О «семейном воспитании» детей-сирот в ньюэйджевской рериховской секте. — часть 1
Есть в Калужской области такие весьма разрекламированные сообщества-поселения приемных семей под названием «Китеж» ( http://www.kitezh.org/) и «Орион» (http://www.orionfuture.org/), созданные Дмитрием Морозовым.
В частности, Дмитрия Морозова рекламируют на сайте журнала «Семейное образование» ( http://semeynoe.com/author/dmitriy-morozov/ ) — рупора движения «хоумскулинга» («homeschooling») в нашей стране.
Однако Дмитрий Морозов — это известный рериховец, и в основе идеологии этих поселений была заложена «Агни Йога», то есть оккультные бредни Рерихов. Ранее об этом откровенно и с удовлетворением писали на рериховских сайтах. Он является автором «эзотерической» книги «Дважды Рожденные», весьма высоко ценимой ньюэйджерами (рериховцами и т.п.).
Про все это довольно подробно рассказано в моем сообщении 2013 г. ( https://vk.com/wall-16922867_16087?w=wall-16922867_16087 ), основанном на более ранних статьях с сайтов рериховского движения с пропагандой этих поселений.
Сейчас для «внешних» связь указанных поселений (названных «терапевтическими») с движением рериховцев не слишком-то афишируется.
Но недавно появилось сообщение, датированное 2016 г., в котором содержится очень ценное и тревожное (точнее сказать — даже устрашающее) новое свидетельство о сектантском и деструктивном характере этого проекта, причем полученное «изнутри» этих поселений.
Это открытое письмо Андрея Трофимова — бывшего волонтера, участвовавшего в жизни этих поселений, но потом, по мере вникания в суть происходящего там, глубоко разочаровавшегося в этом проекте и деятельности Дмитрия Морозова (http://trofimov66.narod.ru/kitezh.html).
Андрей Трофимов говорит, что в этих поселениях в отношении приемных детей используются психотравмирующие практики, пагубно влияющие на их психическое здоровье и развитие, дальнейшую социальную адаптацию и т.п. .
Вот некоторые цитаты из этого письма (полный текст см. в ссылке):
«Используются ли в Китеже практики, психологически травмирующие детей? Вопрос настойчиво адресую бывшим китежанам, среди которых есть и профессиональные врачи, и профессиональные психологи. Мой ответ: да, используются. Я не психолог, я увидел далеко не всё.
Но вот применение к детям ритуалов из «Тропы Трояновой», которые придумывались для взрослых – это допустимо? В том числе – и погребение заживо? Кто, кроме Морозова, знает, что подросткам это полезно?
Совершенно вопиющая история с переходами детей из одной приёмной семьи в другую.
В Китеже это была распространённая практика.»
«Алкоголь в Китеже присутствовал, и тоже, по моему мнению, относится к психологически травмирующим факторам. Большинство сирот были социальными, государство отобрало их у живых родителей-алкоголиков. А в дивном новом мире, в котором они оказались, их новые родители и учителя – пили. А временами и напивались.
Начиная с больших китежских праздников, когда спиртное стояло на взрослых столах общего застолья, и далее – везде. Китеж вообще маленький и очень прозрачный, в нём ничего нельзя сделать втайне от детей…Что очень интересно, в Китеже запрещено курение, и с ним ведётся многолетняя беспощадная и безрезультатная борьба. Потому что Морозов не курит.
А когда я спросил его про алкоголь, ответ Гуру был исчерпывающим:- Питьё водки на Руси – это важная духовная практика. Это такая русская йога, путь к духовному возвышению.
И никакого сарказма. Учитель реально пытался вразумить неразумного трезвенника. Да и практика соответствовала теории. При всей сложности морозовской идеологии, она открывается просто, как ящик.
Что нравится Морозову – то и хорошо. А что не нравится – то очень плохо».
И еще:
«В большом мире судьба многих выпускников сложилась неудачно. Самый распространённый финал – алкоголизм. Но бывает и наркомания. Китеж всерьез считает, что жизненный успех выпускника – это всегда заслуга Китежа, жизненная неудача – вина выпускника. Успешных делают частью китежского мифа, неудачников стирают из памяти».
При этом рассказ Андрея Трофимова о Китеже подтверждает свидетельства бывшей воспитанницы этого поселения, Валентины Корженковой, которая с немалым трудом и психологическими потерями вырвалась оттуда, осознав, что была затянута в деструктивную секту Нью эйдж (см.: https://vk.com/wall810333_17712).
Более того, осенью 2016 г. вокруг Китежа разразился скандал в связи с обвинением в совершением развратных действий в отношении несовершеннолетних некоторых из педагогов и воспитателей. Об этом сообщили в статье на «МК» ( http://www.mk.ru/social/2016/09/13/v-kitezhe-vse-sladko-da-gadko.html ).
И это побудило наконец следственные органы заняться поселком (http://kaluga.sledcom.ru/news/item/1071230/). Дело нашло отражение даже в публикации на БиБиСи ( http://www.bbc.com/russian/news-37572698 ).
Впрочем последнее — не удивительно, так как проект Морозова широко разрекламирован и за границей.
И получал немалую финансовую и волонтерскую помощь из Великобритании от организации «Етесно связанной с Фондом Финдхорн ( https://centersgathering.org/2012/05/08/findhorn-kitezh-and-ecologia-youth-trust/ , https://www.globalgiving.org/projects/russian-orphans-foster-village-kitezh-ecologia-children/reports/ ).
Последний, как известно, является известным спонсором и участником ньюэйджевской Глобальной сети экопоселений (http://www.domrebenok.ru/blog/vysokij-dux-i-vysokie-texnologii/).
Налажено и тесное непосредственное взаимодействие между одноименным ньюэйджевским движением Финдхорн и Китежем. Члены Китежа неоднократно выезжали в центры Финдхорн для обмена опытом ( https://centersgathering.org/2012/05/08/findhorn-kitezh-and-ecologia-youth-trust/ , https://haven.
ca/stay-connected/news/centres-gathering-final-day ). С другой стороны сотрудники и волонтеры Финдхорн и некоторых связанных с ним ньюэйджевских организаций также периодически посещают Китеж ( https://haven.ca/stay-connected/news/back-russia-haven-youth-trip-kitezh ).
Собственно Китеж — это один из проектов Финдхорна.<\p>
*****
Однако важно, чтобы расследование не свелось только к выяснению вопроса о педофилии.
Ведь независимо от того, будут получены доказательства педофилии или нет, остается проблема защиты детей-сирот от попадания в деструктивную ньюэйджевскую секту под видом «семейного воспитания».
И не зря в 1994 г. на Архиерейском соборе РПЦ движение Рерихов отнесено к деструктивным сектам (http://sobor.patriarchia.ru/db/text/530422.html ).
*******
P.S. В Китеже много лет находились два британца, связанные с фидхорновским «Ecologia Youth trust» , судя по всему сочетая роль «шефов» с преподаванием английского языка. Может быть и сейчас они там (не знаю).
Один из них, консультант от «Ecologia yоuth trust» — Дэвид Дин (David Dean) до середины 90-х годов прошлого века возглавлял специальную школу для детей, перенесших писхические травмы, которая располагалась в поселке Рэддери в Шотландии. Теперь эта школа закрыта (http://lazyduck.co.uk/david-dean-therapeutic-environments/ ; http://lazyduck.co.
uk/david-dean-therapeutic-environments/ ). Однако в 1994 г. разразился громкий скандал в связи с разоблачениями одного из бывших сотрудников этой школы, Адриана Бэтти. Выяснилось, что с 1983 по 1989 гг.
(когда Дэвид Дин был там директором) Адриан Бэтти неоднократно совершал развратные действия по отношению к несовершеннолетним девочкам в этом приюте, во время его ночных дежурств рядом со спальней воспитанниц.
Судья, рассматривающий дело о сексуальных домогательствах в отношении детей в данной школе, раскритиковал директора Дэвида Дина (с 90-х — наставника Китежа от Финдхорна) за безответственность и отсутствие должного контроля за происходящим в школе (http://www.heraldscotland.com/news/12670885.display/). Адриан Бэтти был осужден за свои действия на 5 лет тюрьмы (http://www.heraldscotland.com/news/12670140.School_house_father_who_abused_girls_is_jailed_for_five_years/ ).
).
В интернете размещено англоязычное интервью (http://www.euronews.
com/2012/12/14/leaving-no-orphans-behind) другого постоянно проживавшего в «Китеже» британца, Эндрю Эйкмана, где он говорит, что Китеж открывает большие возможности, так как там можно применять психотерапевтические методы к детям, которые запрещены в Англии, других странах ЕС, США. А в России нет такой строгой законодательной регламентации, и вроде как большая «свобода» для «педагогов-экспериментаторов».
Вот для примера дословная цитата из этого интервью Эндрю Эйкмана (http://www.euronews.com/2012/12/14/leaving-no-orphans-behind):
«In Britain and in most of Europe and US it would be impossible to replicate Kitezh because the law is extremely restrictive on what you can do with children,” sighs Andrew».***
Перевод:
«В Великобритании, в большинстве стран Европы и США было бы невозможно воспроизвести опыт Китежа так как там законы очень жестко ограничивают то, что можно делать в отношении детей».***********Российские дети-сироты в роли «подопытных морских свинок»?**********
Продолжение — часть 2 — см. здесь:
https://vk.com/wall193081218_524
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru
Источник: https://yuliamass.livejournal.com/234993.html
«Китеж» – территория детства. Поселок приемных семей
Китеж – это уникальный проект, не имеющий аналогов ни в Калужской области, ни во всей России. Поселок приемных семей, который за 22 года существования разросся до двадцати жилых домов, тут также есть своя ферма, здание школы (в которой, кстати, преподают три кандидата наук).
В каждом доме живет семья, где приемные родители являются одновременно педагогами.В Китеже есть своя школа, просторная столовая, детский сад, свой театр, газета. Летом в поселке проводятся масштабные ролевые игры. Этакий дивный, новый мир, который китежане сотворили своими руками.
Многодетным мамам (а в большинстве семей в поселке по 2-3 приемных ребенка) не нужно беспокоиться о готовке — в столовой на все население поселка готовится завтрак, обед и ужин.
Не нужно думать, чем занять ребенка (кстати, примечательно, что ни в одном доме нет телевизора!) – весь день в Китеже заполнен с утра и до вечера разнообразной интересной деятельностью (репетиции, кружки, ролевые игры, турниры). Я пробыла в поселении 2 дня, и меня не покидало ощущение, что я нахожусь в элитном пионерском лагере.
Может показаться, что пропуском в этот замечательный мир является приемный ребенок. Но это совсем не так. В поселении живут семьи, где нет приемных детей. Это вовсе не обязательное условие для того, чтобы «осесть» в Китеже.
Как объяснили мне приемные родители – когда ты живешь среди детей, к этому быстро привыкаешь, и жизнь без детей кажется уже пустой и неполноценной. Тут созданы идеальные условия для того, чтобы родители брали себе в семью детей.
В поселке действует школа приемных родителей (куда, кстати, могут обратиться те, кто хочет взять ребенка в семью или кто уже столкнулся с трудностями воспитания приемных детей). В Китеже родители не остаются один на один с приемным ребенком. Им всегда готовы прийти на помощь – педагоги, психологи, приемные родители, прошедшие через такие же трудности. Все приемные мамы, которые взяли в семью по 2-3 ребенка, на мой вопрос: взяли бы вы в семью столько детей в условиях городской квартиры – однозначно ответили: НЕТ!
Мария Щурова, учитель русского языка и литературы в школе «Китежа», мама четверых детей: «Мы берем в Китеж не каждого ребенка. Мы смотрим, насколько он нам подходит. Что значит – подходит? За эти 20 лет в Китеже создалась некая творческая среда. Нам важно, чтобы в ребенке был не убит интерес к миру. Иначе наша жизнь для него будет просто каторгой. Да, ребенок может быть двоечником, троечником, абсолютным шалопаем, но эта искра в нем, интерес к жизни должны быть живы. Когда к ребенку приходят в детский дом потенциальные родители, он начинает демонстрировать социально-желательное поведение. Все дети понимают, что к ним приходят родители, которые ищут себе ребенка. Дети начинают вести себя не естественно, а так, чтобы понравиться потенциальным родителям. Чтобы их выбрали. Их выбирают, часто опираясь на умело созданную иллюзию: самый умный, самый послушный, самый-самый. А дома в семье с течением времени они начинают себя вести привычно, сложно, что часто становится причиной возврата в детский дом.
Мы считаем, что у нас самый гуманный способ знакомства с детьми. Мы не играем в эти игры. Мы стараемся максимально уйти от быстрых решений. В Китеже очень хорошо поставлены ролевые игры. Это театрализованный спектакль с сюжетом, который длится несколько дней, где дети играют определенные роли.
Летом у нас проводятся масштабные игры, в которых принимает участие от 50 до 100 человек. И мы приглашаем детей из детских домов на ролевые игры. Наша система позволяет ребенку присмотреться к Китежу. Мы же не просто в семью берем ребенка, мы берем его в систему, и довольно необычную.
И ребенок должен иметь представление, куда он едет, чтобы не обмануться.
И родителям нужно присмотреться к ребенку. Для этого нужно какое-то буферное место, где дети чувствовали бы себя естественно, им не приходилось бы играть. Мы приглашаем детей на ролевые игры – просто поиграть. Дети приезжают с воспитателями.
И некоторые сразу начинают интересоваться – а что это за место, а как здесь остаться? Для нас очень важно, чтобы ребенок проявил желание. Но бывает и по-другому.
Иногда нам звонят из детского дома и говорят: у нас есть такой классный ребенок, нам кажется, что это прямо ваш! Мы его приглашаем к нам, например, на недельку в гости, без каких-либо обещаний. Наши последние гости, уезжая, просто рыдали: мы не хотим уезжать! Оставьте нас тут! Мы собрали совет, поговорили со взрослыми.
И нашлась семья, которая захотела взять этих ребят. Они остались в Китеже.У меня трое приемных детей. И я с уверенностью могу сказать, что в городе я бы даже одного ребенка не взяла к себе!
— А как к вам попадают взрослые?
Если человек что-то прочитал о нас, ему захотелось к нам приехать, мы приглашаем сначала на 3 дня. Если человек адекватный, нам нравится – мы приглашаем его на неделю. Потом на месяц. Потом мы уже всем коллективом принимаем решение, хотим ли мы, чтобы этот человек остался с нами.
Найдет ли этот человек здесь свое место. Сможет ли человек общаться в коллективе, будет ли он достаточно гибким, чтобы принять новые для себя правила жизни.
— Маша, у вас тут очень хорошо. Красивая природа, уютные дома, очень интересная жизнь.
Но неужели никто из подростков не хочет отсюда уехать? Раздвинуть границы, попробовать что-то запретное?
Источник: https://materinstvo.ru/art/9417
Китеж град — невидимый город
В России есть много мест таинственных и необычных, о которых издревле ходят легенды и слухи. Одно из них — невидимый город Китеж-град, который многие называют русской Атлантидой.
В Нижегородской области есть красивейшее озеро Светлояр, похожее на гигантское зеркало.
Именно его темные безмятежные воды уже много столетий скрывают древний город, о котором существует столько легенд и домыслов, а вот фактических сведений – практически нет.
Говорят, что этот город открывает двери для того, кто чист сердцем. Именно такому человеку Китеж-град явит все свои тайные чудеса. Может быть, повезет именно вам?
По легенде Китеж-град находился в северной части Нижегородской области, около села Владимирского, на берегах озера Светлояр у реки Линда.
Город упоминается в исторических источниках – «Китежский летописец» и «Повесть и взыскание о граде сокровенном Китеже».
В широких кругах эта романтичная легенда стала известной благодаря роману-эп пее «В лесах» П. И. Мельникова-Печёрского. Вот цитата из этой книги:
«Цел тот город до сих пор – с белокаменными стенами, златоверхими церквами, с честными монастырями, с княженецкими узорчатыми теремами, с боярскими каменными палатами, с рубленными из кондового, негниющего леса домами. Цел град, но невидим. Не видать грешным людям славного Китежа».
А многие заинтересовались легендой и отправились на поиски таинственного невидимого города благодаря знаменитой опере Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии». Большинство исследователей сходятся во мнении, что название города произошло от княжеского села Кидекши (от мерянск. «каменистый залив») около Суздаля, уничтоженного татаро-монгольской ордой в 1237 году.
Сказание о Китеж граде
Почему однажды так случилось, что красивый белокаменный город ушел под воду на века? Рассказывают, что дело было так: хан Батый узнал о Китеже и приказал захватить его. О чудесном городе рассказал хану один из пленных – он же тайными тропами и провел войско к берегам озера Светлояр.
Монголов очень удивило то обстоятельство, что у такого прекрасного города не было защиты. Его жители остались абсолютно безмятежными перед лицом верной смерти. Они даже не пытались оказать сопротивление – просто тихо молились. Естественно, монголы воспользовались такой удачей и атаковали город. Вот тут и начались странности.
Из-под земли вдруг хлынула вода – много воды, целый потоп. Непонятно откуда взявшиеся потоки начали быстро затапливать и войско, и сам город. Захватчикам пришлось быстро отступать. Им оставалось только растерянно наблюдать за тем, как город погружался в озеро.
Говорят, последним, что они увидели, был сверкнувший на солнце крест на куполе главного собора.
Вот как об этом событии рассказывает Мельников-Печёрский:
«Скрылся он чудесно, Божьим повеленьем, когда безбожный царь Батый, разорив Русь Суздальскую, пошел воевать Русь Китежскую. Подошел татарский царь ко граду Великому Китежу, восхотел дома огнём спалить, мужей избить либо в полон угнать, жен и девиц в наложницы взять. Не допустил Господь басурманского поруганья над святыней христианскою.
Десять дней, десять ночей Батыевы полчища искали града Китежа и не могли сыскать, ослепленные. И досель тот град невидим стоит, — откроется перед страшным Христовым судилищем. А на озере Светлом Яре, тихим летним вечером, виднеются отраженные в воде стены, церкви, монастыри, терема княженецкие, хоромы боярские, дворы посадских людей.
И слышится по ночам глухой, заунывный звон колоколов китежских.»
Между прочим, и местные жители, и многие туристы рассказывают, что и до сих пор из-под темных вод озера иногда доносится колокольный звон. А в тихую погоду можно услышать и пение людей, тоже доносящееся из-под воды. Некоторые путешественники рассказывают и о том, что им удавалось увидеть в воде купола церквей.
К берегам озера Светлояр стоит отправиться, чтобы соприкоснуться с чудом. Есть поверье, что если обойти озеро три раза по часовой стрелке, то исполнится ваше самое заветное желание. Говорят, что вода, взятая из Светлояра, долгое время не портится.
Естественно, ученые не раз исследовали озеро вдоль и поперек. И нашли на его дне очень много загадочных предметов. Например, подводные террасы – берега уходят под воду как бы лестницей.
На дне озера найдено очень много старинных предметов, большая часть которых относится к тринадцатому веку.
Как добраться до озера Светлояр где по легенде находился Китеж град
- На автобусе. Нам нужен маршрут «Нижний Новгород – Воскресенское» с автостанции Канавинская. Не доезжая до Воскресенского, необходимо выйти у села Владимирское. Дальше любой местный подскажет вам дорогу. Время в пути до Владимирского – 2-2,5 часа.
- На пригородном поезде. Нижний Новгород – Семенов» или «Нижний Новгород – Урень» до Семенова, затем на автобусе Семенов – Воскресенское до села Владимирское. Далее – пешком через село Владимирское, мимо большой автостоянки, по березовой аллее, до озера (1 км).
- На автомобиле. По Кировской трассе. Проехать Семенов, доехать до станции Боковая, далее – правый поворот по указателю на Владимирское и Воскресенское, доехать до села Владимирское (поворот направо), проехать через село до большой автостоянки. Далее – по березовой аллее пешком. Расстояние от Нижнего Новгорода – 130 км.
Источник: https://groupastrolog.ru/kitezh-grad-nevidimyj-gorod/
В «китеже» все сладко да гадко — общество — мк
В «идеальном» поселке для приемных семей дети-сироты подвергаются сексуальным домогательствам?
13.09.2016 в 19:14, просмотров: 19152
Похоже, что тема педофилии в наши дни, к несчастью, остается актуальной. В широко известном и разрекламированном поселке «Китеж», по рассказам некоторых его обитателей, калечатся детские души. Эта небольшая община в Калужской области была обустроена специально для многодетных семей, которые приютили ребят из детского дома. Выпускница Китежа раскрыла «МК» мрачные тайны этого места.
фото: pixabay.com
По разным причинам дети становятся сиротами. Кому-то везет, и они находят любящую приемную семью, кому-то приходится взрослеть в детском доме. В случае Ольги Коржовой (фамилия изменена. — «МК») ей, казалось бы, повезло…
— Летом 2000 года меня отправили в «Китеж» на каникулы. Тогда я уже воспитывалась в детском доме, так как осталась без родителей — своего отца я никогда не знала, старшего брата убили, мама от переживаний начала пить, и вскоре ее не стало. В «Китеже» меня поселили в доме у Веры и Игоря Петровых (имена изменены) — позже они стали моими приемными родителями.
Поселок мне очень понравился, все выглядело романтично — деревянные дома, заснеженный лес и поле, очень простая пища, вся работа делается сообща. Отношения с приемными родителями складывались хорошо, особенно с мамой. Помимо меня в семье жили еще две девочки и три мальчика, трое из них были тоже приемными.
Но по окончании школы они уехали, а я осталась, потому что в «Китеже», как мне казалось, вся моя жизнь. Тогда же я с боем поступила в вуз, в который хотела, — в РГГУ. С боем, потому что лидер общины Дмитрий Морозов настаивал на том, чтобы я училась в другом университете. А его слово для китежан закон. Многим отстоять свой выбор не удавалось, и они шли туда, куда велено.
При этом я постоянно ездила в «Китеж», одно время преподавала там в местной школе русский язык.
Осознанное вредительство
«Сообщество приемных семей «Китеж» — это новое педагогическое явление, воплотившее идею единой развивающей среды для детей на базе поселка, созданного руками энтузиастов — педагогов и приемных родителей», — так сказано на официальном сайте организации. «Китеж» существует более 22 лет, и аналогов ему в России нет. За это время град разросся до 20 жилых домов, фермы и обзавелся собственным, пока еще, правда, недостроенным образовательным центром.
Основателем сообщества выступил Дмитрий Морозов — уважаемый человек, кавалер ордена Почета РФ «За заслуги в воспитании детей и укреплении семейных традиций», специалист по детской педагогике и автор многочисленных книг.
А вот что думает о Морозове Ольга Коржова:
— Морозов меня очень ценил. Я была идеальной китежанкой, как по учебнику: не пила, не курила, всегда прилежно училась. А потом, когда мне было около 15 лет, начался «период учения».
Он крепко взял меня в оборот, после каждой нашей встречи я возвращалась домой в слезах. Говорил, что я последняя неудачница, чтобы добиться чего-то в жизни, нужно слушаться его во всем.
Несдержан, не контролирует свои эмоции, орет, манипулирует всеми и всегда. Он пытается всех в «Китеже» убедить, что ему должны подчиняться.
Если верить Оле, то многие преподаватели и наставники «Китежа» являются последователями Морозова и имеют необычное мироощущение.
— Сами «наставники» были неформальными учениками Морозова, который наставлял их в жизненной философии. Была во всем этом и своя ритуальность, то есть существовали такие тексты, как «Обет Наставника» и «Обет Хранителя».
А тех, кто его не любил и критиковал, например, мои приемные родители, потихоньку выдавливали из сообщества. Однажды он принялся говорить мне о том, что мои родители — предатели и враги «Китежа».
А когда и я решила окончательно покинуть поселок и обосноваться в Москве, то реакция была шокирующая. На собрании, когда разговор зашел о всяких тонких материях (как обычно), я об этом сказала. Морозов обозвал меня предательницей, сказал, что я об этом пожалею.
На следующий день больше половины китежан перестали меня замечать. У меня есть переписка с одним из преподавателей «Китежа», который не поддерживает тактику Морозова.
— Дима изо всех сил настаивает на своей божественности, что я отрицаю! — пишет он. — Мне не нужен гуру-учитель, который все решает за меня.
Оля рассказывает и о более страшном — о случаях домогательств к несовершеннолетним. Она призналась, что хочет развеять миф о безоблачной и счастливой жизни детей-сирот в «Китеже» и показать всю подноготную.
— Я знаю минимум два случая, и свой опыт, к сожалению, есть, — говорит она. — Я на себе испытала, что это такое, — от двух разных взрослых мужчин-преподавателей. Кстати, волонтеры этим тоже грешат. И взрослые не всегда узнают об этом, потому что дети боятся жаловаться.
Никто не обращался в полицию, потому что живут в глуши и многие вообще не знают, что им делать. Когда я только загорелась идеей все рассказать, написала пост в социальной сети о том, что не надо бояться рассказать об этом, они в этом не виноваты.
Но добиться откровений у девочек, которые сейчас живут в «Китеже», просто нереально, не говоря уже о том, чтобы приехать туда спросить напрямую.
Дети — это наше все. И оставить без внимания подобные истории мы не смогли. Именно поэтому предприняли попытку разобраться в ситуации, происходящей в «Китеже».
Нормы «Китежа»
Из переписок, предоставленных Ольгой:
— Слушай, а ты не хочешь с журналистами встретиться сама? — интересуется Ольга у своей собеседницы. — Просто пока я одна говорю про это, легко сказать, что я обижена. Но если будет больше людей…
Меня волнует тема насилия в обществе, особенно по отношению к детям. Я понимаю, как это сложно, когда ты маленький и некуда идти. Даже я в свои 28 лет не всегда могу понять, что мне делать, когда происходит что-то плохое.
Что уж говорить, когда тебе 14…
— Я могу поговорить о проблемах «Китежа» с тобой, потому что ты сама все знаешь, — отвечает подруга Ольги. — Но пока в «Китеже» есть дорогие мне люди, я не хочу рисковать. Потому что если узнают, что это была я, то мне запретят туда ездить.
В переписке зашел также разговор о конкретном случае сексуального домогательства со стороны приемного отца, по совместительству учителя математики, который также домогался и самой Оли:
— Я просто знаю, что и сейчас он иногда пристает к своей приемной дочери… — пишет собеседница Ольги. — Она сама это рассказывала.
— Я завтра его жене позвоню!
— По этому поводу не нужно.
— Я не скажу, что ты мне рассказала, не волнуйся.
Один очень громкий скандал был связан и с лидером общины Морозовым. Однажды его приемная дочь обвинила его в домогательстве. Приемная мама Оли Коржовой Вера Петрова вспоминает тот случай так:
— Я из «Китежа» уехала десять лет назад. Многие семьи уехали оттуда, потому что не сложились отношения или не нравилось его видение мира. А про домогательство приемная дочь Морозова сама озвучила на собрании общины. Она была несовершеннолетней и первой, кто отважился рассказать об этом.
Он с ней не спал, но учил быть женщиной и получать удовольствие. Она его боготворила и поэтому училась этому! Жена после этого ушла от Димы, он раскаялся и просил прощения, говорил, что он только ее гладил или что-то в этом роде… Он гениально умеет убеждать и воздействовать. И многие не поверили.
А кто поверил, уехал сразу, остальные постепенно покинули «Китеж». Никто толком разбираться не стал.
Тот случай повлек за собой последствия, которые коснулись и самой Ольги. На собрании и ее обвинили в интимной связи со взрослым мужчиной:
— У Морозова был однокурсник, который помогал строить «Китеж», он довольно-таки часто приезжал в гости, — вспоминает она. — Мне тогда было 14 лет, и, как потом выяснилось, он был в меня влюблен. Как вы понимаете, он был далеко не мальчик, даже не особо молодой мужчина.
И я к нему относилась как к родителю, он дарил мне книги, посылал на литературные мероприятия, он и сам был писатель, приглашал в гости в Москву к нему и его жене. Несколько раз я все же у них гостила, я действительно не видела в этом ничего зазорного и воспринимала это как заботу. А потом он начал рассказывать мне о своих плохих отношениях с женой и любовницей.
Со временем я стала понимать, что он ждет от меня чего-то. А между тем весь «Китеж» был уверен, что я с ним сплю. И когда мама пришла с собрания, на котором выяснилось, что Морозов проявляет интерес к своей приемной дочери, сказала мне, что все уверены в нашей интимной связи. Но самое удивительное было тогда, что никто ко мне не подошел и не спросил об этом.
Всем было плевать, и люди просто приняли это как рядовой случай, ничего особенного не произошло.
Однако преподаватели китежской общины продолжают «орудовать» и вне пределов поселения. Даже после окончания школы Оле Коржовой пришлось пережить сексуальное домогательство от уже упомянутого китежского учителя математики:
— Когда я окончила школу, уехала в Москву поступать. В Южном Бутове я сняла квартиру, мне помогли китежане, но с условием, что они тоже смогут приезжать и жить там время от времени. Поэтому арендовали «двушку». И как-то приехал мой учитель математики, привез компьютер, мы общались, но потом стал откровенно приставать.
Я спала в одной комнате, он в другой. Утром он меня разбудил, начал говорить, что хочет меня уже давно, что мы должны предаться плотским утехам. Я его послала, но это было просто ужасно. Мы вроде как все замяли, сделали вид, что ничего не произошло.
Я на тот момент еще частенько ездила в «Китеж», через несколько лет ситуация практически повторилась. В общине принято ходить в гости. Мне уже было за 18, и я думала, что этого больше не повторится. Он пригласил фильм посмотреть, как потом оказалось, с элементами эротики. Но я ошиблась, и он опять стал распускать руки…
А потом я узнала, что я не единственная, к кому он приставал в «Китеже». Там были дети младше меня.
Еще один очень неприятный инцидент произошел с участием волонтера.
— Это был мужчина средних лет, — вспоминает Ольга, — но он был весьма странный. Играл на гитаре и приглашал девушек на обучение. К нему как-то раз пришла девочка, она была из Москвы, просто училась в «Китеже». Есть такая программа «Возвращение домой», она существует и сейчас.
Родители отправляют детей в общину и платят за это деньги. Ребята живут и учатся там. Так вот однажды после занятий эта девочка пришла и рассказала о том, что этот мужик к ней приставал. Подняли скандал, его выгнали.
Видимо, потому, что девочка была не приемная, в противном случае все бы замяли, мне кажется.
Мы также обратились к лидеру «Китежа» Дмитрию Морозову, чтобы он пояснил сложившуюся ситуацию.
— Не было! — с ходу и с уверенностью в голосе ответил Морозов на вопрос — были ли случаи сексуальных домогательств к несовершеннолетним.
— Ваша выпускница утверждает, что был скандал, связанный с вами и с вашей приемной дочерью, это правда?
— Не было! Не было такого! Была попытка предпринимателя, который на базе «Китежа» строил фирму картофельную, приватизировать наши земли и превратить «Китеж» в аграрную фирму. Он предпринял попытку, и, наверное, он по-своему, может быть, был прав.
— Не понимаю, каким образом это относится к скандалу с приемной дочерью?
— Он это использовал для того, чтобы попытаться решить проблему… Вы приезжайте и посмотрите.
Дмитрий Морозов считает, что выпускница, имя которой мы намеренно не называли китежанину, просто его ненавидит:
— С ней работали психоаналитики, она сидела на наркотиках, ее лечили.
— Такого никогда не было, я никогда не принимала наркотики! — возражает Оля.
Возможно, разговор у нас шел о разных людях, так как никто из нас имен не назвал.
Так что же все-таки происходит в «Китеже»? Это общность людей, позволяющая приемным детям обрести семью, душевный покой и радость жизни, получить образование и надежду на светлое будущее? Или это место, где калечатся детские души, получая еще один жизненный удар, окончательно ставящий крест на вере в справедливость. Ведь, как известно, — дыма без огня не бывает. Просим считать этот материал основанием для проверки уполномоченными органами.
Источник: http://www.mk.ru/social/2016/09/13/v-kitezhe-vse-sladko-da-gadko.html
Монашество / Монастырский вестник
Спасо-Преображенский Валаамский монастырь
Начальные дни Великого поста в Спасо-Преображенском Валаамском монастыре ознаменованы важным событием: иноческим постригом.
Спасо-Преображенский Валаамский монастырь
Архимандрит Георгий (Шестун)
Свято-Успенский Вышенский монастырь
Свято-Покровская Голосеевская пустынь
Ежегодно 30 октября, в день кончины блаженной Алипии (Авдеевой), в Свято-Покровском Голосеевском мужском монастыре г. Киева (Голосеевская пустынь) собираются тысячи верующих. Во временной жизни пристанищем старицы было дупло дерева, в котором она совершала подвиг столпничества по благословению своего духовника, наместника Киево-Печерской лавры.
В.В. Каширина
03 июля 2017
08 июня 2017
Сергей Новак
Культура православного монашества является одним из немногих немузеефицированных проявлений традиционной христианской культуры в обществе XXI века. Вместе с тем не вызывает сомнений то обстоятельство, что принципы культуры православного монашества далеко не идентичны принципам современной светской, секулярной, «постхристианской» культуры.
23 января 2018
Статья руководителя Юридической службы Московской Патриархии игумении Ксении (Чернеги) и юрисконсульта Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ А.А. Светличного опубликована в первом номере журнала «Приход» за 2018 год.
Игумения Ксения (Чернега), руководитель Юридической службы Московской Патриархии
С.А. Анохина, помощник председателя Синодального отдела по монастырям и монашеству по вопросам сохранения и использования объектов культурного наследия
Монахиня Евфимия (Пащенко)
С монахиней Евфимией (Пащенко) невозможно говорить о медицине вне контекста литературы. Для нее эти темы неразрывны. Она потомственный врач из династии медиков, которая восходит к ХIХ столетию; автор более тридцати книг на православную тематику, ряда научных статей по геронтологии и церковному краеведению; северянка по рождению, работающая неврологом в одной из поликлиник Москвы.
Никольский Шостьенский ставропигиальный женский монастырь
24 марта 2017
Троице-Одигитриевский женский монастырь Зосимова пустынь
Новоспасский монастырь
Игумения Феоксения, настоятельница монастыря Иконы Богородицы «Живоносный Источник» (Хрисопиги, о. Крит)
Со времен раннего христианства на пути монашеской жизни особое значение имеет личность предстоятеля общежития, выполняющего роль основного наставника. Согласно законоположнику монашества святителю Василию Великому личность игумена или игумении служит предметом всеобщего доверия и приятия и мерилом для всей братии.
12 августа 2014
Элладская Православная Церковь
Вниманию читателей предлагается перевод положения «О действующих в Греции православных монастырях и исихастириях» Элладской Православной Церкви. Публикация осуществлена в рамках дискуссии «Положения о монастырях и монашестве» Межсоборного присутствия РПЦ МП
Каноник
Оптина пустынь
Каноник
Каноник
Каноник
Источник: http://monasterium.ru/monashestvo/2013-06-03-11-29-46/chem-zhivet-kitezh-/
Дмитрий Морозов — Поколение Китеж. Опыт построения сообщества
Здесь можно скачать бесплатно «Дмитрий Морозов — Поколение Китеж. Опыт построения сообщества» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Прочая научная литература.
Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Описание и краткое содержание «Поколение Китеж. Опыт построения сообщества» читать бесплатно онлайн.
Предлагаем вашему вниманию книгу Дмитрия Морозова — основателя Терапевтических сообществ Китеж и Орион, кавалера ордена Почета, члена Экспертного совета Государственной думы. Адресована она прежде всего государственным и общественным деятелям, ученым и социальным работникам.
Дмитрий Морозов
Поколение Китеж. опыт построения сообщества
На дне души гудит подводный Китеж – Наш неосуществимый сон.
М. Волошин. Китеж
Проблему сирот, оставшихся после революции и Гражданской войны, молодое государство рабочих и крестьян решило довольно быстро и эффективно. Тогда было достаточно накормить и обогреть сирот. Путевку в жизнь им дало все то же государство, настолько простое и всеобъемлющее, что почти не оставляло места для соблазнов, сомнений и нарушений в рамках существующей программы.
В наше время старые рецепты не действуют. Накормленные и обогретые сироты не становятся счастливее.
Новая информационная эпоха продолжает испытывать нас глобальностью и скоростью изменений окружающей среды.
Разве мог я в своем детстве вообразить, что мой семилетний сын будет погружаться в виртуальное пространство компьютерных игр, обретет свободу путешествий в Глобальной сети? Изменения окружающей среды сравнимы в масштабах вида Homo sapiens с высыханием морей триасового периода – процессом, погнавшим рептилий на сушу.
Ни одно поколение еще не стояло перед вызовом взросления в перенасыщенном информацией океане современного общества. Погасли маяки государственной идеологии, не видно берегов традиций, зато блещет, слепит взгляд, топит в недостижимых обещаниях и надеждах бескрайняя стихия.
Ну что же, новое поколение научится плавать! Для человечества это, безусловно, процесс небезопасный, но эволюционно оправданный.
Хорошо бы еще не дать погибнуть тем, кому не у кого учиться выживать в волнах свободы, – детям, оставшимся без попечения родителей.
Современным детям, оставленным родителями, сейчас не грозит голодная смерть. Но опасностей стало больше: наркотики и алкоголь, жажда заработать легкие криминальные деньги, проституция и банальное незнание, что делать со своей жизнью.
В отличие от беспризорников 1920-х годов, вокруг современных детей не будни великих строек, а бесконечно усложнившееся человеческое общество.
Через Интернет и телевидение они получают полную, художественно раскрашенную информацию, как живут те, кем им никогда не стать, и входят в дома, которые никогда не смогут иметь. Свобода оказалась опасным испытанием.
Раньше было намного проще найти себя в медленном потоке общественной жизни. Административная система рассматривала организацию процесса воспитания маленького человека по аналогии с хорошо налаженным производством.
Сама собой выстраивалась привычная цепочка: финансирование, план, порядок операций, зарплата и четкое следование технологии.
Так соблюдались интересы общества и государства и не принимались во внимание интересы развития тех индивидов, из которых это государство состоит.
Мы в Китеже попытались перевернуть эту цепочку, поставив в ее начало личность ребенка, интересы его развития и особенности его психологии.
Когда пятнадцать лет назад я с группой энтузиастов переехал из Москвы в Калужскую область, чтобы создать первый в России поселок для всестороннего развития и реабилитации детей-сирот, многие мои коллеги по журналистике откровенно смеялись: «Разве этим надо заниматься? Масштаб не тот!» Еще, слава Богу, нам в Калуге очень повезло с губернаторами, которые наш эксперимент всегда поддерживали. Но это было исключением из общего правила.
Сейчас ситуация меняется по всей стране. Впервые за последние пятнадцать лет государственные люди заговорили о детях-сиротах. Оказалось, тема важная, государственная! И с позиции демографии, и с позиции нравственности!
Спору нет, надо повышать рождаемость. Но хорошо бы не потерять и тех, кто уже пришел на землю. Тем более что речь идет о сотнях тысяч детей. И для благополучия нашего государства совсем не все равно, как сложится жизненный путь тех, кто оказался незащищенным и неподготовленным.
Мне так и не удалось найти надежных статистических сведений о том, как складывается жизнь выпускников детских домов. Десять лет назад восемьдесят процентов их так и не смогли найти своего места в обществе, пополнив ряды правонарушителей, бомжей и алкоголиков.
Теперь оценили важность семейного устройства детей-сирот, заговорили о создании условий для творческого развития и оздоровления не только тех, чьи родители уже лишены родительских прав, но и тех, кто вот-вот осиротеет при живых спивающихся родителях.
Кто бы мог подумать пятнадцать лет назад, что в Думе законодатели будут спорить о семейных формах устройства и профилактике безнадзорности, а журналисты освещать эту дискуссию. И это только начало! От того, какие законы сейчас разрабатываются Комитетом по делам женщин, семьи и детей Государственной думы, будет зависеть облик населения России через десятилетия.
Повторюсь! Детям-сиротам в наши дни угрожает не голодная смерть, а неверно понятый смысл собственной жизни, микробы ненависти, порождающие антисоциальное поведение, приводящие к алкоголизму или преступлениям.
Самая неотложная задача – создать такие условия в обществе, которые помогут юным личностям максимально развиваться, становясь полноценными гражданами России.
Не внешнее форматирование, которое хорошо лишь для воспитания единообразных «колесиков и винтиков» индустриального общества, а внутренний стимул должен стать основой нормального развития личности.
Таким образом, вопрос реабилитации и возвращения в общество детей-сирот переходит из области семейного устройства в сферу психологии и работы с сознанием.
Мы только тогда выполним свое предназначение, когда поможем детям-сиротам снова поверить в свои силы, в то, что их жизнь имеет смысл и цель. Тогда они не сопьются, не пойдут по стопам родителей.
И для этого недостаточно просто открыть ставку психолога при органах социальной защиты.
Человек может измениться только сам, так как метаморфоза заложена изначально в саму суть человеческого существа, в его внутреннюю программу.
Только как войти в эту программу? Где она находится в человеческом существе? Здесь мы вступаем в пространство, пока еще не освоенное наукой. Это пространство нашего сознания, где сосуществуют миф и реальность, воспоминание о боли и полет детской мечты, где в силу этого возможны волшебные превращения и трансформации.
Русский народ всегда интуитивно осознавал существование этого иного измерения, пытаясь выразить невыразимое теми способами, которые были доступны народной культуре.
Так родился трансмиф о граде Китеже, скрывшемся от врагов в глубинах земли. Легенда гласит, что люди с чистой душой могут увидеть Китеж в глубинах озера Светлояр.
Наши предки не сомневались: два мира сосуществуют, соприкасаются, следует только научиться правильно смотреть…
Так появилась моя мечта о земном Китеже, где объединят свои усилия родители, учителя и психологи. Они создадут особое жизненное пространство, позволяющее детям-сиротам и тем, кто попал в кризисные ситуации, понять и принять новые правила силы и свободы, по которым можно выстроить свою судьбу, научиться счастью, доверию к людям, опоре на собственные силы и индивидуальность.
Для нас Китеж – это педагогический эксперимент и одновременно ОБРАЗ ЖИЗНИ. Доказательством же того, что мы идем по верному пути, являются наши дети.
Среди них есть отличники и двоечники, но нет дураков и подлецов. В них есть и плохое, и хорошее, но нет обреченности, фанатизма, равнодушия… и они совершенно непохожи на сирот.
Наши дети изучают программирование и английский язык, пишут стихи или картины, издают интернет-газету, занимаются кунг-фу, играют в школьном театре. Они не любят чистить картошку и мыть посуду, зато фанатеют от компьютерных игр, которые разрешены им только по воскресеньям.
И еще, они добрые и отзывчивые. В Китеже за последние пять лет не было ни одного случая физического насилия. Ни один из наших выпускников не вошел в противоречие с законом, не спился.
Четырнадцатилетняя Саша написала в 1999 году в школьном сочинении: «Мне кажется, что Китеж – это кусочек рая на земле». Увы, рай на земле построить не удалось. Но Китеж существует, и это уже само по себе большое достижение.
Эта книга о наших сомнениях и заблуждениях, реальных делах и мечтах об идеале. Идеал мы, неидеальные приемные родители Китежа, продолжаем искать и сейчас.
Глава 1
ПЕРВЫЕ ДЕТИ. МИША И ПЕТЯ
Микроавтобус «Газель» был сработан на совесть из хорошего железа. Наверное поэтому, ударившись о березу, он вспыхнул не сразу. Это дало возможность Пете и Мише выбраться и отбежать на безопасное расстояние.
Кто-то из проезжавших мимо сообщил в Китеж.
Вадим вскочил в легковую машину, забросил в нее два огнетушителя и, захватив главу Сообщества Сергея и даже меня, (в качестве консультанта – пошутил Сергей), помчался на место происшествия. Но тушить там было уже нечего. Ребята испытали шок и просто мотались где-то в зарослях, мучаясь от страха и чувства вины. Вадим побежал в лес и, отыскав их, привел обратно.
Источник: https://www.libfox.ru/279044-dmitriy-morozov-pokolenie-kitezh-opyt-postroeniya-soobshchestva.html
Туристический клуб «Китеж». Интервью с директором, детским нейропсихологом
Детский нейропсихолог в обычной жизни, Александр Павлов каждое лето меняет квалификацию на директора православного туристского лагеря «Китеж».
С основателем лагеря «Китеж» мы встречаемся в шумном, но уютном вегетарианском кафе. Моему собеседнику около тридцати с небольшим. Он почему-то сразу вызывает расположение.
О том, что для него значит проект, и какие возможности в нем открываются для подростков, читайте в нашем интервью.
Как получилось, что Вы начали заниматься лагерем?
– Я учился в аспирантуре факультета психологии в МГУ и в итоге захотел заниматься практической деятельностью, потому что чистая наука была мне неинтересна. Я подумал, что интереснее всего реализовать себя именно в детских лагерях…
Именно как психолог?
– Нет, скорее, как организатор. У меня был опыт походного туризма, и я понял, что могу работать в этом направлении с детьми. И еще заниматься с ними музыкой: я играю на гитаре и других инструментах, пою.
Сколько лет уже существует программа «Китеж»?
– С 2006 года. Восемь лет, получается.
А почему лагерь получился именно для подростков? И именно православный?
– Я всегда хотел работать с чем-то, связанным с Церковью, так, чтобы применялись мои психологические навыки и умения, связанные с походами.
И я поступил очень просто – пошел на Рождественские чтения, походил по разным направлениям: смотрел, кто что делает, пытался понять, кто мне больше всего нравится.
Им оказался отец Дмитрий Першин, который занимается «Православными следопытами» (Межрегиональная детская развивающая организация «Братство православных следопытов» – прим. ред.). И первые свои лагеря я делал именно с «Православными следопытами». А они были рассчитаны на подростков.
У Вас православный лагерь, значит, все подростки, которые попадают сюда, из православных семей?
– По-разному. Конечно, в основном приезжают православные подростки, две трети примерно. Но есть родители, которые просто хотят отправить детей в хороший лагерь, и они, не будучи практикующими христианами и зная, что там будут молитвы, а детям надо будет ходить в храм, относятся к этому положительно.
Бывает так, что подростка отправили в лагерь, а он с удовольствием остался бы в городе, играл в компьютерные игры, и поэтому очень недоволен?
– Очень редко такие случаи бывали. Ребенок, даже если он чем-то недоволен, быстро адаптируется к ситуации, поэтому не дает себе скучать и ищет чем заняться. Главное, чтобы эти поиски не пошли в неправильное русло.
С подростками трудно работать? Тринадцать-четырнадцать лет – ведь проблемный возраст…
– У меня идет фильтрация детей: как правило, в лагерь попадают уже «положительные» дети.
А как Вы их проверяете на «положительность»?
– По первому лагерю. Если ребенок там набедокурил серьезно, например, с выпивкой, отлучкой из лагеря или оскорбительным поведением, то он просто в следующий раз к нам не попадет. Подобные случаи бывали.
Но такие дети попадаются примерно раз в год. В основном у меня контингент детей, которые приезжают не первый год и рассказывают о лагере своим друзьям.
Широкой рекламы нет, и получается, что участники лагеря набираются из «своих» детей, а «свои» дети обычно адекватные.
У нас же не коммерческие лагеря. Скажем так, это клуб, где подростки встречаются по интересам.
Наши лагеря называются «Китеж», и мы стараемся создать такую внутреннюю атмосферу, микроклимат, где весьма открытые, дружелюбные отношения.
И для каждого мы ищем дорогу, на которой он может себя реализовать, будь это водный туризм, музыка или деревянное зодчество – направлений очень много. Те лагеря, которые я веду, – это водный туризм и музыкальная программа.
Недавно мы включили еще большой пласт: познакомились с людьми из движения «Наследие», которые занимаются реставрацией памятников деревянного зодчества. И детей, которые этим интересуются, мы всячески подключаем к тому, чтобы они умели делать что-то руками: лавку смастерить, навес построить; отправляем ребят в том числе на реставрацию, если им это интересно.
В «Наследии» еще оказались люди, которые занимаются поиском солдат, погибших во время Великой Отечественной войны. Дети, обратившиеся к нам, могут попасть в большой лагерь, который специализируется на этом и проводится три раза в год в Орловской области.
Наша цель – помочь каждому ребенку найти себя. Если он тяготеет больше к военным дисциплинам, то можно пойти в поисковый лагерь, если интересно творчество, есть музыкальный лагерь, если туризм, романтика – лагеря по водному туризму, просто по туризму.
А как Вы отделились от «Православных следопытов» и начали делать свой лагерь?
– Полностью мы до сих пор не отделились и активно сотрудничаем. Скатутинг как организующая система для детей позволяет еще и руководителям придерживаться какой-то системы. Вот почему мы многое используем из скаутского метода.
Но какие-то вещи, что мы делали, в скаутинг не вписывались. Например, музыкальный лагерь, деревянное зодчество. Когда мы начали проводить такие лагеря, дети не понимали, зачем при этом сохранять скаутскую символику и традицию.
В итоге скаутской атрибутики у нас осталось совсем немного.
А какие из ваших направлений относятся непосредственно к «Китежу»?
– Музыка, водный туризм и деревянное зодчество факультативно. А военные дисциплины – это просто дружественная организация. Мы помогаем друг другу. Если ребенок приходит к нам и спрашивает, какие программы есть, мы обязательно предложим и эту программу.
А как проходит стандартный день в лагере? Например, в лагере с уклоном в водный туризм?
– Подъем, умывание, зарядка, построение с молитвой, завтрак… еще проверка палаток. Все это занимает времени часов до десяти утра.
А на что Вы проверяете палатки?
– На чистоту. Дети склонны к тому, чтобы там все было запущено… (улыбается).
А потом?
– Потом начинаются занятия. Как раз в десять часов мы проводим «Библейский час», когда мы читаем главу из Евангелия и разбираем. Причем очень интересно спрашивать мнение детей: что они думают по этому поводу. Чтобы это не было в форме повествования.
Вообще активность ребенка у нас стоит на первом месте.
Мы хотим, чтобы каждый ребенок как-то себя организовывал, и предлагаем ему несколько вариантов, как он может провести день: будет участвовать в строительстве бани, или отправится трудиться в Иверский монастырь, или на экскурсию в валдайский музей, или тренироваться на воде или веревках…
В одиннадцать часов начинается теоретическое занятие по водному туризму: например, как готовить еду. У нас есть тренер по каякингу, он занимается с детьми индивидуально, уже на воде. Учит, как весла держать, как разворачиваться, как управлять каяком, байдаркой, катамараном. Обычно это занятие длится до обеда.
Во второй половине дня мы, как правило, устраиваем соревнования, игры. А вечером дети получают творческое задание на вечерний костер.
И с девяти до половины одиннадцатого дети поют песни, делают спектакль, проводят сидячие игры, рассказывают народные сказки или страшные истории… Обычно мы задаем некую тематику, и вожатые следят, чтобы в каждом отряде это было исполнено. А в конце идет обсуждение дня малым отрядом в пять-семь человек.
Отряды делятся по возрасту?
– По возрасту и по полу.
А почему не смешанные?
– Так традиционно сложилось от «Братства православных следопытов», но вообще это удобно.
Активности, которые можно предложить мальчикам – это немного другие активности, чем те, что подходят девочкам, правильно?
– Да.
Бывают ли нестандартные проблемы, например, у кого-то из подопечных случается несчастная любовь?
– Какие-то сложности встречаются в каждом лагере в большей или меньшей степени. Бывало, сорились старшие дети с вожатыми. Несчастная любовь? Бывали проблемы, когда, наоборот, приходилось растаскивать детей, когда случалась счастливая любовь. Но предупреждение «вы сейчас отправитесь домой» обычно срабатывало.
Расскажите о географии Ваших походов.
– В основном наши лагеря идут на Валдае. Нам Иверский монастырь предоставляет место. Им земля досталась на 99 лет в аренду, они думали, как ее использовать, и решили давать нам. Это совершенно дикое место, туда можно добраться только на плавсредствах. Мы привозим туда катамараны, оборудование, строим там объекты малой архитектурной формы вроде лавок, столов.
Сколько обычно длится смена, и сколько детей в одной смене?
– Десять дней. Они, с одной стороны, успевают обжиться, с другой – еще не устают: у нас же есть дети, которые первый раз живут в палатке. А кто хочет дольше, могут жить и несколько смен подряд. Такие тоже есть. В одну смену мы обычно принимаем около тридцати пяти детей.
А где еще лагеря проходят?
– Есть еще конный лагерь под Подольском в деревне Сынково. Там очень интересный приход Иоанна Богослова, и при этой церкви есть конюшня. Мы познакомились с настоятелем храма отцом Александром. Он предложил проводить там лагеря.
Мы приехали, посмотрели − там и вправду оказалось очень хорошо. И мы три года проводим лагерь в Сынково. Дети приезжают туда с велосипедами, потому что расстояния такие, что преодолевать их с велосипедом как раз очень комфортно.
Можно заниматься конным спортом.
Откуда в основном приезжают дети?
– Восемьдесят процентов участников лагеря – это московские дети, еще много детей из Орла. Я сам из Орла, и по «сарафанному радио» ребята оттуда тоже подтянулись. Есть дети из Рязани, там организовалось отделение «Китежа» под руководством протоиерея Сергия Титкова. Они раньше активно участвовали в наших программах, а сейчас действуют самостоятельно.
А Вы можете охарактеризовать детей, которые к Вам ездят?
– Это дети, которые из года в год ищут интересной жизни и при этом не боятся трудностей. Еще у нас можно стать официальным членом «Китежа», для этого надо написать заявление и получить рекомендации двоих «китежан», которые обладают каким-то авторитетом. Мы выпустили книжку, которая похожа на паспорт, называется «Путевая грамота китежанина». Ее можно получить с 12 лет.
Про родителей: Вы поддерживаете с некоторыми из них дружеские отношения?
– Да, особенно с родителями, которые могут приехать и чему-то научить, дать мастер-класс. Например, у нас были родители, которые занимались боевыми искусствами в русском стиле. Мы с удовольствием их к себе приглашаем. Они могут приехать с детьми бесплатно, их дети там отдыхают, а они раз в день проводят мастер-класс.
Ваш лагерь православный, но Православие предполагает бесстрастность, спокойствие. Как с этим сочетается экстрим, адреналин, которые присутствуют в водном туризме?
– В туризме немаловажен такой компонент, как взаимовыручка и ответственность каждого человека за свои поступки. И без этого дружественного микроклимата внутри команды нормального мероприятия не получится. В туризме это очень быстро и наглядно проявляется.
И получается, что дети на практике видят пользу от этих христианских добродетелей: что иногда нужно смириться с недостатками и слабостями другого человека.
Есть у апостола такой призыв «носите немощи друг друга», то есть помогайте друг другу в том, что вы можете, а другой не может.
Еще туризм – это аналог паломничества. И в каждый поход мы стараемся какое-то паломничество делать. Сейчас паломничество ушло в такой коммерческий туризм, когда человек в комфортных условиях доставляется до места, его селят в гостиницу, он ночует и с утра идет на службу.
Мы в лагере на службу утром ходим, иногда добираемся на плавсредствах. Один храм, например, находится весьма далеко, поэтому нужно рано встать, снарядиться, догрести до места. Кстати плывут дети до деревянного храма – копии церкви, которую построили в Антарктиде. Он стоит в очень красивом месте.
Честно говоря, благодаря этому храму мы и увлеклись деревянным зодчеством.
А детей младше 12 лет вы берете в лагерь? Или с ними труднее работать?
– Да, периодически я приглашаю детей младшего возраста. С ними, наоборот, легче, как мне кажется. У них еще нет такой лени, скепсиса, которые появляются у подростков. Им скажешь, что сейчас будем готовить еду на костре, и они несутся уже делать – очень живо на все реагируют.
Иногда у нас появляются отряды, где детям по семь−девять лет. Например, едет старший ребенок, и его мама говорит: «Можно, мы еще младшего отправим?» Но я беру не всех. Мне нужно какое-то заверение от родителей, что ребенок может за собой следить, уже научился менять носки самостоятельно, чистить зубы.
У вас бывает недобор?
– Да, у нас каждый год один из лагерей недоборный. Но я стараюсь лагеря не отменять, у нас за всю историю ни одного отменного лагеря не было, потому что для меня главное – это не заработок, а поддержание этого клуба.
Но Вы при этом не хотите, чтобы о лагере стало широко известно?
– Один раз по радио «Радонеж» прошла реклама: дали мой номер телефона и сказали, что есть такой лагерь. И случился «хороший набор». Но ко мне попали такие дети… Наверное, это был самый ужасный лагерь за всю историю. Я считаю, что самый надежный вариант, все-таки, − «сарафанное радио».
А какие перспективы Вы видите у своего проекта?
– Мне бы хотелось создать большое информационное поле в интернете, куда каждый родитель мог бы зайти и увидеть возможности определения своих детей в разные лагеря, основное качество которых − увлеченность руководителей, для кого главным стимулом является не зарабатывание денег, а воспитание детей и желание им что-то дать. В этом году я хочу сделать большой лагерь на 80 детей и одновременно воплощать несколько программ: по водному туризму, по военной дисциплине, музыке, деревянному зодчеству, альпинизму…
По альпинизму?
– Скорее, как обращаться с веревочным оборудованием. Лазать в лагере негде, а вот технику работы с веревкой мы обеспечить можем.
То есть «Китеж» работает для подростков и как разновидность профориентирования?
– Я бы не стал так громко говорить…. Главное заключается не в том, что дети пробуют водный туризм, деревянное зодчество и прочее − оно во многом идет от вожатых. Мы стараемся брать увлеченных людей, общаясь с которыми, ребенок тоже может сделать полезные выводы.
Вы уже восемь лет работаете с подростками. Удается найти к ним подход?
– Самое важное, чтобы ребенок видел перед собой авторитет в том направлении, которое ему интересно. Чтобы он хотел стать похожим на своего инструктора, вожатого. Важный воспитательный фактор – это не морализация, а образ перед глазами. И нужно дать возможность реализовать на практике то, чему он учится сейчас.
И последнее. Что для Вас самое насущно необходимое в этом деле?
– Чтобы у ребенка, когда он попадет к нам, как выразился однажды мой знакомый, было ощущение чуда.
Беседовала Алена Гетман
Запись в клуб «Китеж» при Илиинском приходе по телефону: +7 926 2680673 и по e-mail: prosvet@hramilii.ru (указать ФИО ребенка, год рождения, ФИО родителя, телефон для связи).
материал сайта hramilii.ru
Источник: http://vostokvk.ru/index.php/component/k2/turisticheskij-klub-kitezh-intervyu-s-direktorom-detskim-nejropsikhologom.html
Загрузка...
