Логика — психология

Психология интеллекта

. . .

Из предшествующего изложения выяснилось, что вначале над нами долгое время довлел постулат несводим ости логических принципов, которым вдохновлялись сторонники «психологии мышления». Изучение формирования операций у ребенка привело нас, напротив, к убеждению, что логика является зеркалом мышления, а не наоборот.6

6 См.: J. Piaget. Classes, relations et nombres. Essai sur les groupements de la logistique et la reversibilite de la pensee. Paris, Vrin, 1942.

Иными словами, логика — это аксиоматика разума, по отношению к которой психология интеллекта — соответствующая экспериментальная наука. Нам представляется необходимым остановиться на этой стороне дела несколько подробнее. Аксиоматика — это наука исключительно гипотетическо-дедуктивная, т. е.

такая, которая сводит обращение к опыту до минимума (и даже стремится полностью его устранить), с тем, чтобы свободно строить свой предмет на основе недоказуемых высказываний (аксиом) и комбинировать их между собой во всех возможных вариантах и с предельной строгостью.

Так, например, геометрия сделала большой шаг вперед, когда, стремясь отвлечься от какой бы то ни было интуиции построила самые различные пространства, просто определив первичные элементы, взятые гипотетически, операции, которым они подчинены.

Аксиоматический метод является, таким образом, преимущественно математическим методом и находит многочисленные применения как в чисто математических науках, так и в различных областях прикладной математики (от теоретической физики до математической экономики).

Аксиоматика по самому своему существу имеет значение не только для доказательства (хотя строгий метод она образует лишь в этой области): когда речь идет о сложных областях реальности, не поддающихся исчерпывающему анализу, аксиоматика дает возможность конструировать упрощенные модели реального и тем самым предоставляет незаменимые средства для его детального изучения. Одним словом, аксиоматика, как это хорошо показал Ф. Гонсет, представляет собой «схему» реальности, и уже в силу одного того, что всякая абстракция ведет к схематизации, аксиоматический метод в целом является продолжением самого интеллекта.

Но именно вследствие своего «схематического» характера аксиоматика не может претендовать ни на то, чтобы образовать фундамент, ни тем более на то, чтобы выступить в качестве замены соответствующей экспериментальной науки, т. е. науки, относящейся к той области реальности, схематическим выражением которой является аксиоматика.

Так, например, аксиоматическая геометрия бессильна показать нам, что представляет собой пространство реального мира (точно так же, как «чистая экономика» никогда не исчерпает сложности конкретных экономических фактов).

Аксиоматика не могла бы заменить соответствующую ей индуктивную науку по той основной причине, что ее собственная чистота является лишь пределом, который полностью никогда не достигается. Как это говорил еще Гонсет, в самой очищенной схеме всегда сохраняется интуитивный остаток (и точно так же во всякую интуицию входит уже элемент схематизации).

Уже одного этого вывода достаточно для того, чтобы стало совершенно ясно, почему аксиоматика никогда не сможет «образовать фундамента» экспериментальной науки и почему всякой аксиоматике может соответствовать экспериментальная наука (соответственно, конечно, и наоборот).

На этой основе проблема отношений между формальной логикой и психологией интеллекта получает решение, аналогичное тому, которое после многовековой дискуссии положило конец конфликту между дедуктивной геометрией и геометрией реальной, или физической. Как и в случае этих двух дисциплин, логика и психология мышления вначале совпадали, не будучи дифференцированы.

Аристотель, формулируя законы силлогизмов, несомненно считал, что он создал естественную историю разума (как, впрочем, и самой физической реальности).

Когда же психология стала независимой наукой, психологи хорошо поняли (на что, однако, потребовалось немалое время), что рассуждения о понятии, суждении и умозаключении, содержащиеся в учебниках логики, не освобождают их от необходимости искать разгадку каузального механизма интеллекта.

Однако в силу сохранившегося воздействия первоначальной нерасчлененности они еще продолжали рассматривать логику как науку о реальности, лежащую, несмотря на ее нормативный характер, в той же плоскости, что и психология, но занимающуюся исключительно «истинным мышлением», в противоположность мышлению вообще, взятому в абстракции от каких бы то ни было норм.

Отсюда та иллюзорная перспектива «психологии мышления», согласно которой мышление в качестве психологического явления представляет собой отражение законов логики. Напротив, как только мы поняли, что логика представляет собой аксиоматику, сразу же — в результате простого переворачивания исходной позиции — исчезает ложное решение проблемы отношений между логикой и мышлением.

Итак, совершенно очевидно, что в той мере, в какой логика отрекается от неопределенности словесного языка, для того чтобы под названием логистики заняться построением алгоритмов, по точности не уступающих математическому языку, она оказывается трансформированной в аксиоматическую технику. Вместе с тем известно, насколько быстро эта техника слилась в наиболее общих чертах с математикой, благодаря чему логистика приобрела в настоящее время научную ценность, независимую от философских систем тех или иных логиков (платонизма Рассела или номинализма «Венского кружка»). Уже один тот факт, что философские интерпретации оставляют внутреннюю технику логистики неизменной, показывает, что техника эта достигла аксиоматического уровня. Логистика является, таким образом, не чем иным как идеальной «моделью» мышления.

Но тогда отношения между логикой и психологией значительно упрощаются. У логистики нет необходимости прибегать к психологии, потому что ни один фактический вопрос никак не вторгается в гипотетико-дедуктивную теорию.

И напротив, было бы абсурдно обращаться к логистике, чтобы решать такой вытекающий из опыта вопрос, как вопрос о реальном механизме интеллекта.

Тем не менее в той мере, в какой психология стремится анализировать конечные состояния равновесия мышления, имеет место не параллелизм, а соответствие между экспериментальным знанием психологии и логистикой, подобно тому как существует соответствие между схемой и той реальностью, которую она представляет. Каждому вопросу, поднимаемому одной из этих дисциплин, соответствует тогда вопрос в другой, хотя ни их методы, ни специфические для них решения не могут совпадать.

Такая независимость методов может быть проиллюстрирована на очень простом примере, анализ которого к тому же будет полезен нам для дальнейшего (гл. V и VI). Обычно говорят, что мышление (реальное) «использует принцип противоречия».

При буквальном понимании это предполагало бы вмешательство логического фактора в каузальный контекст психологических явлений и противоречило бы, следовательно, тому, что мы только что утверждали. Таким образом, если буквально следовать терминологии, подобное утверждение, по сути дела, лишено смысла.

Действительно, принцип противоречия сводится к тому, что запрещает одновременно утверждать и отрицать определенное свойство: А несовместимо с не-А. Но в функционировании мышления реального субъекта трудность возникает тогда, когда встает вопрос, можно ли одновременно утверждать А и В, поскольку логика сама никогда не определяет, имплицирует ли В не-А.

Можно ли, например, говорить о горе, высота которой только сто метров, или это является противоречием? Можно ли представить себе квадрат с неравными углами? И т. д. Чтобы решить этот вопрос, существует лишь два способа. Логический способ состоит в том, чтобы формально определить А и В к попытаться выяснить, имплицирует ли В не-А или не имплицирует.

Но тогда принцип противоречия применяется исключительно к определениям, т. е. к аксиоматизированным, а не к живым понятиям, которыми фактически оперирует мышление.

Второй способ, тот, которому следует реальная мысль, состоит, напротив, не в рассуждении относительно одних только определений, что не представляет для этого способа большого интереса (определение является с этой точки зрения всего лишь ретроспективным осознанием, к тому же часто неполным), а в том, чтобы действовать и оперировать, конструируя понятия согласно возможностям композиции этих действий или операций. В самом деле, понятие является не чем иным, как схемой действия или операции, и только выполняя действия, порождающие А и В, мы можем констатировать, совместимы они или нет. Далекие от того, чтобы «применять принцип», эти действия организуются согласно внутренним условиям связи между ними, и именно структура этой организации составляет реальное мышление и соответствует тому, что в аксиоматическом плане принято называть принципом противоречия.

Правда, помимо индивидуальной связи действий, в мышление вторгаются межиндивидуальные действия коллективного порядка и, следовательно, «нормы», навязанные самим этим сотрудничеством.

Но кооперация — это не что иное, как система действий или даже операций, выполняемых коллективно, поэтому только что приведенные рассуждения можно отнести и к коллективным представлениям, которые также остаются в плоскости реальных структур, в противоположность аксиоматизации формального порядка.

Таким образом, для психологии в полной мере сохраняется необходимость выяснения того, при помощи какого механизма удается интеллекту конструировать связные структуры (structures coherentes), допускающие операциональные композиции.

Взывать в случае к «принципам», которые непосредственно прилагаются к интеллекту, совершенно бесполезно, потому что логические принципы относятся к теоретической схеме, сформулированной постфактум, когда мысль уже сконструирована, а не к самому живому конструированию.

Интеллект, как тонко заметил Л.

Бруншвиг, можно сравнить с победами на поле брани или с сложнейшим процессом поэтического творчества, тогда как логическая дедукция может быть уподоблена описанию военной стратегии или поэтического искусства, которое лишь выражает прошлые победы в области действия или духа в кодифицированной форме, не обеспечивая при этом поля для будущих завоеваний.7

7 См.: L. Brunschvicg. Les etapes de la philosophie mathematique. Paris, 2 ed, p. 426.

Между тем и именно потому, что аксиоматическая логика схематизирует постфактум реальную работу разума, всякое открытие в одной из этих двух областей может порождать проблему в другой. Нет сомнения, что логические схемы, если они искусно построены, всегда помогают анализу психологов; хорошим примером этого служит психология мышления.

Однако после того, как психологи вместе с Зельцем, «гештальтистами» и другими открыли роль целостностей и структурированных организаций в работе мышления, уже нег никакого основания рассматривать ни классическую логику, ни даже современную логистику (которые остановились на прерывном и атомистическом способе описания мышления) как не подлежащие изменению и окончательные, а тем более делать из них эталон, «зеркалом» которого было бы мышление. Напротив, если мы хотим, чтобы логика служила схемой, адекватной состояниям равновесия сознания, то следует построить особую логику целостностей и проанализировать операции, не сводя их к изолированным элементам, недостаточным с точки зрения психологических требований.

Источник: http://bookap.info/razvit/piage/gl7.shtm

Логика и психология мышления

Отличаются ли, с вашей точки зрения, два следующих утверждения: «Все гениальное просто» и «Все простое гениально»? Если вы согласны признать истинным первое утверждение, то логично ли будет согласиться и со вторым? По данным Б.А.

Кулика, специалиста по моделированию рассуждений, подавляющее большинство сегодняшних студентов затрудняется уверенно ответить на эти вопросы и уж тем более корректно обосновать свои ответы. Хотя любой выпускник старой русской гимназии, в которой логика была обязательным предметом, ответил бы не задумываясь.

На самом деле выполнить это задание можно с помощью правил формальной логики (тогда ответ будет однозначным и категоричным — «нет»), а можно — на основе «логики естественных рассуждений». Так и действуют большинство студентов.

Приводя подтверждающие или опровергающие примеры, они приходят к выводу об относительности Истины, содержащейся в обоих высказываниях, и этот вывод кажется вполне логичным, несмотря на его противоречие законам формальной логики.

Глава 9. Мышление и речь

В чем же суть формальной логики и как она связана с «логикой естественных рассуждений»? Каковы преимущества познания, осуществляемого логическим мышлением?

С IV в. до н.э. существует наука логика (от греч. logos — слово понятие, рассуждение, разум), которая занимается законами правильного мышления.

Задача логического исследования — обнаружение и систематизация определенных схем (законов) правильного рассуждения.

Логика, как достаточно сложная (но в то же время весьма полезная для каждого) наука, во многом способствовала в XX в.

бурному развитию информационных технологий, поскольку на законах логики основывались алгоритмы, заложенные в компьютерные программы.

Безупречная логическая правильность (не путать с разумностью!), четкость и скорость преобразования информации даже породила у многих иллюзию превосходства «мышления» компьютера над человеческим.

Основные законы классической логики описал еще Аристотель. В настоящее время развиваются идеи новых неклассических, логик (логика умолчаний, логика веры, нечеткая логика и т.д.).

От классической логики они отличаются тем, что в них не соблюдаются некоторые из законов, которые до XX столетия считались в логике основными (закон тождества, закон двойного отрицания, закон исключенного третьего и др.). Поясним разницу между ними на примерах.

В классической логике, следуя закону двойного отрицания, истинным будет являться утверждение «враг моего врага — мой друг». В неклассическом варианте предполагается, что «враг моего врага может быть и моим врагом». Хорошей иллюстрацией закона исключенного третьего является текст из сказки про Буратино.

Помните высказывание «больной скорее жив, чем мертв»? Согласно аристотелевской логике, если имеются два взаимоисключающих утверждения «больной жив» и «больной мертв», то одно из них истинно, а другое обязательно ложно (однако, какое является истинным, а какое ложным, логика определить не может).

Убрав из числа аксиом закон исключенного третьего, неклассическая логика допускает, что больной может быть одновременно «и жив, и мертв» и названия «Живой труп» и «Мертвые души» не являются абсурдом. Дж. Оруэлл, писатель, создавший антиутопию «1984», в качестве парадоксального литературного приема часто использовал нарушение закона тождества, например: «война — это мир», «свобода — это рабство».

Во второй половине XIX в. значительный вклад в развитие логики как науки и понимание значимости логики как способа мышления внес известный всему миру автор «Алисы в стране чудес» И|

9.2. Мышление как процесс вывода нового знания

«Алисы в Зазеркалье» Льюис Кэрролл, который был не менее талантливым ученым, чем писателем.

Заметили ли вы, что все, происходящее с Алисой, есть порождение мира с особой логикой? Вспомним, например, как, настаивая на казни Чеширского Кота, Король Червей доказывал, что все, что имеет голову, может быть обезглавлено, включая и Чеширского Кота, который в тот момент состоял из одной головы. Без знания логики и психологии логического мышления суть произведений Льюиса Кэррола непостижима.

Понять процессы мышления невозможно, если не знать логических методов построения рассуждений и способов аргументации, которые используют люди. Если логика как наука занимается определением правил (законов) формальных рассуждений и правил логически обоснованной трансформации высказываний (вспомним, пример: «Все гениальное просто» — «Все простое гениально»), то психология исследует:

• как люди строят естественные рассуждения с использованием логических законов;

• как люди решают логические задачи;

• как люди оценивают истинность (ложность) утверждений.

Логические процедуры являются культурными нормами организации процессов мышления. Они представляют собой социально устойчивые технологии (формы) мышления, которые интериоризируются, превращаясь в «орудия» (средства, по Л.С. Выготскому) индивидуального мышления. Мышление «окультуривается», становится высшей психической функцией и начинает существовать в формах «логического мышления».

Различают дедуктивное рассуждение, индуктивное рассуждение и рассуждение по аналогии. Дедуктивное рассуждение основано на правиле перехода (умозаключении) от общего знания (истинных суждений о целом классе объектов) к частному случаю.

Если «все металлы тонут в воде» (большая логическая посылка), а «золото — металл» (малая посылка), то с помощью логичееких правил легко получить новое частное знание — логический вывод: «золото тонет в воде». Индуктивное рассуждение позволяет сделать общий вывод (закономерность) из ряда повторяющихся частных случаев.

В индуктивном умозаключении связь посылок опирается на факты. Индукция дает только вероятные или правдоподобные умозаключения, которые нуждаются в дальнейшей проверке.

Рассуждение по аналогии предполагает переход знания внутри одного уровня общности (от общего к общему, или от частного к Частному) и позволяет из сходства двух объектов в одних признаках сделать вывод об их сходстве в других признаках. Аналогии часто Используются в объяснениях, доказательствах, решениях задач.

Глава 9. Мышление и речь

В фило-, социо- и онтогенезе мы обнаруживаем дологические стадии развития мышления — практическое («ручное») мышление высших приматов (см. гл. 3), мистическое мышление у примитивных народов (Л. Леви-Брюль), дооперациональная стадия и стадия развития конкретных операций у детей (Ж. Пиаже). Начнем с изучения развитых форм логического мышления современного взрослого человека.

Источник: https://megaobuchalka.ru/8/12077.html

Психология и логика

Мышление является предметом исследования не только психологии, но также — и даже прежде всего — диалектической логики. Каждая из этих научных дисциплин, изучая мышление, имеет, однако, свою отличную проблематику или сферу исследования. Проблемой логику является вопрос об истине, о познавательном отношении мышления к бытию.

Проблемой психологии является протекание мыслительного процесса, мыслительная деятельность индивида, в конкретной взаимосвязи мышления с другими сторонами сознания. Отличаясь, таким образом, друг от друга, психология мышления и логика, или теория познания, вместе е тем теснейшим образом связаны друг с другом.

Различные стороны или аспекты мышления не могут быть оторваны друг от друга; мышление как предмет психологического исследования не должна быть определено вне отношения мысли к бытию.

Психология поэтому также берет мышление не в отрыве от бытия, но изучает как специальный предмет своего исследования не отношение мышления к бытию, а строение и закономерность протекания мыслительной деятельности индивида в специфическом отличии мышления от других форм психической деятельности и в ᴇᴦο взаимосвязи с ними.

Основа для разрешения вопроса о соотношении логического и психологического, позволяющая вскрыть связи между ними, заложена уже в наших исходных положениях.

Поскольку психическое, внутреннее определяется опосредованно через отношение свое к объективному, внешнему, логика вещей — объектов мысли—в силу этого входит в психику индивида заодно с их предметным содержанием и более или менее адекватно осознается в ᴇᴦο мышлении.

Поэтому логическое, никак не растворяясь в субъективно психологическом (в духе психологизма) и не противостоя извне всему психологическому (в духе антипсихологизма), входит определяющим началом в сознание индивида.

Психология мышления не должна быть сведена, таким образом, к логике, но вместе с тем психологическая трактовка мышления не должна быть и оторвана от определения объективной сущности мышления в логике. И действительно, психология мышления всегда исходит и неизбежно должна исходить из какой-либо философской, логической, методологической концепции.

Эта связь психологии с логикой и теорией познания, с философией отчетливо проявляется в истории психологических учений о мышлении.

Так, ассоциативная психология исходила из позиций английского эмпиризма, психология мышления вюрцбургской школы — из идеалистической философии гуссерлианства; трактовка психологии мышления в американской литературе у Дж.

Дьюи определялась философией прагматизма. Наша, советская, психология мышления исходит из диалектической логики.

Читайте также

Источник: http://referatwork.ru/lectionbase/psihologiya/view/45116_psihologiya_i_logika

Логика и психология мышления. Мышление как процесс

Поиск Лекций

Мышление является предметом изучения не только психологии, но также — и даже, прежде всего — диалектической логики. Каждая из этих научных дисциплин, изучая мышление, имеет, однако, свою отличную про­блематику или сферу исследования. Проблемой логики является вопрос об истине, о познавательном отношении мышления к бытию.

Проблемой психологии является протекание мыслительного процес­са, мыслительная деятельность индивида, в конкретной взаимосвя­зи мышления с другими сторонами сознания.Отличаясь, таким образом, друг от друга, психология мышления и логика, или теория познания, вместе с тем, теснейшим образом связаны друг с другом.

Мышление как предмет психологического исследо­вания не может быть определено вне отношения мысли к бытию. Психология так же как и теория познания рассматривает мышление не в отрыве от бытия. Она изучает его как специальный предмет своего исследования.

При этом психологическую науку интересует не отношение мышления к бытию, а строение и закономерность проте­кания мыслительной деятельности индивида в специфическом отли­чии мышления от других форм психической деятельности и в его взаимосвязи с ними.

Основа для разрешения вопроса о соотношении логического и психологического, позволяющая вскрыть связи между ними, за­ложена уже в наших исходных положениях.

Поскольку психическое, внутреннее определяется опосредованно через свое отношение к объективному, внешнему, логика вещей — объектов мысли — в силу этого входит в психику индивида заодно с их предметным содер­жанием и более или менее адекватно осознается в его мышлении.

Поэтому логическое, никак не растворяясь в субъективно психо­логическом (в духе психологизма) и не противостоя извне всему психологическому (в духе антипсихологизма), входит определяющим началом в сознание индивида.

Психология мышления не может быть сведена, таким образом, к логике, но вместе с тем психологическая трактовка мышления не может быть и оторвана от определения объективной сущности мышления в логике. И действительно, психология мышления всегда исходит и неизбежно должна исходить из той или иной фило­софской, логической, методологической концепции.Эта связь психологии с логикой, теорией познания и с фило­софией отчетливо проявляется в истории психологических учений о мышлении. Так, ассоциативная психология исходила из позиций английского эмпиризма, психология мышления вюрцбургской шко­лы — из идеалистической философии гуссерлианства, трактовка мышления в американской пси­хологии опре­делялась философией прагматизма. Наша отечественная психология мышления исходит из диалектической логики.

В изучении мышления осо­бенно отчетливо проявилась борьба между материализмом и идеализ­мом. Исследование мышления занима­ет одно из центральных мест во всех философских учениях, как прошлого, так и настоящего.

Мышление в насто­ящее время исследуется не только психологией, но и различными други­ми науками — философией, логикой, физиологией, кибернетикой, лингвис­тикой и т.д.Начиная с XVII в. и вплоть доXX в. проблемы мышления осознавались в логике эмпи­рических представлений о человеке и при­сущих ему способах отношения с внешним миром.

Согласно этой логике, способной воспроизвести лишь пространственные взаимодействия “готовых систем”, неиз­менные, как бы навечно дарованные чело­веку Богом или природой его познаватель­ные способности противостоят столь же неизменным свойствам объектов.

К родо­вым познавательным способностям отно­сили:созерцание (способность сенсорной системы осуществлять в контакте с объек­тами их образно-чувственное отражение), мышление ирефлексию (способность субъекта оценивать свои врожденные фор­мы психической активности и соотносить с ними факты перцепции и выводы мыс­ли).

Мышлению оставалась роль регистратора и классификатора чувственных (в наблюде­нии, в опыте, в эксперименте полученных) данных. Здесь мышление — это прежде всего про­цессобобщения их, осуществляемый якобы путем абстрагирования от их несуществен­ных особенностей с помощью таких мыс­лительных операций, как анализ и синтез, сравнение и классификация

К процессам мышления относятся суждение, умозаключение, определение понятий, индукция, дедукция. Суждение – это высказывание, содержащее определенную мысль. Умозаключение представляет собой серию логически связанных высказываний, из которых выводится новое знание.

Определение понятий рассматривается как система суждений о некотором классе предметов (явлений), выделяющая наиболее общие их признаки. Индукция и дедукция – это способы производства умозаключений, отражающие направленность мысли от частного к общему или наоборот.

Индукция предполагает вывод частного суждения из общего, а дедукция – вывод общего суждения из частных.

Понятия

ЛИЧНОСТЬ — это человек как общественное и природное существо, наделенное сознанием, речью, творческими возможностями. В психологии понятие *личность* используется в двух основных значениях: 1. Любой человек, обладающий сознанием. 2.

Личность — это человек, обладающий таким уровнем психики, который делает его способным управлять своим поведением и психическим развитием. Индивидом рождаются, а личностью становятся.

Сущность личности характеризуется, во-первых, тем, что она является объектом и субъектом общественно-исторического процесса, во-вторых — субъектом познания, общения и деятельности.

СУБЪЕКТ — активно действующий, познающий, обладающий сознанием человек или коллектив. Субъект может проявить инициативу и самостоятельность, принять и реализовать решение, оценить последствия своего поведения, самоизменяться и самосовершенствоваться, определять перспективу своей многомерной жизнедеятельности.

Субъект в состоянии дать отчет себе в своих действиях, способен к самопознанию, самосознанию и самоответственности. Он может соотносить свое прошлое, настоящее и будущее. Субъект изменяется в процессе жизнедеятельности в присущем именно ему направлении.

Между субъектами существуют значительные индивидуальные различия.

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ — своеобразие человека как индивида и личности. Индивидуальность проявляется во внешнем облике, телосложении, выразительных движениях, в чертах направленности характера, темперамента, в особенностях потребностей и способностей, познавательных, волевых и эмоциональных процессов, психических состояний, жизненного опыта.

В исследованиях выделяют три класса свойств человека: конституциональные, связанные со свойствами организма, индивидные — с опытом жизнедеятельности и личностные, обусловленные внутренней *работой* личности по анализу и проектированию поведения. Это рефлексивно-ситуационные черты личности.

Каждый человек обладает и общими с другими людьми и индивидуальными качествами и свойствами. Причем индивидуальные качества являются в то же время в какой-то мере и общими, так как само общее существует лишь через отдельное, в отдельном.

Общие качества и свойства людей обусловлены общностью условий, в которых они живут и действуют а также единством их биологической природы, врожденных предрасположений к личностному развитию.

ИНДИВИД (от лат. неделимое) — человек, как единичное природное существо, представитель вида homo sapiens, продукт филогенетического и онтогенетического развития, единства врожденного и приобретенного, носитель индивидуально-своеобразных, прежде всего биологически обусловленных черт.

Само понятие *индивид* отвечает прежде всего на вопрос, в чем данный человек подобен всем другим людям? То есть указывает на объединение данного человека с человеческим видом. Понятие *индивид*не следует смешивать с понятием *индивидуальность*, с помощью которого дается ответ на вопрос, чем данный человек отличается от всех других людей как личность и как индивид.

Индивидные свойства не являются личностно формируемыми, сами по себе они не характеризуют человека как гражданина или специалиста. Однако индивидные свойства человека не являются нейтральными к личностным и профессиональным качествам, поскольку они составляют природную основу развития человека как личности.

Поэтому индивидные свойства человека (тип нервной системы, задатки, состояние здоровья и т. д.) необходимо учитывать при профориентации, профотборе и осуществлении индивидуального подхода в обучении и воспитании.

Источник: https://poisk-ru.ru/s9646t1.html

Определение и задачи логики. Часть 1

Глава I

Определение и задачи логики

Определение логики. Для того чтобы определить, что такое логика, мы должны предварительно выяснить, в чём заключается цель человеческого познания. Цель познания заключается в достижении истины при помощи мышления, цель познания есть истина.

Логика же есть наука, которая показывает, как должно совершаться мышление, чтобы была достигнута истина; каким правилам мышление должно подчиняться для того, чтобы была достигнута истина. При помощи мышления истина иногда достигается, а иногда не достигается.

То мышление, при помощи которого достигается истина, должно быть названо правильным мышлением.

Таким образом, логика может быть определена как наука о законах правильного мышления, или наука о законах, которым подчиняется правильное мышление.

Из этого определения видно, что логика исследует законы мышления. Но так как исследование законов мышления как известного класса психических процессов является также предметом психологии, то предмет логики выяснится лучше в том случае, если мы рассмотрим отличие логики от психологии в исследовании законов мышления.

Психология и логика. На мышление мы можем смотреть с двух точек зрения. Мы можем на него смотреть, прежде всего, как на известный процесс, законы которого мы исследуем. Это будет точка зрения психологическая.

Психология изучает, как совершается процесс мышления. С другой стороны, мы можем смотреть на мышление, как на средство достижения истины.

Логика исследует, каким законам должно подчиняться мышление, чтобы оно могло привести к истине.

Итак, разница между психологией и логикой в отношении к процессу мышления может быть выражена следующим образом.

Психология рассматривает безразлично всевозможные роды мыслительной деятельности: рассуждение гения, бред больного, мыслительный процесс ребёнка, животного – для психологии представляют одинаковый интерес, потому что она рассматривает только, как осуществляется процесс мышления; логика же рассматривает условия, при которых мысль может быть правильной.

В этом отношении логика сближается с грамматикой. Подобно тому, как грамматика указывает правила, которым должна подчиняться речь, чтобы быть правильной, так логика указывает нам законы, которым должно подчиняться наше мышление для того, чтобы быть правильным.

Для того чтобы понять утверждение, что существуют известные правила, которым должно подчиняться мышление, рассмотрим, в чём заключается задача логики.

Задача логики. Есть положения или факты, истинность которых усматривается непосредственно, и есть положения или факты, истинность которых усматривается посредственно, именно через посредство других положений или фактов.

Если я скажу: «я голоден», «я слышу звук», «я ощущаю тяжесть», «я вижу, что этот предмет большой», «я вижу, что этот предмет движется» и т.п., то я выражу факты, которые должны считаться непосредственно познаваемыми.

Такого рода факты мы можем назвать также непосредственно очевидными, потому что они не нуждаются ни в каком доказательстве: их истинность очевидна без доказательств.

В самом деле, разве я нуждаюсь в доказательстве, что передо мной находится предмет, имеющий зелёный цвет? Неужели, если бы кто-нибудь стал доказывать, что этот предмет не зелёный, а чёрный, я поверил бы ему? Этот факт для меня непосредственно очевиден. К числу непосредственно очевидных положений относятся, прежде всего, те положения, которые являются результатом чувственного восприятия.

Все те факты, которые совершаются в нашем отсутствии (например, прошедшие явления, а также и будущие), могут быть познаваемы только посредственно. Я вижу, что дождь идёт, – это факт непосредственного познания; что ночью шёл дождь, есть факт посредственного познания, потому что я об этом узнаю через посредство другого факта, именно того факта, что почва мокрая.

Факты посредственного познания или просто посредственное познание является результатом умозаключения, вывода. По развалинам я умозаключаю, что здесь был город. Если бы я был на этом месте тысячу лет назад, то я непосредственно воспринял бы этот город. По следам я заключаю, что здесь проехал всадник.

Если бы я был здесь час назад, то я непосредственно воспринял бы самого всадника.

Посредственное знание доказывается, делается убедительным, очевидным при помощи знаний непосредственных. Этот последний процесс называется доказательством.

Таким образом, есть положения, которые не нуждаются в доказательствах, и есть положения, которые нуждаются в доказательствах и очевидность которых усматривается посредственно, косвенно.

Если есть положения, которые нуждаются в доказательствах, то в чём же заключается доказательство? Доказательство заключается в том, что мы положения неочевидные стараемся свести к положениям или фактам непосредственно очевидным или вообще очевидным. Такого рода сведение положений неочевидных к положениям очевидным лучше всего можно видеть на доказательствах математических. Если возьмём, например, теорему Пифагора, то она на первый взгляд совсем не очевидна.

Но если мы станем её доказывать, то, переходя от одного положения к другому, мы придём в конце концов к аксиомам и определениям, которые имеют непосредственно очевидный характер.

Тогда и самая теорема сделается для нас очевидной.

Таким образом, познание посредственное нуждается в доказательствах; познание непосредственное в доказательствах не нуждается и служит основой для доказательства познаний посредственных.

Заметив такое отношение между положениями посредственно очевидными и положениями непосредственно очевидными, мы можем понять задачи логики. Когда мы доказываем что-либо, т.е. когда мы сводим неочевидные положения к непосредственно очевидным, то в этом процессе сведения мы можем сделать ошибку: наше умозаключение может быть ошибочным.

Но существуют определённые правила, которые показывают, как отличать умозаключения правильные от умозаключений ошибочных. Эти правила указывает логика. Задача логики поэтому заключается в том, чтобы показать, каким правилам должно следовать умозаключение, чтобы быть верным.

Если мы эти правила знаем, то мы можем определить, соблюдены ли они в том или другом процессе умозаключения.

Из такого определения задач логики можно понять значение логики.

Значение и польза логики. Для выяснения значения логики обыкновенно принято исходить из определения её. Мы видели, что логика определяется как наука о законах правильного мышления.

Из этого определения логики, по-видимому, следует, что стоит изучить законы правильного мышления и применять их в процессе мышления, чтобы можно было мыслить вполне правильно.

Многим даже кажется, что логика может указывать средства для открытия истины в различных областях знания.

Но в действительности это неверно. Логика не поставляет своею целью открытие истин, а ставит своею целью доказательство уже открытых истин. Логика указывает правила, при помощи которых могут быть открыты ошибки. Вследствие этого, благодаря логике можно избежать ошибок. Поэтому становится понятным утверждение английского философа Дж.

 С. Милля, что польза логики главным образом отрицательная. Её задача заключается в том, чтобы предостеречь от возможных ошибок. Вследствие этого практическая важность логики чрезвычайно велика. «Когда я принимаю в соображение, – говорит Дж. С.

 Милль, – как проста теория умозаключения, какого небольшого времени достаточно для приобретения полного знания её принципов и правил и даже значительной опытности в их применении, я не нахожу никакого извинения для тех, кто, желая заниматься с успехом каким-нибудь умственным трудом, упускает это изучение.

Логика есть великий преследователь тёмного и запутанного мышления; она рассеивает туман, скрывающий от нас наше невежество и заставляющий нас думать, что мы понимаем предмет, в то время когда мы его не понимаем.

Я убеждён, что в современном воспитании ничто не приносит большей пользы для выработки точных мыслителей, остающихся верными смыслу слов и предложений и находящихся постоянно настороже против терминов неопределённых и двусмысленных, как логика».

Многие часто ссылаются на так называемый здравый смысл и говорят: «Да ведь ошибки можно находить без помощи логики, посредством лишь одного здравого смысла».

Это, конечно, справедливо, но часто бывает недостаточно найти ошибку, нужно ещё объяснить её, уметь точно охарактеризовать и даже обозначить её.

Иной знает, что в том или другом умозаключении есть ошибка, но он не в состоянии сказать, почему это умозаключение нужно считать ошибочным. Это часто возможно сделать только благодаря знанию правил логики.

Логика имеет также значение для определения взаимного отношения между науками. Различие между науками, например математическими, физическими и историческими, может стать ясным только в том случае, если мы рассмотрим различие методов познания с логической точки зрения.

История логики и главное направление её. Творцом логики как науки следует считать (384-322). Логика Аристотеля имела господствующее значение не только в древности, но также и в средние века, в эпоху так называемой схоластической философии.

Заслуживает упоминания сочинение последователей философа Декарта (1596-1650), которое называлось: La logique ou lart de penser (1662). Эта логика, которая называется логикой Port, которая, принадлежит к так называемому формальному направлению.

В Англии (1561-1626) считается основателем особого направления в логике, которое называется индуктивным, наилучшими выразителями которого в современной логике являются (1806-1873) и (1818-1903).

Для того чтобы понять, в чём заключается различие между формальным и индуктивным направлением в логике, заметим, что называется материальной и формальной истинностью. Мы считаем какое-либо положение истинным материально, когда оно соответствует действительности или вещам.

Мы считаем то или другое заключение истинным формально в том случае, когда оно выводится с достоверностью из тех или иных положений, т.е., когда верен способ соединения мыслей, самое же заключение может совсем не соответствовать действительности.

Для объяснения различия между формальной и материальной истинностью возьмём примеры, нам даются два положения:

Все вулканы суть горы

Все гейзеры суть вулканы

Из этих двух положений с необходимостью следует, что «все гейзеры суть горы». Это заключение формально истинно, потому что оно с необходимостью следует из двух данных положений, но материально оно ложно, потому что оно не соответствует действительности; гейзеры не суть горы. Таким образом, умозаключение истинное формально может быть ложным материально.

Но возьмём следующий пример:

Источник: https://psibook.com/library/3183/1.html

Логика и Психология | Во всем виноват Эйнштейн..

by Алексей Кощеев · 13.01.2016

Как известно, кровавый тиран Сталин мучил детишек тем, что заставлял их учить в школе такие странные предметы, как основы логики и психологии. Но если книга Виноградова и Кузьмина «Логика» у меня уже была, то вот психологию до недавнего времени я так найти в сети и не мог. Но как известно, терпение и труд все перетрут

Источник: http://www.koshcheev.ru/2016/01/13/logika-i-psihologiya/