Традиция — психология

Традиции философской психологии (стр. 1 из 4)

1. Укажите, кем и когда впервые были сформулированы понятия и основные черты философской психологии, в чем заключается их сущность.

Феноменологическая парадигма обильно представлена тем, что принято называть «философской психологией»: смысловыми рассуждениями о том, что такое дух, душа, сознание, мысль и как решить проблему души и тела [2, с.34].

Эту парадигму можно назвать смысловой потому, что в основном она работает на уровне языка, анализируя понятия.

К «феноменологическим» рассуждениям относятся, например, такие: «сознание интенционально» (Брентано), «сознание — это свойство высокоорганизованной материи» (Ленин), «душа проста» (Платон), «субъект — это структура» (Лакан).

Традиции у философской психологии как течения в развитии психологии богатейшие: началась она в Античности с рассуждений Платона и Аристотеля о душе.

Поэтому мы, с полной уверенностью можем утверждать, что философская психология возникает в VII-VI вв. до н.э [2, с.34].

Она представляет собой знания о психике, полученные с помощью умозрительных рассуждений.

Такие знания либо выводятся из общих философских принципов, либо являются результатом рассуждений по аналогии. Из-за отсутствия специальных методов исследования и наличия мифотворческого элемента она еще очень близка к донаучной психологии. Но по сравнению с ней характеризуется стремлением установить общие законы, которым должна подчиняться душа.

Затем была продолжена в трудах Августина, Декарта, рационалистов/эмпириков, Канта.

Особый интерес, на наш взгляд представляет собой развития философской психологии во времена Просвещения в Америке [3, с.47].

Развитие данного направления связано с именем Джонатана Эдвардса (1703-1758).

Энтузиазм Эдвардса по отношению к эмпиризму был так велик, что гений увлек его в направлении идей Беркли и Юма. Подобно Беркли, он отрицал различие между первичными и вторичными свойствами и пришел к выводу, что разум знает только свои перцепции, а не внешний мир.

Подобно Юму, он расширил роль ассоциаций в функционировании разума, обнаружив, как и Юм, что законами ассоциации являются смежность, сходство, а также следствие и причина. Наконец, как и Юм, он обратился к скептицизму и стал утверждать, что причину нельзя рационально объяснить и что эмоции, а не рассудок — истинный источник действий человека.

Но Эдвардс, в отличие от Юма, остался христианином, и в этом отношении его можно считать больше средневековым, чем современным ученым [3, с.48].

Акцент Эдвардса на эмоциях как основе религиозного обращения помог открыть путь американской форме романтизма и идеализма: трансцендентализму. Трансцендентализм представлял собой мятеж Новой Англии против того, что стало удобной, удушающей и сухой формой пуританства.

В 19 веке эта дисциплина переживала некоторый застой, в связи, с чем в конце 19 века была потеснена сразу двумя эмпирическими школами, собственно научными в современном смысле этого слова: интроспекционистами и вундовцами.

В начале 20 века к этим двум эмпирическим школам добавились еще мощные школы гештальт-психологов, бихевиористов, а в середине 20 века присоединились психофизиологи, пиажисты, экзистенциалисты и другие.

В первой половине и в середине 20 века спекулятивная философская психология была практически не у дел.

2. Изучив учебную и справочную литературу, заполните таблицу, указав, какие ученные Древнего мира и какой вклад они внесли в развитие психологии.

3. Укажите, какие индивидуальные различия существуют в восприятии.

Источник: http://MirZnanii.com/a/200997/traditsii-filosofskoy-psikhologii

Экзистенциальная психология традиции

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 4Следующая ⇒

Традиция относится к самой сути человеческого бытия. Даже не осмысляя ее, мы причастны ей опытным путем. Дома, у наших родителей мы заимствуем знания о том, как следует есть и одеваться, использовать мебель, говорить и вести себя в обществе.

Наша семья вводит нас в обыденный культуральный мир, знакомит нас с культуральной традицией. С этого момента мы получаем возможности вести себя так как другие люди, принадлежащие к этой традиции.

Мы становимся теми же самыми, что они, в том смысле, что каждое слово, обычай или предмет значат для нас то же самое, и это относится также к тем людям, которых уже нет, но они принадлежали той же традиции и остаются ее участниками. Инициальное введение в традицию нашими родителями продолжается затем школой, церковью и обществом.

Они позволяют нам почувствовать себя уютно в культуральном мире смысла, стать причастными истории. Одно поколение не может построить такой богато структурированный мир смысла без постоянной поддержки и вдохновения традиции.

Прогресс оказывается возможным только на базисе традиции. Это справедливо и для религиозной жизни. Человек, стремящийся жить наполненной религиозной экзистенцией поддерживает диалог с религиозной традицией. Он находится в контакте с теми, кто предшествовал ему в религиозном поиске в рамках его собственной религии.

В личностном диалоге со святыми, с богословами, духовными авторами прошлых времен, также как и с религиозными укладами в семье и обществе, просыпается истинная религиозная жизнь. Это столь же справедливо для религии, сколь для философии, науки и искусства. Без других у меня нет ничего и я сам из себя ничего не представляю.

Мир, в котором я живу и тот способ, которым я с ним взаимодействую, есть дар других людей, моих предшественников. Мир, по которому я иду, не есть голая природа, но мир, к которому прикоснулись, мир измененный, объясненный, возделанный, описанный, восхваленный предыдущими поколениями.

В этом смысле у мира есть человеческое лицо.

Традиция — это дом человека, его пристань, его страна, его вдохновение. При этом аутентичная традиция динамична и жива, а не застыла и не закрыта, подобно забытой папке на запыленной полке.

Каждое новое поколение и каждый индивидуум призван оживлять, привносить новое вдохновение в традицию. Некоторые призваны к очищению, другие к обогащению ее. Несмотря на всеобщее призвание, некоторые выделены особо для наполнения традиции.

Другие, находящиеся в большинстве, те, которые не в силах охватить все аспекты традиции для ее переоценки, призваны к смиренному ее принятию. Для них попытка к независимой переоценке всех аспектов традиции воспринимается потрясением самих оснований.

Таким образом, стимуляция личного осознанного принятия всех традиционных инсайтов, многих приводит в замешательство.

Многие люди предпочитают сами в этом смысле оставаться детьми и Благодать не спешит исцелить их нестабильность и зависимость от внешних ценностей.

Их Вера нуждается в защите безопасного окружения, которое не должно быть ни сложным, ни двусмысленным.

Кажется, для них невозможно вырасти в зрелости разума, которая позволила бы им личностно принять нормы сакральной и профанной экзистенции гибким и мудрым путем.

Будущее человечества темно и безрадостно, если останутся миллионы тех, кто не достигает зрелости, кто не может стать ответственными родителями для приведения заблудших к мудрости. К счастью, традиция восполняет потерю личных озарений.

Если, к примеру, ранее не было социальных традиций здравоохранения, то множество детей незрелых родителей погибали во младенчестве. Но живая преемственность традиции привела к возникновению элементарной гигиены, правил питания и одевания ребенка.

При этом не только незрелое, но и зрелое существование нуждается в традиции, правда, иным образом и в иной степени. Потому, что существование, в фундаментальном смысле, есть сосуществование.

Это означает нашу эссенциальную (сущностную) зависимость от мудрости других людей прошлого и настоящего. Традиция есть воплощение этой мудрости сосуществования.

Потеря аутентичной и живой традиции в аспекте потери Веры

Только что объясненный принцип справедлив в отношении Веры. Как у незрелого, так и у зрелого верующего, вера поддерживается живой традицией семьи, школы и общества. Эта живая традиция — которая есть воплощение религиозного сосуществования — есть объединяющий образ мышления, чувствования и действия.

Для обыкновенного человека традиция представляет собой величайшую ценность и может быть необходимым условием для сохранения Веры. Пребывание в атмосфере традиции вербализуется такими выражениями, как «это неправильно», «родители учат нас» или «хорошие девочки так не поступают» и тому подобных.

Эта традиция или климат со-существования должен быть аутентичным и живым. Традиция аутентична, когда ей живут не просто рутинно или потому, что все так поступают, но когда она выражает любящую почтительность к авторитету и сообществу, являющимися носителями мудрости.

При этом незрелая экзистенция характеризуется большей степенью жертвования персональными инсайтами по сравнению со зрелой. Для последней характерно большая степень различения того, что является фундаментальным, а что привнесенным и необязательным в традиционной мудрости.

В случае незрелой экзистенции жертвование проявляется следованием всем аспектам традиции без подобного различения. Этот принцип, между прочим, применим и в других сфера. Например, человек с медицинским образованием более свободен в выборе того или иного подхода к здоровью, чем человек с начальным образованием.

Религиозная традиция должна быть не только аутентичной, но также живой. Традиция жива, когда она представляет собой не просто свод обычаев в отрыве от живого католического сообщества. Когда традиция теряет свою жизненность и становится формальностью, живая Вера обыкновенного человека оказывается в опасности.

Для обыкновенного верующего живая традиция является пуповиной, связывающей его с Телом Церкви. При перерезании этой пуповины, обряды Церкви представляются странным анахронизмом и тогда возрастает риск потери Веры.

Вера обыкновенного человека нуждается в со-существовательной поддержке среды, в которой такие же мысли и чувства, оказывающиеся достаточно гибкими для того, чтобы быть усвоенными различными личностями, составляющими католическое сообщество.

Как говорилось выше, подобное также справедливо и для личности с более зрелой экзистенцией. Быть действительно зрелым не означает прекращение нужды в со-существовательности но только тот факт, что пропадает эксклюзивная зависимость от традиционных норм и возникает возможность личной оценки в определенных ситуациях.

При этом речь идет об особых ситуациях, при которых возможна самостоятельная оценка, в то время как в большинстве ситуаций, традиционная мудрость продолжает оставаться значимой. Существует также промежуточная стадия экзистенции, которую можно рассматривать как переходную.

При этом зрелость еще не достигнута, однако обнаружена возможность делать определенные личные оценки. Такая возможность, открывающаяся внезапно, может выбросить личность из состояния уравновешенности и привести к внутреннему бунту против себя самого.

Это выход из со-существовательности и посягновение на традицию есть выпад против себя и разрушение образа себя как верного католика. Этот тип временной потери Веры часто встречается среди школьников старших классов и студентов.

Утрата традиции

Традиция представляет собой мудрость поколений, воплощаемую в повседневном восприятии мира. Аутентичная традиция динамична и открыта.

Следовательно, существует постоянное изменение сокровищницы традиции для человека, который сталкивается с новыми жизненными ситуациями, в которых открываются новые возможности к изменению отношения, стиля или деятельности, если человек действительно пытается принимать вызов ситуации, которая затрагивает его.

Обычно, подобное изменение взглядов и отношений происходит постепенно. Но иногда, историческое событие или научное открытие, или новый инсайт (внутреннее озарение) открывает возможности, о которых человек не мог подозревать и которые переполняют его.

Такие моменты являются поворотными пунктами и одновременно кризисами в человеческой истории. В эти драматические моменты человек не может сразу обнаружить наиболее адекватный ответ новой ситуации. Тогда он подтверждает мудрость прошлого новым творческим образом.

Он читает книгу традиции при свете сегодняшнего дня. При этом он может принять правильное или ошибочное решение. Неверное решение будет сопровождаться болезненными неудачами, которые могут разрушит благополучие многих людей и даже воздействовать на счастье последующих поколений.

В настоящее время мы переживаем подобный судьбоносный момент. Внезапная и быстрая эволюция науки и техники на протяжении последних веков открывает серию новых сложных ситуаций, обнаруживая возможности, к которым мы оказались неготовыми. Опасность подобных ситуаций состоит в том, что новые возможности могут зафиксировать нас на одних ценностях при игнорировании других.

Новая ситуация в которой оказалось человечество может привести к распаду многих традиций, в том числе традиционных форм религиозной жизни. Возникают новые традиции и Христианство не всегда может пронизывать их светом Откровения. В рамках одной статьи невозможно обсудить все аспекты этого явления. Мы рассмотрим лишь некоторые моменты имеющие отношение к феномену потери Веры.

Источник: https://lektsia.com/6x1bc5.html

Большая Энциклопедия Нефти и Газа

Cтраница 1

Традиционная психология определяет внимание как такую деятельность, при помощи которой нам удается расчленить сложный состав идущих на нас извне впечатлений, выделить в потоке наиболее важную часть, сосредоточить на ней всю силу нашей активности и тем самым облегчить ей проникновение в сознание. Благодаря этому достигаются особые отчетливость и ясность, с которыми переживается эта выделенная часть.  [1]

Традиционная психология, сталкиваясь с индивидуальными особенностями подобных процессов, прибегает к различным способам.  [2]

Втрадиционной психологии издавна описание темперамента обычно охватывает четыре типа, в основу которых положено древнее учение относительно основных типов человеческого поведения.

Эти типы описываются самым различным образом, но при всех вариациях в их определении незыблемыми остаются две основные черты: известная телесная выразительность каждого из типов, то обстоятельство, что рисунком можно иллюстрировать темперамент, а также известный характер движений и их темпа как основа перехода от внешнего поведения человека к толкованию его психики.  [3]

Стратегиятрадиционной психологии труда опиралась в основном на персональный отбор, приспособление человека к работе, тренировочные программы, выработку мотивационных установок, способствующих мобилизации умственной деятельности рабочего к сокращению ошибок и повышению производительности труда; в основе же метода анализа условий трудовой деятельности лежит выявление обстоятельств, провоцирующих ошибочные действия, их устранение или модификация. Этот подход предполагает, что низкая ответственность и плохая профессиональная подготовка, как правило, не являются причинами ошибок операторов, и лишь немногие из них совершают ошибки умышленно или сознательно.  [4]

Помимо этого чисто методологического бесплодиятрадиционная психология страдает еще одним грехом. Дело в том, что действительность, как видно всякому, вовсе не оправдывает такого взгляда на психику.

Напротив, каждый факт и всякое событие громогласно свидетельствуют о другом, как раз обратном положении, что психика всеми своими самыми тонкими и сложными механизмами включена в общую систему поведения человека, что она насквозь в каждой своей точке пропитана и пронизана этими взаимозависимостями, что ни одной тысячной доли секунды, в которых психологи исчисляют чистое время психических процессов, она не остается изолированной и отделенной от прочего мира и прочих процессов организма. Кто утверждает и изучает обратное, тот изучает нереальные построения собственного ума, химеры вместо фактов, схоластические, вербальные конструкции вместо подлинной действительности.  [5]

Причем это не связано только с Енорусскинским месторождением — этопривычная традиционная психология общения с крайне малопродуктивными бросовыми скважинами, их не жаль было терять.

В нагнетательных скважинах возникновение негерметичности не сразу становится заметным; лишь со временем по отсутствию поддержания пластового давления и его постоянному падению, а также по специально проведенным определениям негерметичности это становится понятно.

Вместо применения соляно-кислотных обработок в запроектированной инновационной технологии было принято применение глубокой перфорации, но этого делать не стали; победила привычка. Очевидно, что на Аксубаево-Мокшинском месторождении такое же положение.  [6]

Здесь эксперимент не оставляет никакого сомнения в том, что обычная картина образования понятий, как она рисоваласьтрадиционной психологией, следовавшей при этом описании рабски за формальнологическим описанием процесса образования понятий, совершенно не соответствует действительности.  [7]

Наконец, третья сфера психики, так называемая воля, всегда имеет дело с теми или иными поступками и даже в учениитрадиционной психологии обнаруживала свою двигательную природу. Учение о желаниях и о мотивах как движущем источнике воли следует понимать как учение о системах внутренних раздражений.  [8]

Воспроизведение реакций представляет из себя такую же деятельность, как и закрепление, но только более поздний момент в этом процессе.

Втрадиционной психологии обычно различают два вида воспроизведения: одно называется воспроизводящим воображением и охватывает все случаи, когда реакции воспроизводят то, что действительно происходит с организмом; творческим конструктивным или построительным воображением называется такое, которое воспроизводит некоторую форму опыта, не пережитого в действительности. При этом именно критерий действительности или реальности позволяет отличать память от фантазии, реакции воспоминания от реакций воображения. Между тем этот критерий должен быть признан совершенно неправильным по следующим соображениям: никакого точного воспроизведения бывшего опыта не существует, совершенно точных воспоминаний не бывает, воспроизведение всегда означает некоторую переработку воспринятого и, следовательно, некоторое искажение действительности.  [9]

В то время как втрадиционной психологии детское мышление получало обычно негативную характеристик), составлявшуюся из перечня тех изъянов, недостатков, минусов детского мышления, которые отличают его от взрослого мышления, Пиаже попытался раскрыть качественное своеобразие детского мышления с его положительной стороны.  [10]

В качестве объяснительного принципа изучения психического понятие установки было разработано в трудах Д.Н. Узнадзе и его школы. Категория установки была предложена Д.Н.

Узнадзе для преодоления постулата непосредственности, являющегося методологической предпосылкой втрадиционной психологии, прежде всего, в интроспективной психологии сознания и бихевиоризме.

Очевидно, что смысл данного понятия существенно менялся в ходе исторического развития науки.  [11]

Первый вопрос, который возникает, когда мы говорим об отношении мышления и речи к остальным сторонам жизни сознания, — это вопрос о связи между интеллектом и аффектом. Как известно, отрыв интеллектуальной стороны нашего сознания от его аффективной, волевой стороны представляет один из основных и коренных пороков всейтрадиционной психологии.  [12]

В самом деле, курсы педагогической психологии для высшей школы и учебники, стоящие на традиционной точке зрения, чрезвычайно мало приходят на помощь в деле выработки научного понимания воспитания.

Не говоря подробно обо всем прочем, сошлемся на то, что они не дают объяснения центральной проблемы — самая психологическая природа развития, роста и формирования детской психики и личности, движущие механизмы этой эволюции, существо воспитательного воздействия остаются втрадиционной психологии неосвещенными и темными, обойденными вниманием или поясненными непрозрачными, ничего не поясняющими словами, через которые ничего не видно.  [13]

Это преувеличенная, но не искаженная формула старой психологии. Впрочем, мы несколько ниже будем иметь случай кратко, но резко противопоставить обе точки зрения.

Скажем только, чтотрадиционная психология не могла никак встать на единственно правильный путь — идти в изучении психики от ребенка к взрослому, что она ограничена была, по существу дела, бес-гогодным констатированием отдельных разрозненных сторон психики ребенка, что она не знала секрета обобщающей научной идеи развития психики и сущности воспитания. Путь новой психологии — он же и путь Торндайка — обратный. Поэтому он лишен этих недостатков школьного курса обычного типа и переносит нас из описательной и отрывочной констатирующей психологии в научно-объяснительную, обобщающую систему знания о поведении человека, о механизмах его развития и движения, о воспитательном управлении процессами его развития, формирования и роста.  [14]

Американские и английские психологи широко понимают инженерную психологию, включая в нее и производственную среду и влияние физических факторов на продуктивность труда. Однако следует отметить, что нет единых взглядов на названную дисциплину.

Например, проблематика инженерной психологии одними понимается узко, другими — широко.

Формулировка предмета инженерной психологии охватывает и проблемы, которые втрадиционной психологии труда изучались довольно подробно, однако автоматизация производства обусловила необходимость нового подхода к ним.  [15]

Страницы:      1    2

Источник: http://www.ngpedia.ru/id348718p1.html

Это так просто. Про семейные ритуалы и традиции | Журнал Психология Сегодня

Это так просто. Про семейные ритуалы и традиции

Доктор психотерапевтических наук, психолог (Рига)

Это так просто. Про ритуалы и традиции. Именно тот случай, когда маленькие вещи, в действительности, совсем не маленькие. 

Работая с семьей (и ее подсистемами отдельно: муж + жена, родитель + ребенок, и другие разнообразные «двойки»/»тройки») я часто касаюсь темы семейных ритуалов и традиций. 

«Какие традиции есть в вашей семье/паре?» «Когда они возникли?» «Кто их привнес?» «Нравятся ли они вам?» «Что вам нравится делать всем вместе?» «Есть ли в вашей семье особые ритуалы?» – эти и другие вопросы позволяют осветить важные скрепляющие нити, дарящие прочность семейной ткани. 

Бывает, что традиции, как и семейные правила (негласные), переходят из родительской семьи неосознанно, принимаются как данность, в этом случае полезно присмотреться к таковым внимательнее.

Чем полезны они? Действительно ли они нужны именно нашей паре, детям, семье в целом? Хотим ли мы их оставить? Также важно пересматривать традиции по мере развития семьи: возрастных изменений, изменения потребностей, изменения состава семьи.

Конечно, существуют и «традиционные» пагубные «штуки». В качестве примера может выступать еженедельный воскресный скандал, регулярные запои, уход членов семьи в виртуальную реальность каждый вечер и пр., которые несмотря на всю их стабильную неизменность, очевидно губительны и токсичны.

Увы, но в некоторых семьях, в качестве традиций выступают именно они: есть привычка друг друга критиковать, но нет привычки друг друга обнимать. Ровно как и неполезны механические повторения и бездушный автоматизм некоторых изживших себя ритуалов (в психологии – «ритуализм»).

При этом ценность наполненных эмоциями и осмысленных традиций крайне высока. 

Соотношение изменчивого и постоянного – важный момент, как в индивидуальной жизни, так и в жизни пары или группы, коей является и семья. Баланс между постоянным, тем, на что можно опереться, и новым, чем можно вдохновиться и разнообразить жизнь – одно из проявлений гармонии.

Если изменчивое создает динамику, новизну, повышает интерес, то постоянное создает чувство безопасности, надежности, стабильности. Как известно, наличие определенного режима и ритуалов необходимо для маленьких детей, для формирования ориентиров в большом непредсказуемом мире, для снижения тревоги, формирования доверия к миру.

Но и во взрослом возрасте ритуалы и традиции сохраняют свою значимость, заземляя, душевно согревая, создавая ощущение прочности связей с миром и другими людьми.

Кроме этого, у традиций и ритуалов есть еще несколько замечательных свойств, которые вместе с уже названным, выглядят следующим образом:

• Создают ощущение стабильности и безопасности. 
• Повышают сплоченность пары или семьи, сохраняют связь между членами семьи, а также поколениями.
• Позволяют быть в эмоциональном контакте друг с другом и своими эмоциями (некоторые традиции создают пространство для переживания не только радости, но и печали, грусти, например, дни памяти).
• Вводят полезные и важные вещи на постоянную основу, что а) позволяет не забывать о них б) не терять каждый раз время и энергию на уговаривание/договаривание/организацию. В таком контексте, традиция дает возможность сказать вздорному ребенку: «не обсуждается», и что примечательно то, что заведено, часто действительно не требует уговоров (как, например, «один мультик перед сном» – всегда один (не два, даже, если сегодня маме хотелось бы детей подольше занять, и дети это знают). 

Несколько примеров простых, хороших традиций:

Ритуальное утреннее «доброе утро, мой хороший» или вечернее «доброй ночи, принцесса». Это так просто, но во многих семьях люди не приветствуют друг друга по утрам и не прощаются перед сном.

Теплые слова, сопровождаемые крепкими объятиями, обеспечат другому минимальную порцию любви, столь необходимую для хорошего самочувствия и высокой самооценки, даже если весь день вы проживаете в сумасшедшем графике и занятости. 

Чтение на ночь.

Традиция которая может сохраняться независимо от возраста вашего ребенка (или партнера) читать вслух друг другу, скажем, психологические книжки довольно полезное занятие, особенно если не морализировать, но с юмором открывать новые грани в себе, отношениях и мире). Если малышу можно читать сказки, то подростку можно фрагменты из ваших любимых взрослых книг, статей или томика стихов. Важно здесь не количество прочитанного, а качество (в первую очередь эмоциональной окраски происходящего). 

Традиционный воскресный завтрак супругов вне дома и детей даст возможность регулярно видеть друг друга вне домашней обстановке, создать пространство для тета-а-тет разговора, посвятить время только друг другу.

Введя их на регулярную основу, вам не придется каждый раз по-новому договариваться с детьми/бабушками, отпрашиваясь у них, просто вся семья будет знать и учитывать заранее, что по воскресеньем вы всегда уезжаете на пару/тройку часов. 

«Воскресный пирог». Это в общем-то традиция из моей собственной семьи. Каждое воскресенье совместно с детьми мы его печем, какой именно – выбираем от разу к разу, но традиция совместного приготовления, а после совместного чаепития – неизменна.

«День удовольствий». И то же традиция из моей семьи, когда раз в полгода мы выбираемся с детьми в центр города, где делаем все, что они хотят: любой маршрут, каприз, любые кафе (с неполезным, в том числе), подарки (сумма заранее обговаривается, а вот сами покупки нет – могут быть любыми), и ни разу ни одного слова критики (бывает непросто, но каков опыт)

«Родительский день». Когда дети (здесь возрастной фактор учитывается) все делают за родителей: убирают, готовят, накрывают на стол. 

Совместный «субботний» фильм или традиционная настольная игра, в которой могут принять участие все члены семьи.

Это лишь несколько примеров из огромного многообразия вариантов, которые могли бы обогатить вашу семью. Не ленитесь повторять. Посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь судьбу. Если многие простые, но такие полезные вещи делать нерегулярно, то шансы того, что они сойдут на нет, крайне велики, а вместе с ними исчезнет и то важное, что они несут. 

Источник: http://fisherbux.ru/psihologiya/eto-tak-prosto-pro-semejnye-ritualy-i-tradicii-zhurnal-psixologiya-segodnya/

Экспериментальная психология и традиция естественных наук | Психология взаимоотношений

В эпоху Просвещения в Западной Европе неукоснительное следование содержа­нию религиозных источников в попытках понять природу и человека постепенно стало вызывать сомнения.

Ученые обнаружили, что физический мир можно объяснить с точки зрения законов механики и для этого не требовалось прибегать к интуитивным, гуманистическим или метафизическим объяснениям.

Вместо того чтобы полагаться на Бога и ждать откровений свыше, ученые пришли к выводу, что могут использовать собственные возможности наблюдать, анализировать, давать рационалистическое объяснение и экспериментировать, чтобы проверять, ставить под сомнение и подтверждать существующие идеи.

Эти возможности стали мощ­ным инструментом для понимания, объяснения и управления физическим миром. Таким образом, научная революция в Западной Европе лишила религию полно­мочий давать объяснения в пользу собственной способности анализировать, давать рационалистическое истолкование, наблюдать, экспериментировать и проложила путь к открытию научных законов, универсальных и поддающихся проверке.

Естественные науки (например, астрономия, химия, физика) начали развивать­ся первыми. Физика Ньютона дала простое и изящное механическое описание и объяснение физического мира. Химики открыли основные элементы и построи­ли периодическую таблицу. Эти элементы послужили компоновочными блоками для понимания структуры и образования сложных объектов.

Затем стали развиваться биологические науки. Они начали проникать в фи­зиологическую структуру живых организмов, как сделали это химики с неоду­шевленными объектами.

Дарвиновская теория эволюции знаменовала основное достижение, разработку теоретической основы для организации и объяснения различных форм жизни.

Кроме того, она ставила под сомнение представления о возникновении человека, которых придерживались ранее/Человек больше не мо­жет считаться хозяином природы, он — часть природы. Такой успех физических и биологических наук проложил дорогу для изучения мира человека.

С успехом естественных наук, проливших свет на устройство физического и биологического мира, ученые начали обращать внимание на мир людей. Как эм­пирики, так и рационалисты доказывали, что, подобно физическому миру, в со­циальном и психологическом мире действуют объективные законы причинности.

В 1748 году Жюльен Офре де Ламетри высказал предположение, что люди подоб­ны машинам (Leahey, 1987). ЭтьенБоннодеКондильякв 1754 году утверждал, что все формы мышления — это лишь преобразование основных ощущений (Leahey, 1987).

Томас Браун в 1820 году сформулировал законы ассоциации, которые объ­ясняли, как в ходе базовых процессов ощущения объединяются, чтобы породить сложные идеи (Leahey, 1987). Огюст Конт доказывал, что все общества управляют­ся законами, которые можно открыть, пользуясь научными методами (Allport, 1968).

Джон Стюарт Милль настаивал на заимствовании и применении методов физиче­ских наук как радикального средства, которое поможет исправить отсталое состо­яние наук гуманитарных, и назвал новую науку социальной физикой (Lenzer, 1975).

Психология в начале своего формирования была гибридом философии и есте­ственных наук. Философские споры, которые велись на Западе на протяжении не­скольких тысячелетий, о том, как люди чувствуют, воспринимают, запоминают, ощущают, ведут себя и взаимодействуют между собой, превратились теперь в объект непосредственного экспериментального исследования.

Первые достижения в экспе­риментальной психологии были связаны с процессом объяснения ментальных про­цессов при помощи физических терминов, их оценкой и проведением экспериментов. Наиболее заметные успехи были достигнуты в психофизике Э. Г. Вебером и Г. Фехнером, в исследовании времени реакции Ф. Дондерсом, сенсорного восприя­тия Г.

фон Гельмгольцем и человеческой памяти Эббингаузом (Leahey, 1987). Мерц (Merz, 1904/1965) во всеуслышание заявил: «Удивительные качества высших созда­ний, принадлежащих к животному миру, которые выражаются в феноменах созна­ния или внутреннего переживания… являются принадлежностью царства есте­ственных наук» (р. 468).

Ученые были уверены, что содержимое человеческого сознания и социальный мир могут быть измерены и исследованы при помощи мето­дов естественных наук.

Психология была импортирована в Северную Америку учениками Вундта, ко­торые и распространили экспериментальную психологию в нескольких универси­тетах.

Тот вариант психологии, который был трансплантирован и наделен закон­ным статусом в Северной Америке, однако, являл собой разительную противопо­ложность той психологии, поборником которой был Вундт (Danziger, 1979).

Вундт был убежден, что психологию следует рассматривать как Geistewissenschaften, А не как Naturwissenschaften(van Hoorn & Verhave, 1980). Однако традиция наук, за­нимающихся культурой, в Северной Америке игнорировалась (Danziger, 1979).

Следуя примеру естественных наук, особенно физике Ньютона, эксперимен­тальная психология надеялась открыть универсальные законы человеческого по­ведения, которые выходят за пределы индивидуальных, социальных, культурных, временных и исторических границ (Sampson, 1978).

Элементарные факты, обна­руженные эмпирическим путем, могли бы в таком случае послужить компоновоч­ными блоками для понимания сложного человеческого поведения.

Эксперимен­тальная психология надеялась разработать «периодическую таблицу» поведения человека и открыть законы, управляющие формированием сложного поведения.

Бихевиоризм предоставил теоретическую и методологическую базу для наде­ления психологии законным статусом независимой экспериментальной науки (Koch & Leary, 1985). Первым делом бихевиористы устранили субъективные ас­пекты психологии, поддерживаемые Вундтом, такие как сознание и самоанализ.

Поскольку сознание оценивалось как субъективное, основным элементом анализа они избрали поведение. Во-вторых, исключив сознание и сосредоточившись на поведении, они перестали проводить различие между человеком и животными.

Заявлением о непрерывном развитии видов бихевиористы также отнесли челове­ческую деятельность, феноменологию и социальный контекст к общей категории исследований поведения. В-третьих, бихевиористы выдвинули предположение о существовании базовых элементов поведения, которые могут послужить основой для понимания сложного человеческого поведения.

Предположение об элементар­ных составляющих поведения и положение о непрерывном развитии видов послу­жили основанием и оправданием для проведения лабораторных экспериментов на животных. В-четвертых, объяснение поведения было низведено до уровня физио­логии, а анализ на психологическом, социальном и культурном уровне исключался.

И, наконец, на основании результатов упомянутых лабораторных исследований де­лались обобщения, которые распространялись на человеческое поведение и станови­лись основой для объяснения сложного поведения и социальных систем (Hebb, 1974).

С точки зрения объяснения причинной обусловленности, эксперименталь­ная психология взяла на вооружение позитивистскую модель причинной связи (рис. 4.1).

В соответствии с этой моделью цель психологии — выявить объектив­ную, абстрактную и универсальную взаимосвязь между двумя поддающимися на­блюдению сущностями, между независимой переменной (наблюдаемая сущность 1) и зависимой переменной (наблюдаемая сущность 2).

Моменты, которые не подда­ются непосредственному наблюдению (такие, как человеческое сознание, сопут­ствующие силы», намерения и цели), рассматриваются как «помехи» и исключают­ся из плана исследования. Психологические конструкты (такие, как тревога, мо­тивация или эмоции) обозначаются как промежуточные переменные.

Культура как переменная контекста исключается из плана исследования. Классическое обуслов­ливание, оперантное обусловливание и обработка информации, которые принима­ются во внимание, подтверждают подход, свойственный позитивистской модели причинной обусловленности (например, Shepard, 1987).

Рис. 4.1. Позитивистская модель причинной обусловленности

Posted in Психология и культура

Источник: http://pciholog.com/psixologiya-i-kultura/eksperimentalnaya-psixologiya-i-tradiciya-estestvennyx-nauk/

Психология традиций или традиционная психология?

Знаете ли вы, что еще в 60-е годы в США понятие «японское качество» традиционно означало «плохое качество во всем» и воспринималось американцами так же, как мы сейчас воспринимаем понятие «китайский ширпотреб»? В Прибалтике понятиями «русская работа» и «русский бизнес» называют любую плохую работу, задирание цен и обман клиентов. Пока еще называют.

Наши строители достаточно самокритично, а часто и самоуничижительно относятся к себе и к уровню развития нашего стройкомплекса. Скептически отзываются о нашем техническом оснащении, общей организации работ, технологической дисциплине и ругают нашу традиционную безалаберность.

Генеральный директор компании «РНР» Вадим Никулин рассказывал, что на одном из зарубежных тендеров американский заказчик ему говорил, что своим рабочим они платят $15 в час, «латиносам» — $9, а русским будут платить по $5, потому что «русские — непредсказуемый народ».

«Мы котируемся на мировом рынке ниже пакистанцев и азербайджанцев!» — с обидой констатировал руководитель стройфирмы, которая не раз выигрывала на зарубежных подрядах.

В строительном деле значительную удельную долю в эффективности занимает и определяет человеческий фактор, а большинство специалистов считает, что в нашем донском строительном комплексе нет мобилизационного единства, нет духа победителей, доминирует психология аутсайдеров с взаимными обидами и обвинениями на всех уровнях.

Министерство обвиняет глав администраций и строителей в абсурдной ситуации — деньги есть, но каждый год осваивается чуть больше половины возможного! Строители обвиняют власти в забюрократизированности на всех этапах, что превращает ритмичный разбег в ковыляние по болоту — то поднялся на кочку, то провалился по колено.

Профессиональные праздники в любой стране — это показатель самооценки и уровня притязаний, показатель национального духа и гордости за историческое место проживания: канадские лесорубы, английские кораблестроители, виноделы провинции Бордо. Они являются символами страны и привлекают туристов. А как отмечают свой профессиональный праздник донские строители, как поддерживают профессиональное самовосприятие? Это, пожалуй, повод для обсуждения.

«Бочку рабочим вина выставляю и недоимку дарю!»

Как и во времена Некрасова на строительстве железной дороги, так и в наше время организация и проведение праздника не блещут оригинальностью. На официальном уровне — и внутрифирменном, и внешнем административном — все проводится традиционно, то есть, как всегда, формально, даже без напряга на какую-либо изюминку.

Отличие от прошлого года будет в других цифрах достижений и фамилиях награжденных.

Не спорим, что награжденные — безусловно, достойные специалисты, причем из той когорты, которых можно награждать к любой дате и по любому поводу — никто со стороны не возразит, все будут приветствовать, а кто их прошлогодних номинантов вспомнит сейчас?

Круглый год строительные рабочие получают оплату за «голый объем», без какой-либо премиальной системы, без элементарных аккордных нарядов, учитывающих сроки и качество, а «премию» получают один раз в год к Дню строителя. Слово «премия» взято в кавычки не зря, потому что в данном случае это денежный подарок.

Плата за объем или по тарифу, это плата за выполненную норму, а премия во всем мире платится за сверхнормативный труд и призвана стимулировать эту дополнительную эффективность. А вышеуказанный денежный подарок начисляется всем «по традиции» и выдается, как правило, кассирами также обыденно вместе с зарплатой.

Наш любимый пример нестандартного подхода к организации профессионального праздника на Дону — это гонки на тракторах, ежегодно проводимые компанией «Бизон» и уже ставшие новой традицией.

Прекрасное сочетание коммерческого, рекламного хода с идеологическим, моральным воздействием, особенно на сельскую молодежь, которой наглядно доказывают, что профессионально работать и соревноваться на тракторах — это намного серьезнее, чем «рассекать» на джипе или сбивать на ночных улицах прохожих в отмороженных гонках.

Наработка новых профессиональных традиций на сегодняшний день — это такая же составная часть бизнеса, как заключение выгодной сделки или поиск надежного партнера. Чтобы сегодня выигрывать на рынке, нужно делать упор как в восточных единоборствах — не на победу над противником любой ценой, а на собственное совершенство, лучшую самоорганизацию, которая и будет гарантией успеха.

Это как красивая отделка фасада, которая и придает праздничное восприятие всего дома. В голой бетонной или кирпичной коробке можно жить и работать, но только считая, что это временно, с постоянным желанием выбраться во что-нибудь более приличное.

«Жизнь — это праздник, только нужно уметь его себе организовать!»

Если до 60-х годов прошлого века мотивацию рабочих стимулировала безработица с ее принципом «незаменимых людей нет», то японцы, чтобы изменить традиционные стереотипы о себе развесили (реально!) в своих цехах наш девиз: «Кадры решают все!» Перед любым современным предприятием стоит цинично-деловая задача: «Все сотрудники должны выкладываться с максимальной эффективностью и с максимальным удовольствием». Организация и проведение профессиональных праздников — это и средство, и показатель сплоченности и эффективности персонала.

Для создания новых традиций подход один — обобщить прошлый опыт и творчески переплавить его с современными реалиями.

Например, исторический подход. У всех народов искони отмечалось начало и окончание работ, особенно сельскохозяйственных и строительных. Начало любого строительства акцентировалось: от торжественных церемоний до сосредоточенной артельной молитвы.

Да что строители, вспомните «Двенадцать стульев» и найденную в одном из них пластинку: «Этим полукреслом мастер Гамбс начинает новую партию мебели». И если знаковые сооружения у нас отмечаются высокими делегациями, первыми закладками и финальными ленточками, то большинство текущего строительства начинается как бы украдкой и так же незаметно заканчивается.

Почти каждый вечер по Ростову, особенно в Нахичевани, грохочут салюты: горожане отмечают дни рождения и свадьбы, а здесь — рождение дома как заурядность!

Если не придумали чего-либо оригинального, то назначьте общее обязательное собрание всех сотрудников на новой площадке и пригласите священника. Вы можете быть атеистом, но есть такая русская традиция (такая же, как звать Деда Мороза на Новый Год).

Пригласите и попросите его сказать простым русским языком: «Сограждане! Все мы смертны, но то, что вы построите, переживет и сохранит память о вас. Это не просто многоквартирный дом, это множество разных судеб, для которых эти стены станут родными: детство, любовь, все радости жизни и ее последние мгновения.

Так давайте же построим его так, чтобы через множество десятилетий наши потомки с уважением говорили: «Умели работать в старое время!».

На любом, даже копеечном товаре, обязательно будет ярлычок изготовителя, а у нас многие дома стоят «анонимные». Пусть данный дом типовой, а не выдающегося архитектора, установите на нем паспортную доску с датой, названием фирмы, фамилиями прорабов, мастеров, бригадиров.

Место установки сделайте фирменным стилем, как лейбл на джинсах, как подпись автора на картине.

Придумайте что-нибудь еще свое рядом: оформленное место для вывешивания информации будущего ТСЖ или чистую плиту с надписью: «Здесь жили выдающиеся граждане города…» Установкой паспортной доски (обязательно при полном собрании коллектива) отметить окончание строительства с поощрением отличившихся.

Развивать и совершенствовать призовую систему — по всем уровням (индивидуальному, бригадному, для участка и субподрядчиков) и во всем зачетам (срокам, качеству, эффективности).

Искать оригинальные ходы, например, антипризы вроде «Бригада замороженного бетона» или «Мечта террориста» за качество.

Внутри фирмы обязательно должен быть очень значимый главный приз генерального директора или директорский приз.

«…Только нужно уметь его организовать!»

Одна из существенных проблем у строителей — это возможность собраться всей фирмой, в том числе и для праздника.

Это раньше при любом предприятии обязательно должны были быть актовый зал и красный уголок, обязательны были общие собрания по важным датам, минимум две демонстрации в год, выезды в колхоз, субботники, базы отдыха на Дону, где сотрудники в течение лета перемешивались и общались.

А потребность в коллегиальном общении у строителей выражена значимо из-за постоянной необходимости работать разрозненно по участкам. Тем более важен каждый повод собраться большинству вместе, почувствовать ощущение «Мы — одна команда!», пусть под открытым небом и недолго в форме митинга. А руководству и ветеранам лишний раз идеологически и морально повоздействовать на сотрудников.

Безусловно, нужны новые традиции организации и проведения Дня строителя на уровне города. Это должен быть оригинальный, комплексный бизнес-проект, который должен отражать профессиональные цеховые интересы минстроя, ассоциаций, стройфирм, проектных институтов и быть одновременно зрелищным шоу для горожан и туристов, как какой-нибудь «Октоберфест» или карнавал.

Можно провести на одном или нескольких стадионах действительно профессиональные соревнования в индивидуальном зачете, командном и фирменном на силу, ловкость, мастерство, командное взаимодействие.

Призы и статус победителя надо поддерживать и раскручивать в течение года.

Так же, как мы знаем лучшего борца Ростова, лучшего парикмахера и модельера, самую красивую ростовчанку, мы должны знать лучшего каменщика города, виртуоза экскаваторщика и экстрим-профессионалов монтажников.

Ничто не мешает нам продумать и осуществить проект празднования Дня строителя на Театральной площади. Внешне по форме и срокам проведения это будет схоже с Днем Победы, а для городских властей объем работы сопоставим с перекрытием площади для концерта какой-нибудь звезды.

Организация праздника — это уже область психологии массовидных явлений, и здесь у города есть богатый наработанный опыт. Сюжетная линия проведения может состоять из двух частей.

Первая половина — это сбор строительных фирм, проектных институтов, учебных заведений по заранее спланированным секторам с ответственными представителями с табличками, как у воинов-ветеранов: «Первый Белорусский», «Второй Украинский» или как на праздниках РГУ по факультетам.

Поскольку строители воспринимают свой праздник так же ревностно, как и пограничники, то обязательно придут и ветераны, и те, кто раньше работал, чтобы встретиться с бывшими коллегами.

А вторая часть — официальная. Кульминацией выступлений должно быть вручение приза губернатора лучшей фирме и объявление пяти или десяти лучших компаний с интригой, как на «Оскаре».

Очень важно праздник красиво закончить и организованно освободить площадь.

Для этого в финале сделать торжественное парадное прохождение лучших фирм, а за ними по секторам пусть проходят перед трибуной и покидают площадь остальные организации.

У директора «Марии» Александра Понамарева есть любимая поговорка: «Бог создал людей, а все остальное создали строители» — и эту надпись можно вынести на транспарант над трибуной. Представьте, какое будет красивое зрелище: вот они проходят по площади — первые после Бога — лучшие строители Дона!

Источник: http://www.vestnikstroy.ru/articles/building/2007/7759.html

44. Психодинамическая традиция (3. Фрейд и психоанализ) в развитии клинической психологии » Шпоры для студентов

Психодинамическая традиция. Помимо институциональной и психометрической традиций на развитие клинической психологии оказала значительное влияние и «динамическая традиция в психологии», основывающаяся на концепции «психодинамизма».

Хотя «психодинамизм» трудно определить как последовательную точку зрения, одно в этой концепции признается всеми ее сторонниками — центральная роль понятия «мотивации». Большое число мотивационных факторов — осознанных и неосознанных желаний, стремлений, тенденций, комплексов, чувств разочарования, отчаяния, тревоги и т. д.

— рассматривается как главная причина тех или иных особенностей поведения в норме и патологии.

Динамическая традиция в психологии связана, прежде всего, с именами членов так называемой “Бостонской группы” (США), которая провозгласила “новую психологию,” – William James, G. Stanley Hall, в Европе — с именами Wilhelm Wundt (Германия), Sigmund Freud (Австрия), Кarl G. Yung (Швейцария), Pjier Jane (Франция), Н. Н.Ланге, В. М.Бехтерев (Россия).

Влияние Вильяма Джемса оказывалось через его «Принципы психологии» („Principles of Psychology“,1890). Термин «динамическая» Джемс употребил, чтобы показать отличие его точки зрения на предмет психологии от структуралистского подхода Титченера. Как справедливо отмечает Р.

Уотсон, влияние Джемса на клиническую психологию шло не через конкретные его работы в этой области, а через плодотворность (и противоречивость) характера его мышления, через «защиту нерегламентированных идей», (Watson, 1953, 325). Правда, к более конкретным заслугам В.

Джемса перед клинической психологией следует отнести его поддержку Клиффорда Бирcа (Clifford. W.

Beers), чья книга „A Mind that found itself“ («Сознание, которое нашло самое себя») (1908) очень сильно повлияла на будущее развитие психогигиенического движения (mental hygiene movement).

Слайд 21. Решающее влияние на развитие клинической психологии оказали идеи Зигмунда Фрейда (Sigmund Freud , 1856-1939), благодаря которым она вышла далеко за рамки первых клиник.

Хотя работа Фрейда в области психоанализа изумила и возмутила «истеблишмент» психологии и американскую публику (после его лекций в 1909 году), его идеи дали клиническим психологам первые приемы психоаналитической терапии.

Поэтому вполне справедливо мнение о Зигмунде Фрейде как о втором отце клинической психологии. Изначально, как и Крепелин, естественно-научно ориентированный, он развил психоанализом комплексное учение о расстройствах и терапии, а также феноменолого-герменивтическую исследовательскую перспективу.

Начиная с «Исследований истерии» (1895, совместно с Брейером), Фрейд предложил психогенетическую теорию невротических расстройств, которая оказала влияние одновременно на диагностические и клинико-психологические подходы и сформировала самостоятельный психологический фундаментальный подход.

«Основополагающие положения психоанализа стали для нас настолько само собой разумеющимся, что мы позабыли почти их психоаналитическое происхождение (Pongratz, 1977, 32): к ним, например, можно отнести значение социокультурного влияния и психогенетическую перспективу возникновения психических расстройств, а также введение беседы как средства психотерапии и подчеркивание фундаментального значения для терапевтических изменений психотерапевт-клиент отношений».

Нельзя недооценивать и косвенного влияния психоанализа, поскольку большинство клинико-психологических подходов возникли и были разработаны в противопоставлении и отграничении от психоанализа, как, например, клиент-центрированная терапия Роджерса, поведенческая терапия, гешталь-терапия и семейная терапия.

Пытаясь из разрозненных наблюдений и гипотез построить целостную картину невротического заболевания, Фрейд вспомнил случай, рассказанный Брейером и впоследствии ставший широко известным как «случай Анны О.».

Пациенткой Брейера (установлено, что ее подлинное имя — Берта Паппенгейм) была молодая женщина, страдавшая расстройством мышления и речи, нервным кашлем и параличом ног. С помощью гипноза Брейеру удалось добиться воспроизведения больной тревоживших ее образов и фантазий.

Оказалось, что травмировавшие ее психику переживания были связаны с болезнью и смертью отца. По мере того как пациентка заново переживала травмировавшую ее ситуацию, болезненные симптомы постепенно исчезали. На этом основании Брейер сделал вывод, что болезненный симптом является заменителем подавленного импульса.

Суть предложенного им нового метода лечения истерии, названного катарсическим (от гр. «катарсие» — очищение), состояла в том, чтобы заставить больного вспомнить, осознать и тем самым разрядить подавленный психический импульс.

Фрейд решил проверить этот метод и вскоре уже мог привести несколько аналогичных случаев из собственной практики. В 1895 г., обобщив накопленный опыт, Брейер и Фрейд опубликовали совместную работу «Этюды по истерии» (в русском издании «Очерки истерии»).

 Книга вышла тиражом всего 800 экземпляров и не привлекла внимания специалистов, хотя в ней впервые была предпринята попытка установить связи неврозов с неудовлетворенными влечениями.

В дальнейшем из-за разногласий соавторов по поводу механизмов истерии, роли сексуального фактора и по другим причинам произошел разрыв их почти пятнадцатилетней дружбы.

Последующий этап научной деятельности Фрейда проходил, по его собственному признанию, «в блестящей изоляции».

Коллеги фактически бойкотировали его, поскольку развиваемая им теория сексуальности слишком далеко выходила за рамки привычных воззрений.

Но именно в этот период были разработаны основные положения психоанализа — новаторского учения, перевернувшего традиционные представления о душевной жизни.

Понятие «психоанализ» Фрейд впервые употребил в 1896 г. в докладе «Этиология истерии». Первоначально он называл так метод терапии, направленный на выявление скрытых причин психических отклонений. Позднее так стали называть всю систему теоретических воззрений Фрейда.

Пытаясь раскрыть механизмы возникновения неврозов, Фрейд обратил внимание на болезненные последствия неудовлетворенных влечений и не отреагированных эмоций.

Эти разрывающие единство сознания стремления и аффекты, о существовании которых сам больной и не подозревал, были восприняты Фрейдом как главное свидетельство существования бессознательного — столь же и даже более влиятельной сферы психики, сколь и сознание.

Поскольку содержанием бессознательного в большинстве случаев оказывалось нечто неприятное для больного, неприемлемое с точки зрения социальных и нравственных норм, Фрейд предположил, что бессознательный характер этих психических сил обусловлен особым защитным механизмом, получившим название «вытеснение».

Согласно Фрейду, механизм вытеснения подобно плотине ограждает сознание от потрясений, вызванных столкновениями с тягостными воспоминаниями, недопустимыми влечениями и импульсами. Но и в бессознательном состоянии эти влечения сохраняют заряд психической энергии и потому могут прорываться в виде патологических симптомов.

Таким образом, на первом этапе развития теории психоанализа бессознательное представлялось как тождественное вытесненному. По мере развития психоанализа представления Фрейда о бессознательном уточнялись и усложнялись. Из случайного чужеродного фактора бессознательное превратилось в неотъемлемую часть психического аппарата всякого человека.

Бессознательное — это кипящий котел страстей и инстинктов, рвущихся наружу с целью получения разрядки. В замаскированном виде бессознательное обнаруживает себя то в патологических симптомах, то в таких проявлениях обыденной жизни, как сновидения, шутки, обмолвки и т. п.

, то в преобразован- ном творческом виде «как культурные, художественные и социальные ценности человеческого духа».

Еще в 1897 г. Фрейд приступил к систематическому самоанализу сновидений и принял решение написать работу о снах и сновидениях. Книга «Толкование сновидений» увидела свет в 1900 г.

Публикация этой работы не вызвала интереса в научных кругах (тираж 600 экземпляров был распродан за 8 лет; ныне столько же экземпляров этой книги продается в США и Европе ежемесячно).

Но сам Фрейд считал ее «поворотным пунктом».

В 1898 г. Фрейд начал разработку проблемы юмора, которую исследовал на основе собственной коллекции еврейских анекдотов. Впоследствии результаты его изысканий воплотились в работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905).

В 1901 г. Фрейд опубликовал книгу «Психопатология обыденной жизни» — наиболее популярную и известную работу по психоанализу.

В ней на основе теории вытеснения он показал, что неосознаваемые мотивы обусловливают поведение человека в норме и патологии, а различного рода ошибочные действия (оговорки, описки, забывание имен и названий и т. п.

) свидетельствуют о наличии бессознательных мотивов и могут быть использованы в целях диагностики и терапии.

В 1902 г. Фрейду было присвоено звание профессора. В том же году, стремясь преодолеть бойкот и изоляцию, он организовал «Общество психологических сред», призванное обеспечить обмен идеями и консолидацию сторонников психоанализа. Первоначально это был дискуссионный кружок, который лишь через несколько лет обрел статус научного общества. В 1903 г.

у Фрейда, наконец, появились первые ученики — Пауль Федерн, Вильгельм Штекель и др., которые сыграли значительную роль в исторической судьбе психоанализа. В 1904 г. идеи Фрейда привлекли внимание группы швейцарских психиатров: Э. Блейлера, М. Эйтингона, К. Абрахама, К. Г.

Юнга, — которые обратились к ним как к перспективному учению и психотерапевтическому методу, В 1907 г. состоялись первые встречи Фрейда со швейцарскими коллегами, положившие начало слиянию венской и цюрихской школ психоанализа. В 1908 г. в Зальцбурге состоялся I Международный психоаналитический конгресс, объединивший сторонников психоанализа. В 1909 г.

начал выходить первый психоаналитический журнал. Его издателями выступали Блейлер и Фрейд, редактором — Юнг.

В том же году по случаю двадцатилетнего юбилеем Университета Кларка в Вустере (штат Массачусетс, США) Фрейд был приглашен его президентом Стэнли Холлом принять участие в торжествах и прочитать ряд лекций.

Вместе с ним в Америку отправился Карл Юнг и Шандор Ференци. Трое путешественников прибыли в Нью-Йорк в воскресенье 27 сентября 1909 г.

Ступив на американскую землю, Фрейд произнес знаменитую фразу: «Они и не подозревают, что я привез им чуму!»

В Вустере Фрейд прочитал на немецком языке пять лекций перед аудиторией, которая слушала его очень внимательно, несмотря на то, что многие были разочарованы отсутствием пикантных откровений на сексуальную тему.

В лекциях Фрейд кратко обрисовал историю происхождения психоанализа, основные результаты исследований сновидений, остроумия и ошибочных действий, теорию сексуальности и психотерапевтические методы.

Текст лекций был опубликован год спустя в Американском психологическом журнале».

Обнадеживающей была и встреча с Уильямом Джемсом, который произвел на Фрейда большое впечатление и который вместо прощания сказал ему: «Будущее психологии зависит от вашей работы» ( ). Университет Кларка присвоил Фрейду звание почетного доктора, что глубоко тронуло его, поскольку явилось первым официальным признанием его работы.

Последующие годы характеризовались противоречивыми тенденциями. Консолидации психоаналитического сообщества сопутствовали начавшиеся распри, приведшие к отходу от психоанализа некоторых недавних сподвижников Фрейда. В 1911 г.

последовал разрыв с А. Адлером, который Фрейд очень болезненно переживал. Вскоре ряды психоаналитического движения покинул Юнг. Теоретические расхождения и впоследствии порождали постоянные противоречия в стане психоаналитиков.

Фрейду и самому приходилось вносить коррективы в свою теорию. События Первой мировой войны продемонстрировали ограниченность объяснительных принципов психоанализа. Военные, вернувшиеся из окопов, терзались совсем иными переживаниями, чем венские буржуа конца XIX в.

Фиксация новых пациентов Фрейда на психических травмах, связанных с тем, что им пришлось заглянуть в глаза смерти, послужила основанием версии об особом влечении, не менее сильном, чем сексуальное, — влечении к смерти.

Это влечение | Фрейд обозначил древнегреческим понятием Танатос — как антипод Эросу — силе любви.

Наряду с социальными обстоятельствами у Фрейда имелись и личные мотивы обращения к этой проблеме. Страстный курильщик, выкуривавший до 20 сигар в день, он был поражен раком гортани.

Но, мужественно перенося одну операцию за другой, он продолжал упорно работать.

 Его идеи обретали все большее признание, к ним с интересом относились многие выдающиеся деятели культуры, с которыми Фрейд часто встречался, вел оживленную переписку.

После прихода в Германии в 1933 г. к власти нацистов началось свертывание психоаналитического движения в Европе. Во время печально известного книжного аутодафе в Берлине труды Фрейда как «еврейская порнография» были подвергнуты публичному сожжению «во имя благородства человечества». Получив известие об этом, он горько пошутил о прогрессе человечества:

«В прежние времена они сожгли бы меня, а теперь сжигают лишь мои книги». Впрочем, там, где жгут книги, как правило, кончают тем, что сжигают людей. Именно такая судьба постигла впоследствии сестер Фрейда.

В первый же день после присоединения Австрии к нацистской Германии Фрейд был заключен под домашний арест, его квартира подвергнута обыску, а дочь Анна вызвана на допрос в гестапо. Казалось, судьба ученого предрешена.

Однако стараниями влиятельных последователей после уплаты выкупа в 100 000 австрийских шиллингов Фрейду вместе с женой и дочерью Анной было разрешено покинуть Австрию.

Семья обосновалась в Лондоне, где, несмотря на прогрессировавшую болезнь, Фрейд продолжал напряженно работать, встречался с деятелями науки и искусства, в частности с Сальвадором Дали. Однако мучения становились нестерпимыми. 23 сентября 1939 г.

личный врач Фрейда Макс Шур по его просьбе оборвал его страдания двумя отравляющими уколами. Концепция Фрейда по сей день вызывает противоречивые суждения и оценки. Однако не подлежит сомнению та исключительная роль, которую венский мыслитель сыграл в становлении наук о человеке, в том числе и в клиническую психологию.

Несмотря на всю критику в свой адрес, недостаток научной строгости и некоторую методологическую слабость, фрейдовский психоанализ продолжает оставаться влиятельной силой в современной психологии. В 1929 году Е. Дж.

Боринг писал в своем учебнике под названием «История экспериментальной психологии» (A History Of Experimental PsyCHology), что психология не может выставить ни одного мыслителя ранга Дарвина или Гельмгольца. Двадцать один год спустя, во втором издании того же учебника, он пересмотрел свое мнение.

Характеризуя произошедшие за это время в психологии события, с чувством неприкрытого восхищения Фрейдом, он пишет: «Теперь мы с уверенностью можем оценить его как величайшего новатора, подлинного проводника духа времени, сумевшего достроить здание психологии, введя в нее принцип бессознательного…

Вряд ли кому в течение, по крайней мере, последующих трех столетий удастся написать историю психологии без упоминания имени Фрейда. А это и есть подлинный критерий величия: посмертная слава» (Boring. 1950, 743, 707.)

Слайд 22. В интеллектуальной истории взрыв, произведенный Фрейдом, может быть сравним лишь с открытиями Дарвина, сделанными несколькими поколениями раньше. Интеллектуальный воздух, которым мы дышим, насыщен категориями учения Фрейда.

Поль Розен

Психоанализ, представляемый в качестве нового метода лечения некоторых неврозов, на самом деле лишь опошляет, унижает, разрушает. Бессознательное являет собой лишь поле руин, где откладываются все нечистоты разума.

Такова доктрина еврея Фрейда, которая может быть принята лишь нацией ненормальных и произвести фурор только в обществе, где все помыслы разума угасли и жизнь разворачивается между двумя полюсами: от борделя до дома умалишенных, проходя через биржу.

Альфонсо Петруччи

Зигмунд Фрейд – великий подвиг одного, отдельного человека — сделал человечество более сознательным; я говорю более сознательным, а не более счастливым. Он углубил картину мира для целого поколения; я говорю углубил, а не украсил.

Ибо радикальное никогда не дает счастья, оно несет с собою только определенность.

Но в задачу науки не входит убаюкивать вечно младенческое человеческое сердце все новыми и новыми грезами; ее назначение в том, чтобы научать людей ходить по жесткой нашей земле прямо и с поднятой головою.

Стефан Цвейг

Источник: http://shporiforall.ru/shpory/ek-klinich-psi/44-psixodinamicheskaya-tradiciya-3-frejd-i-psixoanaliz-v-razvitii-klinicheskoj-psixologii.html