Мэри эйнсуорт — психология

Мэри Эйнсуорт

Эйнсуорт родилась в 1903 г. в Огайо, росла в Торонто и в 16-летнем возрасте поступила в Торонтский университет.

Там на нее произвела сильное впечатление теория Уильяма Блатца (Blatz), который обратил внимание на то, что родители могут создавать или не создавать свои м детям безопасные условия, и на то, как это происходит.

Эйнсуорт казалось, что эти идеи помогают ей понять, почему она испытывает некоторую застенчивость в социальных ситуациях. Она продолжила учебу в университете и получила докторскую степень (посвятив свою диссертацию теории Блатза), а затем несколько лет преподавала психологию. В 1950 г.

она вышла замуж за Лена Эйнсуорта, и супруги переехали в Англию, где она откликнулась на газетное объявление, в котором Джон Боулби подыскивал себе ассистента. Так началось их 40-летнее сотрудничество. В 1954 г.

Лен принял предложение поработать преподавателем в Уганде, и Эйнсуорт использовала свое двухлетнее пребывание в этой стране для поездок по деревням близ столицы Кампалы, чтобы провести тщательные натуралистические наблюдения того, как малыши привязываются к своим матерям (Кагеп, 1994).

Результаты этих исследований составили ее книгу «Младенцы в Уганде» (Infancy in Uganda,962), где описаны фазы привязанности, которые Боулби выделил в своих трудах. Угандийские исследования также навели ее на размышления о различных паттернах привязанности среди индивидуальных малышей и о том, как малыши используют мать в качестве надежной отправной точки своих исследований. Боулби (Bowlby, 1988) приписал Эйнсуорт заслуги в открытии младенческого поведения, связанного с надежной отправной точкой.

Прибыв из Африки в Соединенные Штаты, Эйнсуорт в Балтиморе начала исследование, объектом которого были 23 малыша из семей среднего класса и их матери. Эта работа позволила выделить паттерны привязанности, которые способствовали многочисленным исследованиям в области психологии развития.

Паттерны привязанности

В балтиморском исследовании Эйнсуорт и ее студенты наблюдали малышей и их матерей в домашних условиях в течение первого года жизни детей, проводя в их домах примерно 4 часа каждые 3 недели.

Когда младенцам было 12 месяцев, Эйнсуорт решила посмотреть, как они поведут себя в новой обстановке; с этой целью она привела их и их матерей в игровую комнату Университета Джона Хопкинса.

Ее особенно интересовало, как малыши будут использовать мать в качестве отправной точки своих исследований и как они прореагируют на два коротких разлучения. Во время первого разлучения мать оставляла малыша с незнакомцем (приветливой аспиранткой); во время второго малыш оставался в одиночестве.

Каждое разлучение длилось 3 минуты, укорачиваясь, если малыш проявлял слишком сильное беспокойство. Вся процедура, продолжавшаяся 20 минут, была названа Незнакомой ситуацией. Эйнсуорт и ее коллеги (Ainsworth, Bell & Stanton, 1971; Ainsworth, Blehar, Waters & Wall, 1978) наблюдали следующие три паттерна.

1. Надежно привязанные младенцы (securely attached infants)

Вскоре после прихода в игровую комнату с матерью эти малыши начинали использовать ее в качестве отправной точки для своих исследований.

Но когда мать покидала комнату, их познавательная игра шла на убыль и иногда они проявляли заметную обеспокоенность. Когда мать возвращалась, они активно ее приветствовали и некоторое время оставались рядом с ней.

Как только к ним опять возвращалась уверенность, они с готовностью возобновляли свое исследование окружающей обстановки.

Когда Эйнсуорт изучила записи наблюдений за этими детьми, сделанные ею ранее у них дома, то обнаружила, что их матери, как правило, оценивались как сенситивные и быстро реагирующие на плач и другие сигналы своих малышей. Матери всегда были доступны и делились своей любовью, когда малыши нуждались в утешении. Малыши, со своей стороны, плакали дома очень редко и использовали мать в качестве отправной точки своих домашних исследований.

Эйнсуорт полагает, что эти младенцы демонстрировали здоровый паттерн привязанности. Постоянная отзывчивость матери придала им веры в нее как в своего защитника; одно ее присутствие в Незнакомой ситуации придавало им смелости, чтобы активно исследовать окружающую обстановку.

В то же время их реакции на ее уход и возвращение в этой новой среде свидетельствовали о сильной потребности в близости к ней — потребности, которая имела огромную жизненную ценность на протяжении всей человеческой эволюции.

При исследованиях методом выборки по всем Соединенным Штатам было установлено, что этот паттерн характерен для 65-70 % годовалых малышей (Goldberg, 1955; van Ijzendoorn'& Sagi, 1999).

2. Неуверенные, избегающие младенцы (insecure-avoidant infants)

Эти младенцы выглядели достаточно независимыми в Незнакомой ситуации. Оказавшись в игровой комнате, они сразу же начинали изучать игрушки. Во время своих исследований они не использовали мать в качестве отправной точки в том смысле, что не подходили к ней время от времени. Они ее просто не замечали.

Когда мать покидала комнату, они не проявляли беспокойства и не искали близости с ней, когда она возвращалась. Если она пыталась взять их на руки, они старались этого избежать, вырываясь из ее объятий или отводя взгляд.

Этот избегающий паттерн был выявлен примерно у 20 % младенцев в американских выборках (Gold-berg, 1995; van Ijzendoorn & Sagi, 1999).

Поскольку эти малыши демонстрируют такую независимость в Незнакомой ситуации, они кажутся многим людям исключительно здоровыми. Но когда Эйнсуорт увидела их избегающее поведение, то предположила, что они испытывают определенные эмоциональные трудности. Их отчужденность напомнила ей детей, которые пережили травмирующее разлучение.

Домашние наблюдения подтвердили догадку Эйнсуорт, что что-то обстоит не так. Матери в этом случае оценивались как относительно несенситивные, вмешивающиеся и отвергающие. И малыши часто казались неуверенными в себе. Хотя некоторые из них были дома очень независимыми, многие тревожились по поводу местонахождения матери и громко плакали, когда мать уходила из комнаты.

Таким образом общая интерпретация Эйнсуорт сводится к следующему: когда эти малыши попадали в Незнакомую ситуацию, они опасались, что не смогут найти у своей матери поддержки и поэтому реагировали в оборонительном ключе. Они избирали безразличную, сдержанную манеру поведения, чтобы себя защитить.

Их так часто отвергали в прошлом, что они пытались забыть о своей потребности в матери, чтобы избежать новых разочарований. А когда мать возвращалась после эпизодов разлучения, они отказывались на нее смотреть, как бы отрицая какие-либо чувства к ней.

Они вели себя так, как будто говорили: «Кто ты? Должен ли я тебя признавать? — ту, которая не поможет мне, когда мне это будет нужно» (AinswortK et al„ 1971, р. 47; 1978, р. 241-242,316).

Боулби (Bowlby, 1988, p. 124-125) полагал, что это оборонительное поведение может стать фиксированной и всеохватывающей частью личности. Ребенок превращается во взрослого, который излишне самонадеян и отчужден, — в человека, который не может никогда «опустить забрало» и поверить другим настолько, чтобы установить с ними тесные отношения.

3. Неуверенные, амбивалентные младенцы (insecure-ambivalent infants)

В Незнакомой ситуации эти младенцы держались настолько близко к матери и так беспокоились по поводу ее местонахождения, что практически не занимались исследованиями. Они приходили в крайнее волнение, когда мать покидала комнату, и проявляли заметную амбивалентность по отношению к ней, когда она возвращалась. Они то тянулись к ней, то сердито отталкивали ее.

У себя дома эти матери, как правило, обращались со своими малышами в непоследовательной манере. Иногда они бывали ласковыми и отзывчивыми, а иногда нет.

Эта непоследовательность, очевидно, оставляла малышей в неуверенности относительно того, будет ли их мама рядом, когда они будут в ней нуждаться. В результате, они обычно хотели, чтобы мать была поблизости — желание, которое сильно возрастало в Незнакомой ситуации.

Эти малыши очень расстраивались, когда мать покидала игровую комнату, и настойчиво пытались восстановить контакт с ней, когда она возвращалась, хотя при этом также изливали на нее свой гнев.

Амбивалентный паттерн иногда называют «сопротивлением», поскольку дети не только отчаянно добиваются контакта, но и сопротивляются ему. Этот паттерн характеризует 10-15 % годовалых детей в выборках по США (Goldberg, 1995; van Ijzendoorn & Sagi, 1999).

Последующие исследования. Если Незнакомая ситуация выявляет фундаментальные различия среди детей, она должна предопределять различия и в их последующем поведении.

Некоторые исследования показали, что младенцы, классифицируемые как надежно привязанные в Незнакомой ситуации, продолжали вести себя иначе, чем другие дети, на протяжении всего периода детства вплоть до 15 лет (предельный изученный возраст).

При выполнении когнитивных задач надежно привязанные дети отличались большим упорством и опорой на собственные силы.

В социальной обстановке — например, в летних лагерях — они получали более высокие баллы по таким качествам, как дружелюбие и лидерство (Weinfield, Sroufe, Egeland & Carlson, 1999). Эти данные подтверждают точку зрения Эйнсуорт, что надежно привязанные младенцы демонстрируют наиболее здоровый паттерн развития.

В дальнейшем обнаружить различия в поведении избегающих и амбивалентных детей труднее. Как и ожидалось, дети, которых в младенчестве отнесли к амбивалентным, продолжают проявлять в своем поведении тревожность и зависимость.

Но и дети, первоначально отнесенные к категории избегающих, нередко демонстрируют очень зависимое поведение. Возможно, избегающий паттерн отчужденной независимости закрепляется не ранее 15-летнего возраста или около того.

Эйнсуорт сообщила, что надежная привязанность является следствием материнской сенситивности к сигналам и потребностям детей. Это открытие теоретически значимо, поскольку этологи считают, что детям присущи врожденные жесты, которые должны приниматься во внимание, чтобы развитие протекало должным образом.

Результаты, полученные Эйнсуорт, многократно подтверждались и подтверждаются и другими исследователями. В то же время степень влияния материнской сенситивности для формирования надежной привязанности варьируется, что указывает на необходимость точного измерения и изучения и других переменных (Hesse, 1999).

Исследователи привязанности Маринус ван Изендорн и Авраам Саги предприняли попытку проверить культуральную универсальность паттернов Эйнсуорт.

Они сообщают (Ijzendorn & Sagi, 1999), что Незнакомая ситуация приводит к тем же трем паттернам в различных частях мира, включая города и сельские районы Израиля, Африки, Японии, Китая, Западной Европы и США. Во всех выборках надежная привязанность является доминирующим типом, но имеются и различия.

Выборки по США и Западной Европе содержат наивысший процент избегающих детей. Возможно, акцент на независимость, делаемый в западном обществе, заставляет родителей игнорировать потребности малышей, и те защищают себя с помощью избегающего поведения.

Рабочие модели для детей и взрослых

Исследования привязанности продвигаются вперед стремительными темпами, и одной из наиболее популярных тем является вопрос внутренних рабочих моделей. Боулби, как вы помните, сделал рабочей моделью ожидания и чувства ребенка в отношении отзывчивости объекта привязанности.

Поскольку рабочая модель включает в себя внутренние психические события, ее трудно исследовать в младенчестве; мы не можем задать малышам вопросы о том, что они думают и чувствуют. Но после 3-летнего возраста или около того исследования становятся возможными.

К примеру, Бретертон, Риджуэй и Кэссиди (Brethertbn, Ridgeway & Cassidy, 1990) обнаружили, что трехлетки могут завершать истории о ситуации, касающейся привязанности. Так, они могли придумать окончания к истории о ребенке, который упал и ушиб колено во время прогулки со своей семьей.

Как и предполагалось, надежно привязанные дети, в сравнении с другими, чаще всего изображали родителей в своих окончаниях истории как отзывчивых и готовых прийти на помощь (например, они говорили, что родитель наложит повязку на колено ребенка).

У взрослых также формируются определенные мысли и чувства по поводу привязанности, и их установки, без сомнений, влияют на то, как они относятся к своим детям.

Мэри Мейн и ее коллеги (Main, Kaplan & Cassidy, 1985; Main & Goldwyn, 1987) в интервью «Привязанности взрослых» задавали матерям и отцам вопросы относительно их собственных ранних воспоминаний.

Сосредоточив внимание на открытости и гибкости ответов родителей, Мейн выработала типологию, которая, как оказалось, очень хорошо коррелирует с классификациями детей в Незнакомой ситуации (Hesse, 1999). Типы Мейн включают в себя:

Уверенных/самостоятельных (secure/autonomous) рассказчиков, которые говорят о собственном раннем опыте открыто и свободно. Дети этих родителей, как правило, питали к ним надежную привязанность. Очевидно, приятие родителями собственных чувств идет рука об руку с приятием сигналов и потребностей их малышей.

Отрицающих привязанность (dismissing of attachment) рассказчиков, которые говорят о своем опыте привязанности так, будто он маловажен.

Эти родители, как правило, имели неуверенных, избегающих детей; они отвергали собственный опыт во многом таким же образом, каким они отвергали стремление своих младенцев к близости.

Озабоченных (preoccupied) рассказчиков, интервью с которыми позволяют предположить, что они по-прежнему стараются, скрыто или явно, завоевать любовь и одобрение собственных родителей. Возможно, что их собственные нужды мешают им последовательно реагировать на потребности своих младенцев (Main & Goldwyn, 1995).

Несколько исследований показали, что когда родителей интервьюируют до рождения у них детей, классификации их интервью коррелируют с поведенческой привязанностью их годовалых малышей в Незнакомой ситуации.

Например, Фонаджи (Fonagy) и другие установили, что, если предродовое интервью с матерью отличалось уверенностью/самостоятельностью, а с отцом — отрицанием, ребенок в Незнакомой ситуации чаще всего держался уверенно с матерью и избегал отца.

В ряде подобных исследований сообщалось, что классификации родителей и детей совпадают примерно на 70 % (Main, 1995).

Подобные результаты обнадеживают, но не во всем еще удалось достичь полной ясности. Исследователям трудно обнаружить и оценить конкретные пути, какими мышление родителей в интервью «Привязанность взрослых» влияет на поведенческую привязанность детей (Hesse, 1999, р. 410-411; см. также Haft & Slade, 1989).

Источник: https://knigarazuma.ru/article/meri_eynsuort

Нарушение привязанности у детей-сирот и её восстановление в замещающей семье

Джон БоулбиГардарики, 2003

Книга выдающегося английского ученого, основоположника теории привязанности Джона Боулби (1907-1990), настоящего классика психологии развития, положившего начало систематическому изучению формирования привязанности ребенка к матери.
 

Джон Боулби, Мэри Эйнсворт и Тереза БенедекERGO, 2005

В книге — работы основоположников теории привязанности, раскрывающие проблемы ранних отношений матери и ребенка. Авторы сочетают глубинно-психологический и этологический подходы, это интересно для современных исследований в рамках эмпирического психоанализа.

Фостер Клайн и Джим ФэйРука Допомоги, 2007

Замечательная по своей доброжелательности, простоте и эффективности система воспитания детей всех возрастов, характеров и темпераментов. Крайне полезное чтение для родителей вообще, а для приемных родителей детей с тяжелым прошлым — необходимый минимум в частности.

Грегори Кек и Регина КупекиОльга Митирева, 2012

Книга рассказывает об особенностях воспитания приемных детей-сирот, переживших жестокое обращение и запущенность в первые годы жизни. Она удачно сочетает фундаментальные понятия и практические советы для повседневной жизни, поэтому уже многие годы остается классическим пособием для замещающих семей.

Всего скачиваний: 21384

Нэнси ТомасОльга Митирева, 2012

Автор — приемная мама с почти 30-летним стажем, «под крылом» которой были реабилитированы многие дети-сироты с непростым прошлым.

Очень интересный, живой рассказ от первого лица и отличная иллюстрация, как на практике работают теоретические принципы, изложенные в более академических изданиях.

Издается в сотрудничестве с Ассоциацией «Волонтеры в помощь детям-сиротам».

Всего скачиваний: 42327

Бриш Карл ХайнцКогито-Центр, 2012

В книге рассказывается об опыте применения теории привязанности с позиции психоанализа. Кратко изложена история возникновения теории привязанности, представлены методы и результаты научных исследований по данной проблеме, а также различные подходы к классификации нарушений привязанности.

Ольга Писарик(сборник статей на основе курса Г. Ньюфелда), 2013

Сборник статей психолога Ольги Писарик на основе курса Гордона Ньюфелда «Жизненная связь». Автор сборника ищет ответы на вопросы: Почему воспитание ребенка в современных условиях – это такое сложное дело? Что делает ребенка легковоспитуемым? Откуда берутся дети, которых легко растить?

Всего скачиваний: 51248

Джон БоулбиКанон и РООИ «Реабилитация», 2014

Почему разлука с матерью в младенчестве и раннем детском возрасте переживается ребенком как острое горе? Почему последствия разлуки сказываются на психическом и телесном благополучии в течение всей последующей жизни? Руководство практического психолога.

Людмила ПетрановскаяАСТ, 2014

Книга рассказывает о том, как формируется привязанность ребенка к родителям от самого раннего  возраста до подросткового периода. Почему роли Наставника и Родителя — далеко не одно и то же?  Как стать своему ребенку опорой в жизни?

Карл БришТеревинф, 2015

Книга от автора программы SAFE®, основанной на теории привязанности.

Ее основная цель — развитие детско-родительской привязанности, компетентности семьи, создание условий для здорового развития детей.

Дети, у которых сложились прочные эмоциональные связи с родителями, отличаются более социальным поведением, они способны к эмпатии, творчеству, выносливы и устойчивы в стрессовых ситуациях.

Источник: http://attach2me.ru/books/

С днём рождения, мэри!

С днём рождения, мэри! 01.12.2015

Сегодня, 1 декабря, день рождения Мэри Эйнсворт (Mary Dinsmore Salter Ainsworth)

Мэри Эйнсворт  – одно из главных имён в психологической теории развития ребёнка, известной как теория привязанности.

Именно её исследованиям мы обязаны появлением таких понятий как «надёжная привязанность», «надёжная база», «тревожная привязанность», и экспериментальных доказательств их существования, и описанием проявлений.

К сожалению, общественности и даже специалистам лучше известны имена мужчин-авторов теории привязанности.

Нередко можно встретить тексты, где теория привязанности называется «теорией Джона Боулби» (в целом правильно), а далее в тексте описываются эксперименты и раскрываются термины, введенные Мэри Эйнсворт, но её имя даже не упоминается.

Да что говорить, в русской википедии даже нет статьи, посвященной Мэри Эйнсворт, хотя соответствующие статьи о Джоне Боулби и Гордоне Ньюфелде очень подробны. Сам Джон Боулби (Bowlby, 1988) отмечает, что именно Эйнсворт сделала открытие младенческого поведения, связанного с надежной отправной точкой.

Поэтому сегодня я расскажу об экспериментах и выводах замечательной психологини, настолько повлиявшей на развитие психологии развития и возрастной психологии, что Обзор общей психологии 2002 года назвал Мэри Эйнсворт одним из ста наиболее цитируемых психологов 20-го века (97 место).

Именно она придумала и провела знаменитый тест “Незнакомая ситуация” ставший самым изящным и точным инструментом оценки привязанности, и описала основные три типа привязанности, ответив на вопрос, почему дети по-разному переносят разлуку с мамой

Незнакомая ситуация — тест,  который проводится с детьми 12 месяцев от роду. Видео и комментарии уже были в наших записях.

В знаменитых экспериментах Мэри Эйнсворт показала, что большинство детей в семьях имеют здоровую привязанность к  матери (опекуну), что позволяет им использовать маму как надежную базу своих самостоятельных исследований, но сохранять любовь и стремление быть вместе. Это первый тип привязанности, который Эйнсворт назвала надежная, уверенная привязанность.

Два других типа: амбивалентная (тревожно-требовательная) и избегающая (тревожно-избегающая), встречается гораздо реже (согласно множеству кросскультурных исследований, и только отечественные авторы указывали, что среди годовалых детей в экспериментах, проведенных в 90-е годы оказалось около половины с тревожно требовательной привязанностью)

Тревожно-требовательный ребёнок хочет, чтобы мать была поблизости — желание, которое сильно возрастало в Незнакомой ситуации.

Эти малыши очень расстраивались, когда мать покидала игровую комнату, и настойчиво пытались восстановить контакт с ней, когда она возвращалась, хотя при этом также изливает на нее свой гнев.

Амбивалентный паттерн иногда называют «сопротивлением», поскольку дети не только отчаянно добиваются контакта, но и сопротивляются ему.

Избегающие дети кажутся равнодушными к приходу и уходу их матерей, даже вплоть до пренебрежения ими в момент воссоединения, которые выглядели чрезвычайно независимыми, оказались довольно неуверенными у себя дома. Они плакали и проявляли больше горя при разлучении, чем дети с надежной привязанностью.

Эйнсворт заметила, что в “Незнакомой ситуации” эти избегающие годовалые дети вели себя как дети более старшего возраста, которые пережили длительную сепарацию, и возвращаются домой и игнорируют своих матерей.

Такая избегающая реакция говорила о том, что и младенцы, и дети более старшего возраста использовали одну и ту же защитную реакцию.

Благодаря исследованиям Мэри Эйнсворт, Джона Боулби и их последователей в психологию  и воспитание пришло следующее понимание влияния привязанности младенца к матери и механизмов ее становления:

1. Качества привязанности являются долговременными и позволяют предсказывать чувство уверенности ребенка, в частности, при его поступлении в школу.
2. Тип привязанности может быть предсказан, исходя из качества и синхронности ранних взаимодействий между ребенком и его матерью (Isabella, Belsky, Von Eye, 1989).
3.   Типология ранних взаимодействий может быть изменена при психологическом консультировании матери.
4. Эти замечания позволяют выделить определенное постоянство между моделью привязанности матери и типом привязанности, который формируется у ее ребенка. Тип привязанности, характерный для семьи, став стабильным, будет передан следующим поколениям.

Обращаясь к феминистическому движению, Мэри Эйнсворт признавала, что ее работа может быть истолкована как обоснование патриархального требования матерям оставаться дома со своими детьми в первые годы.

В то же время, подчеркивая важность надежной связи и привязанности между младенцем и матерью и ухода, и указания на факт, что простое присутствие матери может быть способом обеспечения надежной привязанности, она не отрицает, что для формирования привязанности возможны и альтернативные механизмы. Мэри писала (Ainsworth, 1983, стр. 216):

Поделитесь знанием с друзьями!

Источник: http://mamyvmeste.ru/psy1/

Скотт Миллер — Психология развития: методы исследования

Рис. 10.5. Обстановка, создаваемая для оценки привязанности в «Незнакомой ситуации».

(Источник: «Responses of Оие-Year-Olds to a Stranger in a Strange Situation (p. 134), I. Brethertnn & M. D. S. Ainsworth. In M. Lewis & L. A. Roscnblum (Eds.), The Origins of Fear (pp. 131-164), 1974, New York: Wiley)

Мэри Эйнсворт с коллегами создала наиболее эффективную методику измерения привязанности. Эйнсворт, Блехар, Уотерс и Уолл (Ainsworth, Blehar, Waters, & Wall, 1978) разработали процедуру, которую назвали «Незнакомой ситуацией». Обстановка, создаваемая для «Незнакомой ситуации», изображена на рис. 10.5.

Как явствует из рисунка, в ситуации принимает участие три человека: мать, незнакомка и малыш. Помещение находится в университетском здании и не знакомо ни малышу, ни матери; поэтому обстановку называют лабораторной, а не естественной.

Однако в этом помещении создаются комфортные условия, даже несколько напоминающие условия игровой комнаты: стулья и журналы для взрослых, яркие картинки на стенах и множество игрушек для малыша.

Хотя на рисунке этого не видно, есть еще одна особенность: двустороннее зеркало, через которое, оставаясь незаметным, можно следить за происходящим в комнате. Мать знает об этом зеркале и о находящемся за ним наблюдателе, а ребенок — нет.

«Незнакомую ситуацию» составляет последовательность из восьми эпизодов, представленная в табл. 10.3. Во всех восьми эпизодах поведение матери по большей части (хотя и не целиком) контролируется. Поведение же малыша не контролируется, и именно малыш является объектом изучения.

Как следует из приведенного в таблице описания, эпизоды спланированы таким образом, чтобы вызвать разнообразные формы поведения привязанности. Наблюдается взаимодействие малыша с матерью до и после разлучения с ней, а также поведение в одиночестве и в присутствии незнакомки.

Кроме того, наблюдается поведение малыша с незнакомкой, которое сравнивается с его поведением в присутствии матери. Последовательность событий включает как эпизоды «разлучения», так и эпизоды «воссоединения»: в отсутствие матери ребенок остается либо один, либо с незнакомкой.

В целом, процедypa являет собой попытку уложить в 20-минутный интервал множество ситуаций форм поведения, используемых для изучения привязанности.

Таблица 10.3 Эпизоды «Незнакомой ситуации»

а Длительность эпизода уменьшается, если малыш слишком расстроен.

6 Длительность эпизода увеличивается, если малышу требуется больше времени для возвращения к игре.

Источник: Patterns of Attachment (p. 37), M. D. S.Ainsworth, M. C. Blehar, E. Waters, & S.Wall, 1978, Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates.

Эйнсворт и ее коллеги используют метод непосредственного наблюдения поведения младенца. Оценка производится на трех уровнях. На микроуровне фиксируются специфические, дискретные поведенческие акты. Примерами категорий этого уровня служат плач, улыбка, вокализация, телодвижения.

На втором уровне производится оценка взаимодействия: близости или стремления к контакту; поддержания контакта; сопротивления; избегания; поиска; дистантного взаимодействия.

Оценка на этом уровне предполагает более свободную интерпретацию, чем оценка на первом уровне (например, уже «сопротивление», а не «плач»); еще одно отличие заключается в том, что категории второго уровня носят явно социальный характер. Наконец, третий уровень оценки связан с общей квалификацией отношения привязанности между младенцем и матерью.

В большинстве исследований используются три глобальные категории. Самый адаптивный из трех моделей привязанности — тип В (надежная привязанность), как обозначают устойчивую и адекватную привязанность.

Младенец, относящийся к типу В, очевидно чувствует себя наиболее комфортно в присутствии матери и огорчается, когда она уходит; однако он не впадает в отчаяние при отсутствии матери и, в целом, способен достаточно хорошо адаптироваться ко всем трудностям, связанным с нахождением в незнакомой среде, с присутствием незнакомого человека, с приходами и уходами матери.

Две другие формы привязанности не столь устойчивы и адекватны. Младенец, относящийся к типу А (с избегающей привязанностью) при разлучении с матерью не проявляет практически никакого огорчения, а по ее возвращении не выказывает особой радости; кроме того, такой младенец ведет себя с незнакомыми людьми почти так же, как с матерью. Младенец, относящийся к типу С (с амбивалентной привязанностью) выглядит более расстроенным и раздражительным. Такого малыша разлучение с матерью может привести в отчаяние, а по возвращении матери он либо активно ее отвергает, либо ведет себя амбивалентно: то тянется к ней, то отталкивает ее.

Недавно некоторые исследователи (например, Main & Solomon, 1991) стали выделять четвертый вид привязанности, тип Д или дезорганизованную привязанность.

Тип D — это еще одна форма тревожной привязанности; ее характеризуют смешанные проявления избегающего и амбивалентного поведения; при этом часто все выглядит так, будто воссоединение с матерью приводит младенца в замешательство и вызывает опасения.

Как следует из приведенного выше описания, «Незнакомая ситуация» провоцирует разнообразные поведенческие проявления привязанности.

Главное достоинство структурированной лабораторной оценки состоит именно в этом разнообразии; данный подход и экономичнее естественного подхода, и, в отличие от метода родительских отчетов, предполагает непосредственную оценку поведения ребенка.

С другой стороны, в «Незнакомой ситуации» теряется преимущество двух Других подходов — изучение поведения в естественных условиях. Однако, несмотря на недостатки лабораторной обстановки и прилагательное «незнакомая», опыт, получаемый младенцем при использовании этого метода, как правило, не является чем-то новым.

Матери и в реальной жизни приносят малышей в незнакомые комнаты; малыши и в реальной жизни сталкиваются с незнакомыми людьми; их и в реальной жизни иногда оставляют в одиночестве и т. д. Что делает «Незнакомая ситуация», так это сокращает время, в течение которого ребенок получает весь этот опыт.

Это сокращение, равно как и новизна обстановки, несомненно, являются стрессом для младенца; и в действительности, в «Незнакомой ситуации» младенцы демонстрируют дистресс чаще, чем дома. Однако Эйнсворт с соавторами (Ainsworth, Blehar, Waters, & Wall,1978) утверждают, что накопление стресса делает ситуацию более информативной, позволяя выявить поведение привязанности. По их словам,

«Именно потсТму, что эта процедура своим кумулятивным характером с нарастающей интенсивностью провоцирует поведение привязанности, появляется возможность в сравнительно короткий промежуток времени наблюдать поведение привязанности в условиях перехода от сравнительно слабой к весьма сильной активации. В знакомой домашней среде редко происходит сильная активация поведения привязанности, поэтому для выявления такого же диапазона реакций потребовались бы долгие часы наблюдения…» (p. xi).

Источник: https://profilib.net/chtenie/73061/skott-miller-psikhologiya-razvitiya-metody-issledovaniya-81.php