Удовольствие — психология

Что такое удовольствие?

Значение слова «удовольствие» варьировалось в зависимости от эпохи. Что такое удовольствие сейчас — и как оно понималось раньше? Какими способами можно получить удовольствие?

Удовольствие — положительная эмоция, появляющаяся в процессе удовлетворения определенных потребностей. Согласно Эпикуру удовольствие отождествляется со счастьем. Это называется гедонизмом. Стоики придерживались иного мнения — они приравнивали удовольствие к страсти, которая приводит к появлению привычки, делает людей зависимыми.

Происхождение слова «удовольствие»

Оно произошло от древнерусского «удоволъ», однокоренного с «воля», «доволен». Есть другая теория, изложенная в книге в 1977 году В. Э. Орлом. По ней удовольствие — это «воля уда». Удом именовали мужской половой орган. То есть раньше удовольствие связывалось лишь с сексуальным удовлетворением, но сейчас так называют эффект от любых вещей и действий, которые вызывают приятные эмоции.

Где у нас центр удовольствия?

У человека в мозге найдена область, которая отвечает за удовольствие — этот центр находится в мозолистом теле, где расположен мост между полушариями. Центр удовольствия богат гормоном дофамином, который отвечает за наслаждение. При электрической стимуляции области человек испытывает наслаждение.

Наркоманам умеют «замораживать» с помощью азота и хирургического вмешательства этот центр для того, чтобы перекрыть зависимость от наркотиков. Однако этот метод недостаточно изучен и имеет побочные эффекты. Так, к примеру, организм хочет восполнить недостающие приятные эмоции, испытывая повышенное сексуальное возбуждение или, наоборот, утрату либидо.

Так что подобные операции довольно противоречивы, а манипуляции с «центром удовольствия» чреваты негативными последствиями.

Принцип удовольствия

Зигмунд Фрейд разработал теорию работы психики человека. Психика работает по основным принципам — их всего четыре. К ним относится принцип удовольствия, постоянства, навязчивого повторения, нирваны.

Удовольствие по Фрейду ведет к снижению психического напряжения до минимальных значений. Ученый сопоставляет эмоцию с влечением к смерти — в обоих случаях организм стремится к снижению психических нагрузок.

А Жак Лакан, другой ученый, считал, что удовольствие возникает «от зависимости и эрекции желания».

Религии и удовольствие

В христианстве телесные удовольствия вроде чревоугодия — смертные грехи. Им противопоставляется духовное удовольствие — радость, блаженство. А в буддизме в противовес удовольствию ставится страдание (дуккха), вызываемое неудовлетворенным вожделением.

Гормоны удовольствия

Гормоны удовольствия выделяются естественным путем, когда мы совершаем некоторые действия. Что делать, чтобы доставить себе удовольствие?

Эндорфинов выделяется больше, если человек:

улыбается;
смеется;
занимается физической активностью;
делает то, что ему нравится;
ест острую еду;
ест горький шоколад;
общается с близкими.

Для повышения уровня серотонина, другого гормона удовольствия, выполняйте следующее:

почаще окунайтесь в приятные воспоминания;
займитесь йогой;
пройдите курс массажа;
заряжайтесь солнечным светом;
осваивайте техники релаксирующего дыхания;
больше двигайтесь и правильно питайтесь.

Дофамин вам уже известен — его уровень тоже необходимо поддерживать. Будьте активными, высыпайтесь, достигайте поставленных целей. Самореализация доставляет много наслаждения.

Важно получать удовольствие от жизни, иначе она становится тусклой и неинтересной. О том, как получать наслаждение разными способами, читайте в наших материалах Как получить удовольствие и Как удовлетворить себя.

Источник: https://elhow.ru/psihologija/emocii/chto-takoe-udovolstvie

Психология удовольствия: что нужно знать, чтобы не обманывать себя

Две основные мотивации деятельности человека — избегание неудач и достижение удовольствия.

У каждого человека они проявляются в разной пропорции, но ни у кого не может произойти полного замещения одной мотивации другой.

Сегодня мы расскажем вам о двух принципиальных базисах гедонистической мотивации и о том, как не обмануть себя, стремясь постигнуть блаженство в том или ином проявлении.

Теория принятия решений (ТПР) говорит нам, что потребитель (будем использовать привычный термин из микроэкономики), в каждый момент принимающий определенное решение для дальнейшего развития событий, всегда стремится максимизировать свою выгоду.

Но если ТПР предлагает нам вполне конкретные математические методы оценки полезности, то наш мозг действует исключительно интуитивно, быстро предлагая нам альтернативы и сравнивая нашу “довольность” в каждом конкретном варианте.

Единственное, что он не может учесть — то, насколько объективно он оценивает предполагаемую степень удовольствия.

Кафедра психологии Гарвардского университета, в частности, профессор Дэниэл Гилберт, тщательно исследовали это явление и пришли к следующему выводу: человек практически никогда не может достоверно определить, насколько он будет счастлив, если выберет одну из альтернатив. В подтверждение этого Гилберт провел серию экспериментов с картофельными чипсами, сардинами и шоколадом. Одна группа студентов должна была оценить свою степень удовольствия от поедания чипсов до, после и вместо сардин и шоколада; другой же предлагалось просто попробовать все эти продукты в произвольном порядке. Если бы вы сейчас оказались в первой группе, вы бы, подобно гарвардским студентам, сказали, что чипсы после сардин покажутся гораздо вкуснее, чем после шоколада — однако вторая группа подтвердила, что это не так.

В действительности не существует никакой разницы, после чего употреблять чипсы; альтернативный выбор всегда улетучивается в момент реализации принятого решения.

Перенесем это на более жизненные ситуации; допустим, после сдачи последнего экзамена перед вами возник выбор: сходить на концерт, отметить конец сессии с одногруппниками или поехать в общежитие и как следует поваляться в кровати.

Если вы думаете об этом сейчас, вы, безусловно, скажете, что перспектива тусовки с одногруппниками представляется чуть более радужной, чем вечер в кровати, и чуть менее интересной, чем поход на концерт.

Но как только вы с группой соберетесь вместе, начнете болтать о прошедших экзаменах или прогуляетесь по вечерней Москве, вы уже не вспомните о концерте или одеялке. Сравнения в предполагаемом будущем никогда не совпадают с ощущениями в наступившем настоящем — Гилберт назвал это “коллапсом внимания”, когда выбранное событие захватывает нас настолько, что делает любые предыдущие оценки некомпетентными.

Еще один хороший пример, приведенный Гилбертом — ситуация, когда девушка выбирает себе спутника жизни. Сейчас, задумываясь над выбором между чопорным, но обеспеченным банкиром и свободным художником, она боится впоследствии пожалеть о сделанном решении.

Но как только выбор будет сделан, и девушка выйдет замуж, погрузится в бытовые приятности и совместное вечернее времяпрепровождение, она уже не сможет подробно представить себе то, как это было бы с другим избранником, и будет просто наслаждаться тем, что имеет. “Люди, на которых мы не женимся, не живут с нами”, — справедливо замечает Гилберт.

Результат принятого решения всегда радует больше, если возможности повернуть вспять уже нет; однако сомнения возвращаются по мере того, как ты начинаешь понимать, что ситуацию можно переиграть.

Тем не менее, неспособность корректно предсказать ожидаемую полезность того или иного решения — не единственная проблема, открывающаяся при исследовании удовольствия. Порой мы действительно добиваемся того, чего хотим, и даже не единожды, но… можем быстро пресытиться.

Лучше всего это явление можно рассмотреть на примере контактных линз или крафтового пива.

Когда вы, после многолетнего ношения замутненных очков или употребления водянистого пива из ближайшего ларька, в один прекрасный день надеваете контактные линзы или узнаете многогранный вкус “настоящего” напитка — вашим эмоциям нет предела! Однако через полгода даже самые острые ощущения притупляются и уже не приносят былых впечатлений.

Казалось бы, обычное дело, почему тогда это заслуживает упоминания? В случае, когда мы используем удовольствие как положительную мотивацию для какого-либо действия, мы сталкиваемся с очевидным затруднением: бесконечно искать новые поводы для наслаждения — невозможно.

С каждым разом хочется получить все больше и больше, и со временем это начинает сильно отвлекать от самого действия, для мотивации к которому все и задумывалось изначально. Избежать этого эффекта “гедонистической беговой дорожки” можно двумя способами.

Первый предполагает четкий контроль над системой “поощрений”, не позволяющий привыкать к одному и тому же “наслаждению”: система должна быть достаточно гибкой и разнообразной для того, чтобы один и тот же источник удовольствия можно было применять многочисленное количество раз.

Второй метод основывается на усилении эффекта: как только одно “поощрение” перестает работать в верном русле, “поощрение” заменяется на более сильное — но и для того, чтобы его “заслужить”, нужно постараться чуть лучше.

Сочетание этих двух методов позволит эффективнее использовать возможности своего сознания путем достижения личных целей при минимальных эмоциональных затратах; ведь чем больше наши ожидания от предстоящего вознаграждения — тем больше вероятность разочарования.

Итак, сегодня мы узнали, что ощущение удовольствия, на которое мы часто полагаемся при принятии решений или попытке замотивировать себя, не только поддается осознанию, но и вполне корректируется в зависимости от поставленных целей и задач. Остается лишь держать себя в руках и не позволять наслаждениям брать верх над нашими эмоциями, и приручать их прежде, чем они приручат тебя

Источник: http://journal.ufights.net/2016/12/03/pleasure_psychology/

Характер и социальный процесс (психологическое удовольствие)

Тот факт, что идеи несут в себе эмоциональную насыщенность, чрезвычайно важен. Он является ключевым для понимания духа всякой культуры. Различные общества или классы внутри общества обладают своим особым социальным характером, и на его основе развиваются и приобретают силу определенные идеи.

Так, например, представление о труде и успехе как основных целях жизни обрело значимость и привлекательность для современного человека вследствие присущих его характеру постоянных сомнений и чувства одиночества.

Тщетно было бы пытаться проповедовать эту идею непрерывных усилий и стремления к успеху индейцам Пуэбло или мексиканским крестьянам; понимая язык, они как люди с другим типом структуры характера не понимали бы о чем собственно идет речь.

Точно также Гитлер и та часть населения Германии, представители которой имеют одинаковую с ним структуру характера, искренне убеждены, что настаивать на возможности устранения войн может либо законченный дурак, либо бессовестный лгун. Для людей с таким социальным характером одинаково непостижимы как жизнь без страданий и бедствий, так и представление о свободе и равенстве.

Идеи часто лишь сознательно принимаются определенными группами, которые в силу особенностей их социального характера в действительности не проникаются этими идеями.

Такие идеи остаются в виде запаса сознательных убеждений, но люди оказываются неспособными действовать согласно им в решающую минуту.

Идеи могут стать реальными силами, но лишь в той мере, в какой они отвечают особым человеческим потребностям, свойственным данному социальному характеру.

Мы должны теперь выяснить вопрос о функции характера по отношению к индивиду и по отношению к обществу. Этот вопрос, как и предыдущий, не вызывает особых затруднений.

Если характер индивида не сильно отличается от социального характера, то основные мотивы личности человека побуждают его к тому, что необходимо и желательно с точки зрения данных социальных условий его культуры.

Так, страсть человека к бережливости и отвращение к бесполезной трате денег может оказаться полезной, если мы возьмем мелкого лавочника, для которого экономия и бережливость — просто условия выживания. Помимо этой экономической функции черты характера имеют также не менее важную психологическую функцию.

Человеку, для которого бережливость, — это черта характера, экономия доставляет не только практическую пользу, но и глубокое психологическое удовлетворение.

В этом легко убедиться, наблюдая, например, за хозяйкой, которая радуется сэкономленным на рынке двум центам так, как другой человек, с другой структурой характера радовался бы чувственному наслаждению.

Кроме того, человек испытывает психологическое удовольствие, не только действуя сообразно требованиям, вытекающим из структуры его характера; но и воспринимая идеи, соответствующие ей. Для авторитарного характера очень привлекательна идеология, описывающая природу как могучую силу, которой мы должны подчиняться. Восприятие таких идей вызывает у него психологическое удовольствие. <\p>

Итак, субъективная функция характера человека заключается, во-первых, в побуждении его к действиям, необходимым для него с практической точки зрения, и, во-вторых, в обеспечении ему психологического удовольствия от его действий.

Если взглянуть на социальный характер с точки зрения его функции в социальном процессе, то мы должны будем начать с положения, высказанного в отношении функций индивидуального характера, т. е.

с утверждения, что, приспосабливаясь к социальным условиям, человек развивает в себе те черты, которые заставляют его желать действовать так, как он должен действовать. Если характер большинства людей данного общества, т. е.

социальный характер, приспособлен к объективным задачам, которые индивид должен решать в этом обществе, то человеческая энергия направляется по путям, на которых она становится продуктивной силой, необходимой для функционирования этого общества. Обратимся еще раз к примеру с трудом.

Современная индустриальная система требует от нас отдачи большей части нашей энергии труду. Когда люди работают только в силу внешней необходимости, возникает противоречие между тем, что они должны делать, и тем, что они хотели бы делать, и это снижает их продуктивность.

Однако в результате динамической адаптации характера к социальным требованиям человеческая энергия оформляется таким образом, что это приводит к действиям, соответствующим определенным экономическим необходимостям.

То усердие, с которым современный человек трудится, не требуя особого принуждения, вытекает из его внутреннего стремления к труду, которое мы попытались проанализировать с точки зрения его психологического смысла, т. е. вместо внешней власти человек создал себе внутреннюю — совесть и чувство долга, которые контролируют его гораздо успешнее, чем это могла бы сделать любая внешняя власть. Таким образом, социальный характер интериоризует внешние требования и тем самым использует энергию человека для решения задач данной экономической и социальной системы.

социальный характер – предыдущая |следующая – структура характера

Оглавление. Ю. Б. Гиппенрейтер, А. А. Пузырей. Психология личности. Тексты.

Эффективная консультация психолога в психологическом центре Просвет.

Источник: https://vprosvet.ru/biblioteka/psihologicheskoe-udovolstvie/

Жизнь без удовольствия: советы психологов

Земную жизнь пройдя до половины, я заблудился в сумрачном лесу.
Данте («Божественная Комедия»)

Представьте, что все, в чем вы привыкли находить удовольствие, вдруг перестало вам его доставлять. Субботним утром заходишь в любимую кофейню и видишь на столике круги от чашек.

Официантки хмурые, кофе пережжен, улыбка незнакомца за столиком справа раздражает, и вроде раньше было все равно, а тут вдруг противно.

Перебираешь книги в магазине, а там такой отвратительный кич, такая чушь, такая погибель, что начинаешь жалеть о временах, когда книги публично сжигали на площадях. Покупаешь что-то в супермаркете, но все как будто немного через силу и с каким-то оттенком незнакомого пресыщения.

Я не могу отделаться от мысли, что всякая вещь, попавшая в поле моего зрения, — она какая-то не такая, она больше меня не порадует настоящей радостью, чистой и прозрачной, потому что на моем внутреннем объективе появилась вот эта странная присадка, вот этот фильтр — ангедония.

Но может быть и не так. Сначала я не понимаю, в чем же дело, устало сажусь в такси, потому что ждать автобус — выше моих сил; нужно домой, просто домой, в душ, и все. А дома раздеваешься, лезешь в ванну, — но никакого удовольствия, что чист, никакого. И тогда думаю; «Боже мой, как же мне надоел этот город».

А потом Лондон и даже Париж, две столицы за месяц, — и все поперек горла. Вот сейчас я накоплю немного денег, уволюсь с работы и поеду куда-нибудь в Южную Америку. Не был готов я к тому, что во мне поселится это непреходящее желание бегства.

Мне надоел не мой город, не работа, — надоело что-то во мне самом, глубоко внутри. Я по горло забит тоской, постоянным чувством печали, какой-то вины и пессимизма.

Это сумрачное, сумбурное состояние — разочарование собой загоняет в еще более глубокую яму.

Я встречаюсь с людьми, приглашаю их в бары, которые я любил, в какие-нибудь хорошие гости, угощаю чем-нибудь, что раньше казалось мне вкусным, даю книги и фильмы и каждый раз заглядываю им в глаза в надежде разглядеть тот огонек, который погас в моих собственных: «Ну как?.. Ведь классно же, правда?» И все сглатываю, сглатываю эту странную легкую тошноту. Муторность.

Мы страдаем от Ангедонии (Anhedonia). По-гречески — это жизнь без удовольствия. Болезнь развитых стран. Как жить-то? Ангедония — это не депрессия, хотя, на первый взгляд, оба состояния чем-то схожи. Их роднит неспособность испытывать чувства радости и счастья.

Кажется, что новые слова, появившиеся в русском языке, родились потому, что точно выражают состояние целого поколения. «Нехоть» — одно из них — состояние, когда ничего не хочется, неохота. Еще «нелюбь» — невозможность полюбить и не от кого ждать любви.

Человек запутан в мире, потому что не видит направления своей жизни, ее смысл. Такое состояние мудрейший из людей, царь Соломон (Шломо), назвал «суета сует» — разбиение духа, тьма и все суета, и пустое занятие. Величайшая угроза нашего времени состоит не в том, что нам не на что жить, а в том, что незачем жить, нет цели.

Мы понимаем, что жизнь проходит, но мы не знаем, живем мы или нет. Нам только кажется, что все нормально. Мы рождаемся, чтобы пачкать памперсы, и умираем, чтобы сделать бизнес похоронной компании. А в перерыве нас ставят в позу потребителя и требуют: «Еще глоток вина, еще одну пиццу, еще один автомобиль», — и так далее.

И мы называем это нормальной жизнью и возмущаемся, что вино или пицца невкусны.

Есть ли возможность оценить свою жизнь не количеством прожитых лет, но качеством? Этот почти гамлетовский вопрос «Для чего живу?» возникает от незнания цели — более высокой, чем имеющиеся сейчас.

Лишь знание ответа на вопрос »Зачем жить?» дает ответ на вопрос »Как жить?». Написано во многих особых книгах, что цель жизни человека — наполниться всем благом, что уготовано ему природой. Только человек должен пожелать этого.

Получается, что весь путь человека от маленьких желаний к этому самому большому и есть развитие человека.

Кризис во мне, он в отсутствии наслаждения. Если нет правильной информации, в которой я нуждаюсь, то ощущаю пустоту, и тогда я наполняю ее воображением — ложной информацией.

И я иду на это, потому что пустота — это ужасное страдание, которого я стремлюсь избежать.

Но ложная информация потому и ложная, что скоро выясняю это и отталкиваю ее, заменяя другой, более привлекательной для моего желания.

Для того чтобы человеку не хотелось уйти от реальности, ее нужно изменить… И только новые, более высокие желания способны сделать это. Человек меняется только при условии, что действительно хочет выйти из состояния, ситуации, которую он ненавидит. Он видит, что она не на пользу ему, и он должен сделать что-то, ведь не может более оставаться в ненависти к самому себе.

Если кажется, что умерли все желания и ничего не хочется, это не оттого, что они исчезли. Напротив, есть они у нас, и гораздо большие, чем раньше. Но только мы не видим ничего, что бы могло наполнить их! И поэтому находимся в отчаянии и без сил, без какого бы то ни было вкуса к жизни. Не оттого, что нет у нас желания жить. Нечем жить, не видим цели перед собой.

Тем не менее, осознание своих негативных ощущений помогает задуматься над вопросом, откуда они идут, и, соответственно, становится более или менее понятным, что следует попыться сделать.

И время для того, чтобы новые мечты появились и реализовались, еще есть. Так что умирать пока отменяется, нужно пойти и вымыть руки (говорят, что это помогает в принятии решений) и ждать новых желаний.

Главное — помнить, что желания управляют миром!

Источник: http://www.stimol.ru/zhizn-bez-udovolstviya-sovetyi-psihologov/

ПИЩА: УДОВОЛЬСТВИЕ ИЛИ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАВИСИМОСТЬ?

ПИЩА: УДОВОЛЬСТВИЕ ИЛИ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАВИСИМОСТЬ?

— Поверь, Карлсон, не пирогах счастье…

— А в чем же еще?!

Казалось бы, всё очень просто: меньше ешь, больше двигайся – и будешь здоров и строен. Но в решении задачи похудения помимо питания и физических нагрузок не менее важна психологическая составляющая. Тело и душа неразделимы, и для человека худеющего важно не только что он ест и сколько двигается. Очень важно преодолеть психологическую зависимость от еды.

В большинстве случаев причина лишнего веса – нарушение пищевого поведения (или попросту переедание): человек ест не тогда, когда он голоден, а тогда, когда он сыт.

Казалось бы, парадокс! Формируется такое поведение ещё в детстве: когда малыш плачет от обиды или боли, родители, ошибочно полагая, что причина его слёз – голод, начинают его кормить.

Ребёнок нуждается в одном, а ему предлагают совсем другое, и постепенно он привыкает, что едой можно заглушить обиды, утешиться, а также удовлетворить потребности, которые на самом деле не могут быть удовлетворены с помощью еды.

Установлено, что приём пищи (особенно жирной и сладкой) вызывает выделение в кровь эндогенных опиатов – морфиноподобных веществ, ослабляющих действие симпатического отдела нервной системы (отвечающего за напряжение) и усиливающих действие парасимпатического (отвечающего за отдых и пищеварение), обладающих успокаивающим и обезболивающим эффектом (Л.А.Берестов, 1983).

Насытившись, человек расслабляется и успокаивается, у него улучшается настроение. Так еда теряет свою питательную функцию и, подобно алкоголю или никотину, становится корректором эмоционального состояния человека. Тяга к вкусной еде появляется всякий раз, когда душе требуются забота и внимание.

Но еда, к сожалению, является псевдо-транквилизатором, она даёт только временное облегчение, не решая самих проблем.

Понятно тяготение к одной из самых доступных радостей – поесть, когда человек чувствует себя одиноким и никому не нужным.

Тогда эти пищевые «запои» являются проявлением голода не физического, а душевного: бессознательное лечение депрессии. Но не только горе или обида, но и сильная радость может заставить Вас атаковать холодильник.

Ведь стресс – это ответ организма на любое непривычное для него воздействие, как отрицательное, так и положительное.

Этот механизм характерен для всех зависимых состояний: игры, алкоголя, наркотиков, зависимостей любовной, сексуальной, пищевой. Конечно, с точки зрения нравственных норм, быть чревоугодником предпочтительней, чем, например, алкоголиком. Но оба сидят на крючке зависимости и занимаются одним и тем же – разрушением собственного организма.

Вообще-то быть зависимым, «подсаживаться» на что-то, опьяняться свойственно (в той или иной степени!) любому человеку.

Зависеть можно от всего: от работы, денег, лекарства, вина, секса, спорта, игры, ритуалов, ребенка, собаки… Поэтому уж если и подсаживаться, то на что-то хорошее (гимнастику, холодные обливания – они тоже повышают уровень эндорфинов в крови!), а не на алкоголь или сериалы. Чтобы опьяняться, не отравляясь при этом.

Очень важно при формировании зависимости успеть это осознать, пока она не стала всепоглощающей и неуправляемой, не стала «сверхценностью», – это уже беспредел.

Тогда любая попытка избавиться от зависимости будет вызывать тревогу и напряжение, а любое возвращение к привычному образу жизни будет сопровождаться чувством комфорта и защищенности.

Ведь в основе всех зависимостей лежат естественные потребности – инстинкты, поэтому с ними так трудно бороться.

Бороться и не надо: одного волевого усилия здесь мало.

Смысл избавления от пищевой зависимости (да и от любой другой!) – в том, чтобы заменить её на другую – более достойную, более полезную для здоровья, но по своей эмоциональной значимости не уступающую вкусной еде. Обязательно должен быть некий противовес, вдохновляющая идея (для чего я отказываюсь от этого?!), — только тогда зависимость «усмиряется».

В каждом из нас таятся огромные творческие возможности. Какие спрятаны под Вашими жировыми отложениями? Что может приносить Вам удовольствие большее, чем приём пищи? Это может быть новое увлечение чем-то или кем-то.

Может помочь Ваш прошлый жизненный опыт, забытые детские желания (это ключ ко многим тайнам нашей сегодняшней взрослой жизни!). Никогда не поздно исполнить то, что когда-то было отложено.

Подумайте о том, каковы Ваши заветные желания и начните постепенно их осуществлять!

Источник: http://piliugina.ru/pishha-udovolstvie-ili-psixologicheskaya-zavisimost/

Как научиться получать удовольствие от жизни

А почему этому нужно учиться? Ведь получать удовольствие должно быть в радость, и каждый человек хочет жить настоящей и наполненной жизнью смысла. И это действительно так, но оглядываясь назад, каждый может вспомнить массу неприятных моментов в своей жизни и сделанных ошибок.

<\p>

Почему из поколения в поколение, каждый родитель, воспитывая ребенка и желая ему только самого лучшего, приходит к выводу, что было сделано что- то не так? Как понять, что действительно принесет счастье, а, что «лопнет как мыльный пузырь», навязанный стереотипами общества и рекламами, направленными на выкачку денег? Очень хочется иметь житейскую мудрость не на закате лет, а сейчас пока еще молод и полон сил.

Важность положительного настроя

Шикарный авто, престижная и высокооплачиваемая работа, модная одежда, возможность путешествовать там, где хочется, а не там, куда позволяют финансы, иметь свой процветающий бизнес, спутника жизни, с которым будет комфортно. Не это ли доставляет удовольствия в жизни? Не это ли предел мечтаний? В какой-то степени, да.

Но, правда такова, что головокружительного успеха достигают немногие. А для тех, кто достигает, существует риск потерять работу либо обанкротиться. Да и со спутником жизни может не сложиться. А это приведет к депрессии, а в некоторых случаях и к самоубийству.

Поэтому все это кажущееся счастье больше зависят от внешних факторов, экономического положения в стране.

Иногда приходится долгие годы ухаживать за больными родителями. Кого-то самого болезнь может застать врасплох. Человек не хочет думать о плохом, поэтому, когда такое случается, может казаться, что жизнь не удалась. Во избежание таких мрачных мыслей поможет:

Положительный настрой. Существует множество ситуаций, не подвластных человеку. Можно опустить руки, а можно просто поменять свое отношение. Например, ребенок рос в неблагополучной семье, перенес развод или смерть родителей. Став взрослым, можно жалеть себя и страдать от одиночества, менять без конца работу, потому что отношения в коллективе не складываются. А можно, проанализировав свои слабые стороны, работать над собой. Читать книги, пополнять свой словарный запас, быть дружелюбными. Очень важно проявлять искренний интерес к людям, узнавать их поближе. Часто оказывается, что у многих тоже неблагоприятные жизненные обстоятельства и они успешно с ними справляются. Также чтение библии может привнести эмоциональное равновесие.
Умение контролировать жизнь. Успех игры не зависит от хорошей карты, а умение сыграть при плохой раздаче. Этот принцип применим и в жизни. Условная ситуация: неизлечимая болезнь обрушилась лавиной. В такой ситуации легко упасть духом, и это понятно. Однако, спустя какое-то время можно пересмотреть свои обстоятельства и составить распорядок каждого дня с учетом своих ограничений. Это будет давать ощущение контроля над своей жизнью.

Но даже если нет серьезных проблем со здоровьем, некоторые люди могут чувствовать зависимость от других людей и обстоятельств. Может показаться, что хозяином их жизни является что-то или кто-то, но только не они сами. Поэтому, проанализировав, что хочется от жизни, можно свою большую цель разбить на части.

Затем, шаг за шагом добиваться своего. Не нужно позволять другим решать за нас, что нам нужно. Хотя прислушиваться к советам правильно, можно тактично сказать человеку: «Спасибо за совет, я тебя услышал, но позволь мне самому принять решение».

Человек не будет обижен и останется чувство довольства собой и жизнью в целом.

Для этого необходимо терпение, понимание того, что с первого раза может что- то не получиться и настойчивость. Но когда цель достигнута, так приятно чувствовать свою маленькую победу и самоуважение. Ведь имея чувство собственного достоинства и уверенности в себе (не нужно путать с самоуверенностью), можно получить удовольствие от жизни.

А нужно ли так много?

«Подними свой престиж», «прояви свою индивидуальность», «измени к лучшему свою жизнь». Эти лозунги рекламодателей звучат на каждом шагу.

Непросто под таким натиском, прибавив к этому хвастовство знакомых и приятелей, не поддаться на провокацию и не купить ненужную вещь или какой-нибудь супермодный бренд, который будет в моде только один сезон.

Однако реальность такова: чем больше вещей, тем хуже и бессмысленнее становиться жизнь. Забота о вещах отнимает много времени и добавляет стресс, ведь многие в погоне за материальным оказываются в долгах.

Нельзя допускать, чтобы самооценка определялась количеством вещей и их стоимостью. Всегда найдется тот, у кого есть больше и лучше. Стоит ли «играть на перегонки», постоянно с кем-то соперничая? Не лучше ли проанализировать свои потребности, свои «хочу» и определить для себя рамки.

Вывод таков: количество вещей, пусть даже модных и дорогих не делает людей счастливыми. Скорее, наоборот, подвергает подавленности и стрессу.

Все вышеперечисленные факторы, дающие удовольствие от жизни, исходят от внутреннего «я» и воспитании в себе личности. Если человек интересен себе, то он интересен другим. Но существуют и внешние факторы, которые влияют на качество жизни.

Правильное расстановка приоритетов приносит радость

Зарабатывая как можно больше денег, можно заметить, что жить некогда. Человек, такое существо, что ему всегда будет мало. На чем нужно сосредоточиться, чтобы жизнь не прошла зря?

Семья. Даже скромный достаток может сделать жизнь насыщенной. Если научиться иметь уравновешенный взгляд на деньги, можно обнаружить, что жизнь хороша. Семья и, в частности дети, нуждаются во внимании. Очень важно знать, чем живет каждый член семьи. Какие проблемы у ребенка. С кем он дружит, а с кем у него натянутые отношения.

Если каждый вечер собираться всем вместе и обсуждать как прошел день, это может сплотить семью.

А спустя годы не придется разводить в недоумении руками и сетовать: «Ведь я так старался, всю жизнь работал, чтобы ты ни в чем не нуждался, почему ты стал наркоманом»? Интересуясь жизнью детей, закладывается основание для счастливой старости.

Источник: http://psychology-s.ru/kak-nauchitsya-poluchat-udovolstvie-ot-zhizni/

Б. ТИПЫ УДОВОЛЬСТВИЯ

Анализ качественного различия между теми или иными видами удовольствия, как уже отмечалось, дает ключ к проблеме связи удовольствия с этическими ценностями.

Первый тип удовольствия, какое Фрейд и другие ученые считали основой всякого удовольствия, составляет чувство, сопровождающее избавление от болезненного напряжения. Голод, жажда, потребность в сексуальном удовлетворении, сне и физическом движении имеет своим источником органические химические процессы.

Объективная физиологическая потребность в удовлетворении этих нужд ощущается субъективно как желание, и если какое-то время они остаются неудовлетворенными, человек чувствует болезненное напряжение. Когда напряжение спадает, освобождение от него воспринимается, как удовольствие, или как я предлагаю это называть, — удовлетворение (satisfaction).

Этот термин, происходящий от латинского satis-facere, что значит удовлетворять, кажется наиболее подходящим для этого вида удовольствия. Сама природа всех таких физиологических потребностей состоит в том, что их удовлетворение избавляет от напряжения благодаря физиологическим изменениям, происходящим в организме.

Когда мы, проголодавшись, едим, наш организм (и мы) насыщается до некоей определенной степени, а если продолжать есть, то это уже будет болезненно.

Удовлетворение избавлением от болезненного напряжения дает удовольствие самое обычное и самое легко достижимое в психологическом плане; оно также может быть одним из самых сильных удовольствий, если напряжение длилось довольно долго и само стало поэтому достаточно сильным. Значение этого типа удовольствия несомненно; несомненно и то, что в жизни многих людей оно составляет едва ли не единственную форму удовольствия, какое им удалось испытать.

Следующий вид удовольствия, вызываемого освобождением от напряжения, но качественно отличающегося от уже описанного, имеет своим источником психическое напряжение. Человеку может казаться, что некое желание вызвано телесными нуждами, в то время как в действительности оно обусловлено иррациональными психическими потребностями.

Человек может испытывать сильный голод, вызванный не нормальной физиологической потребностью организма, а психической потребностью заглушить тревогу или депрессию (хотя этим потребностям могут сопутствовать неправильные физико-химические процессы).

Хорошо известно, что потребность в питье часто бывает вызвана не жаждой, а состоянием психики.

Сильное сексуальное желание также может быть обусловлено не физиологическими, а психическими потребностями.

Неуверенный в себе человек, обладающий настойчивой потребностью уверить самого себя в собственной ценности, показать другим, какой он неотразимый, или подчинить себе других людей, «завоевывая» их сексуально, легко будет испытывать сильные сексуальные желания и болезненное напряжение в случае их неудовлетворения. Он будет склонен считать, что силой своих желаний обязан потребностям своего тела, тогда как на самом деле эти потребности являются проявлением его психических потребностей. Невротическая сонливость представляет собой другой пример желания, которое кажется вызванным телесными причинами вроде нормальной усталости, а на самом деле бывает вызвано такими психическими причинами, как подавленная тревожность, страх или раздражение.

Эти желания похожи на нормальные физиологические потребности, поскольку и те, и другие берут начало в некоей нехватке или дефиците.

В первом случае в основе дефицита лежат нормальные химические процессы внутри организма; во втором случае желания являются результатом психической дисфункции. В обоих случаях дефицит является причиной напряжения, а избавление от напряжения является причиной удовольствия.

Все прочие иррациональные желания, такие, как жажда славы, власти, подчинения или зависть и ревность, не принимающие форму телесных потребностей, также коренятся в складе характера человека и порождены каким-нибудь искажением или деформацией личности.

Удовольствие, испытываемое от удовлетворения этих страстей, также порождено избавлением от психического напряжения, как и в случае невротических физических желаний.

Хотя освобождение от напряжения доставляет удовольствие как в случае удовлетворения подлинных физиологических, так и в случае удовлетворения иррациональных психических потребностей, по качеству эти удовольствия существенно различны.

Физиологические желания, такие как голод, жажда и тому подобное, удовлетворяются устранением физиологического напряжения и возникают вновь только тогда, когда опять возникает физиологическая потребность; они ритмичны по природе своей. А вот иррациональные желания ненасытимы.

Желания завистника, собственника, садиста не исчезают с их удовлетворением, разве что на какой-то момент. По самой своей природе эти иррациональные желания не могут быть «удовлетворены». Они вызваны внутренней неудовлетворенностью человека. Отсутствие плодотворности и порожденное им бессилие и страх — вот источник этих страстных влечений и иррациональных желаний.

Даже если б человек мог удовлетворить все свои желания власти и разрушения, это не избавило бы его от страха и одиночества, а, значит, и от напряжения.

Благо воображения оборачивается бедствием; будучи не в состоянии освободиться от своих страхов, человек рисует в своем воображении все больше удовольствий, какие удовлетворят его алчность и восстановят его внутреннее равновесие. Но алчность — бездонная пропасть, а идея освобождения от алчности путем ее удовлетворения — мираж. Источник алчности — конечно же не животная природа человека, как часто считают, этот источник — его ум и воображение.

Мы убедились, что удовольствия, получаемые от удовлетворения физиологических потребностей и невротических желаний, являются результатом устранения болезненного напряжения.

Но если удовольствия первого типа действительно удовлетворимы, нормальны и являются условием счастья, то удовольствия второго типа в лучшем случае приносят временное избавление от потребности и свидетельствуют о патологическом нарушении и глубинной несчастности.

Я предлагаю удовольствие, получаемое от исполнения иррациональных желаний, называть «иррациональным удовольствием» в противоположность «удовлетворению», представляющему собой исполнение нормальных физиологических желаний.

Для проблем этики различие между иррациональным удовольствием и счастьем намного важнее различия между иррациональным удовольствием и удовлетворением. Для лучшего понимания этого разграничения полезно будет ввести понятия психологического дефицита и психологического избытка.

Неудовлетворенные физические потребности порождают напряжение, устранение которого приносит удовлетворение. Основу для удовлетворения дает само его отсутствие.

Иррациональное желание также проистекает из дефицита, но из дефицита другого рода: из неуверенности и тревоги, которые заставляют человека ненавидеть, завидовать или покорствовать; удовольствия, получаемые от исполнения этих страстных желаний, берут свое начало в исходном отсутствии плодотворности. И физиологические, и иррациональные психические потребности входят в систему дефицита.

Но кроме сферы дефицита существует еще сфера избытка. Хотя даже у животных наличествует излишек энергии и выражается он в игре, сфера избытка — это по существу человеческий феномен. Это сфера плодотворности, внутренней деятельности.

Она возможна лишь там, где человеку не приходится трудиться только ради добывания средств к существованию и истощать таким образом большую часть своей энергии. Для эволюции человеческого рода характерно расширение сферы избытка, излишка энергии, расходуемой на достижение чего-то большего, чем простое выживание. Все специфически человеческие достижения имеют своим источником избыток.

Во всех сферах жизнедеятельности существует различие между дефицитом и избытком, а, значит, и между удовлетворением и счастьем, и это относится к таким элементарным функциям, как голод и секс. Насыщение, когда человек очень голоден, приятно, потому что оно устраняет физиологическое напряжение.

От удовлетворения голода отличается удовольствие, получаемое от удовлетворения аппетита. Аппетит — это предчувствие приятного вкусового ощущения, и в отличие от голода аппетит не создает напряжения.

Вкус — это продукт культурного развития и утонченности, подобно музыкальному и художественному вкусу, и он может развиваться только в ситуации избытка, как в культурном, так и в психологическом значении этого слова. Голод — феномен дефицита; его удовлетворение — необходимость.

Аппетит — феномен избытка; его удовлетворение — не необходимость, а проявление свободы и плодотворности. Сопутствующее ему наслаждение можно назвать радостью.

Относительно секса можно провести такое же разграничение, какое было сделано относительно голода и аппетита. В концепции Фрейда секс — это потребность, вызванная исключительно физиологическим напряжением, устраняемым, как и голод, в результате удовлетворения.

Но Фрейд не обратил внимания на сексуальное желание и удовольствие, которое, как и аппетит, может существовать только в сфере избытка и является исключительно человеческим феноменом. Сексуально «голодный» человек обретает удовлетворение, когда избавляется от физиологического или психического напряжения, и это избавление доставляет ему удовольствие.

Но сексуальное удовольствие, какое мы называем радостью, обретается в избытке и свободе и служит выражением чувственной и эмоциональной плодотворности.

Широко распространено убеждение, что радость и счастье идентичны счастью в любви. Более того, многим людям любовь представляется единственным источником счастья. Однако в любви, как и во всех других сферах человеческой жизнедеятельности, мы можем различать плодотворную и неплодотворную формы.

Неплодотворная, или иррациональная, любовь может быть, как я уже указывал, тем или иным видом мазохистского или садистского симбиоза, где отношения основаны не на взаимном уважении и единении, а на зависимости двух людей друг от друга, потому что они неспособны зависеть от самих себя.

Такая любовь, подобно всем прочим иррациональным влечениям, основывается на дефиците, на отсутствии плодотворности и внутренней уверенности.

Плодотворная любовь, форма глубочайшего родства между двумя людьми при сохранении цельности каждого из них, является феноменом избытка, а способность к такой любви служит свидетельством человеческой зрелости. Радость и счастье — спутники плодотворной любви.

Во всех сферах жизнедеятельности качество испытываемого удовольствия определяется различием между дефицитом и избытком. Каждый человек испытывает удовлетворение, иррациональное удовольствие и радость.

Что отличает одного человека от другого, так это удельный вес каждого из таких удовольствий в их жизни. Удовлетворение и иррациональное удовольствие требуют не эмоциональных усилий, а всего лишь способности производить действия, устраняющие напряжение.

Радость же — это достижение; она предполагает внутреннее усилие, усилие плодотворной активности.

Счастье — не какой-то божий дар, а достижение, какого человек добивается своей внутренней плодотворностью.

Счастье и радость — не в удовлетворении потребности, возникающей в результате физиологического или психологического дефицита; они являются не освобождением от напряжения, а спутниками всякой плодотворной активности — в мысли, чувстве, поступке.

Радость и счастье — это не различные по качеству состояния; они различаются только в том смысле, что радость соответствует единичному акту, а счастье — это, можно сказать, непрерывное и полное переживание радости; мы можем говорить о «радостях» — во множественном числе, а о «счастье» — лишь в единственном.

Счастье — показатель того, что человек нашел ответ на проблему человеческого существования, а, значит, и единства с миром, и цельности своего Я.

Счастье — это критерий совершенства в искусстве жить, добродетели в том ее значении, какое она имеет в гуманистической этике. Счастье часто считают прямой противоположностью горя или страдания.

Физические и душевные страдания — часть человеческого существования, и их неизбежно приходится испытывать. Уберечь себя от горя во что бы то ни стало можно только ценой полной отчужденности, исключающей возможность испытывать счастье.

Таким образом, противоположностью счастья является не горе и страдание, а подавленность, возникающая в результате внутренней бесплодности и неплодотворности.

До сих пор мы имели дело с типами удовольствий, наиболее значимыми для этической теории: удовлетворением, иррациональным удовольствием, радостью и счастьем. Остается кратко рассмотреть два других, менее сложных, типа удовольствий.

Один из них — это удовольствие, сопутствующее разрешению любой встающей перед человеком проблемы. Я предлагаю называть этот вид удовольствия «наслаждением».

Достижение чего бы то ни было из того, чего человек хотел достичь, воспринимается как наслаждение, притом, что активность совсем не обязательно бывает плодотворной; но оно служит доказательством силы человека и способности успешно контактировать с внешним миром.

Наслаждение не очень сильно зависит от той или иной формы деятельности; человек может наслаждаться как игрой в теннис, так и успешным предпринимательством; дело лишь в том, чтобы наличествовала некая трудность разрешения предстоящей проблемы, и результат приносил удовлетворение.

Следующий тип удовольствия, какой нам осталось рассмотреть, это удовольствие, основанное не на усилии, а наоборот, на расслаблении; оно сопутствует не требующим напряжения, но приятным действиям.

Важной биологической функцией расслабления является функция регуляции ритмов организма, не способного постоянно пребывать в активном состоянии.

Слово «удовольствие», если не вдаваться в подробности, кажется самым подходящим для определения приятного ощущения, возникающего в результате расслабления.

Мы начали с рассмотрения проблематичного характера гедонистической этики, утверждающей, что цель жизни — удовольствие, и потому удовольствие само по себе есть благо. В результате нашего анализа различных видов удовольствия мы получили возможность сформулировать нашу точку зрения на этическую значимость удовольствия.

Удовлетворение, как устранение физиологического напряжения, ни хорошо, ни плохо; что касается этической оценки, то оно так же этически нейтрально, как наслаждение и удовольствие от расслабления. Иррациональное же удовольствие и счастье (радость) являются переживаниями, обладающими этической значимостью.

Иррациональное удовольствие — это показатель алчности, неспособности решить проблему человеческого существования. А счастье (радость) — это, напротив, доказательство частичного или полного успеха в «искусстве жизни».

Счастье — величайшее достижение человека, отклик всей его личности на плодотворную ориентацию по отношению к самому себе и к внешнему миру.

Гедонистическая этика не сумела достаточно полно проанализировать природу удовольствия; она представила дело так, как если бы самое легкое в жизни — испытать какое-нибудь удовольствие, — было в то же время и самым ценным.

Но ничто ценное не дается легко; потому гедонистическое заблуждение облегчило задачу тем, кто выступал против свободы и счастья и утверждал, что уже сам отказ от удовольствия служит доказательством добродетели.

Гуманистическая этика очень хорошо может обосновать ценность счастья и радости, как своих главных добродетелей, но при этом она знает, что требует от человека решения не самой легкой, а самой трудной задачи: полного развития его плодотворности.

Источник: https://psibook.com/library/3043/26.html