслительного воспроизведения отношений между элементами отображаемой предметной ситуации (субъектом и предикатом суждения-предложения), но оставляет отображение самих этих соотносящихся элементов на уровне образной инвариантности.

Переход от предпонятийной структуры к собственно понятийной, так же как и переход от сенсорной структуры к перцептивной, обеспечивает не только инвариантность воспроизведения внешних отношений, т.е. отношений между объектами-партнерами, но и инвариантность воспроизведения внутренних отношений, воплощенных в свойствах отображаемого объекта.

В первом случае это дополнение инвариантности происходит на образном уровне, во втором – на мыслительном, т.е. в рамках процесса межъязыкового перевода.

Но в обоих случаях перестройка инвариантности нуждается в опоре на дополнительный параметр, воплощающий в себе характеристики самих партнеров отображаемого мыслью отношения и остающийся инвариантным при изменениях начала отсчета.

При переходе от ощущения к восприятию таким дополнительным параметром является расстояние между точками самого объекта, остающееся инвариантным при изменениях расстояния между объектом и началом координат.

В случае же перехода от предпонятийной структуры к понятийной ситуация аналогична: видовые и родовые компоненты воплощают в себе разные уровни обобщенности отображения одного и того же объекта, в котором вычленяются его видовые и родовые признаки.

Пространство разнообобщенных признаков одного и того же объекта на уровне мыслительного отображения аналогично пространству разноудаленных от начала отсчета точек одного и того же объекта на уровне перцептивного отображения.

Суть приводимой аналогии состоит в том, что адекватно воспроизводимое соотношение разных уровней обобщенности в такой же мере обеспечивает инвариантное мыслительное отображение самого объекта, в какой отображение внутренних расстояний между точками обеспечивает его инвариантное перцептивное отображение.

Именно по показателю инвариантности отображения самих соотносящихся объектов суждение, раскрывающее содержание понятия, восстанавливает последовательность ряда «восприятие-представление-понятие», прерванную переходом от образа к предпонятийному суждению (поскольку последнее, реализуя в определенном диапазоне инвариантное отображение отношений между объектами, не содержит, однако, средств инвариантного мыслительного отображения самих соотносящихся объектов). Поэтому существует, например, перцептивный образ «человека», вторичный образ, или представление «человека», понятие «человек». Но не существует такой стабильной категории, как предпонятийное суждение «человек».

Вместе с тем, поскольку понятийная мысль остается двуязычным психическим отражением, выделяющим отношения между элементами из целостной психической структуры образных гештальтов, понятийная структура добавляет специфическую форму инвариантности отображения самого объекта мысли не только к образной инвариантности отражения этого же объекта, но и к мыслительной инвариантности отражения отношений между объектами. Понятийная структура инвариантно отображает данный объект уже не во внутриобразных рамках наглядного «портрета класса», а через отражение соотношений объекта с теми другими объектами, с которыми связана его внутренняя природа, или «сущность». Поэтому содержание понятийной структуры не может быть выражено одним словом, а раскрывается лишь в суждении как универсальной единице мысли: «Человек есть общественное существо, производящее орудия труда и обладающее сознанием» или «Окружность есть геометрическое место точек, равноудаленных от центра». Таким образом, понятие воплощает в себе уже не «портрет класса» как генерализованную образную структуру, а собственно логический класс со всеми его специфическими отличиями от предпонятийных образований.

Исходя из всего этого, понятийная структура не случайно оказывается носителем двойной инвариантности.

Один из ее инвариантных параметров – инвариант обратимого межъязыкового перевода – обеспечивает адекватность мыслительного отображения отношений между объектами мысли другой – адекватность мыслительного отображения самих объектов (и это опять-таки аналогично «двухслойной» инвариантности перцептивного образа, включающей инвариантность отображения внешней и внутренней метрики объекта) (см. Веккер, 1974).

Так в этой высшей точке развития познавательных процессов достигается максимум их десубъективизации, или объективации, начинающейся с парадоксальной пространственно-временной организации сенсорных структур и завершающейся актами интеллектуальной децентрации, обеспечиваемой специфической формой инвариантности понятийных структур.

Согласованность содержания и объема в понятийной мысли

Выше было показано, что одним из следствий инвариантности соотношения уровней обобщенности понятийной мысли является специфика понятия как логического класса по сравнению с тем «портретом класса», который воплощен уже в образном отображении. Сюда примыкает и вопрос о специфике понятийных классов по сравнению с теми дефектами предпонятийной классификации, которые воплощены в рассогласованности содержания и объема на уровне предпонятийного мышления.

Инвариантность соотношения уровней обобщенности в структуре понятийной единицы, сформировавшись в качестве специфического принципа ее организации и тем самым воплотившись в психофизиологическом механизме, который определяет критерий ее адекватности, исключает отождествление родовых и видовых компонентов, типичное для предпонятийных структур: поскольку этот критерий требует постоянства соотношения уровней обобщенности, «расстояние» между ними должно сохраняться, и тем самым их отождествлению противостоит самый механизм понятийной единицы. Но, исключая отождествление уровней, этот же принцип, воплощенный в адекватном механизме и в соответствующих «детекторах ошибок», ведет к адекватному разведению родовых и видовых компонентов внутри структуры концепта, без чего инвариантность их соотношения невозможна.

Если же такая адекватная дифференциация родовых и видовых признаков произведена, то это, в свою очередь, уже в порядке обратной связи ведет к поддержанию инвариантности их соотношения.

Вместе с тем, адекватная разведенность уровней обобщенности и инвариантность соотношения между ними, взаимно подкрепляя друг друга на основе кольцевой взаимосвязи, имеют одним из своих неизбежных следствий адекватную квантифицирующую координацию содержания и объема как в структуре отдельной понятийной единицы, так и во всей динамике понятийного мышления.

Это следствие вытекает из тех хорошо известных оснований, что на каждом уровне обобщенности в меру его адекватности отображаемому объекту имеет место обратно пропорциональная зависимость между содержанием и объемом.

Из этого следует, что при адекватной расчлененности видовых и родовых признаков объем видового уровня обобщенности во столько же раз меньше объема соответствующего родового уровня, во сколько раз увеличена полнота его содержания, т.е. во сколько раз он ближе к индивидуальному «портрету», чем уровень родовой.

Но это как раз и означает, что именно в меру инвариантности соотношения родовых и видовых уровней обобщенности в структуре понятия (и в качестве следствия этой инвариантности) соотношение содержаний и объемов уровней остается неизменным, а содержание и объем понятийной единицы, всегда охватывающей различные иерархически соотнесенные уровни (их минимум два), остаются адекватно скоординированными между собой. Тогда рассогласованность содержания и объема в структуре и динамике предпонятийной мысли автоматически оказывается следствием отсутствия инвариантности соотношения родовых и видовых уровней в сфере предпонятийного интеллекта.

В заключение теоретического рассмотрения этой характеристики, свидетельствующего о том, что согласованность содержания и объема является следствием обсуждаемого принципа инвариантности соотношения уровней обобщенности, необходимо подчеркнуть, что соотнесение уровней происходит в рамках общих закономерностей мышления как межъязыкового перевода и что существенным фактором поддержания инвариантности является иерархическая структурированность символически-операторного языка. Не случайно, конечно, Д. Брунер (1971), анализируя специфику понятийной мысли и связывая ее с соотношением уровней обобщенности, специально подчеркивает особую роль иерархической структурированности словесного языка (а не просто богатства его лексического состава).

Источник: https://studlib.info/psikhologiya/3894179-decentraciya/

Ссылка на основную публикацию