Морализаторство — психология

Психологические защиты. Морализация

Морализация является близкой родственницей рационализации. Когда некто рационализирует, он бессознательно ищет приемлемые, с разумной точки зрения, оправдания для выбранного решения. Когда же он морализирует, это означает, что он ищет пути для того, чтобы чувствовать: он обязан следовать в данном направлении.

Рационализация перекладывает то, что человек хочет, на язык разума, морализация направляет эти желания в область оправданий или моральных обязательств. Там, где рационализатор говорит “спасибо за науку” (что приводит к некоторому замешательству), морализатор будет настаивать на том, что это “формирует характер”.

Качество самооправдания, присущее такой специфической трансформации импульса, заставляет других считать ее забавной или смутно неприятной, хотя в определенных социальных и политических ситуациях лидеры, играющие на желании своих избирателей ощущать моральное превосходство, могут продуцировать массовое морализаторство абсолютно без услилий, и соблазненная подобным образом публика вряд ли это заметит. Великолепным примером морализации является вера колонистов в то, что они несли плоды высшей цивилизации народам, чьи природные богатства они расхищали. Гитлер оправдывал свои ужасные фантазии тем, что за ним следовало поразительное количество приверженцев его взглядов. Он утверждал, что уничтожение евреев, гомосексуалистов и цыган необходимо для этического и духовного улучшения человеческой расы. Испанская инквизиция представляла собой еще одно социальное движение, известное своей морализацией агрессии, жадности и жажды всемогущества.

На менее катастрофическом уровне многие из нас наблюдали, как некто рьяно защищает свой критицизм, направленный в адрес подчиненного, на том основании, что обязанность проверяющего – быть откровенным по поводу неудач подчиненного.

Хорошо известно, что на защите диссертации враждебно настроенный оппонент может сделать замечание: “Окажем ли мы диссертанту любезность, если воздержимся от критики, которую заслуживает эта работа?”.

Одна из моих приятельниц, дизайнер по интерьерам, морализировала свое тщеславие, стоящее за решением сделать дорогостоящую подтяжку лица тем, что она обязана производить благоприятное впечатление на клиентов всем своим видом.

Бетт Дэвис рассказывала, что, борясь с желанием продолжать актерскую карьеру во время второй мировой войны, она разрешила дискомфортную ситуацию, заметив: “Но потом я почувствовала: враг хочет разрушить и парализовать Америку. Поэтому я решила продолжать работу”.

Иногда морализацию можно рассматривать как более высокоразвитую версию расщепления. Хотя я и не встречала подобного ее представления в психоаналитической литературе, думается, что склонность к морализации будет поздней стадией примитивной тенденции глобального деления на плохое и хорошее.

В то время как расщепление у ребенка естественным образом возникает прежде способности его интегрированного собственного “Я” выносить амбивалентность, решение в форме морализации через обращение к принципам смешивает чувства, которые развивающееся собственное “Я” способно выносить.

В морализации можно усмотреть действие супер-Эго, обычно ригидного и наказующего.

Морализация является очень важной зашитой в организации характера, которую аналитики называют моральным мазохизмом. Некоторые обсессивные и компульсивные люди также привязаны к этой защите.

В психотерапии морализаторы нередко создают раздражающие дилеммы для клиницистов, обнаруживающих следующий факт: при конфронтации определенных саморазрушающих отношений или поведения пациенты считают своих терапевтов ущербными за то, что те не понимают проблем, связанных с их поведением.

Один мой пациент, обсессивно-компульсивный человек невротического уровня, умолял меня дать моральное оправдание его компульсивной мастурбации в надежде, что тогда будет разрешен его конфликт.

“Что бы Вы почувствовали, если бы я сказала, что думаю следующим образом: это происходит так же, как и развитие Ваших отношений с женщинами и их прекращение?”, – спросила я. “Я бы почувствовал себя раскритикованным, мне бы было очень стыдно, и я бы захотел провалиться сквозь землю”, – ответил он.

“А если бы я сказала, что, принимая во внимание Ваше репрессивное прошлое, возможность получить сексуальное удовлетворение является достижением, и мастурбация представляет собой тенденцию продвижения вперед в Вашем сексуальном развитии?”, – предложила я. “Я бы подумал, что Вы испорченный человек”.

Таким образом, морализация иллюстрирует предостережение: данная защита может быть расценена как “зрелый” механизм, но при этом она может быть непроницаема для терапевтического вмешательства.

Работа с пациентом невротического уровня, характер которого определяется хроническим и негибким использованием определенной защитной стратегии, может оказаться столь же трудной, как и работа с психотическим пациентом.

Источник: http://psychologiclub.com/psixologicheskie-zashhity-moralizaciya/

Морализм (Морализаторство)

29.09.2013 by petr8512

Моралисты стараются вколотить принципы морали внутрь людей,

а сами всегда носят их снаружи, как галстуки и перчатки.

Автор афоризма: Горький М.

Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение;

когда морализируют злые, они вызывают страх.

Автор афоризма: Ницше Ф.

       Морализм (Морализаторство) как качество личности –  склонность получать удовольствие от нравоучений и морального  проповедничества, от превращения морали во что-то самодовлеющее; стремление «учить жить».

       Однажды Мудрая Свинья задумалась о вопросах морали и, немного подумав, сказала вслух следующее: — У каждого племени, клана и даже семьи, если на её подворье живут хотя бы три курицы, своя мораль. Одни считают достойным воина убить врага исподтишка, а другие — одолеть в рыцарском поединке.

Одни убивают, чтобы облегчить мучения, другие сохраняют жизнь страдающему калеке. Перечисление сих противоречий можно продолжать до бесконечности, но главное, что следует из всего этого, — если в глазах кого-то хочешь казаться человеком, следующим законам морали, поступай в соответствии с его взглядами.

Высказав всё это, гордая Свинья удалилась к своей кормушке проверить, не осталось ли что-нибудь от вчерашнего ужина.

      Морализм – это ходить с молитвенником в руках и с камнем за пазухой. Морализировать – означает, как говорил Г. Гейне: «попивая вино тайком, проповедовать воду публично». То есть, моралист проповедует строгую мораль, не следуя сам моральным принципам.

       Морализм – это пристрастие к нотациям и нравоучениям. Мечта моралиста – сделать всех морально устойчивыми с единственным исключением для себя. Kогда вpач спpосил у военкома, что значат слова «моpально устойчив», то получил ответ: «Ему читают моpаль, а он не падает».

Чтение моралей быстро становится качеством личности, ибо оно доставляет удовольствие.

Михаил Пришвин писал: «Читать мораль доставляет удовольствие, потому что, вычитывая, человек, в сущности, говорит о себе, и это очень приятно, и это есть своего рода творчество с обратным действием, то есть не освобождающим, а угнетающим, — творчество бездарных людей».

Морализм – это стремление оглушить людей сводом моральных правил, подравнять всех под одну гребенку, лишить индивидуальных качеств, усреднить и оболванить, чтобы затем держать в строгом повиновении общественным предписаниям, выдуманным самими моралистами.

        Недобросовестность морализма проявляется в абсолютизации моральных норм, вульгарном их применении к любой ситуации, без учета времени и других обстоятельств.

Морализм судит Калигулу, Ивана Грозного, Мессалину и Муссолини по представлениям сегодняшней демократической морали.

Отсюда террористы, убивающие царских губернаторов и военачальников – моральны, а тайная полиция, борющаяся с ними – аморальна.

       Морализм в связке с брюзжанием постоянно трезвонит о том, что раньше всё было лучше, и солнце светило ярче, и трава была зеленее.

Выставляя себя зрелой, целостной и состоявшейся личностью, моралист без лишней скромности презентует себя как эталон морального совершенства. Ему, как правило, присущи стереотипность мышления, косность ума, нетерпимость и оголтелость.

Ареал его распространения чрезвычайно широк. Морализм встречается во всех сферах жизни – в семье, на работе, в транспорте и даже в собственной постели.

       Морализму некогда заняться собой. Как белка в колесе, он постоянно озабочен осуждением и обвинением порочных качеств личности окружающих. Зачастую с морализмом происходят любопытные трансформации.

Человек совсем недавно вёл аморальный образ жизни: пил, развратничал, чревоугодничал и тут, как по мановению волшебной палочки, превратился в ужасного моралиста. Как в сказке «Золушка», крыса становится кучером. Он всех начинает учить, как правильно жить, заявляя, что постиг секреты мироздания.

При этом судит людей строго, не намереваясь прощать и быть снисходительным к их полу, возрасту и другим обстоятельствам. Еще недавно сам это же делал, но свое прошлое лицемерно забыто. Вот и возникают в жизни ситуации, когда мать, бросившая своего ребенка, учит других, как воспитывать детей.

Женщина, наделавшая абортов и не имеющая по этой причине детей, читает нравоучения на сексуальные темы. Бывшая «лимитчица» после получения московской прописки громче всех кричит: «Понаехали тут».

Мужчина сильно пил, бросил семерых детей от пяти жен и вдруг начинает осуждать современную молодежь в развязности и разнузданности. На моей практике секретарь парткома в 90-е годы резко сменил маску, удрав в церковь. Теперь он достает окружающих моральными проповедями.

Советую почитать:  Машинальность Машинальный

        Когда у человека есть твердые нравственные принципы, его не нужно заставлять быть моралистом. К примеру, он не хочет курить, алкоголь вызывает у него приступы тошноты, он привык соблюдать режим дня, не может сквернословить, испытывает отвращение к изменам. Зачем такому человеку морализм с его внешними, надуманными и выгодными кому-то правилами?

        Морализм лишен собственного видения мира. Он, как правило, заученно внушает окружающим чужие представления о добре и зле. Зачастую он из каких-то соображений вынужден разбрасываться штампами и сомнительными лозунгами.

Например, почему в Гражданскую войну белое движение не смогло привлечь на свою сторону миллионы трудящихся? Ответ прост. Руководители белого движения морализировали на непонятном для народа языке.

Их морализм был неискренний и чуждый интересам масс.

     Писатель Николай Стариков в книге «Мифы и правда о Гражданской войне. Кто добил Россию?» раскрывает, какую пагубную роль сыграл не умело преподнесенное морализирование. Время шло, а лозунги белых оставались такими же невнятными. Свой первый манифест написал Колчак сразу по восшествии на русский властный Олимп. Это ноябрь восемнадцатого.

Прошло более полугода – адмирал укрепился, осмотрелся. Он должен, обязан понять, что с такими лозунгами Гражданскую войну выиграть невозможно! Теперь-то он конкретно объяснит, за что русские должны бить большевиков.

Листаем интервью Колчака корреспонденту английской газеты, опубликованное в газете «Вестник Северо-Западной армии» , NQ 17 от 12 июля 1919 года.

Поскольку корреспондент — союзный, то выступает адмирал Колчак не только перед своими солдатами, а еще и перед общественностью Запада: — Первою мыслью моею, в час окончательного поражения большевиков, будет назначить день для выборов в Учредительное Собрание … Россия в настоящее время и в будущем может быть только демократическим государством …» Снова — Учредительное собрание. Вперед, воевать за эту химеру, что существовала в реальной действительности всего один день! Про которую никто толком не знает, что же это такое. В результате во многих мемуарах белогвардейцев сквозит недоумение: на простые вопросы крестьян, за что они воюют и что несет белая власть простому человеку, образованные офицеры дать ответ затрудняются. Потому что этого ответа не знает никто.  Белые против большевиков. Это ясно. А вот за что они воюют, не знает никто … Почему же Колчак выдвигает снова такие расплывчатые лозунги? С чего это он своим солдатам о долгах внешних говорит? Надеялся с помощью абстракций победить вполне конкретные  — землю крестьянам, фабрики рабочим большевиков? Думает, что, узнав о признании внешнего долга,  пойдут офицеры в бой смелее и бесстрашнее? Нет, его тоже к тому вынудили союзники. Тех, кто хочет видеть Россию сильной, единой и неделимой, с царем во главе, — они называют реакционерами. Тех, кто, как Деникин и Колчак, выдвигает под давлением союзников малопонятные народу лозунги, — демократами. И помогают, а точнее продают оружие только таким! Морализм предполагает мировоззренческое извращение морали, подгонку ее духовной абсолютности под интересы «минуты». Поэтому она без интереса воспринимается теми, кому неизвестны интересы «этой минуты», как это и случилось с белым движением.

Советую почитать:  Мерзость Мерзавец Мерзкий

      Чтобы лучше усвоить суть морализаторства, вслушайтесь в мораль, которую читает дед внуку: — Да разве мы в ваши годы такими были? Мы были вежливыми, предупредительными. Всегда в транспорте место женщинам yстyпали. И ничего я не заливаю. Еще как yстyпали! По первомy требованию.

Да и я сам, как сейчас помню, один раз yстyпил место старyшке, хотя меня никто и не просил. Троллейбyс, помню, был битком забит. На подножках висели. У меня обе рyки заняты были. Я спрыгнyл, а старyшка yцепилась. И гордится тyт нечем. Мы все тогда были yчтивые, воспитанные.

Я бы даже сказал, галантные.

     Мы с твоей бабyшкой в кино познакомились. Так я, можешь себе представить, весь первый вечер вообще себе ничего такого не позволял. “Почемy», “почемy»… Потом с что по физиономии мог полyчить. От парня, с которым она была.

Я, междy прочим, прежде чем твоей бабyшке сделать предложение, два месяца за ней yхаживал. По подъездам. Не то что вы теперь: сегодня — с одной, завтра с дрyгой. В наше время yж если начал с одной встречаться, то так и встречаешься с ней всю неделю.

И вообще, y нас была какая-то гордость, чyвство собственного достоинства. Мы же хамства по отношению к себе никомy не прощали. Даже работникам торговли.

Клянyсь!  Если нам, к примерy, говорили: “Кyда прешься? Не видишь, обед!” — мы отвечали сдержано, интеллигентно “Что значит “прешься»? Потрyдитесь выбирать выражения! Во-первых, не “прешься», а “претесь». А во-вторых сейчас еще без восьми минyт. Поэтомy сиди, мамаша, и не вякай.”

      Была же кyльтyра общения междy людьми. И ничего yдивительного. Нас этомy yчили с детства. И дома, и в школе. Мы ведь yчились не как вы — из-под палки. Мы к знаниям бyквально рвались. Через все преграды. Помню как химичка пыталась скрыть от нас секрет изготовления пороха.

Ничего от нее невозможно было добиться: ни из каких частей состоит, ни где они хранятся, ни каким ключом этот шкаф открывается. До всего пришлось своим yмом доходить. И чем дело кончилось? Капитальным ремонтом школы. Но дело же не в этом, а в том, что yчились мы не ради отметок, а ради знаний.

А yж в инститyте — и подавно. Нам было важно не сдать, а знать. Как это — что знать? Дадyт стипендию или нет. И при этом мы никогда не пользовались шпаргалками. Мы считали ниже своего достоинства — списывать со шпаргалки, когда есть yчебники. Вы же теперь ни об искyсстве, ни о литератyре понятия не имеете.

А я в твои годы yже прочел и Донцову, и Устинову. В общем, всю классикy.

Советую почитать:  Муторность Муторный

      Ты себе не представляешь, как я одно время гонялся за альбомом Тициана. Тициан — это хyдожник был такой модерновый. Эпохи возрождения рок-н-ролла. Что значит — зачем он мне нyжен был? Возможность подвернyлась махнyть его на диск Челентано.

Теперь понятно? И вообще, мы по сравнению с вами были настоящими эрyдитами. Некоторые помнили наизyсть все марки фирменных джинсов. Даже я мог с завязанными глазами отличить гонконговский “Вранглер” от ереванского.

Кстати, как вы теперь одеваетесь? Это же чyдовищно! Стыд и срам! На вот, посмотри. Это мы с бабyшкой, когда нам было по девятнадцать. На стyпенях Большого театра. Нет, в подтяжках — это бабyшка. В наше время все одевались строго, сдержано.

Pазве тогда в театр ходили в чем попало? Обязательно — в майке. “Адидас” или, по крайней мере, “Ну, погоди».

       А в рестораны тогда вообще пyскали только в обyви. А какие тогда в ресторанах играли оркестры! Закачаешься! Мы ведь какyю мyзыкy любили — тихyю, мелодичнyю. Если играет y кого дома магнитофон, так его за два квартала yже и не слышно.

Да какой мне интерес врать?! Нy, не за два квартала, за четыре, не в этом же дело! Главное, что звyчала она интимно. А что y вас теперь за танцы? Это же просто yжас! Это же ни на что не похоже! Вот мы танцевали! Изящно, грациозно и главное, естественно. Как настоящие аргентинские обезьяны.

Это же было полное слияние с природой. Одним словом, кайф!

   Что это значит? Это значит, что вы и рyсский-то язык позабыли. Где он — наш великий и могyчий? Во что вы его превратили? Где исконно рyсские слова нашей молодости: балдеж, кадреж, торчок? Нет их. Хана! Все накрылись. Несете теперь какyю-то тарабарщинy.

Одним словом, полная распyщенность и падение нравов. Во всем. Я, междy прочим, пить и кyрить по-настоящемy начал только знаешь когда? Когда в школy пошел. А до каких лет теперь на родительской шее сидят? Нас ведь к самостоятельной жизни с раннего возраста приyчали — лет с 35.

Мне родители первyю квартирy только ко второй женитьбе кyпили.

      Дед откидывается на спинкy кресла и начинает нервно крyтить кyбик Рyбика…

Источник: https://podskazki.info/moralizm-moralizatorstvo/

Про мораль и морализаторство

В очередной раз подниму тему морали; в современном общественном экскурсе она всплывает крайне редко, а если и всплывает, то бессистемно и, сооцно, глупо; на уровне восклицаний «креста на вас нет!» в официально светском обществе. Сегодня попробую показать, почему мораль подменяется морализаторством.

Для начала сформулирую первую важную мысль статьи — в официальной современной культуре… никакой морали нет. Она декларируется, но не соблюдается, и на это есть свои причины. Что такое мораль? Это та часть культуры, которая отвечает за внутренние ограничения в поведении каждого конкретного индивида.

Понятие морали неотрывно связано с понятиями Добро и Зло, но этих понятий в современной культуре также нет — точнее, они относительны и фактически заменены Выгодой.

В статье про общественную и личную мораль уже упоминал основную проблему данного подхода — на первый взгляд, отсутствие каких-то там мутных ограничений, навязанных из кровавого прошлого, когда ещё Айфоны были с проводами и наборными дисками, это однозначно хорошо — как говорит тов. Щаранский, «свобода лучше несвободы наличием свободы».

Но уже в первом же приближении оказывается, что ограничивать свободу индивидуумов надо, ведь свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека (с).

И вместо тех самых «мутных» ограничений, навязываемых обществом негласно, приходится навязывать другие ограничения, полицейскими методами — туда нельзя, сюда нельзя:

Кто бы мог подумать, что свободы «тогда» было в разы больше, чем сейчас.

Буквально вчера был на лекции питерской фольклористки-лингвистки С.Б.Адоньевой, где она упоминала о том, что в староверческих областях до сих пор вполне всерьёз работает моральный базис — люди не делают того или сего, потому что стыдно (см. с 14:30). А стыд — производная от морали, нет морали — нет и стыда.

Я недавно писал на эту тему — современно общество вполне официально бесстыдно; это не декларируется, но вы даже не сможете сформулировать, в каком месте вам может стать стыдно.

Да, обывателя можно поставить в неловкое положение — в обществе всё ещё декларируются рудименты моральных ценностей — но на уровне всего общества во главе угла стоят деньги, и если что-то там мешает их заработку, то какая такая мораль, какой такой стыд?.. Не смешите мои тапки.

Вот сейчас поднялся неслабый хайп вокруг т.н. «уренгойского мальчика». Что же по сути произошло? Некими силами (я далёк от обвинения конкретного киндера, это явно пешка) осуществлён очередной наезд на одно из немногих священных для нашей культуры понятий — т.е.

наше Добро попытались выставить немножко-таки Злом. Да, такие вещи пока что не прокатывают в лоб — однако все мы знаем, про что у нас до сих пор снимаются фильмы типа «УС-2» или «Шталинграда» — «творцы» усердно высираются на эти же самые святыни, т.е.

на воспринимаемые однозначно Добром понятия, навроде подвига советского народа в ВоВ.

Что говорить, если даже одно из лучших отечественных кино «28 панфиловцев» вымарывает из этого подвига советскую составляющую и подменяет её русской — особо доставляет национальный состав 28, набранных в… Казахстане:

Моральный базис так не работает. Если для нас есть Добро и Зло (читай священные понятия), то мы не можем в одном месте молиться на них, а в другом поливать дерьмом.

Если папа римский или патриарх Кирилл выйдет на проповедь и объявит: «Всё, расходись, Бога нет», это тут же завершит его карьеру не только как главы Церкви, но и как христианина вообще — но в повседневной жизни мы допускаем подобную ахинею сплошь и рядом.

Культурно-моральное падение СССР началось с хрущёвской «перепрошивки» массового сознания — когда вчерашний «отец народов» вдруг был объявлен преступником и палачом; фактически это был выстрел в ногу, навроде вышеупомянутого постулата «Бога нет» — если вы произвольно меняете ценностные установки в обществе, то мораль попросту перестаёт работать; для неё нужны чётко заданные Добро и Зло, а если Добро вдруг объявляется Злом, то это разрушает всю картину мира, и тут уже спасайся, кто может. И с тех пор пошла деградация общественного сознания, появилось явление «диссидентов» — они были и раньше, но тогда в народе было чёткое понимание, что это — контра недобитая, а теперь, когда не понятно, где наши, а где белые, часть народа пошла за иудами типа соЛЖЕницына.

Взять тот же фильм «Ирония судьбы» — тот самый, оригинальный, являющийся до сих пор символом Нового Года — про что он?..

Про то, как некий гражданин сбежал от невесты (пусть и вынужденно) к другой бабе, которая понравилась ему больше, и какая такая невеста? Досвидос.

Ответственность, мораль, стыд? Нет, не слышал; я свободный человек, живу как хочу. 1975-й год, а морали уже как ни бывало. Удивителен ли итог? Отнюдь.

В отсутствии общественной морали любые попытки действовать морально ходят на грани морализаторства — а обычно и за этой гранью.

Морализаторство — это попытка судить общество по устаревшей морали, то есть взывать к моральным ценностям, которые в обществе не работают.

Но, как я показал выше, в современной культуре нет никаких моральных ценностей; единственная ценность — бабло, сиречь Золотой Телец; и, соответственно, любые попытки моральных нравоучений автоматически являются морализаторством.

Когда Никитушка наш Михалков разевает пасть в своём бесогонстве, это даже хуже морализаторства — це нравоучения от Иуды; сей пельмень натурально насрал на святую для русско-советского человека Войну в своём УС-2.

А сколько таких никитушек лечит нам мозг по телеящику и из тырнетов?.. Несть им числа. Любой человек, находящийся в Системе, не имеет права говорить за мораль, увы — ибо морали в современной культуре нет, есть Выгода.

В недавней статье про культуру простого человека показал, что культурное воздействие возможно не только «сверху», но и «по горизонтали», от человека человеку.

Только выйдя за рамки Системы, отрицая моральные ценности оккупировавшей страну «элиты» — тут мы ничем не отличаемся от «Незалежной» — можно говорить хоть за какую-то мораль.

Пока мы считаем культуру условного телеящика нормальной и своей, мы автоматически отрицаем мораль, стыд и совесть.

Победа, Спутник и прочая — это по сути обманка для лохов, недаром Мавзолей постоянно драпируют на День Победы, а до космических успехов, кроме РосКосмоса, усиленно пиарящемся на делах наших предков, дела тоже никому нет — более того, можно выпускать анти-советские и откровенно идиотские картины вроде «Время первых» или «Салют». Нет у «этих» никакого стыда и никакого почтения к Добру. Увы.

Очевидный выход — как и в тот раз, репрессировать «всех лучших». К этому всё идёт, но путь это долгий и кровавый. Можно попробовать зайти «снизу» — через формирование морали «снизу» общества и отрицание культуры «элит» — когда Михалкову с Бондарчуком за их «творения» будут давать не премии, а с ноги в рыло, вот тогда может что-то и изменится. А пока для нас ЭТО — нормально, увы, ни о какой морали давайте уже не говорить.В последнем ролике Шарий в очередной раз показал тотальную лживость новой укро-культуры:А вы думаете, мы далеко от них ушли? Ну-ну.
Отрицаете мораль и стыд — получите от «элиты» дерьмо на свою голову.

Источник: https://xommep.livejournal.com/387272.html

Синдром навязчивого морализаторства

Интересно, какая мотивация заставляет десятки тысяч взрослых русскоязычных представителей интернет-аудитории высказывать свою моральную позицию по каждому, самому ничтожному и отвлеченному инфоповоду? На самом деле все просто:) Кто-то из отцов-основателей психотерапии (по-моему Фрейд) сказал: «Невроз – это неспособность переносить неопределенность». Мысль, в общем-то, очевидная. Чем более зрелая у человека психика – тем лучше он переносит неоднозначность, непредсказуемость и неопределенность окружающего мира, не пытаясь перекроить его в упрощенное «Спокойной ночи малыши». И наоборот – чем менее зрелая психика, тем чаще и сильнее ее обладатель стремится расщепить любые сложные оттенки на доступное детскому сознанию черное и белое, не оставляя ничего непонятного и оттого пугающего посередине. «Солнечному миру – да! да! да! Ядерному взрыву – нет! нет! нет!» – истинный гимн тяжелого невроза.

Как бы морализаторство не маскировалось под заботу о ком-либо, в нем всегда есть привкус лжи и трусости. Истинный посыл морализатора: «Мне страшно и невыносимо жить во взрослом сложном мире разных культур и многомерных мнений, поэтому я сбежал в безопасную песочницу, сел на белого деревянного коня. Вот сижу теперь красивый и умный и вас с собой сюда зову. Не нравится – можете отписываться».

Морализатору всегда плевать на то, что он защищает (или крушит) – на самом деле его заботит лишь предательский треск его песочницы, с трудом выдерживающей каждое новое столкновение с реальной жизнью.

Одно из главных отличий зрелой личности от инфантильной – отсутствие опоры на моральный костыль.

Зрелый человек опирается в первую очередь на себя, свои чувства, свою интуицию: ему не нужно ни искать, ни создавать костыли в виде ясных и однозначных систем моральных координат.

Он сам себе ум, честь и совесть – что не мешает ему выглядеть высокоморальным в глазах других людей. Просто его «моральность» является не результатом усилий или самопринуждения, а результатом трезвого и здорового взгляда на мир и свое место в нем.

Инфантильной же психике всегда нужен костыль. Мир прост, дважды два четыре, Ленин жив, мы за все хорошее и против всего плохого. Все, что угодно, лишь бы не оставаться в неопределенности, лишь бы чувствовать себя частью большой и сильной стаи, готовой на любой вопрос дать однозначный ответ: «да» или «нет», а при необходимости и дать по морде инакомыслящим.

Нравится это кому-то или нет, мир сложен. Мир бесконечно сложен. И человек сложен. Мы что-то знаем о человеке, о его психике, но чем больше мы знаем, тем больше возникает новых открытых вопросов. И самые большие глупости в (и об) этом мире чаще всего говорятся с преамбулой: «На самом деле все просто».

Источник: https://psiholog.mirtesen.ru/blog/43662105861

Откуда у нас это навязчивое морализаторство, замаскированное под заботу?

Интересно, какая мотивация заставляет десятки тысяч взрослых русскоязычных представителей интернет-аудитории высказывать свою моральную позицию по каждому, самому ничтожному и отвлеченному инфоповоду?

Морализаторство с привкусом лжи и трусости

На самом деле все просто. Кто-то из отцов-основателей психотерапии (по-моему Фрейд) сказал: «Невроз – это неспособность переносить неопределенность».

Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!

Мысль, в общем-то, очевидная. Чем более зрелая у человека психика – тем лучше он переносит неоднозначность, непредсказуемость и неопределенность окружающего мира, не пытаясь перекроить его в упрощенное «Спокойной ночи, малыши».

И наоборот – чем менее зрелая психика, тем чаще и сильнее ее обладатель стремится расщепить любые сложные оттенки на доступное детскому сознанию черное и белое, не оставляя ничего непонятного и оттого пугающего посередине.

«Солнечному миру – да! да! да! Ядерному взрыву – нет! нет! нет!» – истинный гимн тяжелого невроза.
 

Как бы морализаторство не маскировалось под заботу о ком-либо, в нем всегда есть привкус лжи и трусости.

Истинный посыл морализатора:

«Мне страшно и невыносимо жить во взрослом сложном мире разных культур и многомерных мнений, поэтому я сбежал в безопасную песочницу, сел на белого деревянного коня. Вот сижу теперь красивый и умный и вас с собой сюда зову. Не нравится – можете отписываться».

Морализатору всегда плевать на то, что он защищает (или крушит) – на самом деле его заботит лишь предательский треск его песочницы, с трудом выдерживающей каждое новое столкновение с реальной жизнью.

Одно из главных отличий зрелой личности от инфантильной – отсутствие опоры на моральный костыль.

Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь! 

Зрелый человек опирается в первую очередь на себя, свои чувства, свою интуицию: ему не нужно ни искать, ни создавать костыли в виде ясных и однозначных систем моральных координат.

Он сам себе ум, честь и совесть – что не мешает ему выглядеть высокоморальным в глазах других людей.

Просто его «моральность» является не результатом усилий или самопринуждения, а результатом трезвого и здорового взгляда на мир и свое место в нем.

Инфантильной же психике всегда нужен костыль. Мир прост, дважды два четыре, Ленин жив, мы за все хорошее и против всего плохого.

Все, что угодно, лишь бы не оставаться в неопределенности, лишь бы чувствовать себя частью большой и сильной стаи, готовой на любой вопрос дать однозначный ответ: «да» или «нет», а при необходимости и дать по морде инакомыслящим.

Нравится это кому-то или нет, мир сложен. Мир бесконечно сложен. И человек сложен. Мы что-то знаем о человеке, о его психике, но чем больше мы знаем, тем больше возникает новых открытых вопросов.

И самые большие глупости в (и об) этом мире чаще всего говорятся с преамбулой: «На самом деле все просто». опубликовано econet.ru.

 Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта здесь

Источник: https://econet.ru/articles/179848-otkuda-u-nas-eto-navyazchivoe-moralizatorstvo-zamaskirovannoe-pod-zabotu

Морализм и морализаторство — ориджинал

Здравствуйте! Я снова здесь, снова с вами, снова со статьёй – всё как обычно. Не буду утомлять вас долгими вступлениями, как это модно – перейду сразу к делу.

Какова же тема моей статьи? Совсем недавно мой дорогой дедушка, которому посвящена эта статья, прочёл одну из моих работ, первые несколько глав, вернее.

От него я и услышала: «В литературе нужно писать о хорошем! Только о хорошем, о плохом нельзя, иначе все решат, что это – пример, и надо делать именно так! Литература – пример для общества!».

А я задумалась: а правда ли нужно так уж сильно цензурить всё, что пишешь, только чтобы ни дай Боже никто не увидел в твоей работе нехорошего подтекста, дурного примера? Так и появилась эта статья. Устраивайтесь поудобнее: в этой работе я постараюсь разобраться, где же лежит та самая граница между моралью и морализаторством, помноженным на ханжество.

Определения понятий.

Я не буду загружать вас официально существующими определениями. На время чтения этой статьи давайте примем такие определения:

Мораль — нравственная идея, которую можно вынести из произведения (всё-таки мы рассуждаем применительно к литературе).

Морализаторство — намеренное искажение нравственной идеи произведения и/или неспособность её увидеть.

Если демонстрировать на примерах, то возьмём того же моего дедушку в качестве примера. Представьте, что я даю ему абстрактную работу, где общая идея – показать весь ужас того, как извращается человеческая мораль, и что ждёт в результате того, кто эту извращённую мораль принял.

Ради этого в работе показан тот самый человек, который постепенно принимает за норму то, от чего у нормальных людей волосы дыбом встают: каннибализм, насилие телесное и духовное и т.п. Так вот, если дедушка скажет: «Конечно, мрачно уж очень, но он получил по заслугам, и так со всеми будет, кто посмеет поступать так же» — это мораль.

Если дедушка возмущённо заорёт: «Да это же ПРОПАГАНДА!» (именно так, большими буквами), то это морализаторство в самой типичной его форме.

Корни морализаторства

Как правило, подобные морализаторские выпады свойственны людям, которые либо не желают, либо не могут видеть дальше внешней оболочки произведения.

Для таких людей Достоевский аморален, потому что он писал про убийцу старушки, Раскольникова, Набоков аморален, потому что писал про педофила и малолетку, а де Сад аморален… кхм, ладно, Остапа понесло, извиняюсь. Как можно судить из предыдущего абзаца, корни морализаторства кроются в… непонимании.

И заведомой перестраховке: а ну как там было что-то плохое? Надо на всякий случай это убрать и запретить, мало ли, дети прочитают! Кстати, о детях. Заботой именно о подрастающем поколении прикрывается большинство морализаторов.

Заметьте, я не говорю о разумном ограничении, когда действительно следят за тем, что попадает в руки детям.

Я говорю о тех случаях, когда почему-то весь мир с благоговением должен подстраиваться под гипотетические «будущие поколения», и, естественно, всё, что не подходит под определение «детское чтиво» необходимо запрещать везде и всюду. Да что там, некоторые морализаторы требуют запретить детские книжки в духе «Откуда берутся дети», потому что там, о ужас, не про аистов и пестики с тычинками! Ладно, перестаю зубоскалить. Думаю, вы и сами поняли, что за звери такие – морализаторы.

Хотели как лучше, а получилось…

Разумеется, я не стану говорить, что в литературе можно походя писать обо всём.

Есть очень скользкие темы, которые следует использовать лишь при твёрдой уверенности, что они вам зачем-либо нужны: каннибализм, некрофилия и им подобные прелести в положительном ключе уместны только в жанре «ужасы», рассчитанном на более-менее взрослого читателя, который и сам понимает, что к чему… Стоп-стоп! А вот с этого места я рассмотрю поподробнее.

Есть такое понятие, как «аудитория» и «рейтинг». Аудитория – все те, на кого изначально рассчитано произведение. Рейтинг – такая милая штукенция, которая помогает ориентироваться, рассчитан ли текст на вас, как на потенциального читателя, или же лучше пройти мимо.

Система рейтингов проста до неприличия, к тому же на данном конкретном сайте есть хорошая функция: «Наведи на рейтинг – прочитай, что означают эти буквы с цифрами». То есть, созданы все условия для того, чтобы спокойно творить для той аудитории, на которую рассчитан данный конкретный рейтинг.

К тому же, что-то я ни разу не видела комментариев вроде «Ой, а что это, я хотела про Сашу с Василисой, держащихся за ручки, почитать, а тут почему-то какой-то Вася, да ещё и они какие-то странные вещи делают! Ваа, мне страшно, моя психика сломана напрочь!». Ну, разве что от троллей. Так о чём это я? Моралисты – те, кто вводит рейтинги.

Те, кто пытается сделать ограничения, но оставить их на совести родителей и самих юных чтецов. И это – адекватные люди. Но их же адекватность заключается в том, что рейтинг рассчитан не на паспортный возраст, а на психологический. Иногда ребёнок в детстве повидал столько, что к четырнадцати годам может писать не без идеи работы с рейтингом NC-21.

А иногда человек в двадцать лет не в состоянии понять, как это в тексте парень мог поцеловать девушку в щёчку – это же скрытый посыл к сексуальности, намёк на разврат. Моралисты понимают, что безоговорочно запрещать что-то – бесполезное занятие. Поговорку «Свинья везде грязь найдёт» придумали не просто так.

Кстати, такими вот «свиньями» можно назвать морализаторов: например, вы знали, что в мультике «Красавица и чудовище» пропагандируется отвращение к уродливым людям, а также есть огромное количество сексуального подтекста? А ещё там все постоянно складывают пальцы в сатанистский жест (вообще-то рокерский, но тот морализатор, что твердил весь сей отменный бред, явно разницы не видел).

И как-то подозрительно там слуга ходит за одним из героев – не иначе, он гей! Кхм-кхм, вы уже думаете, что Софьюшка подвинулась крышей? К сожалению, нет: это всё почёрпнуто из перевода вполне реального видеообзора по этому мультфильму. К сожалению, ссылка не сохранилась, но я попробую её отыскать. Моралисты пытаются рассортировать литературные произведения так, чтобы каждая группа населения могла отыскать то, что им хотелось бы прочитать. Чтобы не выходило ситуации, когда у детей полно всего, что можно прочесть в их возрасте, а старшее поколение вынуждено читать детские книжки, потому что все остальные могут повлиять на детскую психику и изъяты из магазинов.

«А Муму-то всплыла!»

Вот представьте себе такую картину.

2089 год. Простая московская улица.

Сидят на скамейке две женщины средних лет и обсуждают то, что их детям задали в школе прочитать на лето: — Мой в десятом классе учится, а ему уже такие ужасы задают читать! Ты представляешь, про немого мужика, который собачку утопил! Надо срочно в суд подавать, чтобы дописали, что она потом выплыла.

Нет, и как таких авторов вообще в печать пропускают! — Да это ещё что! – жалуется вторая. — Вот мой уже в одиннадцатом, на год старше, и им, ты представляешь, дали читать про какого-то мужика, который плавал на лодке и спасал тонущих зайцев! Это же пропаганда зоофилии, ты представляешь?!

— Какой кошмар! – восклицает первая. — Это же такая угроза психике ребёнка!

Абсурд, скажете вы? А ведь именно так будет выглядеть мир, если из него выкорчёвывать всё, что не нравится. Вспомните революцию 1917 года: сначала вырезали царя и самые известные дворянские семьи, а там и до остальной интеллигенции и до крестьян, посмевших быть богаче нужного предела, дошли.

Так выходит и с морализаторством: если однажды запретить в литературе описывать выпущенные кишки и/или секс, то будет запущен очень нехороший механизм. Через поколение, когда уже придут в состояние полного застоя официально публикуемые в жанре ужасов и эротики книги, пойдёт новая волна возмущения: детям рано читать о насилии в принципе.

Исчезнут с прилавков все фэнтези-книги, где, не дай Боже, герой с мечом, и на их место явится фея с волшебным одуванчиком, которая будет превращать врагов в друзей одним взмахом одуванчика. Исчезнет и фантастика, где герою приходилось сражаться. Да что там, исчезнет «Война и мир», все рассказы времён Великой Отечественной, исчезнет целый пласт культуры. Скажете, я преувеличиваю? Может быть.

Но людям свойственны крайности: исторические компромиссы находились очень редко. Чаще выходил перегиб либо в сторону чрезмерной свободы, либо в сторону чрезмерной цензуры. Проблема в том, что явления, от которых морализаторы пытаются «сберечь» подрастающее поколение, не исчезнут от исчезновения литературы.

Исчезнет «Лолита» Набокова, но не исчезнут педофилы и насильники: они были всегда, задолго до того, как появились даже печатные книги. Исчезнут книги и фильмы о жизни секс-меньшинств, но не исчезнут их представители. И может статься, что именно ваш знакомый или ребёнок окажется в их числе, не из-за мнимой пропаганды, а из-за того, что таким родился.

Исчезнут книги, повествующие о маньяках-убийцах, но не исчезнут сами убийцы. Моралисты это понимают – и борются не со следствием, а с причиной. Вы же не будете лечить таблетками от рези в животе аппендицит или прободную язву желудка? Не поможет ведь.

Почему морализаторы мне глубоко неприятны, а моралисты, напротив, вызывают глубочайшее уважение? Потому что моралисты реально что-то делают, а не создают иллюзию действия, как бы ни казалось, что всё происходит наоборот. Морализаторы пытаются сделать людей слепыми и глухими перед миром, в котором действительно есть некоторые вещи, которые трудно понять маленьким детям.

Моралисты – дать возможность со временем принять этот мир таким, какой он есть, и изменять впоследствии мир, а не прикрывать дырку в стене обоями. Я поддерживаю моралистов, и от души желаю всем морализаторам всё-таки попытаться понять: мир гораздо шире, чем им кажется.

И если по доброй воле запереть себя в стеклянной банке, лишив возможности познавать всё многообразие мира через литературные произведения, мир не станет меньше или многообразнее. Так не лучше ли познавать этот мир не через заляпанное и пыльное стекло банки, в которую предпочитают забираться морализаторы, а через все возможные методы его познания (разумеется, те, которые кажутся приемлемыми)? В том числе – через литературу, которую не должно ограничивать ничего, за исключением одного обязательного ограничения: наличия в ней идеи, смысла. Удачи вам в жизни и творчестве!

Возможность оставлять отзывы отключена автором

Источник: https://ficbook.net/readfic/331161

Книга Сексуальная революция.. Содержание — 2. Морализаторство вместо понимания и решения проблем

Такой способ осмысления трудных проблем массовой психологии вводит в заблуждение. Он опасен. Получается, что стоит только преобразовать экономическую основу Общества и его институты, как сами собой изменятся и человеческие отношения.

После успеха фашистского движения не приходится более сомневаться в том, что эти отношения обособляются. В форме душевной и сексуальной структуры человека определенной эпохи они становятся независимой силой, в свою очередь, воздействующей на экономику и общество.

Не учитывать это обстоятельство означает исключать живых людей из истории.

Короче говоря, к делу подошли слишком просто, слишком непосредственно и прямо воспринимая связь идеологического переворота с экономическими основами. Эта позиция не имеет ничего общего с марксизмом.

В какой форме выражается много раз упоминавшееся и мало понятое «обратное воздействие идеологии на базис»?

Женщина, строго ориентированная на брак и семью, становится ревнивой, если ее муж начинает участвовать в политической жизни. Она боится, что во время мероприятий у него могут возникнуть контакты с другими женщинами.

Точно так же ведет себя и патриархально настроенный, ревнивый мужчина, если его жена просыпается к политической активности. Он опасается ее неверности. Родители, в том числе, в пролетарских семьях, с неохотой наблюдают, как их подрастающие дочери включаются в работу организаций.

Они боятся, что девушки могут «опуститься», то есть начать половую жизнь.

А вот дети должны участвовать в деятельности пионерской организации или какого-либо другого коллектива, но родители предъявляют знакомые претензии к ним и возмущаются, если ребенок начинает критически смотреть и на них. Количество примеров можно умножать сколько угодно.

Некоторые попытки решения таких вопросов заканчивались провозглашением ничего не говорящих лозунгов, вроде «повышения уровня культуры и развития человеческой личности».

Противоречие между природой и культурой должно быть устранено, природа должна быть согласована с культурой». Это правильные революционные взгляды. Но при первой же попытке практического решения этих вопросов старое проглядывало в форме антисексуальных, морализаторских воззрений.

Вот, например, что писал директор института социальной гигиены в Москве Баткис в своей брошюре «Сексуальная революция в Советском Союзе»:

«Момент эротики, сексуализма играл во время революции лишь подчиненную роль, так как молодежь была полностью захвачена революционным настроением и жила только ради великих идей. Когда же пришли спокойные времена строительства, начались опасения, что теперь молодежь охлажденно и трезво, как в 1905 г., двинется по пути неограниченной эротики…

На основе опыта, накопленного в Советском Союзе, я утверждаю, что женщина, так как она пережила социальное освобождение и познакомилась с общественной работой, испытала в это время перехода от «бабы» к человеку определенное сексуальное охлаждение. Сексуальность в ней вытеснена, даже если только на какое-то время.

…Задачей сексуальной педагогики в Советском Союзе является воспитание здоровых людей, граждан будущего общества в полном согласии между естественными влечениями и великими социальными задачами, ожидающими их.

Ориентирами в такой деятельности должны были бы стать содействие всем творческим, созидательным элементам, таящимся в естественных влечениях, и устранение всего, что могло бы быть во вред развитию личности члена коллектива.

…Свободная любовь в Советском Союзе — это не какое-то необузданное дикое прожигание жизни, а идеальная связь двух свободных людей, любящих друг друга в условиях независимости».

Как видно, даже Баткис, занимающий, как правило, четкую позицию, несмотря на правильные исходные посылки, не идет дальше лозунгов.

Сексуальность молодежи характеризуется как «сексуализм», сексуальная проблема называется «моментом эротики». Успокаивали себя, констатируя, что женщины переживают «определенное сексуальное охлаждение» и что они стали из «баб» людьми.

Считается, что должно быть устранено все, что могло бы повредить «личности» (имеется в виду, конечно, сексуальность), а «необузданное дикое прожигание жизни» противопоставляется «идеальной» связи «двух свободных людей, любящих друг друга в условиях независимости».

Массы застревали в этих понятиях, как в сетях, а если приглядеться к этим формулировкам повнимательнее, то обнаружатся как их полная бессодержательность, так и антисексуальные, то есть реакционные, тенденции.

Что значит «дико прожигать жизнь»? Имеется ли при этом в виду, что мужчина и женщина, заключая друг друга в объятия, не дают волю страстям? А что такое «идеальная связь»? Идеальна ли та связь, в которой любящие способны к прямо-таки «животному» самоотречению? Да, но тогда двое опять оказываются «дикими»! Короче говоря, это слова, которые, вместо того чтобы содействовать осознанию реальности сексуальной жизни и устранению противоречий, господствующих над ними, лишь затушевывают противоречия, чтобы, чего доброго, не коснуться этой мучительной действительности.

Где же запуталось мышление? В неспособности отличить болезненную сексуальность молодежи, противоречившую ее культурным задачам, от здоровой сексуальности, представляющей собой важнейшую основу социальной активности; в противоречии между «бабой» (то есть чувственной женщиной) и «человеком» (то есть деятельной, сублимирующей женщиной) — вместо того, чтобы увидеть в становлении сексуальности женщины психическую основу ее революционной эмансипации и деятельности; наконец, в противоречии между «прожиганием жизни» и «идеальной связью» — вместо того, чтобы видеть в полной сексуальной преданности любимому партнеру прочнейшую основу товарищеских отношений.

2. Морализаторство вместо понимания и решения проблем

Один из самых существенных признаков торможения состоял в том, что недостатки и явления хаоса, возникшие вместе с сексуальной революцией, подвергались осуждению с моральной точки зрения, а не осмысливались как характерные черты переходного революционного времени.

Кричали, что воцарился хаос, все распадается, что необходимо вновь ввести дисциплину, а «внутренняя дисциплина должна занять место внешнего принуждения». Подчеркивали «ценность уз, связывающих мужчину и женщину», говорили об «индивидуальной культуре».

Рассуждения о «внутренней дисциплине» означали, что старое прокрадывается в новой одежде — ведь внутренней дисциплины нельзя требовать, она существует или не существует. Требование «внутренней дисциплины» вместо «внешнего принуждения» означало как раз новое принуждение.

Следовало бы задаться вопросом: как мы добьемся того, чтобы люди были дисциплинированы добровольно, без необходимости принуждать их к этому.

Принцип «равноправия женщины» звучал революционно. В экономической сфере действительно был осуществлен принцип равной оплаты за равный труд. В сфере же сексуальной первоначально не имели ничего против выдвижения женщиной тех же притязаний, которые выдвигал и мужчина.

Но главное было не в этом.

Были ли женщины и внутренне способны воспользоваться предоставленной свободой? Были ли способны на это мужчины? Не унаследовали ли все они от прошлого такую структуру характера, которой были свойственны антисексуальность, морализаторство, застенчивость, которая, разлагаясь, порождала похоть, ревность, претензии на обладание, неврозы и другие болезни? Сначала было необходимо понять, что происходило, осмыслить хаос, четко отделить революционные силы от реакционных, тормозящих, понять, что высшая форма жизни может родиться только с болью.

Тенденция к торможению стихийного сексуального переворота быстро выкристаллизовалась вокруг различных центров. Руководящие советские ведомства сначала вели себя пассивно. Из жалоб партийных работников явствует, что происходящее не замечали или недооценивали.

Формула «Половой вопрос мы решим позже, сначала — экономика» была очень употребительна. Печать предоставляла свои страницы исключительно или преимущественно для освещения вопросов экономики.

Мне неизвестно, существовали ли органы прессы, руководимые из центра и предназначенные для осмысления проблем сексуальной революции.

57

Источник: https://www.booklot.ru/genre/nauchnoobrazovatelnaya/psihologiya/book/seksualnaya-revolyutsiya/content/2387633-2-moralizatorstvo-vmesto-ponimaniya-i-resheniya-problem/

Персональный сайт — Психологическое консультирование

Психологическое консультирование в структуре   психологической помощи

Обзор консультативной психологии

1. Определение понятия психологической помощи

Психологическая помощь — это емкое понятие, со­держание которого включает в себя многообразие тео­рий и практик, варьирующихся от специфического при­менения такого метода, как глубинное интервью, до мно­гообразных техник социально-психологического тренин­га, понятий и методов медицинской психотерапии, без которых отношения психолога-консультанта и его кли­ента могут легко разрушиться, а сама психологическая помощь — превратиться в простое выражение сочув­ствия или морализаторство. Понятие «психологическая помощь» отражает некоторую реальность, некую пси­хосоциальную практику, полем деятельности в которой является совокупность вопросов, затруднений и проблем, относящихся к психической жизни человека. Областью деятельности соответствующего специалиста является широкий крут проблем, в которых отражаются как осо­бенности психической жизни человека — социального существа, так и особенности сообщества, в котором от­ражается психологическая специфика его функциони­рования. Психологическая помощь есть область и спо­соб деятельности, предназначенные для содействия че­ловеку и сообществу в решении широкого крута про­блем, порождаемых душевной жизнью человека в соци­уме. Понимание проблематики психологической помо­щи связано с пониманием психики как такого простран­ства (уровни, способы) человеческого бытия, многооб­разия и многогранность которого и определяют сово­купность проблем в деятельности соответствующего спе­циалиста, а именно: межличностные отношения, эмоци­ональные внутриличностные (как глубинные, так и си­туативные) конфликты и переживания, проблемы соци­ализации (выбор профессии, создание семьи), пробле­мы персонализации (возрастные и экзистенциальные), то есть весь спектр эмоционально-смысловой жизни чело­века как общественного существа, наделенного психикой. По мнению М. К. Тутушкиной, психологическая помощь включает в себя психодиагностику, коррекцию развития, психотерапию, разнообразные тренинги, профилактику отклоняющегося поведения, профориентацию и т. д.

Содержание психологической помощи заключает­ся в обеспечении эмоциональной, смысловой и экзис­тенциальной поддержки человеку или сообществу в си­туациях затруднения, возникающих в ходе личностного и социального бытия.

Психологическая помощь может включать в себя: психодиагностику (сообщение клиенту объективной психологической информации, ответствен­ность за достоверность и форму сообщения несет пси­холог), психологическая коррекция (организованное воз­действие на клиента с целью изменения показателей его активности и соответствии с возрастной нормой психи­ческого развития; разрабатывается индивидуальная про­грамма) , психологическое консультирование (помощь для психически нормальных людей для достижения ими це­лей личностного развития) и психотерапия (активное воздействие психотерапевта на личность клиента с це­лью восстановления или реконструкции психической реальности личности).

В глубинной основе психологической помощи обна­руживается свойственная различным уровням существо­вания материи способность к самоорганизации, структу­рированию. Тот же инстинкт помощи существует и у жи­вотных.

В человеческом сообществе феномен помощи су­ществовал всегда, хотя в качестве социального института возник и оформился только к середине XX века, вызвав к жизни появление целого ряда новых профессионалов: со­циальный работник, психолог-консультант, психолог-пси­хотерапевт.

И это уже помимо традиционных фигур свя­щенника, пастора, психиатра и психоаналитика.

2. Основная проблематика и особенности развития психологической помощи в современном мире

Анализ многочисленной литературы по проблема­тике «counseling» показывает, что нет буквально ни од­ной области человеческой    (личностной и общественной) жизни, в которой бы человек остался без чело­веческой помощи. Самый общий контент-анализ позво­ляет выделить следующие главные области применения психологической помощи: 1).

Психическое (и духовное) развитие ребенка (преодоление Эдипова комплекса, удов­летворение эмоциональных запросов в обретении лич­ностной идентичности, помощь при эмоциональных трав­мах и выработка устойчивых моральных норм и др.). 2).

Экзистенциальные и личностные проблемы подростка (кризис психологического отделения от родителей, иден­тификация подростка, неполноценность, борьба за лич­ностный и социальный статус и др.). 3). Брак и семья (добрачное консультирование, семейная и супружеская психотерапия, психологическая помощь незамужним и неженатым, разведенным, поддержка при вступлении в повторный брак).

4). Проблематика психического и лич­ностного здоровья (традиционная превентивная и теку­щая помощь при психическом и соматическом заболе­вании, душевном страдании, алкоголизме, конфликтах и т. п.). 5). Психологическая помощь умирающему и пси­хотерапия горя (почти совершенно отсутствующая сфе­ра деятельности в России). 6). Проблемы пожилого воз­раста. 7).

Места заключения, больницы, казармы, сту­денческие городки (проблемы личности, общее психи­ческое состояние). 8). Психологическая помощь и под­держка в кризисных ситуациях (внезапная смерть, по­пытка суицида, изнасилование, измена, потеря любви и др.). 9). Школьное консультирование. 10). Профессио­нальное консультирование. 11).

Психологическая помощь, относящаяся к кросс-культурной проблематике: пробле­мы в адаптации, преодоление этических предрассудков и стереотипов у эмигрантов, поддержка консультантов в работе с этническими меньшинствами. 12). Управлен­ческое консультирование.

3. Составляющие процесса, основные задачи, формы и модели психологической помощи

Ситуация общения клиента с психологом-консультантом включает такие составляющие: 1. Личность кли­ента и его переживания; 2. Личность психолога-консуль­танта (наставника) в единстве его самостных и функци­ональных образований; 3. Взаимоотношение между кли­ентом и психологом.

Саму ситуацию создают вполне определенные вне­шние обстоятельства, и это является причиной обраще­ния за психологической помощью.

Если сопоставить ситуации обращения клиента к представителю другой профессии системы «человек-человек»: юристу, учите­лю, врачу, священнику, руководителю, даже официанту и ситуации обращения человеком за психологической помощью, мы увидим очень много различий.

Обращаясь ко всем без исключения представителям иных коммуни­кационных профессий, клиент: а). Знает, чего он хочет; б). Осведомлен в той или иной мере о нормах взаимоот­ношений с представителем данной профессии; в).

Дос­таточно хорошо понимает меру ответственности и огра­ничений свою и профессионала. Скажем, человек пони­мает и принимает заранее возможность того, что резуль­тат лечения не зависит исключительно от квалифика­ции врача и его рекомендаций даже при наличии самых необходимых медикаментов.

В области психологической помощи существуют впол­не определенные трудности, связанные как со специфи­кой профессии, так и с неопределенностью статуса и прерогатив психолога. Первая из трудностей состоит в том, что психолог работает не с ситуацией, а с пережива­нием, системой ценностей, отношений и состояний чело­века.

Прояснение подлинных мотивов и жизненных смыс­лов человека может сделать излишней саму жизненную ситуацию, коль скоро она является производной от пси­хологической проблемы клиента.

Если в других профес­сиях межличностные отношения играют лишь определен­ную роль, а' иногда никакой, не говоря уже о личностных достоинствах специалиста (например, официанта), то в консультативной ситуации именно характер, динамика, своеобразие межличностных отношений, личностные качества психолога, предъявляемые и не предъявляемые клиенту, но улавливаемые последним, играют определен­ную, главную роль в динамике процесса и в конечном итоге действенности психологической помощи.

В соответствии с ориентированностью помощи и ее характером А.А. Бодалев выделяет несколько моделей помощи человеку: педагогическую, диагностическую, социальную, медицинскую модель.

Собственно психо­логическая (психотерапевтическая) модель описывает­ся так: причины личностных проблем или неблагополу­чия в жизни лежат либо в неадекватном взаимодействии с самим собой и с другими людьми, либо в личностных особенностях людей по общению.

Данная модель рас­сматривает дисгармонии в отношениях между людьми и самим собой, использует не абстрактные знания науки, а закономерности человеческого бытия. Эта модель ис­пользуется прежде всего в работе психологов, психиат­ров, психотерапевтов. В нашей стране эта модель разра­батывалась прежде всего психиатрами и врачами-пси­хотерапевтами.

Сопоставление психологической помо­щи и медицинского лечения не просто аналогия. В обе­их ситуациях изначально известен симптом страдания, который необходимо понять индивидуально, причем пси­хологическая помощь не сводится к использованию здра­вого смысла и житейского опыта, а основывается на об­щих закономерностях общения и структурирования пси­хики.

Цель одна у обеих — избавление от страданий. Отличие же психологического лечения от медицинского кроется в двух основных особенностях: а) природа стра­даний — проблема недовольств, неудовлетворенностей — кроется не в телесных недугах, а в сфере общения, особенностях личности, в восприятии себя и ситуации и т. п.

; б) природа воздействия также лежит в сфере пси­хологических процессов — в общении, специфике взаи­модействия, личностных установках общающихся. Ока­зание психологической помощи проводится в допуще­нии, что клиент — здоровый человек, изначально ответ­ственный за себя и свои поступки (А.А. Бодалев, В.В. Столин).

Источник: http://sudushka1.narod.ru/index/0-94