От дисциплинарности к трансдисциплинарности в понятиях и определениях
АННОТАЦИЯ
Успехи современной науки в решении сложных многофакторных проблем природы и общества во многом зависят от интеграции знаний и методов отдельных научных дисциплин.
После того, как уровень развития университетской науки почти сравнялся с уровнем академической науки, поиск решения проблемы интеграции научных дисциплин сместился в университетскую среду.
В последнее время в России всё чаще проводятся конференции, участники которых пытаются осуществить научный поиск рамок и идентификационных признаков междисциплинарного взаимодействия наук, а также определить институциональные основы и перспективы развития междисциплинарности в современном научном пространстве.
Показательной в этом отношении стала Всероссийская научная конференция «Междисциплинарность в современном социально-гуманитарном знании», состоявшаяся в Южном Федеральном Университете (ЮФУ) г. Ростове-на-Дону в июне 2016 года.
Участникам этой конференции удалось сформулировать и конструктивно обсудить проблемы междисциплинарных взаимодействий, а также озвучить общие требования к междисциплинарным исследованиям и публикациям, прежде всего, в науках о человеке и обществе. Решения некоторых из таких проблем видятся авторам статьи в более чётком и логически связанном содержании определений научных подходов к познанию мира, закреплённом в их новой классификации.
ABSTRACT
The success of modern science in solving complex multifactorial problems of nature and society largely depends on the integration of knowledge and methods of separate scientific disciplines.
When the level of university science development comes up with the level of academic science, the search for the solution of integration problem of scientific disciplines has shifted to the university environment.
In recent years in Russia, conferences are increasingly held in which the participants are trying to carry out scientific research of framework and identification features of science interdisciplinary interaction, as well as to determine institutional foundations and prospects of interdisciplinary science development in the modern scientific space.
In this respect All-Russian Scientific Conference «Interdisciplinarity in the modern social-humanitarian knowledge» has become indicative and taken place in Southern Federal University (SFU) in Rostov-on-Don in June 2016.
Participants of this conference have succeeded in formulating and constructively discussing problems of interdisciplinary interactions as well as to disclose general requirements for interdisciplinary research and publications, especially in sciences of human and society. Solutions of some of these problems are seen by the authors of the article in clear and coherent content of certain scientific approaches to understand the world as well as in accepting their new classification.
Введение
22–23 июня 2016 года в Южном Федеральном Университете (ЮФУ) в г. Ростове-на-Дону, в рамках направления «Междисциплинарные социально-гуманитарные исследования ЮФУ (МСГИ ЮФУ), прошла Всероссийская научная конференция «Междисциплинарность в современном социально-гуманитарном знании».
Партнёрами конференции выступили: Отделение общественных наук Российской академии наук; Центральный экономико-математический институт РАН; Институт социологии РАН; Российское психологическое общество; Южное отделение Российской академии образования.
В работе конференции приняли участие около 300 человек: представители академической науки, исследователи и профессорско-преподавательский состав вузов России, а также, зарубежные гости [5].
На конференции была предпринята попытка провести научный поиск рамок и идентификационных признаков междисциплинарного подхода в науках о человеке и обществе, комплексное осмысление потенциала практического применения междисциплинарности в социальном управлении и образовании, а также определить институциональные основы и перспективы развития междисциплинарности в современном научном пространстве России.Кроме пяти пленарных заседаний, программа конференции предусматривала работу участников одновременно по шести тематическим направлениям: Междисциплинарность в современном научном дискурсе; Методология и язык междисциплинарности; Предметные поля и научные сообщества в междисциплинарных исследованиях; Институты развития междисциплинарности в современном социально-гуманитарном знании; Междисциплинарный научный подход в практике управления, оценки, экспертизы и консалтинга; Междисциплинарность в современном образовании [7].
Активные дискуссии участников конференции обозначили ряд существенных проблем в области понимания механизмов взаимодействия научных дисциплин, как в академической, так и в университетской среде.
Проблемы, обозначенные на конференции
Некоторые участники признавались в том, что их участие в конференции обусловил интерес: происходит ли сегодня реанимация междисциплинарности, которая была чрезвычайно популярна в научном мире в середине ХХ века или организаторы конференции вкладывают в это явление новый смысл? Открывая конференцию, проректор по научной и пректно-инновационной деятельности ЮФУ, д-р экон.
наук, профессор Шевченко И.К. прояснила позицию руководства ЮФУ по этому вопросу. Явление междисциплинарности приобретает особое значение в университетской науке и образовании. Современный студент должен не только получить качественное образование, но и научиться применять полученные знания и навыки в тесном взаимодействии со специалистами других научных дисциплин.
Сегодня важны не только открытия, которые могут быть сделаны на стыке научных дисциплин, но и поиск решений сложных социально-экономических проблем.Некоторые пленарные докладчики: Батурин Ю.М., д-р юрид. наук, член-корр. РАН, профессор (ИИЕТ РАН, Москва), Полтерович В.М., д-р экон. наук, академик РАН, (ЦЭМИ РАН, Москва), Кирдина С.Г., д-р социол.
наук, профессор (ИЭ РАН) посчитали целесообразным рассуждать о потенциале взаимодействия научных дисциплин в более широком аспекте: от меж¬дисциплинарности – к мультидисциплинарности и трансдисциплинарности.Особое мнение по поводу реализации междисциплинарных взаимо-действий высказал участник пленарной дискуссии – Вахштайн В.В., д-р социол.
наук, профессор, декан философско-социологического факультета РАНХиГС. По его мнению, непреодолимым препятствием в реализации взаимодействия научных дисциплин является отсутствие языка междисциплинарных взаимодействий [2].Подводя итоги работы участников конференции, Председатель конференции Клейнер Г.Б., д-р экон. наук, член-корр.
РАН, профессор (ЦЭМИ РАН) подчеркнул, что междисциплинарность сегодня – это одна из актуальных тенденций развития научного знания, попытка преодоления его фрагментарности.
Междисциплинарность, не претендуя на всеобъемлющий характер и отмену сложившейся дисциплинарной специализации науки, занимает важнейшую нишу – заполнение свободного пространства, объективно существующего между научными дисциплинами. Поэтому, междисциплинарность способна создать научный фундамент для обеспечения эффективности, системности и гармоничности социального управления.
Наряду с позитивной оценкой перспектив междисциплинарности, Клейнер Г.Б. озвучил и возможные риски её применения в академической и университетской науке.
К таким рискам относятся: возможная утрата профессиональных ориентиров исследований; проблемы рецензирования и оценок научных работ; отсутствие единых критериев и стандартов; проблемы определения референтной группы читателей; проблемы отсутствия признанных авторитетов в новой сфере знания; неоднородность массива публикаций; отсутствие авторитетных журналов; опасность попадания междисциплинарных исследовательских работ в сферу псевдонауки. Участники пленарных заседаний согласились с тем, что снижение рисков междисциплинарности можно достичь посредством усиления требований к междисциплинарным публикациям. Такие публикации должны: содержать чёткое описание постановки задачи и методов её решения (с дисциплинарной идентификацией); включать полное описание предпосылок, принимаемых автором; содержать указание на критерии проверки гипотез; указывать на признаки, необходимые для идентификации работы в дисциплинарном научном потоке, а также, что наиболее важно – включать «паспорт» междисциплинарной работы, т. е. перечень характеристик, позволяющих однозначно выделить данную работу [4].
Решение проблемы определений
В ходе финальной дискуссии «Горизонты междисциплинарности», в которой приняли участие пленарные докладчики конференции, неожиданно возникла проблема с формулировкой определений научных подходов в контексте многообразного взаимодействия наук о человеке и обществе.
Эта проблема наглядно продемонстрировала различие между научными знаниями, которые уже нашли своё отражение в интерсубъективных (общепринятых) определениях, закреплённых в текстах разного рода энциклопедий и живым общением специалистов высокого уровня, для которых более важно общее содержание объекта дискуссии, чем его точное определение.Концентрируясь на этой проблеме, следует отметить, что понятия дисциплинарного, междисциплинарного, мультидисциплинарного и трансдисциплинарного подходов, обсуждаемые на конференции, имеют непосредственное отношение к научному мировоззрению. Как пишет Т. Кун в книге «Структура научных революций», именно благодаря принятию парадигмы группа исследователей… становится профессиональной, а предмет её интереса превращается в научную дисциплину». Поэтому, пытаясь проявить срытый смысл междисциплинарности, Клейнер Г.Б. сравнил её с внутренней свободой дисциплинарного специалиста. Но допустима ли внутренняя свобода без моральной ответственности специалиста за результаты и последствия своей профессиональной деятельности?С учётом этих обстоятельств, мы предполагаем, что подходы к познанию мира следует разделить на два вида. На подходы, которые обеспечивают становление научного мировоззрения, и на те, которые обеспечивают расширение сформировавшегося научного мировоззрения. Тем самым определения подходов будут различаться логичным усилением их семантической насыщенности.
Дисциплинарность (дисциплинарный подход) – это способ становления научного мировоззрения в рамках локальной картины мира, методологии и, адекватного по своим объяснительным возможностям, языка, формирующего у специалиста моральную ответственность за результаты и последствия своей профессиональной деятельности.
Междисциплинарность (междисциплинарный подход) – это способ расширения научного мировоззрения в направлении обогащения знаний, методологии и языка одной научной дисциплины за счёт знаний, методологии и языка другой научной дисциплины, усиливающий моральную ответственность специалиста за результаты и последствия своей профессиональной деятельности.
Мультидисциплинарность (мультидисциплинарный подход) – это способ расширения научного мировоззрения в направлении целостного образа объекта исследования, формирующий уровень моральной ответственности дисциплинарных специалистов за результаты и последствия своей профессиональной деятельности в рамках общепринятой научной парадигмы.
Трансдисциплинарность (трансдисциплинарный подход) – это способ расширения научного мировоззрения, заключающийся в рассмотрении того или иного явления специалистом, не ограничивающим себя рамками какой-либо одной научной дисциплины, моральная ответственность которого за результаты и последствия своей профессиональной деятельности основывается на признании объективного долженствования и обязательности элементов-фрагментов единого мира.Стремление научных дисциплин к интеграции в процессе поиска решений сложных многофакторных проблем природы и общества в рамках картины единого мира нашло свою реализацию в одной из разновидностей трансдисциплинарного подхода – Трансдисциплинарности–4. Принимая во внимание опасения профессора Вахштайна В.В., касающиеся отсутствия языка междисциплинарного общения, эта разновидность трансдисциплинар-ного подхода получила следующее определение. Трансдисциплинарность-4 – это способ познания мира, предоставляющий возможность свести знания человечества во всеобъемлющую, согласованную науку, основанную на едином комплексе понятий и метаязыке. В таком образе Трансдисциплинарность-4 подобна гипердисциплине или метанауке [1, с.43–110]. С учётом атрибутов метанауки: метатеории [3, с. 491–492] и метанарратива [6, с. 489–490], содержание которых придерживается большинство специалистов эпистемологии и философии науки, можно сформулировать определение метатеории и метанарратива Трансдисциплинарности-4.Метатеория трансдисциплинарности-4 – это описание общих представлений о фундаментальных особенностях мирового устройства и формах их проявления, которые закладываются в основу всей системы человеческих знаний об окружающей действительности. Набор исходных мировоззренческих ориентиров и основных философских категорий в рамках метатеории трансдисциплинарности-4 подвергается определённой интеллектуальной обработке, приводящей к их переосмыслению, упорядочению и обобщению. Цель метатеории трансдисциплинарности-4 – создание картины единого мира. Дисциплинарные (локальные) картины мира в этом случае представляют собой абстрактные модели определённых областей (фрагментов) единого мира. В результате, метатеория трансдисциплинарности-4 представляется схемой, которая определяет способ и контекст построения научных моделей исследуемых областей (фрагментов) действительности, а также задаёт набор наиболее общих условий, обеспечивающих характер понимания специальных теорий, конструируемых учёными. Такая схема, в силу своей абстрактности, обеспечивает трансдисциплинарную интерпретацию результатов моделирования фрагментов действительности в рамках различных дисциплинарных и междисциплинарных подходов.
Метанарратив трансдисциплинарности-4 – это универсальная система понятий, знаков, символов и моделей, направленная на создание единого типа описания объектов и изложения взаимосвязанных событий в картине единого мира.
С помощью метанарратива трансдисциплинарности-4 соединяются различные языки, в том числе, языки научных дисциплин, а также культурные и смысловые дискурсы (направления взаимодействий).
В этой связи, метанарратив трансдисциплинарности-4 формируется в процессе философского переосмысления общих понятий и категорий, которые необходимы и достаточны для описания картины единого мира.
Обладая такими атрибутами, трансдисциплинарный подход может сыграть роль прочного фундамента, на базе которого возможно построение всеобъемлющей, согласованной науки, основанной на едином комплексе понятий и метаязыке. При этом, трансдисциплинарный подход будет непосредственно зависеть от уровня систематизации дисциплинарных знаний, а также от развития и совершенствования дисциплинарных, междисциплинарных и мультидисциплинарных подходов.
ВыводыПринимая во внимание определения вышеперечисленных научных подходов можно сделать следующие выводы. Разные подходы строятся на различных точках зрения на мир, допускающих определённые способы его познания и нормы моральной ответственности за результаты и последствия такого познания.
Совокупность подходов в науке похожа на некий оптический прибор, позволяющий, при необходимости, фокусироваться на изображении всего мира или на его фрагментах. Поэтому не корректно заставлять специалистов разных подходов выходить за границы их предназначения и возможностей.
С другой стороны, чтобы познание мира таким «ансамблем подходов» не превратилось в калейдоскопический процесс, сменяющихся картин мира, зависящий от перестроения подходов и «тасования» их знаний, необходим генерализирующий или трансдисциплинарный подход.
Такой подход позволит формировать единый контекст построения научных моделей исследуемых областей действительности, в которых детально прорисованные локальные картины мира будут укладываться в единую логику.
Иными словами, трансдисциплинарный подход должен обосновывать содержание общих условий, обеспечивающих характер понимания специальных теорий, конструируемых специалистами разных подходов.Мир проявляется перед современным человечеством набором взаимосвязанных сложных многофакторных проблем природы и общества.
Такие проблемы нуждаются в безотлагательном решении.
Чтобы поиски таких решений увенчались успехом необходимо совершить следующие действия: принять классификацию научных подходов, построенную на их однозначных определениях; уточнить условия и границы участия научных подходов в теоретическом формировании и технико-технологическом осуществлении таких решений; обеспечить подготовку будущих специалистов в вузах с учётом принятой классификации подходов. На практике эти действия позволят современным специалистам, получить не только полное представление о реальных теоретических и технико-технологических возможностях научных подходов, но и обрести моральную ответственность за результаты и последствия своей профессиональной деятельности.
Это обстоятельство будет служить гарантией того, что команда специалистов, формирующая для решения сложной многофакторной проблемы, будет работать не столько «на процесс поиска», сколько на всесторонне обоснованный «ожидаемый результат».
Источник: http://7universum.com/ru/social/archive/item/3435
Междисциплинарность
И.В. Лысак
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ И ТРАНСДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ КАК ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ЧЕЛОВЕКА
Лысак И.В. Междисциплинарность и трансдисциплинарность как подходы к исследованию человека // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 6. Ч. II. C. 134–137.
скачать полный текст статьи
скачать презентацию к статье
Стало уже общим местом рассуждение о сложности и многомерности человеческой природы, о невозможности постигнуть многообразные проявления человеческой личности средствами одной дисциплины.
Общей тенденцией развития науки, начиная со второй половины ХХ века, становится поиск исследовательских принципов и методологических концепций, позволяющих синтезировать знания о человеке, полученные в рамках отдельных научных дисциплин.
Складывается устойчивое убеждение, многократно подтвержденное на практике, что только на стыке наук возможно получение действительно нового знания, проясняющего подлинную сущность рассматриваемых объектов.
Именно с этим связано широкое распространение новых или объявляющих себя таковыми подходов к исследованию, именуемых междисциплинарностью, мультидисциплинарностью, полидисиплинарностью, трансдисциплинарностью.
Также очевидно, что многие современные авторы, указывая, что их исследование «осуществлено в рамках парадигмы трансдисциплинарного (или схожего с ним) подхода», не вполне осознают специфику обозначенных ими методологических установок. Все это заставляет обратиться к анализу сущности принципов, позволяющих выходить за пределы традиционных дисциплинарных парадигм.
В современной науке существуют диаметрально противоположные взгляды на сущность междисциплинарности и трансдисциплинарности: от их отождествления до принципиального противопоставления. Более того, ряд науковедов подчеркивают, что междисциплинарность присуща науке изначально, и ее не следует выделять как особый исследовательский принцип.
Так, известный российский специалист в области теории познания И. Т. Касавин пишет, что «междисциплинарное взаимодействие есть естественное состояние науки» [2, с. 7]. Профессор А. Н. Книгин отмечает, междисциплинарность как принцип не имеет никаких преимуществ перед диалектическим принципом всесторонности рассмотрения.
Он критикует сам термин, указывая, что междисциплинарность буквально может трактоваться как «между-дисциплинарность», то есть как анализ сфер, находящихся между интеллектуальными полями отдельных дисциплин. По мнению А. Н.
Книгина, было бы более правильно говорить об интеграции отдельных дисциплин, ведь по-настоящему новое знание возникает «на стыке» наук, а не «между» науками [5].
По вопросу о соотношении понятий «междисциплинарность» и «трансдисциплинарность» также нет единства. Так, немецкий философ Ю.
Миттельштрасс считает, что трансдисциплинарность тождественна междисциплинарности, и ее основное значение заключается в том, что она позволяет преодолевать дисциплинарные тупики [7].
Сторонники трансдисциплинарности, напротив, всячески подчеркивают ее принципиальные отличия от междисциплинарности.
Считается, что термин «трансдисциплинарность» впервые ввел в научный оборот в 1970 г. Ж. Пиаже, привлекавший к работе в основанном им Международном центре генетической эпистемологии специалистов разных научных дисциплин.
Под трансдисциплинарностью он понимал принцип научного исследования, который описывает приложения научного подхода к проблемам, выходящим (трансцендирующим) за границы конвенционально установленных академических дисциплин [4, с.
22].
Одними из первых термин «трансдисциплинарность» стали использовать специалисты Центра современной антропологии Э. Морена в Париже. Различия между междисциплинарными и трансдисциплинарными исследованиями Э.
Морен объясняет следующим образом: «Междисциплинарность может означать только и просто то, что различные дисциплины садятся за общий стол, подобно тому, как различные нации собираются в ООН исключительно для того, чтобы заявить о своих собственных национальных правах и своем суверенитете по отношению к посягательствам соседа. Но междисциплинарность может стремиться также к обмену и кооперации, в результате чего междисциплинарность может становиться чем-то органическим… Что касается трансдисциплинарности, здесь часто речь идет о когнитивных схемах, которые могут переходить из одних дисциплин в другие, иногда настолько резко, что дисциплины погружаются в состояние транса. Фактически, именно интер-, поли- и трансдисциплинарные комплексы знания работают и играют плодотворную роль в истории науки; стоит запомнить те ключевые понятия, которые здесь привлекаются, а именно кооперация, точнее говоря, соединение или взаимосвязь или, выражаюсь еще более точно, совместный проект» [8, с. 136].
В 1987 г. был создан Международный центр трансдисциплинарных исследований, на первом съезде которого была принята Хартия трансдисциплинарности. Один из ее авторов, румынский физик Б. Николеску, сформулировал три важных методологических постулата.
Согласно первому, реальность многоуровнева и каждая дисциплина изучает лишь один из ее уровней. Трансдисциплинарность стремится понять динамику процесса на нескольких уровнях одновременно, соединяет фрагменты реальности, исследованные конкретными дисциплинами, в единую картину.
Второй постулат трансдисциплинарности заключается в логике включенного третьего. Трансдисциплинарность объединяет по принципу дополнительности то, что с позиций частных дисциплин рассматривалось как противоположное. И, наконец, третий постулат – сложность.
Трансдисциплинарность пытается понять реальность в ее сложности.
В современной российской науке активными сторонниками трансдисциплинарности являются Л. П. Киященко и В. И. Моисеев, так объясняющие ее отличие от междисциплинарности: «Ситуация междисциплинарности – это ситуация переноса знания из одной дисциплинарной области в другую при сохранении дисциплинарных делений.
Иными словами, междисциплинарность методологически дополнительно обогащает то, что определено внутри дисциплинарных делений… Ситуация трансдисциплинарности … предполагает нарушение жесткости дисциплинарных делений научного знания, они становятся “проходимыми”, что способствует появлению разного рода систем “поверх” дисциплинарного деления, “меж”-системных образований, “экстра”-систем и т.д.» [4, с. 23].
Уточняя указанные понятия, Л. П.
Киященко пишет, что о междисциплинарности можно говорить в случаях, когда различные дисциплины, взаимодействуя друг с другом, образуют новую дисциплину (так, например, сформировались биохимия или биофизика), либо когда теоретические представления или исследовательские практики одной дисциплинарной области проникают в другие, используясь там для решения дисциплинарных вопросов [3, с. 17]. Трансдисциплинарными же являются такие познавательные ситуации, в которых научный разум вынужден в поисках целостности и собственной обоснованности «осуществить трансцендирующий сдвиг в пограничную с жизненным миром сферу» [3, с. 18].
Взвешенный подход к соотношению рассматриваемых понятий демонстрирует Е. Н. Князева, считая их близкими по смыслу, но имеющими некоторые концептуальные разграничения [6].
С ее точки зрения, мультидисциплинарным (или полидисциплинарным) может считаться такое исследование, когда какой-либо объект (например, человек) изучается одновременно с разных сторон несколькими научными дисциплинами.
Каждая из дисциплин использует собственную методологию, свои теоретические допущения, вносит свой вклад в «общую копилку» знаний об объекте. Междисциплинарность предполагает кооперацию различных областей знания, использование ими общих понятий.
Трансдисциплинарность свойственна исследованиям, которые идут «через», «сквозь» границы многих научных дисциплин и выходят за их пределы на более высокий уровень, стоящий над конкретными дисциплинами. Трансдисциплинарным исследованиям свойственно холистическое видение предмета изучения. Такие исследования характеризуются переносом схем из одной дисциплинарной области в другую.
Таким образом, в современной науке отсутствует общепринятая точка зрения по вопросу соотношения междисциплинарности, полидисциплинарности и трансдисциплинарности как исследовательских принципов.
Однако авторов, спорящих по поводу терминологических различий, объединяет убежденность в том, что дисциплинарная ограниченность не позволяет составить целостное представление о многих сложных многоуровневых объектах исследования, в том числе о человеке.
Как известно, человек является объектом изучения многих естественнонаучных и гуманитарных дисциплин. Кроме того, сущность и природа человека исследуются в искусстве, религии, мифологии. Полученное там знание способно прояснить, представить более наглядно отдельные составляющие природы человека. Особо следует подчеркнуть значимость художественного знания.
Ведь рационалистские концепции не способны в полной мере объяснить ценностно-смысловую сферу человеческого бытия. Чувственность, старательно изгоняемая из новоевропейской науки, является не менее значимой, чем рациональность.
Значимость и эвристический потенциал междисциплинарности и трансдисциплинарности в исследовании человека состоит именно в том, что они позволяют установить связь между естественными и социально-гуманитарными науками, а также иными сферами духовной культуры, и таким образом, выявить новые грани человеческого бытия.
Однако указанные подходы обнаруживают и существенную проблему – проблему несовпадения специализированных языков, присущих как отдельным научным дисциплинам, так и различным сферам художественной культуры.
Если гуманитарии еще могут «договориться о терминах», то адекватный диалог между представителями естественных и гуманитарных наук «языковая несовместимость» делает практически невозможным. При этом большинству гуманитариев очевидно, что нельзя понять природу человека без обращения, скажем, к достижениям современной генетики.
«Языковая несовместимость» является лишь одним из проявлений методологического кризиса, свойственного наукам о человеке.
Междисциплинарные и трансдисциплинарные исследования требуют специфической методологии, позволяющей не механически соединять разрозненные фрагменты знания, а интегрировать их в новую целостную систему. Вся история науки, начиная с середины ХХ века, является историей поиска такой методологии.
В этот период широкое распространение получили так называемые «науки о системах» (Systems Science), основой которых является «общая теория систем».
Применение системного подхода к исследованию предполагает установление состава, структуры и организации элементов и более крупных частей системы, именуемых подсистемами, а также обнаружение основных взаимодействий между ними; выявление внешних связей системы и определение основных из них; определение функций системы; обнаружение закономерностей и тенденций их развития. Системный подход успешно применялся и применяется к исследованию многих областей действительности, в том числе и к исследованию человека, однако в последние десятилетия ХХ в. он часто подвергался критике. В частности, негативно оценивался присущий системному подходу детерминизм, нацеленность на выявление жестких причинно-следственных связей.
Параллельно с системным подходом на роль интегральной методологии в указанный период претендовала кибернетика, выявляющая общие закономерности процессов управления и передачи информации в различных системах. Так, Дж. Роуз в 1970 г.
писал: «Современная тенденция состоит в том, чтобы рассматривать кибернетику … как философский подход, имеющий целью синтезировать огромное разнообразие наук, как фундаментальных, так и прикладных – подлинная царица наук ХХ столетия, которая утверждает существенное единство живого и неживого» [9, с.
9–10]. «Царственные» устремления кибернетики также не оправдались.
Преодолеть недостатки системного подхода и кибернетики как интегральных методологий в определенной мере позволило становление и развитие синергетики, изучающей сложные системы, способные к самоорганизации, самодвижению от хаоса к порядку.
В последней трети ХХ века сложилось три версии или три модели синергетики: модель Г. Хакена (Университет Штутгарта), модель И. Р. Пригожина (Брюссельский свободный университет и американская синергетическая школа), модель российской школы С. П. Курдюмова (НИИ им. М. В.
Келдыша, Институт математического моделирования РАН, МГУ). По мнению отечественного ученого Ю. А.
Данилова, «синергетика с ее статусом метанауки изначально была призвана сыграть роль коммуникатора, позволяющего оценить степень общности результатов, моделей и методов отдельных наук, их полезность для других наук и перевести диалект конкретной науки на высокую латынь междисциплинарного общения» [1, с. 10].
Принципы синергетики успешно применяются и к анализу социально-гуманитарных систем, однако следует отметить, что чрезмерная «увлеченность» синергетикой, своеобразная «мода» на нее в 90-е гг. ХХ в. привела к тому, что в ряде исследований синергетические принципы упоминались не всегда к месту, вызывая обоснованную критику.
В настоящее время на роль интегральной методологии претендует также Complexity Science (на русский язык буквально переводится как «наука сложного» или «наука о сложности»), в русскоязычной литературе именуется также «наукой сложных систем». Указанная методология пытается интегрировать основные достижения и преодолеть недостатки общей теории систем, синергетики, кибернетики, теории динамических систем и компьютерного моделирования.
Итак, значение междисциплинарности и трансдисциплинарности как подходов к изучению человека заключается не только и не столько в том, что они способствуют более глубокому изучению объекта, а в том, что они позволяют по-новому формулировать проблемы, открывают новые перспективы исследования, казалось бы, давно изученного.
Безусловно, сами идеи создания некого универсального языка науки или единой методологии, применимой ко всему многообразию объектов окружающего мира утопичны.
Однако сложно оспорить тот факт, что интеграция естественнонаучного и гуманитарного знания на основе прочного методологического фундамента может открыть новые перспективы в изучении человека.
Список литературы
- Данилов Ю.А. Роль и место синергетики в современной науке // Онтология и эпистемология синергетики. М.: ИФ РАН, 1997. С. 5–11.
- Касавин И.Т.Дискурс-анализ как междисциплинарный метод гуманитарных наук // Эпистемология & философия науки. 2006. Т. X. № 4. С. 5–17.
- Киященко Л.П. Феномен трансдисциплинарности – опыт философского анализа // Santalka. Filosofija. Vilnius, 2006. Т. 14. № 1. С.17–38.
- КиященкоЛ.П., Моисеев В.И. Философия трансдисциплинарности. М.: ИФРАН, 2009. 205 с.
- Книгин А.Н. Междисциплинарность: основная проблема // Вестник Томского государственного университета. Серия Философия. Социология. Политология. 2008. № 3. С. 14–21.
- Князева Е.Н. Трансдисциплинарные стратегии исследований // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2011. №10. С. 193–201.
- Mittelstrass J. Interdisziplinarität oder Transdisziplinarität? // L. Hieber (ed.). Utopie Wissenschaft. Ein Symposium an der Universität Hannover über die Chancen des Wissenschaftsbetriebs der Zukunft (21–22 November 1991). Munich–Vienna, 1993. S.17–31.
- Morin .E. La Tête bien faite. Repenser la Réforme – Réformer la Pensée. Paris: Editions du Seuil, 1999. – 155 р.
- Survey of Cybernetics: A Tribute to Dr. Norbert Wiener / Ed. by J. Rose. London.: Iliffe Books, 1969. – 391 p.
Источник: http://irinalysak.ru/index.php/stati/mezhdistsiplinarnost
Читать
© ФГБУН Институт психологии РАН, 2016
* * *
Настоящий коллективный труд «Принцип развития в современной психологии» посвящен анализу методологических, теоретических и эмпирических аспектов разработки и актуализации данного принципа на современном этапе. Принцип развития в психологии – это фундаментальный, ядерный и, как указывает Л. И. Анцыферова, старейший принцип ее методологии. В 1978 г.
под ее редакцией был опубликован коллективный труд «Принцип развития в психологии». С момента выхода данной работы прошло 38 лет.
Спустя почти четыре десятилетия Институт психологии РАН специально обратился к научной рефлексии и систематизации исследований данной проблемы, представляя картину разработки принципа развития на современном этапе научного психологического знания.
Прежде всего хотелось бы кратко напомнить, какие методологические вопросы обсуждались и решались 38 лет тому назад. В своей прекрасной обобщающей статье «Методологические проблемы психологии развития» Л. И. Анцыферова провела глубокий анализ обсуждаемых проблем и предлагаемых решений.
Книга состояла из статей 15 авторов, но каких! Только после стольких лет становится ясной истинна я ценность этих ученых и их работ. Это – Л. И. Анцыферова, В. Г. Асеев, Я. А. Пономарев, А. В. Брушлинский, А. В. Запорожец, М. И. Лисина, В. В. Давыдов, К. Э. Фабри, Н. С. Лейтес, И. И. Чеснокова, Т. И. Артемьева, Н. А. Логинова, П. Тульвисте, Г.-Д. Шмидт, Г.
Томэ. Большинство работ данного издания часто цитируются и сегодня. В чем секрет такой большой популярности этой книги, ее востребованности и в современной психологии? Не только в известности и научном авторитете авторов, но и в представленном в ней глубоком содержательном анализе и разработке принципа развития.
Напомним, какие проблемы рассматривались в данном издании, а затем сравним их решения с современными решениями.
Проблема взаимообогащения методологических принципов
Л. И.
Анцыферова пишет: «Взаимное обогащение на новом методологическом уровне принципа развития и системного подхода особенно необходимо в области психологии, имеющей дело с психической организацией жизнедеятельности человека, – с системным объектом высочайшей степени сложности и пластичности, находящимся в постоянном становлении и преобразовании» (Анцыферова, 1978, с. 5). Далее она отмечает, что в психологии развития все более используются различные «системные» понятия: иерархия, уровни, саморегуляция, структура, организация, интеграция, а само развитие начинает пониматься как системно-целостный процесс. Кроме того, сближение категорий развития и системности обусловлено общим характером необратимых изменений, который выделен для системных объектов. Анализ фаз, стадий, уровней развития был представлен в целом ряде статей: изучение пространственно-временной структуры жизненного пути человека – у Н. А. Логиновой и Г. Томэ, исследование интеллектуальной деятельности – у Я. А. Пономарева, анализ становления самосознания – у И. И. Чесноковой, аналитико-критическое обсуждение концепции личности Э. Эриксона – в работе Л. И. Анцыферовой, исследование онтогенеза животных – у К. Э. Фабри.
Два типа диахронической структуры процесса развития: прогресс и регресс
Л. И. Анцыферова указывает, что «психическое развитие есть всегда единство прогрессивных и регрессивных преобразований, но соотношение этих разнонаправленных процессов на разных этапах жизненного пути индивида существенно меняется» (там же, с. 6).
Прогрессивное развитие как линия перехода от менее совершенного к более совершенному предполагает и регрессивные тенденции: актуализация психического развития ограничивает возможности ее становления в иных направлениях. Центральным вопросом прогресса развития становится необходимость изучения закономерностей перехода от низшего уровня к высшему.
Обобщая исследования ранних стадий онтогенеза, А. В. Запорожец предполагает, кроме описания стадиального развития, учитывать и функциональное развитие внутри стадий, что ведет к количественному накоплению и качественному образованию новых элементов, составляющих потенциал развития. Подобные идеи развиты в работе В. Г.
Асеева, который раскрывает положение о накоплении в процессе деятельности потенциальной сферы или функционального запаса, содержащего новые элементы. Эти идеи раскрывают механизмы развития, переход на качественно новые его стадии, утверждают единство и преемственность его процессов. На большом материале в работе К. Э.
Фабри показано формирование поведения на основе зарождения элементов более высокого уровня внутри предшествующих стадий. Преемственность развития от живого созерцания к абстрактному мышлению продемонстрирована в статье В. В. Давыдова и А. К. Марковой.
Идея превращения последовательности этапов психического развития в иерархию уровней психической организации
Принцип иерархии занимал ведущее место в генетической психологии Ж. Пиаже. Х. Вернер подчеркивал дифференциацию и уровневую интеграцию как законы становления иерархической организации психического развития.
Однако в решениях, предложенных данными авторами, не содержится представления о качественных преобразованиях при переходе от более простого к сложному, и прослеживается идея финальности развития (абстрактно-логическое мышление у Ж. Пиаже и мышление взрослого человека у Х. Вернера).
В противовес этим финалистическим представлениям, в статьях А. В. Запорожца, А. В. Брушлинского, Я. А.
Пономарева развивается представление об отсутствии конечного состояния в прогрессивном развитии: «С позиций концепции неограниченного развития принцип развития оказывается шире генетического принципа, понимаемого как раскрытие генеза некоторой сложившейся системы, развитие которой совершается лишь в пределах одного и того же класса сложности» (там же, с. 11).
Движущие силы психического развития
Как подчеркивает Л. И. Анцыферова, важнейшим для раскрытия диалектики движущих сил психического развития человека является разведение сензитивных и критических периодов, представленное впервые в работе Н. С. Лейтеса. Именно в контексте единства борьбы противоположностей и гармонии может быть рассмотрено соотношение критических и сензитивных периодов.
Кризисы развития традиционно трактуются как периоды снижения темпов, деструктивных проявлений, нарастания противоречий, нарастания внутреннего дискомфорта. Однако внутри данных процессов происходит взаимодействие двух тенденций – противоречия между новыми элементами и разными функциональными связями и гармонии между ними.
Координация между элементами и их взаимодополнение создают новые возможности для развития.
Детерминация психического развития
Вопрос о движущих силах психического развития – составная часть сложной проблемы детерминации развития психики. Так, в работах В. Г. Асеева и А. В. Брушлинского раскрывается структурно-уровневая концепция детерминации психического развития. Это два уровня факторов: 1) предрасполагающие, создающие диспозиции, подготавливающие и 2) осуществляющие и реализующие.
И те, и другие – основные, побочные, дискретные и постоянно действующие – создают постоянно напряженное поле (Асеев, 1978). Диалектика внутренних и внешних противоречиво действующих сил анализировалась А. В. Брушлинским при исследовании процесса творчества.
Развитие творческого процесса – это преломление внешнего через внутреннее, бесконечное богатство и новизна внешнего порождает качественно новое внутри уже сложившегося (Брушлинский, 1978).
Детерминация развития тесно связана с конкретными социальными условиями: «Процесс жизни человека все теснее сплетается с историческим процессом, диахроническое членение которого накладывает свою структуру на возрастное и стадиальное членение жизненного пути индивида» (Анцыферова, 1978, с. 18). Эта диалектика детерминации жизненного пути выражена в статье Н. А.
Логиновой: личность является современницей эпохи и сверстницей поколений. Однако социально-историческая детерминация не означает непосредственную связь между изменением общественных отношений и преобразованиями психики. Развитие общества порождает новые виды деятельности, в свою очередь порождающие новые, необходимые виды мышления, памяти, восприятия (Тульвисте, 1978).
Источник: https://www.litmir.me/br/?b=588376&p=7
Междисциплинарность
Междисциплинарность— свойство исследования, замысел, исполнение, представление и осмысление результатов которого связаны с опорой на фундамент по крайней мере двух научных дисциплин и преодолением барьеров, разделяющих науки по объекту, предмету и методу.
Междисциплинарность — одна из методологических и науковедческих идей, которая получила широкое распространение во второй половине ХХ века, но еще в 1970-е гг. ясного определения того, о чем идет речь, когда произносится этот термин, не было. В обобщающей работе по проблеме междисциплинарности Э. М.
Мирского критикуется словарная статья о междисциплинарности, написанная известным социологом Р.
Кёнигом (König, 1969), которая начинается не с общей характеристики этого понятия, а с разделения типов междисциплинарных исследований на «мягкий» и «жесткий»: первый совпадает с выделением наряду с базовыми науками вспомогательных дисциплин (история, например, представлена в сопровождении палеогеографии, источниковедения, хронологии и т. д.
); второй — исходит из представления объекта исследования как суммы аспектов, каждый их которых изучается соответствующей дисциплиной. При «жестком» типе, по Кёнигу, структура объекта и структура его изучения являются гомоморфными образованиями.
По этому поводу Мирский замечает: «Если объект понимается как нечто онтологически самостоятельное, как некоторый существующий фрагмент реальности, полностью независимый от исследования, то очевидно, что его структура не может меняться каждый раз в зависимости от того, в предмет какой именно дисциплины (или какого именно их набора) он в данный момент включается» (Мирский, 1980: 17). Хотя представленная Кёнигом трактовка понятия более чем дискуссионна, она долгое время оставалась наиболее авторитетной, что свидетельствует о том, что к этому времени междисциплинарные исследования не велись на систематической основе, были скорее фактом взаимодействия некоторых групп ученых по тем или иным случаям (например, при выполнении некоторых государственных поручений) и потому оставались на периферии науковедения.
Установка на междисциплинарность исследований человека и общества имеет когнитивный и организационный аспекты как тесно связанные между собой.
В когнитивном отношении междисциплинарность означает выход в исследовании за пределы знания, сконструированного по правилам, которые приняты в какой-то одной науке или научной дисциплине.
А значит, возникает необходимость в таких коммуникативных когнитивных практиках, которые соответствуют определенным условиям. В. В. Василькова, например, выделяет шесть таких условий (методологических принципов):
— выработка единых, приемлемых для всех участников исходных представлений об объекте изучения (принцип релевантности);
— построение единого сложноорганизованного предмета исследования;
— выделение той дисциплины, которая отражает высшие уровни развития объекта и структурирование интегрального знания на основе концептуального аппарата этой дисциплины;
— субординация и координация методов исследования, выяснение места и значения каждого из них во взаимосвязанном решении познавательных задач (принцип конгруэнтности);
— принцип генеральной цели междисциплинарного исследования, которая позволит осуществить отбор необходимого комплекса наук;
— создание единой теоретической концепции объекта, который составит ядро общей исследовательской программы (Василькова, 2004: 70).
Организационная сторона вопроса состоит в том, что междисциплинарность исследований предполагает формирование групп ученых, научных коллективов, которые объединяются для разработки соответствующей проблемы и находятся в постоянной коммуникации, чем и разрушаются барьеры научных дисциплин (а точнее сказать — парадигм в рамках разных научных дисциплин). В этом усматривается отличие междисциплинарности от мультидисциплинарности, плюридисциплинарности, трансдисциплинарности (там же: 69). Такой взгляд более или менее утвердился в философии науки и науковедении.
В сфере исследований по молодежной проблематике именно в этом духе велась работа практически с того времени, когда теории молодежи становятся предметом специальных разработок (Г. С. Холл, Ш. Бюлер, Э. Шпрангер и др.), интеллектуального конструирования в среде ученых, с одной стороны, и политиков, с другой. На стержне междисциплинарности в 1970–1990-е гг.
во многих странах (Болгария, Германия, Польша, Румыния, СССР, Франция, Япония и др.) формировались научные учреждения, изучавшие проблемы молодежи в качестве основного направления своей деятельности (Ильинский, 2001).
Этот путь показал свою эвристичность в концептуальном отношении и эффективность в практике организованной деятельности среди молодежи структур государства и гражданского общества.
Но междисциплинарность только по видимости однозначный контртезис монодисциплинарности. В теоретико-методологическом плане междисциплинарность выступает скорее как научная метафора, означающая вектор развития всего комплекса гуманитарных и социальных наук.
Четких представлений о том, что значит междисциплинарность как технология исследования, пока выработать не удалось.
Некоторое продвижение на этом направлении коммуникативистики осмысливается даже в определенном отношении как ее ущербность, поскольку в результате не удается выделить самостоятельный предмет этой дисциплины (Василькова, 2004: 73), т. е. сформировать ее как монодисциплину.
Опыт сращения научных дисциплин есть и вне конструирования коммуникативистики — везде, где преодоление границ между науками вытекает из сложных по природе феноменов, подлежащих изучению.
Но в аспекте технологии такого сращения задача еще не вполне ясна, и считается достаточным само утверждение, что междисциплинарность позволит достичь прогресса в понимании сложных исследовательских объектов.
В то же время наметились и реализуются некоторые подходы, позволяющие говорить о преодолении границ между науками в таких случаях, но по большей части это бинарные композиции наук. К таковым относятся, в частности, биоэтика, психолингвистика, политическая география и т. п.
Некоторые из би-наук развивались автономно и получили признание как относительно независимые от своих источников. Такова, например, социальная психология, берущая начало от работ исследователей, одинаково признаваемых сегодня классиками и психологии, и социологии (Г. Тард, Г. Лебон, У. Мак-Дуголл, Э. Росс и др.).
Характерно, что она возникает в конце XIX — начале ХХ в., когда психологизация становится общей тенденцией социальных и гуманитарных наук, проникая в логику и лингвистику, историю культуры и криминологию.
В научных сообществах (а частью и в общественном сознании культурных слоев) сначала по-новому воспринимается индивидуальная психология, и экспериментальная психология Вильгельма Вундта сыграла в этом немалую роль, а Зигмунд Фрейд разрушил табу на вмешательство науки в интимную сферу человеческих отношений и в тайники бессознательного.
Затем психологические мотивы все шире начинают трактоваться как базовые для социальной и культурной жизни, все шире осваивается область социальной психологии. До начала ХХ в.
она еще не выделяется в автономную сферу научного знания, переплетается с социологией и составляет пограничную зону, которая осваивается несколькими научными школами — психологическими школами социологии. Но о них же можно сказать, что это социологически ориентированные школы психологии. В конце ХХ в.
по-прежнему раздвоение социальной психологии не было преодолено, и существовали школы «социологической социальной психологии» и «психологической социальной психологии», первые опирались на методы объяснения и опроса (анкетирование, интервью), вторые — на экспериментальный метод. Междисциплинарность в американской социальной психологии как реальная исследовательская практика связывается с такими именами, как Р. Селтен, Д. Берли, работы которых обозначили первые шаги в сторону применения в социальной психологии междисциплинарного подхода (Boutilier, Roed, Svendsen, 1980). Но и позже даже такие комплексные проблемы социальной психологии, как социальная идентичность, успешно изучались в рамках психологической и социологической ветвей этой науки достаточно автономно (Smyth-Lovin, 2007).
Сегодня многие явления и процессы, касающиеся молодежи, рассматриваются на перекрестке социологии и психологии с очень слабо выраженной границей между ними.
Такова, например, социализация, вынуждающая акцентировать ту или иную направленность ее исследования (в смысле отнесения к разряду психологической или социологической проблематики) лишь при давлении внешних, в основном формальных причин.
Но би-научность все же не вполне решает методологическую проблему совместимости основных положений двух наук, образующих новый союз. В конечном итоге одна их входящих в него наук приобретает свойства базовой, а другая выполняет роль дополнительной и в этом смысле второстепенной.
Характерный пример дает социолингвистика. По своему назначению — это би-наука, призванная выявить связь языковых содержаний и форм с содержаниями и формами социальной жизни. Длительное время шла дискуссия о том, какая из двух наук — социология или лингвистика — выступает основной в этом тандеме.
В ряде работ утверждается, что дискуссия завершилась в пользу признания приоритета лингвистики (Беликов, Крысин, 2001). Но этот вывод делают лингвисты. Есть примеры выстраивания содержания социолингвистики с опорой на противоположную идею, а именно — на признание приоритета социологии (Луков, 2002).
Конструкция би-науки оказалась вполне возможной и при таком подходе.
Таким образом, даже в би-науках, где конструирование ведется по альтернативному принципу, нет однозначных правил преодоления барьеров между предметами и методами наук.
Намного менее ясны способы сращения целых кустов наук, даже однородных (например, социальных, гуманитарных), а тем более характеризующихся разной организацией научного знания (как это отмечается относительно групп естественных и гуманитарных наук).
В этом смысле движение к междисциплинарности порождает нередко не столько продуктивный итог лучшего осмысления реальности со сложной природой, сколько отход от какой-либо системы знания, ведущий к утрате понимания изучаемых фактов действительности.
Эта оборотная сторона междисциплинарности, точнее не ее самой, а потребности в ней, ощущавшейся в мировом научном сообществе, более всего проявилась в постмодернистской атаке на систему научного знания. Постмодернизм дал импульс глубокой трансформации наук о человеке и обществе в последней трети ХХ в.
С разочарованием в деконструктивизме постмодернизма вновь возникло стремление к теоретической четкости в дисциплинарных рамках наук о человеке и обществе. Но междисциплинарность уже стала неотъемлемым признаком современных исследований, в том числе и в социологии молодежи (Луков, 2009, 2012). В начале XXI в.
все большее развитие приобретает следующий уровень интеграции наук, который связывается с трансдисциплинарностью (Трансдисциплинарность в философской науке…, 2015).
Лит.: Беликов, В. И., Крысин, Л. П. (2001) Социолингвистика. М. : Рос. гос. гуманит. ун-т. 437 с.; Василькова, В. В. (2004) Междисциплинарность как когнитивная практика (на примере становления коммуникативной теории) // Коммуникация и образование : сб. ст. / под ред. С. И. Дудника. СПб. : Санкт-Петербург. филос.
об-во. С. 69–88; Ильинский, И. М. (2001) Молодежь и молодежная политика. М. : Голос. 694 с.; Лиотар, Ж.-Ф. (1998) Состояние постмодерна : пер. с фр. М.: Ин-т эксперимент. социологии; СПб. : Алетейя. 159 с.; Луков, В. А. (2002) Социолингвистика : Программа учеб. курса для факультета лингвистики и культурологии. М.
: Социум. 12 с.; Луков, В. А. (2009) О свойствах междисциплинарности (к развитию теорий молодежи) // Знание. Понимание. Умение. № 3. С. 30–42; Луков, В. А. (2012) Теории молодежи: Междисциплинарный анализ. М. : Канон+ РООИ «Реабилитация». 528 с.; Мирский, Э. М.
(1980) Междисциплинарные исследования и дисциплинарная организация науки. М. : Наука. 304 с.; Трансдисциплинарность в философской науке: Подходы. Проблемы. Перспективы (2015) / под ред В. Бажанова, Р. В. Шольца. М. : Изд. дом «Навигатор». 564 с.; Boutilier, R., Roed, J., Svendsen, A.
(1980) A crises in two social psychologies: A critical comparison // Social Psychology Quarterly (ASA). Vol. 43, No. 1. P. 5–17; König, R. (1969) Interdisziplinäre Forschung // Wörterbuch der Soziologie. 2. Aufl. Stuttgart. S. 487–489; Smyth-Lovin, L.
(2007) Strength of weak identities: social structural sources of self, situation and emotional experience // Social Psychology Quarterly (ASA). 2007. Vol. 70, No. 2. P. 106–124.
Вал. А. Луков
Источник: http://soc-mol.ru/encyclopaedia/methods/40-mezhdisciplinarnost.html
Загрузка...
