АМОРАЛИЗМ
принцип практической или идейной ориентации, означающий отрицание моральных устоев и общепринятых норм поведения в обществе, нигилистическое отношение ко всяким нравственным нормам и принципам, подмену моральных критериев утилитарно-прагматическими, конъюнктурно-политическими, индивидуалистическими.
Источник: Философия права, словарь-минимум
от греч. а — отриц. частица и лат. moralis — нравственный) — безразличие к требованиям морали и общепринятым нормам поведения в обществе, аморальность. Отклонение морали не как таковой, а как морали господствующего класса называется имморализмом.
Источник: Философский энциклопедический словарь
от греч. ? – отрицат. частица и лат. moralis – нравственный) – отрицание моральных норм, провозглашение безнравственности принципом обществ поведения. А. характерен для господств.
классов в период разложения обществ.-экономич. формации; А. как отрицание норм нравственности не содержит в себе положит. критики офиц.
морали и, сбрасывая лицемерный покров, лишь узаконивает фактически существующую безнравственность. См. Мораль.
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.
: радикальное отрицание универсальной морали. Аморализм не совпадает с понятием безнравственности: аморален тот, кто не имеет никакого представления ни о добре и зле, ни даже о самом существовании моральных норм.
Ницше показал, что аморальность в своем социальном аспекте – обычное состояние выдающейся творческой личности. Следует различать социальную аморальность, т.е.
отрицание условностей, и абсолютную аморальность – неприятие общечеловеческих ценностей.
Источник: «Евразийская мудрость от а до Я», толковый словарь
от греч. а – не, без и лат.
moralis – нравственный) – 1) общественноисторическое явление, выражающееся в отрицании общепринятых норм морали в поведении людей; 2) принцип практической или идейной ориентации, обосновывающий правомерность нигилистического отношения к общечеловеческим нормам морали в поведении человека; 3) характеристика совокупности отрицательных качеств человека, его поступков и образа жизни (подлость, бесчестие, беспринципность, предательство, бессовестность, ложь и т.п.)
Источник: Биомедицинская этика. Краткий словарь терминов
греч. а — отрицание и лат. moralis — нравственный), имморализм,— отрицание всякой морали, сознательный отказ от законов нравственности, стремление стать “по ту сторону добра и зла” (Ницше). В более откровенном виде А.
выступает как отрицание именно положительной морали объяснение антиморального поведения “моральным”.
С этим связаны попытки “философского обоснования” крайнего эгоизма, бесчеловечности, презрения к совести и чести, проповедуемых наиболее циничными реакционными идеологами.
Источник: Философский энциклопедический словарь
радикальное отрицание универсальной морали. Аморализм не совпадает с понятием безнравственности: аморален тот, кто не имеет никакого представления ни о добре и зле, ни даже о самом существовании моральных норм.
Ницше показал, что аморальность в своем социальном аспекте — обычное состояние выдающейся творческой личности; Бергсон в работе «Два источника морали и религии» отметил, что те, кого при жизни обвиняли в «тяжких преступлениях» за почитание «негосударственных» ценностей и богов (например, Сократ и Христос), оказывались в результате величайшими моралистами человечества. Следует различать социальную аморальность, т.е. отрицание условностей, и абсолютную аморальность — неприятие общечеловеческих ценностей.
Источник: Философский словарь
от греч. а-отрицательная частица и лат. moralis -нравственный) — моральный принцип, обосновывающий нигилистическое отношение к общественным, и в первую очередь к общечеловеческим, нормам морали и провозглашающий безнравственность законным способом поведения личности, формы проявления А. различны.
Это может быть откровенный цинизм, человеконенавистничество, полная беспринципность в осуществлении эгоистических интересов (Эгоизм) или же, наоборот, псевдогуманная терпимость и смирение по отношению к преступным действиям др. К А. следует отнести также признание законным использование любых, в т. ч.
безнравственных, средств для достижения якобы моральных целей (Иезуитизм, Макиавеллизм, Цели и средства), в частности изуверство (Фанатизм), демагогию. Наконец, А. может выражать позицию крайнего нигилизма индивидуалистически настроенной личности, проявляющей свой протест против лицемерия господствующей морали в форме анархического бунта. Такого рода А.
, не имея ничего общего с революционным ниспровержением устаревшей морали, ведет к фактическому оправданию безнравственности. Принцип А. неоднократно теоретически обосновывался в истории этики (Волюнтаризм, Скептицизм, Релятивизм). В Древн. Греции элементы А. можно найти в моральных учениях киников и нек-рых поздних софистов. В совр.
буржуазной этике откровенными проповедниками А. выступили Ницше, затем Л. Клагес, наконец, идеологи фашизма Дж. Джентиле и А. Розенберг. Мотивы А. присутствуют в этических учениях неопротестантизма, эмотивизма (Неопозитивизм), в «гуманистической» этике и ряде др. буржуазных теорий. А.
в поведении, умонастроениях и в теории особенно распространяется в периоды кризисов и упадка того или иного об-ва (напр., развитие А. на Западе в совр. условиях связано с общим кризисом капитализма, и прежде всего с кризисом совр. буржуазной культуры).
Источник: Словарь по этике
принцип практич. или идейной ориентации, означающий отрицание моральных устоев и общепринятых норм поведения в обществе, нигилистич. отношение ко всяким нравств. нормам и принципам. На практике А. может быть связан с нравств.
неразвитостью того или иного индивида или порождаться социальными противоречиями, приводящими к деградации целых слоев общества и духовному распаду личности. В теории А. обычно подменяет моральные критерии утилитарно-прагматич., конъюнктурно-политич., эстетич. или же индивидуалистич.
соображениями свободы, самоутверждения, наслаждения, выгоды личности и т. п.
Как сознательная жизненная позиция А. возникает с разложением родо-племенных отношений, отделением нравственности от автоматических действующих обычаев, традиц. норм поведения и возникновением индивидуальной рефлексии по поводу устоявшегося уклада жизни. В антич. обществе, когда резко ускоряется ломка традиц.
родовых устоев и учащается столкновение между различными обычаями и сословными нормами, А. выражается в признании полной относительности, условности и прагматичности всяких принципов и норм морали, в отрицат. отношении к ценностям общественной культуры (киники, нек-рые софисты). В дальнейшем А. становится характерным явлением классово-антагонистич.
общества, где господств, мораль нередко сопровождается практич. А., а оппозиция к ней подчас переходит в неприятие всякой нравственности вообще. В эпоху Возрождения принцип А. у нек-рых идеологов молодой буржуазии и феод, церкви (Макиавелли, иезуиты Лойола, Лигуори, Бузенбаум) имел тот смысл, что мораль должна быть полностью подчинена политич.
задачам, ради осуществления к-рых оправданы любые методы («цель оправдывает средства»). С сер. 19 в. в условиях духовного кризиса бурж. культуры получают развитие идеи т. н. имморализма (напр.
, у Ницше с его апологией спонтанной жизненной силы как высшей ценности, не подлежащей суду существующей нравственности, под к-рой понимается лишь «рабская мораль толпы», нивелирующая личность и противодействующая утверждению выдающейся индивидуальности).
В наиболее циничной и человеконенавистнич. форме А. проявился в идеологии и практике фашизма (культ фюрера, освобождающего своих подданных от «химеры совести»). В сущности к А. ведет всякая попытка «упразднить» принципы нравственности, напр, объявить предрассудками совесть, человеколюбие, уважение к личности.
Источник: Советский философский словарь
Источник: http://terme.ru/termin/amoralizm.html
Марксистский аморализм и вечные истины
Лев Д. Троцкий (1938 г.)
Памяти Льва Седова. Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев) N 68-69.
Оригинал находится на странице http://www.1917.com
ИСПАРЕНИЯ МОРАЛИ
В эпохи торжествующей реакции господа демократы, социал-демократы, анархисты и другие представители «левого» лагеря начинают выделять из себя в удвоенном количестве испарения морали, подобно тому, как люди вдвойне потеют от страха.
Пересказывая своими словами десять заповедей или нагорную проповедь, эти моралисты адресуются не столько к торжествующей реакции, сколько к гонимым ею революционерам, которые своими «эксцессами» и «аморальными» принципами «провоцируют» реакцию и дают ей моральное оправдание.
Между тем есть простое, но верное средство избежать реакции: нужно напрячься и нравственно возродиться. Образцы нравственного совершенства раздаются желающим даром во всех заинтересованных редакциях.
Классовая основа этой фальшивой и напыщенной проповеди: интеллигентская мелкая буржуазия. Политическая основа: бессилие и растерянность перед наступлением реакции. Психологическая основа: стремление преодолеть чувство собственной несостоятельности при помощи маскарадной бороды пророка.
Излюбленным приемом морализирующего филистера является отождествление образа действий реакции и революции. Успех приема достигается при помощи формальных аналогий. Царизм и большевизм — близнецы. Близнецов можно открыть также в фашизме и коммунизме.
Можно составить перечень общих черт католицизма, или уже: иезуитизма, и большевизма. Со своей стороны, Гитлер и Муссолини, пользуясь совершенно тем же методом, доказывают, что либерализм, демократия и большевизм представляют лишь разные проявления одного и того же зла.
Наиболее широкое признание встречает ныне та мысль, что сталинизм и троцкизм «по существу» одно и то же. На этом сходятся либералы, демократы, благочестивые католики, идеалисты, прагматисты, анархисты и фашисты.
Если сталинцы не имеют возможности примкнуть к этому «Народному фронту», то только потому, что случайно заняты истреблением троцкистов.
Основная черта этих сближений и уподоблений в том, что они совершенно игнорируют материальную основу разных течений, т.-е. их классовую природу и, тем самым, их объективную историческую роль.
Взамен этого они оценивают и классифицируют разные течения по какому либо внешнему и второстепенному признаку, чаще всего по их отношению к тому или другому абстрактному принципу, который для данного классификатора имеет особую профессиональную ценность.
Так, для римского папы франкмасоны, дарвинисты, марксисты и анархисты представляют близнецов, ибо все они святотатственно отрицают беспорочное зачатие. Для Гитлера близнецами являются либерализм и марксизм, ибо они игнорируют «кровь и честь».
Для демократа фашизм и большевизм — двойники, ибо они не склоняются перед всеобщим избирательным правом. И так далее.
Известные общие черты у сгруппированных выше течений несомненны. Но суть в том, что развитие человеческого рода не исчерпывается ни всеобщим избирательным правом, ни «кровью и честью», ни догматом беспорочного зачатия.
Исторический процесс означает прежде всего борьбу классов, причем разные классы во имя разных целей могут в известных случаях применять сходные средства. Иначе, в сущности, и не может быть.
Борющиеся армии всегда более или менее симметричны, и, если б в их методах борьбы не было ничего общего, они не могли бы наносить друг другу ударов.
Темный крестьянин или лавочник, если он, не понимая ни происхождения ни смысла борьбы между пролетариатом и буржуазией, оказывается меж двух огней, будет с одинаковой ненавистью относиться к обоим воюющим лагерям.
А что такое все эти демократические моралисты? Идеологи промежуточных слоев, попавших или боящихся попасть меж двух огней. Главные черты пророков этого типа: чуждость великим историческим движениям, заскорузлый консерватизм мышления, самодовольство ограниченности и примитивнейшая политическая трусость.
Моралисты больше всего хотят, чтоб история оставила их в покое, с их книжками, журнальчиками, подписчиками, здравым смыслом и нравственными прописями. Но история не оставляет их в покое. То слева, то справа она наносит им тумаки.
Ясно: революция и реакция, царизм и большевизм, коммунизм и фашизм, сталинизм и троцкизм — все это двойники. Кто сомневается, может прощупать симметричные шишки на черепе самих моралистов, с правой и с левой стороны.
Марксистский аморализм и вечные истины
Наиболее популярное и наиболее импонирующее обвинение, направленное против большевистского «аморализма», находит свою опору в, так называемом, иезуитском правиле большевизма: «цель оправдывает средства».
Отсюда уже нетрудно сделать дальнейший вывод: так как троцкисты, подобно всем большевикам (или марксистам), не признают принципов морали, следовательно, между троцкизмом и сталинизмом нет «принципиальной» разницы.
Что и требовалось доказать.
Один американский еженедельник, весьма вульгарный и циничный, произвел насчет морали большевизма маленькую анкету, которая, как водится, должна была одновременно служить целям этики и рекламы. Неподражаемый Г. Дж.
Уэльс, гомерическое самодовольство которого всегда превосходило его незаурядную фантазию, не замедлил солидаризироваться с реакционными снобами из «Коммон Сенс». Здесь все в порядке.
Но и те из участников анкеты, которые считали нужным взять большевизм под свою защиту, делали это, в большинстве случаев, не без застенчивых оговорок: принципы марксизма, конечно, плохи, но среди большевиков встречаются, тем не менее, достойные люди (Истмен). Поистине, некоторые «друзья» опаснее врагов.
Если мы захотим взять господ обличителей всерьез, то должны будем прежде всего спросить их, каковы же их собственные принципы морали. Вот вопрос, на который мы вряд ли получим ответ. Допустим, в самом деле, что ни личная, ни социальная цели не могут оправдать средства.
Тогда нужно, очевидно, искать других критериев, вне исторического общества и тех целей, которые выдвигаются его развитием. Где же? Раз не на земле, то на небесах. Попы уже давно открыли безошибочные критерии морали в божественном откровении.
Светские попики говорят о вечных истинах морали, не называя свой первоисточник. Мы вправе, однако, заключить: раз эти истины вечны, значит они должны были существовать не только до появления на земле полуобезьяны-получеловека, но и до возникновения солнечной системы.
Откуда же они собственно взялись? Без бога теория вечной морали никак обойтись не может.
Моралисты англосаксонского типа, поскольку они не ограничиваются рационалистическим утилитаризмом, этикой буржуазного бухгалтера, выступают в качестве сознательных или бессознательных учеников виконта Шефтсбюри (Shaftesbury), который в начале 18-го века! — выводил нравственные суждения из особого «морального чувства» (moral sense), раз навсегда будто бы данного человеку. Сверх-классовая мораль неизбежно ведет к признанию особой субстанции, «морального чувства», «совести», как некоего абсолюта, который является, ничем иным, как философски-трусливым псевдонимом бога. Независимая от «целей», т.-е. от общества, мораль, — выводить ли ее из вечных истин или из «природы человека», — оказывается, в конце концов, разновидностью «натуральной теологии» (natural theology). Небеса остаются единственной укрепленной позицией для военных операций против диалектического материализма.
В России возникла в конце прошлого столетия целая школа «марксистов» (Струве, Бердяев, Булгаков и другие), которая хотела дополнить учение Маркса самодовлеющим, т.-е. над-классовым нравственным началом. Эти люди начали, конечно, с Канта и категорического императива.
Но чем они кончили? Струве ныне — отставной министр крымского барона Врангеля и верный сын церкви; Булгаков — православный священник; Бердяев истолковывает на разных языках апокалипсис.
Столь неожиданная, на первый взгляд, метаморфоза объясняется отнюдь не «славянской душой», — у Струве немецкая душа, — а размахом социальной борьбы в России. Основная тенденция этой метаморфозы, по существу, интернациональна.
Классический философский идеализм, поскольку он, в свое время, стремился секуляризовать мораль, т.-е. освободить ее от религиозной санкции, представлял огромный шаг вперед (Гегель). Но, оторвавшись от неба, мораль нуждалась в земных корнях.
Открыть эти корни и было одной из задач материализма. После Шефтсбери жил Дарвин, после Гегеля — Маркс. Апеллировать ныне к «вечным истинам» морали значит пытаться повернуть колесо назад.
Философский идеализм — только этап: от религии к материализму или, наоборот, от материализма к религии.
«ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СРЕДСТВА»
Иезуитский орден, созданный в первой половине 16-го века для отпора протестантизму, никогда не учил, к слову сказать, что всякое средство, хотя бы и преступное с точки зрения католической морали, допустимо, если только оно ведет к «цели», т.-е. к торжеству католицизма.
Такая внутренне-противоречивая и психологически немыслимая доктрина была злонамеренно приписана иезуитам их протестантскими, а отчасти и католическими противниками, которые не стеснялись в средствах для достижения своей цели.
Иезуитские теологи, которых, как и теологов других школ, занимал вопрос о личной ответственности, учили на самом деле, что средство, само по себе, может быть индифферентным, но что моральное оправдание или осуждение данного средства вытекает из цели.
Так, выстрел сам по себе безразличен, выстрел в бешеную собаку, угрожающую ребенку, — благо; выстрел с целью насилия или убийства, — преступление. Ничего другого, кроме этих общих мест, богословы ордена не хотели сказать.
Что касается их практической морали, то иезуиты вовсе не были хуже других монахов или католических священников, наоборот, скорее возвышались над ними, во всяком случае, были последовательнее, смелее и проницательнее других.
Иезуиты представляли воинствующую организацию, замкнутую, строго централизованную, наступательную и опасную не только для врагов, но и для союзников. По психологии и методам действий иезуит «героической» эпохи отличался от среднего кюре, как воин церкви от ее лавочника. У нас нет основания идеализировать ни того, ни другого. Но совсем уж недостойно глядеть на фанатика-воина глазами тупого и ленивого лавочника.
Если оставаться в области чисто-формальных или психологических уподоблений, то можно, пожалуй, сказать, что большевики относятся к демократам и социал-демократам всех оттенков, как иезуиты — к мирной церковной иерархии.
Рядом с революционными марксистами, социал-демократы и центристы кажутся умственными недорослями или знахарями рядом с докторами: ни одного вопроса они не продумывают до конца, верят в силу заклинаний и трусливо обходят каждую трудность в надежде на чудо. Оппортунисты — мирные лавочники социалистической идеи, тогда как большевики ее убежденные воины.
Отсюда ненависть к большевикам и клевета на них со стороны тех, которые имеют с избытком их исторически обусловленные недостатки, но не имеют ни одного из их достоинств.
Однако, сопоставление большевиков с иезуитами остается все же совершенно односторонним и поверхностным, скорее литературным, чем историческим. В соответствии с характером и интересами тех классов, на которые они опирались, иезуиты представляли реакцию, протестанты — прогресс.
Ограниченность этого «прогресса» находила, в свою очередь, прямое выражение в морали протестантов. Так, «очищенное» им учение Христа вовсе не мешало городскому буржуа Лютеру, призывать к истреблению восставших крестьян, как «бешеных собак».
Доктор Мартин считал, очевидно, что «цель оправдывает средства» еще прежде, чем это правило было приписано иезуитам. В свою очередь, иезуиты, в соперничестве с протестантизмом, все больше приспособлялись к духу буржуазного общества и из трех обетов: бедности, целомудрия и послушания, сохраняли лишь третий, да и то в крайне смягченном виде.
С точки зрения христианского идеала, мораль иезуитов падала тем ниже, чем больше они переставали быть иезуитами. Воины церкви становились ее бюрократами и, как все бюрократы, — изрядными мошенниками.
Источник: http://studopedya.ru/2-70850.html
Марксистский аморализм и вечные истины
Наиболее популярное и наиболее импонирующее обвинение, направленное против большевистского «аморализма», находит свою опору в так называемом иезуитском правиле большевизма: «цель оправдывает средства».
Отсюда уже нетрудно сделать дальнейший вывод, так как троцкисты, подобно всем большевикам (или марксистам), не признают принципов морали, следовательно, между троцкизмом и сталинизмом нет «принципиальной» разницы. Что и требовалось доказать.
Один американский еженедельник, весьма вульгарный и циничный, произвел насчет морали большевизма маленькую анкету, которая, как водится, должна была одновременно служить целям этики и рекламы. Неподражаемый Г. Дж.
Уэльс, гомерическое самодовольство которого всегда превосходило его незаурядную фантазию, не замедлил солидаризироваться с реакционными снобами из «Коммон Сенс». Здесь все в порядке.
Но и те из участников анкеты, которые считали нужным взять большевизм под свою защиту, делали это, в большинстве случаев, не без застенчивых оговорок: принципы марксизма, конечно, плохи, но среди большевиков встречаются, тем не менее, достойные люди (Истмен). Поистине, некоторые «друзья» опаснее врагов.
Если мы захотим взять господ обличителей всерьез, то должны будем прежде всего спросить их, каковы же их собственные принципы морали. Вот вопрос, на который мы вряд ли получим ответ. Допустим, в самом деле, что ни личная, ни социальная цели не могут оправдать средства.
Тогда нужно, очевидно, искать других критериев, вне исторического общества и тех целей, которые выдвигаются его развитием. Где же? Раз не на земле, то на небесах. Попы уже давно открыли безошибочные критерии морали в божественном откровении.
Светские попики говорят о вечных истинах морали, не называя свой первоисточник. Мы вправе, однако, заключить: раз эти истины вечны, значит они должны были существовать не только до появления на земле полуобезьяны-получеловека, но и до возникновения солнечной системы.
Откуда же они собственно взялись? Без бога теория вечной морали никак обойтись не может.
Моралисты англо-саксонского типа, поскольку они не ограничиваются рационалистическим утилитаризмом, этикой буржуазного бухгалтера, выступают в качестве сознательных или бессознательных учеников виконта Шефтсбери (Shaftesbury), который – в начале 18-го века! – выводил нравственные суждения из особого «морального чувства» (moral sense), раз навсегда будто бы данного человеку. Сверхклассовая мораль неизбежно ведет к признанию особой субстанции, «морального чувства», «совести», как некого абсолюта, который является ничем иным, как философски-трусливым псевдонимом бога. Независимая от «целей», т. е. от общества, мораль, — выводить ли ее из вечных истин или из «природы человека», — оказывается, в конце концов, разновидностью «натуральной теологии» (natural theology). Небеса остаются единственной укрепленной позицией для военных операций против диалектического материализма.
В России возникла в конце прошлого столетия целая школа «марксистов» (Струве, Бердяев, Булгаков и другие), которая хотела дополнить учение Маркса самодовлеющим, т. е. над – классовым нравственным началом. Эти люди начали, конечно, с Канта и категорического императива.
Но чем они кончили? Струве ныне – отставной министр крымского барона Врангеля и верный сын церкви; Булгаков – православный священник; Бердяев истолковывает на разных языках апокалипсис. Столь неожиданная, на первый взгляд, метаморфоза объясняется отнюдь не «славянской душой», — у Струве немецкая душа, — а размахом социальной борьбы в России.
Основная тенденция этой метаморфозы, по существу, интернациональна.
Классический философский идеализм, поскольку, он, в свое время, стремился секуляризовать мораль, т. е. освободить ее от религиозной санкции, представлял огромный шаг вперед (Гегель). Но, оторвавшись от неба, мораль нуждались в земных корнях.
Открыть эти корни и было одной из задач материализма. После Шефтсбери жил Дарвин, после Гегеля – Маркс. Апеллировать ныне к «вечным истинам» морали, значит пытаться повернуть колесо назад.
Философский идеализм – только этап: от религии к материализму или, наоборот, от материализма к религии.
«Цель оправдывает средства»
Иезуитский орден, созданный в первой половине 16-го века для отпора протестантизму, никогда не учил, к слову сказать, что всякое средство, хотя бы и преступное с точки зрения католической морали, допустимо, если только оно ведет к «цели», т. е. к торжеству католицизма.
Такая внутренне-противо-речивая и психологически немыслимая доктрина была злонамеренно приписана иезуитам их протестантскими, а отчасти и католическими противниками, которые не стеснялись в средствах для достижения своей цели.
Иезуитские теологи, которых, как и теологов других школ, занимал вопрос о личной ответственности, учили на самом деле, что средство, само по себе, может быть индифферентным, но что моральное оправдание или осуждение данного средства вытекает из цели.
Так, выстрел сам по себе безразличен, выстрел в бешеную собаку, угрожающую ребенку, — благо; выстрел с целью насилия или убийства, — преступление. Ничего другого, кроме этих общих мест, богословы ордена не хотели сказать.
Что касается их практической морали, то иезуиты вовсе не были хуже других монахов или католических священников, наоборот, скорее возвышались над ними, во всяком случае, были последовательнее, смелее и проницательнее других.
Иезуиты представляли воинствующую организацию, замкнутую, строго централизованную, наступательную и опасную не только для врагов, но и для союзников. По психологии и методам действий иезуит «героической» эпохи отличался от среднего кюрэ, как воин церкви от ее лавочника. У нас нет основания идеализировать ни того, ни другого. Но совсем уж недостойно глядеть на фанатика-воина глазами тупого и ленивого лавочника.
Если оставаться в области чисто-формальных или психологических уподоблений, то можно, пожалуй, сказать, что большевики относятся к демократам и социал-демократам всех оттенков, как иезуиты — к мирной церковной иерархии.
Рядом с революционными марксистами социал-демократы и центристы кажутся умственными недорослями или знахарями рядом с докторами: ни одного вопроса они не продумывают до конца, верят в силу заклинаний и трусливо обходят каждую трудность в надежде на чудо. Оппортунисты — мирные лавочники социалистической идеи, тогда как большевики ее убежденные воины.
Отсюда ненависть к большевикам и клевета на них со стороны тех, которые имеют с избытком их исторически обусловленные недостатки, но не имеют ни одного из их достоинств.
Однако, сопоставление большевиков с иезуитами остается все же совершенно односторонним и поверхностным, скорее литературным, чем историческим. В соответствии с характером и интересами тех классов, на которые они опирались, иезуиты представляли реакцию, протестанты — прогресс.
Ограниченность этого «прогресса» находила, в свою очередь, прямое выражение в морали протестантов. Так, «очищенное» им учение Христа вовсе не мешало городскому буржуа Лютеру призывать к истреблению восставших крестьян, как «бешеных собак».
Доктор Мартин считал, очевидно, что «цель оправдывает средства» еще прежде, чем это правило было приписано иезуитам. В свою очередь, иезуиты, в соперничестве с протестантизмом, все больше приспособлялись к духу буржуазного общества и из трех обетов: бедности, целомудрия и послушания, сохраняли лишь третий, да и то в крайне смягченном виде.
С точки зрения христианского идеала, мораль иезуитов падала тем ниже, чем больше они переставали быть иезуитами. Воины церкви становились ее бюрократами и, как все бюрократы,— изрядными мошенниками.
⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒
Источник: http://mykonspekts.ru/1-53895.html
АМОРАЛИЗМ
от a — отрицат. частица и лат. moralis — нравственный) — англ. amoralism; нем. Атог-alismus. Принцип практической или идейной ориентации, означающий отрицание моральных устоев и общепринятых норм поведения в обществе, нигилистическое отношение ко всем нравственным принципам.
Источник: Большой словарь по социологии, проект www.rusword.com.ua
моральный принцип, обосновывающий нигилистическое отношение к общественным, и в первую очередь к общечеловеческим, нормам морали и провозглашающий безнравственность законным способом поведения личности, формы проявления аморализма различны.
Это может быть откровенный цинизм, человеконенавистничество, полная беспринципность в осуществлении эгоистических интересов или же, наоборот, псевдогуманная терпимость и смирение по отношению к преступным действиям других . К аморализму следует отнести также признание законным использование любых, в т. ч.
безнравственных, средств для достижения якобы моральных целей, в частности изуверство, демагогию. Наконец, аморализм. может выражать позицию крайнего нигилизма индивидуалистически настроенной личности, проявляющей свой протест против лицемерия господствующей морали в форме анархического бунта.
Такого рода аморализм, не имея ничего общего с революционным ниспровержением устаревшей морали, ведет к фактическому оправданию безнравственности.
Источник: Нравственное развитие взрослого человека
от греч. а — отрицательная частица «не», «без» и лат. moralis — нравственный) — 1. Обществ.-историч. явление, выражающееся в отрицании общепринятых норм морали в поведении людей. 2. Принцип практич. или идейной ориентации, обосновывающий правомерность нигилистич.
отношения к общечеловеческим нормам морали в поведении человека, а также в политике, проводимой определенными группами людей или политич. партиями. 3. Характеристика совокупности отрицательных качеств человека, его поступков и образа жизни (подлость, бесчестие, беспринципность, предательство, бессовестность, ложь, обман и т. п.). В теории «вдохновителем» А.
выступают, как правило, концепции этич. релятивизма, в к-рых обосновывается полная относительность и условность всех принципов и норм морали. Формы проявления А. на практике многообразны: преднамеренное игнорирование моральных правил и таких «контролеров» человеческого поведения, как совесть и честь, анархич.
бунты, псевдогуманное смирение, терпимость по отношению к преступным античеловеч. и антисоц. действиям, человеконенавистничество и т. д. Суть А. раскрывается в использовании (и признании законными) любых, прежде всего безнравственных, средств для достижения политич. и др. целей («цель оправдывает средства»). А. может быть связан с соц.
противоречиями, с культурной и нравственной неразвитостью человека. А. возник в процессе разложения родоплеменных отношений, отделения морали от традиционно действующих обычаев, норм поведения и развития рефлекторного уровня сознания человека по поводу существующих нравов, устоявшегося уклада жизни. А.
в этих условиях проявляется в пренебрежительном отношении к нормам морали (в теории данную позицию выразили киники, напр. Диоген из Синопа, и софисты: Горгий, Критий, Пиррон, Секст-Эмпирик). Нигилистическое отношение к конкретно историч. видам морали нередко переходит в неприятие общечеловеческих ценностей и норм поведения. А.
особенно распространяется в периоды кризисов и упадка того или иного об-ва. В сущности, к А. ведет всякая попытка «опорочить» принципы общечеловеческой нравственности, тем более объявить предрассудком совесть, честность, любовь к человеку, уважение его достоинства. В теоретич.
концепциях философов Нового времени идея относительности моральных норм и принципов обосновывается преимущественно у Т. Гоббса и Д. Юма. В современной зап. этике открытыми теоретиками А. выступили Ф.Ницше с его апологией спонтанной жизненной силы как высшей ценности, не подлежащей нравственной оценке; идеологи фашизма Дж. Джентиле и А.
Розенберг с культом фюрера, освобождающего своих подчиненных от «химеры совести». Идеи А. содержатся в этич. учениях неопозитивизма, неопротестантизма, эмотивизма, в концепциях «потребительской» и «нигилистической» морали и нек-рых др. А. проявился в теории и практике сталинизма, деятели к-рого «упразднили» на практике нормы законности и гуманистич. принципы нравственности в государственной политике и внутренней жизни. Лит.: Пазенок B.C. Апология аморализма: критический очерк буржуазного этического релятивизма. М., 1982; Квинтэссенция. Философский альманах. М., 1990. М.А. Макаревич
Источник: Российская социологическая энциклопедия
Источник: http://voluntary.ru/termin/amoralizm.html
Что называют аморальным поведением?
Осуждая виды аморального поведения, следует отчетливо понимать, что мораль, свод неких правил поведения в обществе и семье, сильно различается в зависимости от культурной и национальной принадлежности человека. То, что для нашего общества является нормой, может служить показателем безнравственности в иной стране и, наоборот.
Аморальное поведение – примеры различий в культуре
Например, ловелас и бабник, изменяющий жене с первой встречной, заслуживает порицания. Казалось бы, любая женщина должна негодовать, узнав об измене любимого мужчины. Однако в
Японии супруг может явиться домой в нетрезвом состоянии и в сопровождении гейш, не вызывая укора от жены и прочих членов семейства.
Авторитет главного добытчика настолько высок, что супруга с поклонами встретит и проводит «профессионалок» и поблагодарит за доставку мужа к супружескому ложу.
В той же Японии в небольших торговых магазинчиках и обширных супермаркетах существуют специальные стенды, в которых для продажи размещены периодические издания, практически не отличающиеся от порно. Приобрести их может любой желающий, даже подросток, и никто не расценит это, как аморальное поведение.
Девочки в Японии довольно рано вступают в сексуальные отношения, а мужчины на улицах произносят сальности в отношении подростков. И осуждаемые в Европе однополые связи не вызывают столь резкого общественного отторжения, так как культ самураев, вынужденных отказываться от семейных радостей, способствовал расцвету гомосексуализма.
Давление работодателя воспринимается, как норма. Если хозяин прикажет, исполнитель будет ночевать в офисе, так как рабочее место по существу является чем-то вроде клана, и для поддержания чести и успешности предприятия среднестатистический японец буквально «ляжет костьми».
Почему приведены примеры, касающиеся Японии?
Потому что данная страна позднее остальных присоединилась к мировому сообществу и традиционные культурные обычаи до сих пор весьма живы в обществе. Возможно, кто-то знает, что в этой стране ребенку в возрасте 4-5 лет дозволено все?
Малыш может плюнуть на проходящего мимо человека или запустить мороженым в витрину магазина, но данное поведение не будет расцениваться, как признак невоспитанности.
Однако, начиная со школьного возраста, политика в отношении ребенка резко меняется. Многие жители Европы сочли бы поведение родителей аморальным, так как ребенок подвергается суровым наказаниям за малейшую оплошность и непослушание.
Недаром в Японии так высоко количество суицидов среди подростков, которые не получают должного внимания от родителей и сурово наказываются учителями.
Впрочем, не стоит думать, что Япония – единственная страна, для которой характерно аморальное и безнравственное поведение с точки зрения российского обывателя.
Немало расхождений присутствует в моральном кодексе стран Европы и мусульманского мира.
Для приверженцев ислама присутствие женщины с оголенными участками тела – в высшей степени безнравственное поведение, за которое негодницу могут даже закидать камнями.
Поэтому, рассуждая о соответствии качеств человека нравственным устоям, следует учитывать, в какой среде он воспитывался и что для него является моралью.
Аморальное и моральное поведение, свойственное российской культуре
В теории воспитание человека должно соответствовать нормам поведения. Чаще всего под этим подразумевается свод правил, внушаемых с детских лет, чтобы человек был неспособен причинить дискомфорт и откровенный вред обществу и его гражданам.
Обычно под понятие «аморальный поступок» подпадают следующие действия:
- физические и словесные оскорбления;
- употребление нецензурных выражений;
- чрезмерное увлечение спиртосодержащими напитками;
- намеренное вредительство;
- преступная деятельность.
Как правило, в зависимости от вида аморального поведения человек демонстрирует худшие свои качества:
- вульгарность;
- невоспитанность;
- избалованность;
- алчность;
- похоть;
- чревоугодие;
- пристрастие к вредным привычкам: табакозависимость, наркомания, алкоголизм.
В большинстве стран, в том числе и в России, подобное поведение становится причиной наложения штрафов и прочих наказаний, соответственно степени вины человека, совершившего антиобщественный поступок. К примеру, аморальное поведение на рабочем месте является усугубляющим фактором, если работодатель решил уволить не слишком активного, часто допускающего ошибки сотрудника.
Хотя следует помнить, что и в случае аморального поведения работодателя оскорбленный работник может добиться материальной компенсации за унизительное отношение, обратившись в суд и представив доказательства своей правоты.
Данные стандарты действуют не только на работе. Уже существуют примеры, когда справедливости добивались дети, страдающие из-за аморальности собственных родителей.
Тем не менее, необходимо помнить, что для уголовного наказания или общественного, к примеру, лишения родительских прав, необходим факт преступного деяния.
В противном случае, к сожалению, подлецы и люди с извращенной моралью легко избегают наказания, так как четких границ норм поведения до сих пор не существует.
Источник: http://mjusli.ru/psihologija/poznaem-sebya/amoralnoe-povedenie
Основные моральные понятия. Профессиональная и прикладная этика. — Имморализм — Зачет без хлопот
Страница 8 из 32
Имморализм
Имморализм (от лат. «Im» – не) философская позиция (тип мышления), которая проявляется в стремлении выйти из-под регулятивной власти долженствования, в отрицании ценностных установок и устойчивых нормативных систем. Имморализм довольно часто, но совершенно неправильно считают разновидностью аморализма.
Существуют абсолютный имморализм, который принципиально отвергает сам принцип морального регулирования, и относительный имморализм, который подвергает критическому переосмыслению современные ему конкретно-исторические формы морали. В истории философии имморализм представлен весьма широко.
Классическими имморалистами были Ф. Ницше и русский философ К. Леонтьев. Для таких мыслителей характерен поиск метафизической основы бытия, при соприкосновении с которой должно быть преодолено все внешнее, «не подлинно сущее».
«Переоценка всех ценностей» производится ради выхода на принципиально иной, новый уровень духовности.
Леонтьев, например, был ярким и последовательным критиком всех основных морально-либеральных принципов XIX века, идеалов гуманизма, прогресса, равенства, сострадания к несчастному, эксплуатируемому народу.
С его точки зрения, гуманисты любят человека только за то, что он человек. А любить надо не просто человека, любить надо человека сильного, яркого, человека, который старается быть человеком, который мучается, страдает, но выковывает из себя личность.
«Европейская мысль поклоняется человеку потому только, что он человек, поклоняться она хочет не за то, что он герой или пророк, царь или гений.
Нет, она поклоняется не такому особому и высокому развитию личности, а просто индивидуальности всякого человека и всякую личность желает сделать счастливою (здесь, на Земле), равноправною, покойною, надменно-честною и свободною в пределах известной морали.
Это то искание всечеловеческой равноправности и всечеловеческой правды, исходящей не от положительного вероисповедания, а от того, что философы зовут личной, автономической нравственностью, это-то и есть яд, самый тонкий и самый могучий из всех столь разнородных зараз, разлагающих постепенным действием своим все европейские общества».
Имморализм является сложным, многогранным феноменом, имеющим множество ипостасей.
Он реализуется на разных уровнях освоения человеком действительности, и в определенные периоды предстает в качестве мощной социальной силы, существенно влияющей на ход исторического развития.
Имморализм представляет собой необходимое условие динамического развития культуры и, в частности, ее моральной составляющей, выступая в качестве диалектической антитезы конкретно-историческим системам нравственности.
Источник: http://www.libsid.ru/osnovi-etiki/osnovnie-moralnie-ponyatiya-professionalnaya-i-prikladnaya-etika/immoralizm