Печальный клоун | Саморазвитие, Социум | Наша Психология
Мы продолжаем серию статей о детях из психологически нездоровых семей. Сегодня мы поговорим о роли с красивым названием, но, увы, печальным содержанием – о роли «талисман». С нами беседует Валентина Москаленко, доктор медицинских наук, профессор, специалист по работе с семьями, в которых кто-либо страдает зависимостями.
Где бывает
Задача семьи – обеспечивать защиту и давать безопасность. Если эта базовая функция нарушена, то семья становится дисфункциональной или психологически нездоровой семьей.
Увы, она не жизнеспособна – начинается постепенное ее разрушение: отношения между супругами портятся, и они либо разводятся, либо брак «сохраняют», но мучаются сами и мучают друг друга.
А у их детей будут большие проблемы с их собственным супружеством, и они вполне могут так и не оставить потомства.
Психологическая атмосфера такой семьи очень неблагоприятная. Вам наверняка доводилось бывать в домах, где воздух буквально раскален, царит такое напряжение, что там невозможно находиться, хочется быстрее из этого дома сбежать и больше никогда не переступать его порог.
Но если гостей еще можно обмануть, то своих детей никак не обманешь. Как говорится, «дети и собаки знают все». Когда мама и папа ссорятся, детям больно и за маму, и за папу. Ребенок страдает, он пытается помочь, снизить царящее вокруг напряжение… и становится громоотводом при семейных грозах.
Он старается отвлечь родителей, переключить их внимание на что-то другое. Например, когда родители друг на друга кричат, малыш может встрять между ними:
– А вот я сейчас покажу, как собачка лает!
Родители либо отвлекутся от скандала и с умилением будут смотреть на «собачку», либо они уже вместе гневно обрушатся на ребенка:
– Ты что, не видишь – взрослые разговаривают!
Но в этом случае они тоже перестали ссориться друг с другом. «Талисман» их спас. Сами они не скоро бы завершили скандал.
В таких нездоровых семьях нет стабильности: утром никто не знает, что будет вечером. Нет надежности и безопасности, которые гарантируют ребенку психическое здоровье, духовный рост и возможность быть самим собой. Только психологически нездоровая семья нуждается в ребенке-«талисмане», потому что она самостоятельно не справляется с саморегуляцией.
«Талисман» – одна из ролей выживания. Ее назначение – юмором отвлекать внимание от алкоголизма отца, ссор родителей или еще чего-нибудь. Это одна из функций юмора в тяжелой ситуации. Говорят, что нигде так сильно и беспрерывно не шутят, как в отделении реанимации.
ПОРТРЕТ
Ребенок-«талисман» с детства привык чувствовать ответственность за психологическое состояние окружающих. Он стремится радовать людей, смеяться, улыбаться.
И если сперва речь идет только о его семье, то по мере взросления и выхода ребенка в «большой мир» этот механизм начинает распространяться на все социальные контакты. В классе ребенок может стать «затейником».
Улыбка стала для него способом выживания в трудных обстоятельствах.
Если «герой семьи» привлекает к себе внимание позитивным способом, «козел отпущения» – негативным, «потерянный ребенок» – своей незаметностью, то «талисман» – юмором.
Дети ведут себя так, как научены дома. В подобной нездоровой семье пара пытается замолчать проблемы, их избежать. Они не хотят признавать, например, измены мужа, алкоголизм жены, и ребенок тоже привыкает делать вид, что «все хорошо». Поэтому с детства он приучается отрицать проблемы, не замечать очевидное, защищаться от реальности улыбкой.
«Талисман» может производить впечатление веселого и легкого человека. Вот только эта легкость – искусственная. Он бежит от проблем, не хочет брать на себя ответственность, а когда его к этому побуждают, отшучивается.
Со стороны «талисман» может казаться счастливчиком и везунчиком. Только вот счастья и радости здесь нет. Это все фасад, а за ним – боль, которой много лет!
За шутовским фасадом – глубокие переживания. Психологический портрет раздвоен. Внешний контур – «клоун», привлекающий к себе внимание. Эта маска выручала в детстве, помогала разрядить грозовую атмосферу в нездоровой семье.
Внутренний контур обозначен сильнейшей душевной болью! Эмоциональные раны, нанесенные в детстве, так и не зажили, и к ним лишь добавляются новые.
Не секрет, что многие профессиональные клоуны и юмористы в реальной жизни – люди печальные, депрессивного склада, нередко они страдают алкоголизмом или другими зависимостями.
И успешный сорокалетний актер, известный своим обаянием и чувством юмора, может в кабинете психолога расплакаться из-за того, что в детстве на его глазах папа ударил маму. Он не позволил себе плакать тогда, не позволял это делать 35 лет – и вот наконец-то эта подавленная боль всплыла.
«Талисман» нездоровой семьи смешит всех именно потому, что дома тяжело. За шутками проблема как будто исчезает. Сам ребенок платит за это отказом от своих истинных чувств. Под маской шута могут накапливаться гнев и ярость, но он продолжает смешить публику.
ВЗРОСЛОСТЬ
И во взрослости «талисман» продолжает избегать ссор, пытается всех веселить, шуткой снять напряжение, развлечь. Нередко профессионально он и вправду идет в индустрию развлечений, где есть возможность поднимать настроение у окружающих, либо выбирает так называемую «помогающую» профессию (врач, психолог, социальный работник).
Это человек с хорошим чувством юмора, большим запасом шуток и острот, в любой компании он, не растерявшись, расскажет анекдот или смешную историю.
Таких людей любят приглашать в гости, они часто оказываются в центре внимания, знают, как развлечь окружающих, снять неловкую паузу, замять назревающий скандал.
Но и в 40 лет он останется шутом, которого окружающие люди по большому счету всерьез воспринимать не будут.
«Талисман» слишком много энергии отдает показной стороне своего поведения: он гиперактивен, импульсивен, но очень одинок и не умеет быть самим собой. В зрелые годы у него могут трудно складываться доверительные взаимоотношения.
Он может казаться слишком независимым, а на самом деле он просто не умеет сближаться с людьми. При этом отказаться от роли «талисмана» трудно, в подсознании навыки таких способов «выживания» уже закреплены.
Коль скоро однажды что-то помогло, мозг программирует это поведение и на будущее – помогло раз, поможет и другой, и третий.
Большинство людей опасаются огня, потому что однажды обожглись. Дети же из нездоровых семей могут подставить себя «огню» (то есть тому, что причиняет боль) только потому, что «знакомы» с огнем с детства. Неизвестность страшит их больше, чем знакомые неприятности.
Как помочь
«Талисману», как всякому ребенку, необходимо чувствовать к себе внимание и любовь самых значимых близких – родителей. Ему необходимо обрести надежный, безопасный дом.
- Требуется научить его открыто и свободно выражать свои чувства, не участвовать более в поддержании «секрета семьи», найти друга, которому можно доверять.
- Уделяйте ему как можно больше внимания, постарайтесь узнать его, общаясь один на один. Помогайте ребенку открыться вам. Хотя внешне такие дети производят впечатление счастливчиков, они очень нуждаются в заботе о себе. Если они вам доверяют, они сбросят маску и обнажат свои истинные чувства.
- Используйте рассказы как средство, которое позволит ребенку понять, что испытывать такие чувства, как гнев, печаль, негодование, ярость, – нормально. Расскажите ему о другом «мальчике», который всегда смеется, но при этом сильно страдает.
- Поиграйте с куклой-клоуном, объясняя, что может чувствовать клоун (например, грусть), когда он смешит окружающих. Затем позвольте ребенку использовать куклу для выражения своих чувств. Вовлекайте его в другую творческую деятельность – музыку, рисование, лепку и другое.
- Не упускайте случая подчеркнуть уместное выражение ребенком своих чувств. Указывайте, что мы смеемся над нелепыми вещами, но мы становимся печальными, когда случаются тяжелые события. Мы раздражаемся, когда кто-то делает нам плохо. Если ребенок смеется, когда кому-то плохо, обратите на это его внимание. Ни в коем случае при этом не раздражайтесь: «Когда Вася упал и ушиб ногу, ему было больно – это не забавно».
- Старшим детям можно предложить вести дневник с ежедневными или еженедельными записями, дав слово, что никто, кроме вас, его не прочтет. Объясните ребенку, что он может говорить с вами обо всем, что его волнует, и в любое время – устно или через дневник.
САМОПОМОЩЬ Если ваша роль была «талисман семьи», то напишите несколько предложений об этом.
1. Как я вел себя
2. Как это повлияло на мои чувства
3. Другие последствия этой роли
Прочитайте, что получилось. Хотите ли вы и далее оставаться «талисманом»? Измениться – в вашей власти, ведь «никогда не поздно иметь счастливое детство»!
Беседовала Ирина Соловьева
Источник: https://www.psyh.ru/pechalnyj-kloun/
Я – клоун, или почему мне больше не смешно
Как вы думаете, что за люди рассказывают анекдоты? Нет, не те, что ниже пояса. А те, что с претензией на интеллект: анекдоты о музыкантах, политиках, тонкий «английский» юмор. Это умные и образованные люди. Их развитый интеллект и чувство юмора не подлежат сомнению.
А почему шутят именно они? Чтобы повеселить других? Порадовать себя? Какая им с того выгода?
12 2598 10 Октября 2016 в 00:33
Если задаться целью и вспомнить, то среди наших знакомых найдётся немало людей, которые часто шутят. Возможно, шутник – это ваш ребёнок подросткового возраста или даже вы сами. Весельчак с живым умом, интеллектуал и просто умница. Его юмор как будто безобиден и даже интеллектуален.
Примечательно, что его «пробивает» на шутки в момент, когда беседа становится напряжённой, в общении явно назревает конфликт, противостояние точек зрения. Снимая возникшее напряжение, он переходит на лёгкий тон, рассказывает анекдот, «юморит». При этом примирительно и широко улыбается.
Некоторых собеседников такое поведение может раздражать: конфликт не исчерпан, вопрос не закрыт, проблема не решена – какие уж тут шутки? Хотя некоторую часть эмоционального напряжения при отстаивании своих интересов или требований указанная тактика ведения беседы снимает. Отсмеялись, полегчало – и можно продолжить разговор или безопасно перевести его на другую тему.
На первый взгляд – что тут плохого? Человек нашёл способ справляться с проблемами. Смотришь на такого позитивного человека и думаешь, что у него-то в жизни всё хорошо. Вон какой оптимист! О, если бы вы только знали…
Адаптация юмором
Как вы думаете, что за люди рассказывают анекдоты? Нет, не те, что ниже пояса. А те, что с претензией на интеллект: анекдоты о музыкантах, политиках, тонкий «английский» юмор.
Это умные и образованные люди. Их развитый интеллект и чувство юмора не подлежат сомнению. «Умно» шутить способны не все, а только люди со зрительным вектором, подчёркивает Системно-векторная психология Юрия Бурлана.
А почему шутят именно они? Чтобы повеселить других? Порадовать себя? Какая им с того выгода?
Ступени пищевой цепи
Психологически все мы каннибалы. Съешь другого – или будешь съеден сам. Мы готовы «сожрать» других людей из-за своих состояний напряжения, страдания, недовольства, неприязни.
А люди со зрительным вектором отличаются тем, что любой момент жизни проживают в диапазоне от жертвы до жертвенности.
По причине своей слабой выживаемости зрительные мальчики в ранней человеческой стае становились теми, кого соплеменники съедали во имя снятия неприязни и физического выживания стаи.
А напуганные и бесполезные зрительные девочки отдавались на откуп хищникам ради спасения всех остальных.
Амплитуда переживаний зрительника простирается от чувства страха до любви. Или бойся, или люби – выбор за тобой.
Самое большое ощущение беспомощности, хрупкости собственной жизни у людей со зрительным вектором.
Эмоциональные бури и липкий страх преследуют их, если они не наработали навык направления всей своей огромной чувственности на других людей в виде сострадания и сопереживания тем, кому хуже, чем им, или упали в архетипичное состояние страха в результате сверхстресса (от потери любви или разрыва эмоциональной связи).
Однажды я понял, что умею смешить
Сегодня мы не каннибалы в прямом смысле, но в переносном готовы оговорить, унизить, уничтожить любого, кто вызовет нашу неприязнь. Издавна на роль жертвы были определены люди со зрительным вектором.
Не все, но те, чьё состояние колеблется в рамках «страшно – не так страшно».
Они как будто притягивают к себе всевозможные проблемы и несчастья: от постоянных болезней по причине слабого иммунитета до придирок коллег, родных или случайных знакомых и даже оговора.
Когда возникает ситуация, что подрастающий зрительный ребёнок, ещё не развившийся в состояние сопереживания другим, ощущает постоянную тревожность и угрозу от окружающего мира, он непроизвольно будет искать способ поведения, который снимет с него постоянный страх. И одним из таких механизмов становится ирония, юмор, способность вызвать у других смех.
Я никогда не был уверен, что мама любит меня. А я её очень любил. Она ругала меня, а я ластился и выпрашивал доброе слово, искал её любви. Однажды мне удалось её рассмешить. Невероятно: она смотрела на меня и не кривила презрительно губы, а улыбалась! Мне!.. Я был счастлив. И решил, что хочу видеть мамину улыбку вместо ругани и поучений. И это меня изменило.
Интересно, что привычка «юморить» снимает не только напряжение у других, но и у самого зрительника. Механизм смеха действует равно на всех: он даёт облегчение.
Снижает давление культуры на нашу природную неприязнь. То есть нам уже легче совершать действия и выражать своё «фи» по отношению к окружающим, которое мы обычно не можем себе позволить.
Ибо «фи» – это не принято. Это стыдно и некрасиво.
Смешить других, чтобы выжить самому
Ребёнок со зрительным вектором в определённый момент сталкивается с невозможностью создать эмоциональную связь с мамой. Связь, в которой именно зрительник сильно нуждается. Случайно он обнаруживает, что люди любят тех, кто их смешит.
Это наблюдение зрительных детей абсолютно верно: механизм смеха – снятие психического напряжения.
И ребёнок, оказавшийся в ситуации выживания, быстро соображает, что если вызвать у людей смех, ироничную улыбку, то с ними легче взаимодействовать, они менее опасны для него.
Движимый естественным желанием сохранить себя, свою жизнь, ребёнок, благодаря зрительному интеллекту, быстро принимает на вооружение способ выживания среди других людей: нужно просто вызвать у них смех. Зрительный человек не оральный. Его шутки, как правило, будут «выше пояса», тогда как оральник так или иначе будет сводить всё к взаимоотношению полов.
Фух! Пронесло! Сегодня его не будут ругать, придираться тоже станут меньше. Посмеявшись, человек смягчается, возникает симпатия к тому, кто стал причиной приятного состояния.
Колобок, колобок, я тебя съем!
Человек со зрительным вектором – это тот, кто выстраивает с другими эмоциональную связь. Изначально цель создания эмоциональной связи – снятие собственных страхов, как бы гарантия безопасности для себя. Но эмоциональную связь можно установить не со всеми, отчего зрительник в состоянии страха «психует», так как не ощущает себя в безопасности, мучается и страдает.
Особенно актуально это может быть тогда, когда в собственной семье не удаётся создать столь важную именно для него эмоциональную связь с мамой. Для зрительного ребёнка такая связь с мамой – залог его ощущения безопасности и защищённости. А ведь это ощущение является базовым для выращивания любого маленького человека. Это фундамент гармоничного развития его врождённых талантов.
Когда удалось впервые рассмешить маму, а после этого не последовало наказание, которым тебе угрожали, то возникает желание повторить этот опыт как успешный. Тебя не «сожрали» в переносном смысле те, кто должен тебя защищать, обеспечивать твою безопасность и защищённость как гаранты развития свойств, которые в будущем обеспечат комфортную полноценную реализацию.
Расти, юморист, большой и маленький
Ребёнок снова и снова применяет этот трюк. Сознание, обнаружившее лазейку в этом недружелюбном мире, непроизвольно выхватывает внимательными зрительными глазками анекдоты, смешные сценки на улице.
Потом эти истории рассказываются в компаниях. Высокий интеллект зрительного вектора и его способность расцвечивать и эмоционально окрашивать любое повествование превращают рассказ в театральное представление.
Все хихикают, смеются.
Он уже не жертва, он уже – герой. Его теперь не унизят, не уничтожат и не причинят вреда. Ведь он тот, кто их веселит. Может, со временем его назовут душой компании. Ирония судьбы: призванный повышать уровень культуры через сопереживание и сострадание слабым, он смеётся над ними, потому что приучен защищать не их, но себя.
Я начал тренироваться: выучил несколько анекдотов, старательно запоминал шутки, рассказанные другими. Кривлялся и гримасничал. Сначала неуверенно, потом – всё успешней и успешней. Я стал душой компании, звездой вечеринок… Но по окончании праздника ощущал опустошённость.
В моей душе не оставалось ни одной эмоции, одна тоска… «Эгей, чувак, ты чего такой смурной? Расскажи, что там был за анекдот?» Друзья, ещё вчера толпившиеся вокруг меня, переставали звонить, когда я был без сил. Им нужен был не я. Им нужен был только клоун, смешивший их.
В такие моменты я впадал в отчаяние и страх, что меня никто не любит и что я никому не нужен.
Зрительник, в отличие от человека с оральным вектором, вызывает у других смех, прилагая усилия. Будучи поставлен в условия необходимости выживания, он обнаруживает, что есть то, что снимает направленную на него неприязнь. И даже создаёт аналог эмоциональной связи, объединяющий не на сопереживании и культуре, а на снятии неприязни.
Тонко чувствующий чужие эмоции, способный ощущать огромный спектр своих и чужих чувств, он умело дирижирует смехом. И, наблюдая возможный конфликт, старается заранее его нивелировать, чтобы случайно не оказаться жертвой. Грустная борьба за своё выживание под маской вечного шута – вот судьба того, кто не знает других способов быть счастливым.
Грустный, грустный клоун
Существует два способа проживать жизнь: увеличивая получаемое от неё удовольствие или ощущая радость лишь от уменьшения страдания.
В случае описанного способа адаптации окружающей действительности человеком со зрительным вектором это всего лишь закреплённый метод снятия некоторого количества страха и тревожности, мешающих жить.
Тоска – вот плата за неверный выбор образа действий. Опустошение и равнодушие сродни бесчувственности. Тебе всё равно. Тебе кажется, что все тебя используют. Что ты никому не нужен.
Но есть нечто поистине страшное. На деле смех вреден и даже губителен для человека со зрительным и ещё звуковым векторами.
Природная задача зрительника – создавать и поддерживать культуру в обществе. Творить прекрасное, воспевать гуманистические идеалы, создавать ценность доброго и внимательного отношения людей в обществе друг к другу.
Смешить – не его природная роль. Смех – это то, что снижает напряжение психики у человека со зрительным вектором, не позволяя ему создать мысль такого объёма, которая бы позволила ему выполнить его природную задачу. В итоге напряжения нет, мысли нет, есть только бессознательное ощущение неправильности своей жизни. Нет ощущения радости и счастья.
А в чём же счастье? Счастье в понимании, для чего ты такой родился. И точном знании, как своего счастья достичь. Что и предлагает любому зрительнику системно-векторная психология Юрия Бурлана. Без шуток. Регистрируйся по ссылке.
Источник: https://www.YBurlan.ru/biblioteka/ja-kloun-ili-pochemu-mne-bolshe-ne-smeshno
Я всегда веду себя как клоун
Они неизменно веселы и популярны. Развлекать других — их привычное занятие, и многие завидуют способности этих «дежурных шутников» легко бросать реплики, находить остроумные ответы. Что в действительности стоит за их бесконечными шутками?
«Их называют «душой компании». Они всегда в центре внимания, у них приподнятое настроение вне зависимости от времени суток и даты календаря. И, похоже, ничто не сможет усмирить этот поток анекдотов и острот.
Иногда кажется, будто они действительно рождены для клоунады и эксцентрики.
«Но на самом деле нескончаемые шутки нередко скрывают глубокие переживания и внутренний дискомфорт, казалось бы, всегда неунывающего человека», — поясняет психотерапевт и психиатр Елена Вроно.
«За маской шута часто прячется очень ранимый человек, — соглашается психоаналитический терапевт Ксения Корбут. — Острые переживания (печаль, беспокойство, тревога) для него невыносимы, а шутка помогает снять напряжение».
Способность шутить (в том числе и над собственными несчастьями) скрывает чувство неловкости или стыда. Примерив однажды клоунскую маску, «шут» может сделать ее алгоритмом своих действий.
Шутовство становится стратегией его поведения, которая (как кажется) спасает от жизненных неурядиц и невзгод.
«Яркое, вызывающее и в каком-то смысле агрессивное поведение может также скрывать неустойчивую самооценку, — продолжает Елена Вроно.
— „Весельчаки“ нередко внутренне убеждены в том, что просто не смогут никого заинтересовать, если не будут смешить». Можно сказать, что такое поведение рождается из искаженного восприятия собственной личности.
Клоунадой такие люди маскируют неуверенность в себе и привлекают внимание, не раскрываясь при этом по-настоящему.
«Трудно поверить, но „шутовство“ может быть одним из симптомов депрессии, когда человек нуждается в профессиональной поддержке, — говорит Елена Вроно.
— В психиатрии есть изящный термин, описывающий такое состояние, — „улыбающаяся депрессия“: человек надевает маску клоуна, чтобы никто не заметил, как ему на самом деле плохо.
Близким трудно в это поверить — ведь „шутник“ кажется веселым и смешливым».
Светлана, 35 лет, PR-менеджер«Я по натуре очень стеснительна. В юности я страдала от того, что на меня никто не обращает внимание — так мне казалось. Как-то, выступив в несвойственной мне роли рассказчика анекдотов, я увидела, что все вокруг хохочут до слез.
Роль клоуна мне понравилась, и я играла ее во всех компаниях. Первое время я действительно купалась в лучах общественного признания: всегда была наготове, немного взвинченная, с новым анекдотом.
Но в какой-то момент почувствовала, что все вокруг (даже мой начальник) воспринимают меня как человека несерьезного, которому нельзя поручить ответственное задание. Пришлось скорректировать свое поведение. Это не значит, что я вовсе перестала шутить и смеяться.
Просто теперь я позволяю себе быть на людях самой собой, а значит, иногда могу и погрустить».
«Шут» чрезвычайно внимателен к тому, одобряют его поведение окружающие или нет. Он зависим от мнения порой совершенно чужих ему людей. А публика, привыкнув к выходкам «профессионального» шутника, ждет от него именно такого поведения.
И он привыкает к тому, что единственное, что он умеет делать очень хорошо, — это смешить. «Это весьма непродуктивная позиция, — добавляет Елена Вроно, — потому что на самом деле другие люди не воспринимают такого человека всерьез».
Талант к паясничанью, постоянное общение на виду могут мешать искренним отношениям. Близким приходится непросто, потому что с помощью своего остроумия шутник избегает серьезных тем, уходит от разговора по существу.
Когда мы предстаем такими, как есть, — иногда забавными и подвижными, иногда скучными и хандрящими, — мы рискуем понравиться далеко не всем. Но те, кто нас действительно любит, принимают нас такими, какие мы есть.
Изучить свои страхиМаска клоуна помогает скрыть ваши страхи от окружающих. Стоит разобраться: что вас пугает? Вы чувствуете себя униженными, отвергнутыми? Вы паникуете при новом знакомстве? Вы заложник того, что специалисты называют «социальным страхом», когда смех становится единственной защитой.
Рассказать о себеВы интересуетесь рыбалкой? Культурой Востока? Наберитесь смелости рассказать об этом. Круг общения, может, и сузится, но у вас появятся единомышленники, которым вы будете интересны как человек со схожими взглядами и увлечениями.
Уделить внимание другим людямДобиваясь внимания к себе, мы нередко упускаем из вида, что рядом с нами люди, которым тоже необходимо внимание. Попробуйте проявить интерес к другим, вместо того чтобы стараться вызвать их смех.
Ориентироваться на себяПопытайтесь действовать вне зависимости от мнения окружающих. Разумеется, соблюдая необходимый баланс, чтобы не остаться в одиночестве.
Для того чтобы выстроить доверительные отношения с шутником, выбирайте способ, понятный ему: шутите с ним.
Не стоит говорить ему с серьезным видом: мол, прекращай(те) валять дурака — это может усилить его тревожность и защитную реакцию.
Давайте ему понять, что сам клоун вам дорог — как бы он себя ни вел и какие бы фокусы ни демонстрировал. «Шуту» важно чувствовать: меня любят, даже если я не шучу и не паясничаю… и без моего большого красного носа.
Источник: http://www.psychologies.ru/articles/ya-vsegda-vedu-sebya-kak-kloun/
«Первый-Второй-Окурок»: Схема созависимых отношений
Эстрадно-цирковая модель в клоунаде «Первый-Второй-Окурок» очень точно копирует одну из моделей обычных человеческих отношений, созависимых отношений в дружбе между детьми или проверьте: как дружат с Вашим ребёнком.
Почему психология обращается к клоунаде, когда хочет прояснить для себя особенности человеческих взаимоотношений? Почему клоун переплюнет почти любого психотерапевта?
Клоунада считается самым высоким и сложным жанром в театральном искусстве. Потому что клоун это тот, кто умеет:
- наблюдать человеческие отношения (для этого нужно быть настоящим психологом),
- обобщать (для этого нужно иметь научный склад ума),
- доходчиво выражать (для этого нужно быть настоящим актёром),
- да ещё и выражать на невероятно сложном языке цирка (для этого нужно владеть всеми цирковыми специальностями — быть и дрессировщиком, и гимнастом, и жонглёром, и наездником…)
А ещё клоун должен мириться с главным бременем его профессии: все зрители всегда будут считать его самым неумелым артистом цирка и смеяться над каждым его движением, хотя смеяться должны над собой…
Поэтому у клоуна должна быть нормальная, здоровая, адекватная самооценка. А это значит, что у «кабинета психотерапевта», к клоуну претензий быть не должно.
Редкий психотерапевт похвастается тем, что ему не нужна супервизия у собрата-профессионала из соседнего кабинета…
Вот почему клоун переплюнет психолога.
Клоунада — это анекдот, притча, которые (так же как и клоунада) в несерьёзной и гротескной форме рассказывают всем желающим самые серьёзные и грустные вещи о людях.
Поэтому каждый жест клоуна — это целый учебник по психологии или даже целый её раздел, только сжатый до одного сценического иероглифа…
Трио клоунов. «Окурок»
Есть в классической клоунаде такой под жанр, когда клоуны объединяются в трио характерных ролей. Три друга, три товарища, «три мушкетёра». Точнее, клоунская пародия на них.
Эта эстрадно-цирковая модель очень точно копирует одну из моделей обычных человеческих отношений, взятых из нашей с Вами повседневной жизни.
Трио клоунов в классической клоунаде состоит из трёх артистов, которые чётко следуют трём традиционным характерным ролям.
Первый Клоун — «Старшой»
Он как правило — толстый, сильный, самоуверенный, открыто агрессивен.
Второй клоун — его Правая Рука
«Второй клоун» как правило на языке театральных условностей должен быть- худой, слабый, скрыто агрессивный (подлый).
Ну и, наконец, Третий Клоун, так называемый «Окурок»
Его роль в любой сценке сводится к тому, что его «гасят». Два первых клоуна заняты тем, что постоянно унижают третьего. И на этом строятся почти все шутки в разыгрываемой перед зрителями клоунской миниатюре.
Эта классическая схема клоунского трио взята из жизни и является отличной психодрамой.
Психологами замечено, что как только в обычном человеческом коллективе не леченных невротиков образуется «дружба на троих», то люди, участвующие в таких отношениях, как-то сами незаметно для себя выстраиваются в схему созависимых отношений «Первый-Второй-Окурок» и начинают играть все свои дальнейшие действия по этой схеме…
Осечек практически ещё не наблюдалось…
Дети и психология общения
Всё то касается и взрослых, но дети страдают от схемы созависимых отношений «Первый-Второй-Окурок» гораздо сильнее. А всё потому что, если для взрослых общение не является жизненной необходимостью, то для детей на некоторых этапах их развития общение — самая главная ценность. Поэтому именно дети порой согласны вынести всё. Лишь бы заполучить общение.
Когда дети впервые отрываются от родителей, и пытаются адаптироваться в социуме, перед ними стоит главная задача — найти себе круг общения среди сверстников.
Задача найти себе друзей у маленького человека — самая насущная и первостепенная, примерно как у оперившегося птенца — стать на крыло, а у городской красавицы — достать себе норковую шубу «как у Маши».
Объяснять на этом этапе ребёнку, что ему не нужны «такие» друзья, а ему должно быть хорошо с мамой, папой, бабушкой и компьютером — нелепость.
Ребёнок ищет друзей? Есть спрос… Значит, будет и предложение.
Но каким будет это предложение?.. Как всегда бывает с теми, кому не терпится купить — самое несвежее…
К сожалению, среди вакантных мест в невидимой «газете бесплатных предложений» есть только места… окурков.
И страдающий от неуверенности в своей привлекательности для мира сверстников ребёнок вынужденно занимает эту скорбную нишу. Ведь теперь у него появились самые настоящие друзья, с которыми можно переписываться и перезваниваться, гулять во дворе, ходить по школе, настоящие друзья — целых… двое…
Есть способ — как сломать эту схему созависимых отношений. Только для начала её нужно понять…
Клоунское трио — это модель психологически нездоровых — созависимых отношений, которые возникают между тремя психологически нездоровыми людьми, которые притягиваются, тянутся друг к другу, как кусочки уродливого пазла.
Ключевые слова, которыми можно описать Первого Клоуна: Злая Сила при недостатке Ума.
Ключевые слова, которыми можно описать Второго клоуна: Злой Ум при недостатке Силы.
Понятно, почему эти двое тянутся друг к другу… Вместе они составляют одно гармоничное-(негармоничное) целое.
Отчего же тянется к первым двум клоунам — «третий лишний»?
Ключевые слова, которыми можно описать Третьего клоуна: Потенциальные (не проявленные) Ум и Сила при недостатке Общения.
Первые два, только лишь почувствуя ум и силу у Третьего, сразу же пытаются «гасить» конкурента. А что ещё им остаётся делать? И чем значительнее ум и сила у третьего, тем яростнее и ожесточённее его пытаются «гасить» те, кто всегда разумно опасается конкуренции со стороны чужих силы и ума…
Что делать?
Единственный способ — избежать созависимых отношений такого рода — превратить свои потенциальные Ум и Силу впроявленные.
А для того, чтобы ум и сила проявились, любому человеку необходимо временное одиночество. Этот период хорошо знает культура любого народа, в ней период вынужденного одиночества называется — подготовкой, инициацией.
Человек, чьи ум и сила уже так сильны, что хорошо заметны даже невооружённому глазу, не ищет друзей. Друзья сами ищут дружбы и покровительства такого человека.опубликовано econet.ru
Источник: https://econet.ru/articles/174033-pervyy-vtoroy-okurok-shema-sozavisimyh-otnosheniy
Почему клоуны пугают людей?
Веселый хулиган, неуклюжий шутник, невезучий человечек с цветной копной волос и смеющимся красным ртом – многим с детства знаком этот образ. Обычно он ассоциируется с цирковыми представлениями, с праздником, ярмарками.
Клоун – загримированный комический актер, с лица которого никогда не сходит улыбка. Казалось бы, именно такой персонаж способен поднять настроение, развеселить и «разукрасить» любой будний день. Почему же некоторые люди реагируют на появление клоуна совсем иначе?
Пациенты, приходившие с этой проблемой к психологам, рассказывали о своих ощущениях при встрече с клоуном. Они описывали, что образ клоуна вызывает у них дрожь, потливость рук, панический страх, желание спрятаться. Сами пациенты обычно не могут объяснить причину возникновения этих ощущений и эмоций.
Что говорят психологи о боязни клоунов?
Боязнь клоунов в психологии имеет название «коулрофобии». Как ни странно, но по статистике клоуны внушают страх не только детям и подросткам, но и взрослым людям.
Специалисты утверждают, что развитие любой фобии обусловлено индивидуальным фактором. Страхи зачастую связаны с неприятными воспоминаниями, конкретными ассоциациями с негативным оттенком.
Тем не менее, пытаясь понять, откуда рождается коулрофобия, психологи рискнули составить список основных факторов:
- «Лживый» образ потенциально не вызывает доверия. Действительно, образ клоуна подразумевает элемент маскарада. Ведь под гримом, нарисованным ртом и глазами, накладным носом и париком скрывается совсем другой человек. Истинные чувства и эмоции клоуна скрыты, поэтому сложно разгадать, кто он такой на самом деле и о чем думает.
- Страх публичного осмеяния и глупых шуток со стороны клоунов. К сожалению, далеко не все люди умеют и любят «смеяться над собой». Тем более не всем придется по душе публичное осмеяние. Один из известных сценических приемов клоунады заключается в том, чтобы найти «жертву» среди зрителей, вывести его на сцену и сделать участником шуточного спектакля. При этом участника могут грубо парадировать, наряжать в нелепые наряды и заставлять выполнять глупые действия. Обычно люди не обижаются на подобные выходки, ведь клоуны просто выполняют свою задачу – развлекают публику и превращают любое действие в фарс. Но некоторым участникам подобные шутки не нравятся, оставляют неприятные впечатления.
- Ассоциации с сумасшествием могут восприниматься в негативном ключе. Движения, позы, диалоги клоунов напоминают выходки сумасшедших людей. Иногда такое восприятие сопровождается негативными ассоциациями, которые в итоге могут преобразиться в коулрофобию.
Почему клоунов начали бояться только в XX веке?
Клоуны появились уже достаточно давно, еще наши прабабушки могли видеть их шуточные спектакли на многолюдных площадях. Однако, как отмечают психологи, тенденция коулрофобии начинает прослеживаться с XX века. Причем в основном эти страхи «пришли» к нам из Америки.
В этом нет ничего странного. Ведь в России мы никогда не знали «страшных клоунов». Искренний и сентиментальный Вячеслав Полунин, забавный и добродушный Юрий Никулин, задорный и инфантильный Олег Попов, — эти и многие другие артисты советского времени вряд ли могли вызвать неприятные эмоции. По крайней мере официальных случаев коулрофобии зафиксировано не было.
Корни «массовой» коулрофобии уходят в старые американские фильмы-ужастики. На экранах фильмов «Оно», «Клоуны убийцы», «Дом клоунов» зритель впервые встречает образ жестокого клоуна, убивающего людей и причиняющего им всяческий вред. Разумеется, выдумки режиссеров проникают в подсознание зрителей и рождают неприятные ассоциации.
Как подружиться с клоуном?
На самом деле, чтобы понять настоящую причину фобии взрослого человека, лучше всего обратиться к профессиональному психологу. Он поможет выяснить индивидуальные факторы, повлиявшие на возникновение страхов, поможет определиться с методикой их преодоления.
Однако все возможные фобии лучше всего «пресекать» уже в детстве. Если ваш ребенок испытывает страх перед клоунами, ему нужно помочь. Специалисты предлагают поиграть с ним в клоунов.
Для этого кто-нибудь из родителей должен переодеться в клоуна и попробовать пообщаться с ребенком в этом образе. Иногда такая методика эффективна. Важно доказать ребенку, что на самом деле клоуны безобидны и это всего лишь переодетые артисты.
Источник: http://medafarm.ru/story/tegi/psikhologiya/pochemu-klouny-pugayut-lyudei
Психология грустного клоуна
После длительной депрессии 11 августа 2014 года из жизни ушел известный комик и любимец публики Робин Уильямс. Его самоубийство вызвало бурную дискуссию среди психологов и поклонников его таланта. Почему получается, что самые веселые люди оказываются самыми грустными? И есть ли взаимосвязь между чувством юмора и депрессией?
Несмотря на то, что исследований на эту тему совсем немного, есть несколько различных теорий. Одна из них принадлежит нью-йоркскому психологу Самюэлю Джэнасу (Samuel Janus), исследовавшему взаимосвязь между еврейским юмором и трагедией.
В статье, опубликованной в журнале TIME в 1978 году, он приходит к следующему выводу: «Еврейский юмор был рожден депрессией и чувством отчуждения от общепринятой культуры».
«Для еврейских комедиантов юмор стал своего рода защитным механизмом в ответ на агрессию и неприятие окружающих», — сказал он во время своего выступления на конференции American Psychological Association.
За 10 лет изучения данной темы С. Джэнас взял интервью у множества комиков (не только еврейского происхождения). Он был поражен, что большинство из них пережили в детстве различные психологические травмы, многие даже проходили специальный курс лечения.
«Трагедия была отправной точкой для 80% комедиантов.
Не получив достаточно любви, они стараются преодолеть эту проблему, заставляя других людей смеяться над их шутками», — говорит в интервью журналу Slate владелец сообщества комиков «Фабрика смеха» (Laugh Factory) Джэми Масада (Jamie Masada).
Существует и другое исследование, проведенное Oxford University с участием 523 комиков.
В своем интервью BBC автор исследования Гордон Клэридж (Gordon Claridge) рассказывал: «Креативная составляющая, побуждающая их шутить, поразительно схожа с характеристиками когнитивного нарушения у людей, страдающих психозом, в том числе шизофренией и биполярным расстройством». Однако не все ученые согласны с тем, что большинство комиков, если сравнивать их с другими людьми, подвержены депрессии или имели сложное детство.
«Многие убеждены, что комедианты отличаются депрессивным характером, однако есть множество людей с депрессивными чертами, которые вовсе не становятся комиками.
На самом деле, нужно иметь очень гибкий характер,чтобы подстроиться и быть успешным при высоком уровне конкуренции, существующем в развлекательной индустрии», — говорит психолог и профессор маркетинга в University of Colorado Питер Макгроу (Peter McGraw), написавший книгу «Код юмора: исследование о том, что делает вещи смешными» (The Humor Code: A Global Search for What Makes Things Funny).
«У большинства людей есть свои демоны. Среди публики могут быть алкоголики или те, кто недавно развелся, — просто они это не афишируют, — объясняет П. Макгроу.
— Результаты нашего исследования показывают, что, стремясь быть смешными, люди кажутся более проблемными, чем они есть на самом деле». Данное исследование, проведенное профессором П.
Макгроу, еще не было опубликовано, однако в нем изучалось то, как юмор влияет на восприятие людьми другой личности.
В эксперименте приняли участие комики и обычные люди, которые могли написать или смешную историю, или интересную. Затем другая группа участников должна была прочитать эти истории и поделиться своими впечатлениями о характере автора.
Те, кто писал смешные истории, чаще воспринимались как люди со сложным характером. «Юмор построен на табу, он основан на вещах, которые считаются неправильными.
Вам нужно действовать глуповато, разоблачать факты и искажать информацию, чтобы это рассмешило людей», — говорит П. Макгроу.
Не существует единого мнения о том, есть ли взаимосвязь между юмором и депрессией. Однако тот факт, что человек, который был способен рассмешить миллионы людей, был настолько несчастен, подчеркивает сложность и неоднозначность самого явления депрессии.
По материалам TIME Magazine
Источник: http://med-info.ru/content/view/6271
Искусство клоунады
Говоря об эстетической гносеологии системы отчуждения, отыскивая ее в смежных зрелищах, он высказал ряд суждений, которые, как мне представляется, имеют исключительное значение не только для понимания закономерностей эпического театра, но и для этих смежных зрелищ.
Известно, что Бертольд Брехт активно изучал многие формы театральных представлений.
Не удивительно поэтому, что в искусстве, скажем, китайского театра он обнаружил не только нечто родственное своим представлениям об эпическом театре, но и целую систему искусства отчуждения.
«Китайский актер добивается «эффекта отчуждения», – писал он, – тем, что сам, открыто для зрителя, наблюдает за своими движениями».
Брехт терпеливо изучал искусство клоунады, в частности, – клоуна Карла Валентина. Работа с помощью отчуждения – вот что показалось ему самым главным, определяющим существо клоунады. Глубокому исследованию подверглось творчество Чарли Чаплина. Именно к чаплиновской системе работы прежде всего относились слова Б.
Брехта: «Цель техники «эффекта отчуждения» – внушить зрителю аналитическое, критическое отношение к изображаемым событиям.
Средства – художественные, «все, что актеру нужно показать, он должен сопровождать отчетливой демонстрацией показа»; актер должен использовать и средства искусства перевоплощения, «чтобы представить другого человека, то есть его поведение». «Актер не допускает на сцене полного перевоплощения в изображаемый им персонаж.
Он не Лир, не Гарпагон, не Швейк, он этих людей показывает. Он передает их высказывания со всей возможной естественностью, он изображает их манеру поведения, насколько это ему позволяет его знание людей, но он отнюдь не пытается внушить себе (а тем самым и другим), что он целиком перевоплотился».
Создавая теорию эпического театра, Б.
Брехт, как известно, требовал от актера наряду с умением представить зрителю – наиболее полно, искрение и увлекательно – изображаемый им персонаж, производить тот «эффект отчуждения» от роли, то отстранение мастера от героя, которое дает возможность этому мастеру совершить свой суд над героем, произвести оценку этого героя, возвысить или бесконечно унизить его. Он доказал, что многогранная конфликтность, диалектичность, дуализм, наконец, такого художественного построения требует от актера драматического театра не только специфических приемов (условный грим, костюм, маска), но и особого рода актерской техники. Как бы там ни было, но совмещение в одном лице представляющего героя и одновременно судящего этого героя содержит в себе огромную эстетическую сложность. Не потому ли театр кукол виделся Брехту высшим проявлением искусства отчуждения, что здесь искомый им дуализм содержится уже в самом устройстве, в самом принципе существования.
Сколько бы ни писал Брехт об актере театра, он всегда говорит о нем так, будто этот актер самой природой научен некоему раздвоению, будто создателей сценического образа обязательно двое. (Вспомним Д. Дидро, Коклена-старшего). «Использование формы третьего лица и прошедшего времени дает актеру возможность соблюдать необходимую дистанцию между собою и персонажем».
«Актер должен найти внешнее, наглядное выражение для переживания своего персонажа, по возможности такую манеру поведения, которая выдает происходящие в нем движения души. Соответствующая эмоция должна быть выделена, она должна стать самостоятельной, чтобы ее можно было представить крупным планом. Особое изящество, сила, обаяние жеста способствуют «отчуждению».
«Ввиду того, что актер не отождествляет себя с персонажем, которого изображает, он может избрать по отношению к этому персонажу определенную позицию, выразить свое мнение по его поводу и побудить к критике зрителя, который тоже уже не должен перевоплощаться. Позиция, на которую он становится, является социально-критической позицией».
В тех дневниках Брехта, которые были опубликованы в ГДР в периодической печати и пока еще не переведены на русский язык, не раз встречаются его замечания о такого рода понимании им театра кукол.
А в театре кукол? Разве эта эстетическая двойственность, этот дуализм не составляют самого существа искусства играющих кукол? И разве не это стремятся по-новому, широко и разнообразно использовать «новые поиски»?
Брехт пишет: «Персонаж остается под контролем зрителя, подвергается испытанию. Техническое выражение для этого приема – фиксирование «не-а».
«Если актер отказался от полного перевоплощения (кукольник всегда заведомо отказывается, не может же он полностью перевоплотиться в куклу), то текст свой он произносит не как импровизацию, а как цитату.
Ясно, что в эту цитату он должен вкладывать все необходимые оттенки, всю конкретную человеческую пластичность; также и жест, который он показывает зрителю и который теперь представляет собой копию (жест куклы всегда «показанный» и всегда «копия»), должен в полной мере обладать жизненностью человеческого жеста». Все «должно быть обработано, на всем… должна лежать печать завершенности. Должно возникнуть впечатление легкости, как результат преодоления трудностей».
Бертольд Брехт много и подробно писал о дистанции между актером и образом. Например: «Эффект отчуждения пропадает, если при воплощении чужого образа актер полностью утрачивает собственный.
Его задача в другом – показать переплетение обоих образов»; актер должен соблюдать дистанцию, «чтобы вручить зрителю ключ» к отношению, которого заслуживает этот персонаж, актер находится впереди его, на более высокой ступени развития.
Разве не тем только и должен быть занят актер-кукольник, как бы размышляют «новые поиски», чтобы, работая с куклой, не утратить себя, свое личностное начало, найти синтез этого начала с образом, который он строит с помощью куклы, вручить зрителю тот самый ключ, который способен вскрыть содержание образа и при этом оставаться впереди, то есть быть в состоянии критически осмыслить происходящее.
Почти без исключений система условно-психологического театра всегда стремится к тому, чтобы самые фантасмагорические события жизни сделать доступно-близкими зрителю.
Психология человека, совершившего какой-либо поступок, и психология самого поступка анализируются со всей тщательностью сопоставления его с окружающей жизнью.
Аналитическая строгость требует для этого искусства форм, близких по системе своего выражения формам самой жизни.
Отторгнув предмет исследования от бытовой, будничной жизни и рассматривая этот отторгнутый предмет крупным планом, театр «новых поисков», как правило, вздыблен, экстравагантен, экстраординарен.
Не таким ли всегда является нам искусство клоуна, искусство мима, восточный театр, искусство актера-кукольника? Не потому ли так пестра жизнь балагана, что эта шумная и резкая пестрота является выражением самого характера эстетики этого искусства? Ведь в задачу его входит именно экстравагантное преувеличение какой-либо человеческой черты, особи, явления.
Убийство в психологическом театре составляет одно из крайних проявлений человеческой натуры. Рассматривая причины побуждения к убийству и его последствия, психологический театр не раз приходил к поразительным открытиям: убивая другого, человек убивает прежде всего самого себя, или совершение убийства есть форма существования уже фактически мертвого человека и т. д.
Вспомним, какой веселой забавой оборачиваются «убийства» в цирковой клоунаде или в традиционном театре кукол. Скольких убивает знаменитый герой «Комедии о Петрушке» – убивает легко, рассчитывая на веселый смех зрителей. От этих «злодеяний» Петрушка не только не становится хуже, – напротив, он возвышается в глазах всех до неожиданных высот героичности.
Случайность? Нет, закономерность. Брехт объясняет ее таким образом: «Подобно тому, как вживание превращает необыкновенное событие в обычное, эффект отчуждения делает будничное необыкновенным. Самые банальные явления перестают казаться скучными благодаря тому, что их изображают как явления необыкновенные.
Зритель уже не бежит из современности в историю – сама современность становится историей».
Стремление к эффектному, необычайно внешне впечатляющему лежит в самом существе строящегося нового театра. Бертольд Брехт неоднократно настаивал на том, что театр отчуждения показывает то, что подлежит общественному изменению. И осмеянию ради изменения.
Он призывал поэтому всех, кто работает в подобного рода театре: «Необходимо поразить зрителей, а достичь этого можно с помощью технических приемов отчуждения того, что близко и хорошо знакомо зрителю».
Стало быть, один из основных признаков этого искусства – не открытие чего-либо Нового, о чем зритель не имеет ни малейшего представления, а заострение внимания на том, что очень хорошо знакомо,– имеет широкое общественное значение.
Далее → Многообразие искусства кукол
Главная → Мода и история театра
Источник: http://maskball.ru/teatr/iskusstvo_klounady.html
Анализ эффектов больничной клоунады как способа реабилитации в условиях стационара
Галаева К. С., Иванова Е. М. Анализ эффектов больничной клоунады как способа реабилитации в условиях стационара // Молодой ученый. — 2018. — №1.1. — С. 10-12. — URL https://moluch.ru/archive/187/47688/ (дата обращения: 24.05.2018).
В данной работе представлены результаты исследования феномена больничной клоунады как формы социально-психологической помощи пациентам в условиях стационара.
На основе анализа литературы рассмотрены физиологические и психологические эффекты клоунотерапии.
Анализируются результаты эмпирических исследований воздействия клоунотерапии, которые подтверждают успешность реализации ряда задач, выдвигаемых больничными клоунами, и обсуждаются их ограничения.
Ключевые слова: больничная клоунада; клоунотерапия; кризис; юмор; реабилитация; социально-психологическая помощь.
На данный момент больничная клоунада становится все более популярным направлением работы в больнице. В России клоунотерапия развивается не только в крупных городах, но и по всей стране. В связи с таким развитием больничной клоунады возникает потребность в более точном изучении эффектов данной терапии на состояние больных пациентов.
Больничная клоунада – это форма оказания социально-психологической помощи детям, проходящим длительное лечение [1]. Что же делает больничный клоун, чтобы помочь пациентам? В первую очередь клоун приходит в больницу, чтобы поиграть с ребенком, развлечь его, помогает ему отвлечься на некоторое время от больничной атмосферы.
Реквизит больничного клоуна отличается от того, что используется в цирковой или эстрадной работе. Так, хотя костюм больничного клоуна тоже может включать отличительный красный нос, огромные ботинки, нарядную шапку, они не пользуются традиционным для циркового представления ярким гримом, чтобы не напугать ребенка.
Взаимодействие ведется на гораздо более близкой дистанции, чем в варианте сцены. Большую часть реквизита составляют предметы больничного быта и их имитация.
Зачастую клоунов можно встретить в халате, у них могут быть игрушки и муляжи шприцов, градусников, которые лишь напоминают настоящие, но совсем не пугающие ребенка, что помогает им справится с тревогой, связанной с болезненными процедурами. Перед первым походом в больницу, будущий больничный клоун проходит специализированное обучение.
Профессиональная больничная клоунада начала развиваться в 1986 году в США. В странах Западной Европы также используется практика больничной клоунады для реабилитации больных. Некоторые из них волонтёрские, некоторые профессиональные, например, Soccorso Clown в Италии, Rire medecin во Франции, Big Apple Circus в США и другие.
В нашей стране данным видом клоунады занимаются две некоммерческие благотворительные организации: – «Доктор клоун» – волонтерская и «Больничные клоуны» – профессиональная. Они работают в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Ростове-на-Дону, Орле и в Рязани. Также они расширяют свои границы и проводят обучающие семинары в других регионах России и СНГ [2].
Всё большее распространение практики клоунотерапии, с одной стороны, и её дискуссионность в контексте клиники, с другой, вызывают потребность в её научном обосновании. Эффективность больничной клоунады может достигаться за счёт различных механизмов: физиологических, психологических, социальных и др.
Ряд исследований, подтверждает влияние юмора и смеха на улучшение физического здоровья человека [3].
Были выявлены различные влияние смеха на артериальное давление. Обнаружили [9], что женщины с более высокими показаниями по шкалам оценки юмора, как правило, имеют более низкие уровни систолического артериального давления. Однако противоположные данные были получены в отношении мужчин.
Уровень систолического артериального давления был выше у испытуемых с более высокими показателями по шкалам оценки юмора. Авторы исследования предложили, что данный феномен связан со стилем юмора.
Женщины склонны использовать более адаптивные формы юмора, а мужчины предпочитают агрессивный вид юмора, который ведет к повышению артериального давления.
Наиболее определенные данные были получены в отношении болеутоляющего эффекта. В эксперименте [10] испытуемых просили погрузить руку в ледяную воду и засекали, сколько времени человек может терпеть такой болезненный стимул, тем самым измеряли их болевой порог.
Образовали четыре группы с разными стимулами: одним предъявляли аудиозапись с обычным повествованием (лекция по этике), другим аудиозапись для мышечной релаксации, третьим аудиозапись юмористического выступление и контрольной группе ничего не предъявляли.
В результате обнаружилось, что болевой порог испытуемых из второй и третьей группы оказался выше, чем для контрольной группы и для тех, кто слушал лекцию.
Эмоциональное состояние может влиять на иммунитет. Исследования [11] показывают, что отрицательные эмоции, такие как гнев, депрессия и страх, могут отрицательно влиять на ряд параметров иммунитета, хотя на другие его параметры те же самые эмоции могут влиять положительно.
В исследовании [12] изучали влияние просмотра комедийных записей на уровень секреторного иммуноглобулина А. Было обнаружено повышение уровня секреторного иммуноглобулина А после просмотра выбранной записи относительно начального уровня. Данных в этой области исследования немного, и они противоречивые, со многими методологическими ограничениями.
Механизмы этих влияний все еще недостаточно изучены, поэтому необходимо продолжать исследования в данной области.
Больничная клоунада оказывает положительное влияние на человека не только с биологической точки зрения, но и с психологической и социальной тоже. Ситуация госпитализации является психотравмирующей для человека, в особенности для ребенка. Исследование [4] была описана моторика таких детей.
Они становятся двигательно-пассивными, задерживается моторное развитие из-за ситуации тяжелой эмоциональной депривации.
Для успешного преодоления такого кризиса пациент нуждается в правильной организации больничной среды, которая могла бы минимизировать стресс и стимулировать дальнейшее выздоровление.
Больничные клоуны преследуют в своей работе выполнение таких задач, как [2]:
сокращение сроков синдрома «госпитализма»;
сокращение длительности стрессовых состояний у детей при первой и последующих госпитализациях ребенка;
отвлечение и психологическая разгрузка ребенка в предоперационный период и непосредственно после операции; отвлечение и снятие болевого синдрома немедикаментозными методами при проведении медицинских манипуляций.
Другие авторы дополняют список задач [6]:
гармонизировать психологическое состояние ребенка в больнице через игру и интерактивное общение;
мотивировать детей на правильное и при этом веселое принятие лекарств.
Успешность достижения целого ряда из этих задач подтверждается эмпирическими данными.
Так, исследование [5] показало, что наиболее эффективно снижается предоперационная тревога и беспокойство у детей медикаментозным методом, но он не лишен недостатков.
Многие пациенты могут проявлять сильный стресс и отсутствие готовности к процедуре в процессе введении анестезии. Больничная клоунада помогает избежать медикаментозного воздействия и способствует выстраиванию благоприятных отношений с ребенком.
По данным опроса [6] обнаружилось, что больничная клоунада улучшает самочувствие пациентов, улучшается их адаптация к больничной обстановке.
В результате исследования [7] обнаружилось, что обследуемые не только испытывают веселье, но и чувство, описанное как трансцендентное, которое включает: воодушевление, ценность собственной личности, свою привилегированность, эмоциональный подъем.
Тем не менее, эффективность реализации некоторых задач, декларируемых больничными клоунами, не получила подтверждения в эмпирических исследованиях. В одном из исследований [8] регистрировалась лицевая экспрессия пациента в процессе взаимодействия с больничным клоуном.
Сравнивалась частота улыбки Дюшена, которая считается наиболее точным объективным показателем переживания чувства смешного и радости, с количеством других видов улыбки (например, улыбка вежливости и т.п.). Оба типа улыбок проявлялись во время выступления больничного клоуна.
Результаты исследования показали наличие индивидуальных различий в эмоциональном реагировании пациентов на вмешательство клоунотерапевта. Терапия была наиболее эффективна с пациентами, у которых более выражена жизнерадостность как черта личности (использовался опросник State Trait Cheerfulness Inventory (STCI-T-60)).
Они в большей степени готовы реагировать положительно на юмористические стимулы в разных ситуациях. Таким образом, исследование демонстрирует, что вмешательства больничных клоунов подходят не всем группам пациентов и не всегда вызывают сильные положительные эмоции.
Хотя исследований в данной области становится все больше, по-прежнему существуют пробелы в определении того, какие аспекты наиболее эффективно приводят к положительным результатам.
Возможно, работа больничного клоуна лишь повторяет работу с другими специалистами, будь то психолога, социального работника, врача или эффект их работы больше напоминает семейную поддержку.
Несомненно, юмор и смех – важный аспект для выздоровления, но их влияние все еще нужно исследовать.
Литература:
- Гурьева Е. С. Теоретические аспекты больничной клоунады – анализ отечественной и зарубежной литературы // Казанский педагогический журнал. — 2016. — С. 139-141.
- Уракова Е. С., Седов К. С. Больничные клоуны: игра или профессия? // Российский журнал детской гематологии и онкологии. — 2015. — С. 61-64.
- Мартин Р. Психология юмора. — СПб: Питер, 2009. — 480 с.
- Ribble M. A. The rights of infants. N. Y., 1943.
- Vagnoli L., Caprilli S., Messeri A. Parental presence, clowns or sedative premedication to treat preoperative anxiety in children: what could be the most promising option? // Europe's Journal of Psychology. — 2010. — С. 937-943.
- Сиротина Т. В. Больничная клоунада как технология адаптации и реабилитации ребенка в больничном учреждении / Сиротина Т. В., Миллер С. М. // Baikal Research Journal. – 2015. — Т. 6, № 6. — DOI.
- Auerbach S., Hofmann J., Platt T., Ruch W. An investigation of the emotions elicited by hospital clowns in comparison to circus clowns and nursing staff // European Journal of Humour Research. — 2013. — С. 26-52.
- Auerbach S. Are Clowns Good for Everyone? The Influence of Trait Cheerfulness on Emotional Reactions to a Hospital Clown Intervention // Frontiers in Psychology. — 2017. — С. 1-8.
- Crawford M., Gressley D. (1991). Creativity, caring, and context: Women`s and men`s accounts of humor preferences and practices. Psychology of Women Quarterly, 15(2), 217-231.
- Cogan R., Cogan D., Waltz W., McCue M. (1987). Effects of laughter and relaxation on discomfort thresholds. Journal of Behavioral Medicine, 10(2), 139-144.
- Booth R. J., Pennebaker J.W. (2000). Emotions and immunity. In Lewis M., Haviland-Jones J.M. (Eds.), Handbook of emotions (2nd ed., pp. 558-570). New York: Guilford.
- Lefcourt H.M., Davidson-Katz K., Kueneman K. (1990). Humor and immunesysrem functioning. Humor: International Journal of Humor Research, 3(3), 305-321.
Основные термины (генерируются автоматически): больничной клоунады, больничного клоуна, больничная клоунада, Больничная клоунада, Journal of, артериального давления, шкалам оценки юмора, эффектов больничной клоунады, феномена больничной клоунады, систолического артериального давления, развитием больничной клоунады, Эффективность больничной клоунады, практика больничной клоунады, of humor, аспекты больничной клоунады, больничной атмосферы, правильной организации больничной, journal of psychology, больничный клоун, journal of humor.
Источник: https://moluch.ru/archive/187/47688/
Загрузка...
